Академия темных. Игра на выживание

Посторонний в Академии. Не Гром ли случаем на бал заявился? Потанцевать захотел, адепток позажимать... Тьма, меня снова будут пытаться убить.

— Это Гром, да? — Голос против воли охрип. Я прокашлялась, пытаясь скрыть волнение. Глазами начала выискивать лук и стрелы. Мои верные соратники.

Магистр выдохнул, стянул с себя маску "я злой магистр" и спокойно ответил:

— Он бы не стал так рисковать. Думаю, кто-то из его прихвостней.

— Вроде того что на меня манкору наслал? — Они ничем не лучше Грома. Хладнокровные убийцы, не имеющие ничего общего с добротой.

Магистр подошел к двери, вернув себе прежнюю холодность, жесткость и резкость.

— Из комнаты не выходить. — И прежде чем я успела возразить, скрылся за дверью.

Вот так просто: не выходить из комнаты? А комната у нас колючим забором с проволокой обнесена и часовые на посту стоят? Как будто если меня решат убить, кого-то остановит одна деревянная дверь.

— Рэне, — Малена наполовину зашла в комнату, выглядывая за дверь, — а...

Подруга указала в коридор.

— Что у нас делал Айнех?

Какая благодатная почва для сплетен, слухов и домыслов. Ночью у Витора, днем в комнате Айнех. Сюда бы бабушек, что у подъездов сидят, и я бы стала первой проституткой на районе.

— Предупреждал, чтобы я из комнаты не выходила. — Я опустилась на кровать, наблюдая за стремительно мрачнеющей подругой. — В Академии посторонний.

— Да не может такого быть. — Малена бросила сумку на стул. — Здесь над защитой сам Айнех работал, и магистры некоторые... — Подруга принялась расчесывать волосы. — Сюда нереально проникнуть.

— Нет ничего невозможного. — Я в этом на собственной шкуре убедилась. — Видимо, я нужна им настолько сильно, что они рискнули испытать на себе весь гнев нашего декана...

Не знаю, каких масштабов его гнев может достигать, но что-то подсказывает, что масштабы эти не маленькие.

Малена постучала расческой по руке, словно это не расческа, а как минимум бита.

— Надо сказать Дину. — И вышла из комнаты.

Витору не помешает знать... Но я к нему не пойду. Надеюсь, магистр его сам оповестит, или уже оповестил.

Что делать теперь, кто мне скажет... Сидеть сложа руки, ждать, когда мой палач придет? Я на такой подвиг не способна, к сожалению или к счастью. Тем более Малена в комнате может быть в этот момент со мной, кинется защищать, пострадает из-за меня. А если Дин здесь будет, уж он точно в стороне не останется. Нет, в комнате нельзя сидеть. Надо либо найти того, кто устроил на меня охоту, либо... умереть. Второй вариант меня не сильно впечатляет.

Лук взяла, стрелы... Быстро переоделась в форму. Бегать от бандитов в платье не привыкла. Я вообще от бандитов бегать не привыкла, в этом необходимости не было.

Я решила уйти из комнаты пока не вернулась Малена, и уже потом подумать куда идти и что делать.

В коридорах царил хаос. Адепты сновали повсюду, готовясь к предстоящему балу. Девушки бегали с платьями в руках из комнаты в комнату, один глаз накрашенный, второй наполовину. Часть волос заплетена, вторая еще нет. Со стороны выглядит смешно и нелепо, а адепткам не до смеха. Они со всей серьезностью подошли к возможности себя показать во всей красе.

На меня смотрели несколько косо. Я не в платье, не накрашена, за спиной стрелы, в руках лук, который они не видят. Вариант куда пойти нашелся сам собой. Полигон. Там и пострелять можно, и на чудовищ полюбоваться... Может хоть немного