Машина Апокалипсиса

Я даже не понял, в какое мгновение один из монстров выскочил из-за спин наемников и оказался прямо передо мной. Очень неприятный был парень — огромная бугристая голова, вся в наростах и язвах, плоская безносая морда, безгубый рот, источающий зеленую слизь, пустые глазницы, на спине горб, из которого торчала еще одна пронзительно верещавшая тварь, больше всего смахивающая на облезлого детеныша обезьяны. Я успел подставить под удар когтистой лапищи щит Такео, с трудом удержался на ногах и ткнул острием катаны в морду урода. Клинок натолкнулся на кость, скользнул вниз и вонзился твари в плечо. Подскочивший сбоку Бошан нагрузил чудище своим бердышом по шее, а еще один наемник в упор выстрелил из пиштала монстру прямо в ухо. Башка чудища разлетелась в клочья, но тварь еще несколько мгновений стояла на ногах, размахивая руками и фонтанируя черной жижей с запахом засорившейся канализации. Пока мы разбирались с этим уродом, парни Бошана алебардами и мечами молотили вторую тварь, метавшуюся в их кольце со злобным оглушительным воем. Наконец, второе страхоило было убито, и мы смогли перевести дух.

— Порядок, мальчики! — услышал я бодрый голос Бошана. — Хорошая работа. Раненые есть?

— Никак нет, сэр, — ответил один из воинов. Я узнал сержанта Эфраима Менахи.

— Вдвойне хорошая работа. Идем дальше.

Я заметил, что Бошан, проходя мимо меня, наградил меня весьма выразительным взглядом. Типа моя отвага ему понравилась. Это был хороший признак. Зато вот стервец Вандайн продолжал держаться позади. Такой расклад мне определенно нравился. Судя по всему, уже сегодня я смогу увидеть, как с фальшивой славы имперца слезет вся позолота.

Наемники перезарядили пишталы и арбалеты, и мы двинулись дальше. Довольно долго было спокойно, и даже наэлектризованность воздуха исчезла. Мы прошли небольшую площадь и двинулись по широкой улице, по обочинам которой стояли крылатые статуи из черного диабаза и бронзы. Пятерка стрелков с заряженными пишталами впереди, за ними арбалетчики, а дальше мы всей гурьбой. И вот тут-то началось самое интересное.

Наемник, шагавший рядом с сержантом Менахи, увидел ЭТО первым. Потому что сразу вскинул свой пиштал и запалил заряд. Потом началась беглая стрельба, и наемники начали отходить обратно к площади, открывая мне вид.

Признаться, такого страха я давно не испытывал. В этом мире я навидался всякой твари по паре, но такого не мог бы себе представить даже в горячечном бреду. Если подобную нечисть вывели алдерские маги, то ребята явно употребляли какие-то сильные галлюциногены.

Прямо на нас катился огромный черный шар. Он был метра четыре в диаметре и живой; я видел, как под полупрозрачной лоснящейся кожей пульсировали внутренности. Поверхность шара была покрыта круглыми пастями, радиально усаженными длиннющими кривыми зубами, и эти пасти непрерывно раскрывались и закрывались. Шар врезался в замешкавшихся стрелков, которые дрожащими руками пытались забить заряды в стволы своих самопалов. Раздался отчаянный вопль, в воздухе мелькнули ноги одного из бедолаг, и я увидел, как шар буквально втянул наемника в себя, будто макаронину всосал. На полминуты тварь остановилась — на ходу она, скорее всего, жевать не могла, — и товарищи погибшего сумели отбежать к нам. Потом шар колыхнулся, будто огромный ком силикона, пасти хором рыгнули, одна из них выбросила наружу исковерканные сплющенные железные доспехи, и чудовищный Шалтай-Болтай покатился прямо на нас.

Нет, реально, наемники Бошана были храбрые ребята, но даже у их отваги был предел. Возможно, до сих пор они просто не встречали подобную тварь. Но только когда этот самоходный желудок подкатился к ним, они бросились врассыпную. На месте остался только Бошан. Я видел, как Красный Вепрь выставил вперед бердыш, и стальное острие вошло в одну из раззявленных пастей. Шар на миг остановился, потом раздался скрежет, и кривые зубы начисто откусили наконечник бердыша. Я увидел лицо Бошана, белое, как свежевыстиранная простыня — он ошалело смотрел на оставшееся у него в руках древко бердыша с аккуратно откушенной половиной стального лезвия. Своего командира спас сержант Менахи: подскочив к чудовищу сбоку, старый наемник всадил в него меч. Клинок ушел в тело твари до середины, но мяч-переросток будто и не почувствовал ничего, после секундной паузы покатился дальше, увлекая за собой вцепившегося в рукоять меча двумя руками сержанта, прямо на Бошана. Впрочем, Красный Вепрь успел отбежать на безопасное расстояние и обнажить скьявону. Зато песенка Менахи была спета: поверхность шара выгнулась пузырем в его сторону, одна из пастей выбросила длинный покрытый шипами язык и захватила сержанта за руку. Несчастный успел только коротко вскрикнуть — его втянуло внутрь шара в мгновение ока. Шалтай-Болтай смачно захрустел добычей, отрыгнул оставшийся от Эфраима Менахи погадок и покатился дальше, в мою сторону. До сих пор не пойму, почему я не побежал. Скорее всего, у меня от страха просто отнялись ноги.

Слева от меня стояли Вандайн с Ричарделлой, справа — Бошан, рассыпающий ругань и проклятия. Я еще не успел сообразить, что же делать дальше, а командир наемников бросился прямо на тварь, размахивая скьявоной. Я увидел, как он всадил палаш в Шалтай-Болтая и сжался в ком, пытаясь удержать шар на месте. Тварь заверещала, засвистела, как кипящий чайник со свистком, шипастые языки вылетели сразу из нескольких пастей, оплетая Бошана, точно щупальца спрута. И я решился — подскочил ближе и с воплем начал рубить языки катаной, крестом, наотмашь, вкладывая всю душу в каждый удар. Наверное, в то мгновение во мне проснулись дремлющие гены предков — бабка по отцу как-то говорила, что у нас в роду были донские казаки. Гнусная амеба затряслась, из обрубков хлестала жидкая белая слизь, отрубленные языки извивались у меня под ногами, как червяки. Я подскользнулся на одном из них и упал. Шар тут же вцепился мне в ногу, ему было абсолютно наплевать на поставленный мной магический щит. Разбросанные по языку острые шипы прокололи кожу сапога, и я ощутил сильнейшую боль.

— "Зенит" чемпион! — заорал я, больше от ужаса и с трудом понимая, что делаю.

Наверное, нас спасло чудо. Потому что люди Бошана опомнились, увидев, как отважно их командир пытается удержать чудовище. В тот момент, когда силы Бошана иссякли, и шар прокатился прямо по нему, увлекая меня за собой, наемники бросились на тварь сразу с двух сторон, осыпая его пулями, стрелами и ударами своих алебард и гизарм. Язык, захвативший мою ногу, поднял меня в воздух. Еще мгновение — и я бы по любому оказался в этой колышущейся утробе, да только кто-то из наемников очень удачно пальнул из пиштала точнехонько в ожидавшую меня пасть. Чудище выпустило меня, и я рухнул на дорогу, сильно ударившись коленкой о камни. Впрочем, мгновение спустя я уже был на ногах. И вот тут-то мне довелось увидеть самое интересное.

Шар выбрал новую тактику — теперь он орудовал своими языками, как хлыстами, разбрасывая наемников, точно котят. Попутно он схарчил еще одного попавшегося ему бедолагу и снова покатился на Бошана. Рядом с командиром наемников теперь были только Вандайн и Ричарделла. Я мог видеть физиономию имперца: она была перекошена ужасом. Он бестолково махал своим фламбергом, а Ричарделла тянула его за пояс, оттаскивая назад. Спрятаться было просто негде, разве только за одну из статуй забежать. Видимо это и собиралась предпринять хитрая блондинка. Но только тварь разгадала ее маневр. Одним языком она схватила Бошана, а вторым намертво вцепилась в Вандайна. Вопящего и потерявшего меч рыцаря-вервольфа поволокло к одной из пастей.

Честно говоря — я испытал что-то похожее на радость. Однако мне стало жалко Бошана, да и Ричарделла совершенно искренне решила спасти своего героя. Для начала она влепила пару фаерболлов в амебу, заставив ее остановиться и затрястись, потом храбро бросилась вперед и вцепилась в ногу Вандайна. А Вандайн между тем начал превращаться. То ли страх, то ли боевой адреналин сделали свое дело. Его вопль плавно перешел в тоскливый обреченный вой, и Ричарделла уже тащила не мужика за ногу, а зверя за лапу.

Нет, ну не могу я смотреть спокойно, как на моих глазах гибнут люди! Пусть даже не совсем люди и не самые лучшие представители рода человеческого...

В голове сами собой зазвучали слова на языке, который я никогда не слышал и слышать не мог. Понятно, что это Дар Полиглота в экстремальной ситуации сработал, но все равно, такое озарение оказалось в самую тему.

— Прекратить! — заорал я на древнеэльфийском, обращаясь к шару. — Не сметь!

Поразительно, но мой приказ сработал. Почти дотащив Бошана и Вандайна до жадно раскрытых ртов, шар вдруг затрясся и с громким хрюканьем выпустил обоих. Бошан с лязгом грохнулся на дорогу, что же до Ричарделлы и Вандайна, то они в обнимку покатились к ногам столпившихся поодаль уцелевших наемников.

— С дороги, мать твою сферу перетак! — заорал я на Шалтая-Болтая. — Врубился, нет? Пошел вон!

На древнем языке Алдера все звучало совсем по-другому — ну не было у благородных эльфов тех слов, которыми я щедро сдобрил свою тираду. Но вот владевшие мной эмоции прекрасно передались и через такой перевод. И чертов шар меня понял. Зафыркал, разевая пасти и обдавая меня густым трупным смрадом. А потом случилась невероятная вещь — чудище исчезло. Просто растворилось в полумраке, словно дурной глюк. Я вздохнул, снял перчатку, вытер ладонью облитое потом лицо и сел на каменный бордюрчик между статуями — ноги меня не держали. Впрочем, спокойно отдохнуть и прийти в себя мне не дали: крики и площадная ругань заставили меня вспомнить о моих спутниках.

Ситуация была скверная. Голова у меня после знакомства с шариком-проглотом соображала плохо, но тут и дураку было понятно — назревает новое кровопролитие. Полтора десятка разъяренных, окровавленных, оборванных и покрытых пороховой гарью наемников Бошана взяли в кольцо Ричарделлу и Вандайна, наставив на них стволы и клинки. Вандайн лежал у ног Ричарделлы — при падении он сломал или выбил правую переднюю лапу и теперь жалобно скулил, свернувшись в клубок. Выглядел он просто кошмарно: почему-то превращение оказалось частичным, голова и туловище до пояса остались вполне человеческими, хоть и покрылись густой сивой шерстью, а вот нижняя часть тела стала волчьей. Несмотря на свои размеры и жуткий вид Вандайн казался совершенно беспомощным. Ричарделла стояла около него в позе волейболиста на подаче, только вместо мяча над ее левой ладонью висел голубоватый светящийся шар, с которого дождем сыпались искры.

— Не подходите! — визжала она. — Всех испепелю! Только троньте его! Только троньте!

— Ведьма! — кричали наемники. — Пришибем их, братцы! На погибель нечистым!

Я увидел Бошана — он стоял в стороне, продолжая сжимать в левой руке древко от бердыша, а в правой обнаженный палаш. Его чувства были явно написаны на лице — отвращение, гадливость, ужас, ярость.

— Милорд! — крикнул я и сам подивился тому, насколько охрип мой голос. — Милорд, прошу тебя!

— Не вмешивайся, рокарец, — нехорошим тоном предупредил меня Красный Вепрь. — Не стоит.

— Милорд, недостойно бить беспомощного противника, да еще всем скопом! — воскликнул я, понимая, что второй попытки переубедить Бошана у меня не будет.

— Преподаешь мне урок рыцарской чести? — хмыкнул Бошан. — Эй, парни, погодите-ка бить! Хочешь сказать, что ты у нас благородный, а я так, шлюхин сын?

— Милорд, я не смею тебя поучать. Прошу только разобраться, что случилось с Вандайном.

— А тут и разбираться нечего! — завопил один из наемников. — Колдуны они! Смерть оборотню!

— Секунду! — Я поднял руку. — Дайте мне поговорить с Ричарделлой. Только одну минуту, а потом делайте, что хотите. С мертвыми поговорить уже не получится.

— С мертвыми? — Ричарделла нехорошо усмехнулась. — Я еще жива, сукин ты сын. И сожгу дотла первого, кто сунется к Гасу.

— Один вопрос, красавица, — я подошел ближе, встал между наемниками и Ричарделлой. — Ты ведь не такая, как все, верно? Я когда тебя увидел, сразу понял, что с тобой и с Гасом что-то не так.

— О чем это ты?

— Москва Златоглавая, Арбат, Чистые пруды, Кропоткинская, Воробьевы горы — знакомые места, Ричарделла? Или мне тебя Леной звать?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — Ричарделла сжалась в ком, как разъяренная кошка. — Спятил, что ли?

— Давай я кое-что тебе скажу, а ты скажешь прав я, или нет. Настоящее имя Гаса — Дима. А тебя зовут Лена. Вы попали в этот мир так же, как и я. Вы изменили реальность. И теперь охотитесь за реликвиями Заламана. Поэтому подставляете меня на каждом шагу, хотите заполучить то, что я ищу. Вот только не могу понять, почему мой магофон вас не засек. Видишь, я кое-что о вас знаю. Так что хватит прикидываться.

— Ты безумен, рокарец. Все, что ты говоришь — бред.

— Брось, подруга, хоть раз в жизни скажи правду. Иначе Бошан отдаст приказ и...

— Правду? — Ричарделла окинула нас ненавидящим взглядом. — Хорошо, вот вам всем правда. Рокарец бредит, будь он проклят. Все, что он сейчас сказал — ложь. Я ничего не знаю ни о каких реликвиях. Все, чего я хотела, так это спасти Гаса. А он хотел спасти меня. Мой Гас не виноват в том, что он такой. Он сын мага Афрота из Линеллы, что в имперской марке Хардлунд. Единственный сын. Гасу было восемь лет, когда с ним случилась беда: он забрался в лабораторию отца и выпил ликаноподий, экспериментальное зелье, позволявшее человеку на время превращаться в зверя. Афрот не смог помочь ему. Известные ему способы исцеления от оборотничества не помогали. Однако в какой-то древней книге Афрот вычитал, что ликантропию может исцелить кровь женщины, полюбившей оборотня. Афрот схитрил, он создал меня, чтобы я следила за Гасом и помогала ему. Я проминж.

— Проминж? — Я сразу вспомнил Марику. — Мать твою тру-ля-ля, как я сразу не понял!

— Афрот рассчитывал, что между Гасом и мной обязательно возникнет чувство, и он сможет убить меня и исцелить сына моей кровью. Так оно и получилось, мы с Гасом полюбили друг друга, — глаза Ричарделлы потеплели. — Души друг в друге не чаяли. А потом Гас узнал, что задумал его отец. И мы сбежали из Линеллы. Это было почти шесть лет назад. Гас очень боялся, что его отец найдет нас и разлучит, поэтому мы все время перебирались из одной страны в другую, выдавали себя за странствующих рыцарей.

— И воровали чужую славу, так?

— Гас не был воином, — помолчав, сказала Ричарделла. — Он с детства всего боялся. Темноты, тараканов, громких звуков, бородатых людей. Ликантропия усилила эти страхи: Гасу все время казалось, что его второе обличье видят окружающее. Он становился отважным только если я была рядом с ним. Он говорил, что в эти секунды чувствует, что защищает меня.... Я пыталась помочь ему. Полгода мы провели в Уэссе, у одного слепого мага-Природника, он меня кое-чему научил. Потом у меня появился хороший план. Я начала подкупать менестрелей, и они слагали баллады о храбром рыцаре Гасе Вандайне. Деньги у нас с Гасом были, мы прихватили кое-что, убегая от Афрота. Поразительное дело — моя идея сработала. Очень скоро слава о непобедимом Вандайне прошла по всей империи. И никто не задавал вопросов. Люди вообще охотно верят во всякие небылицы.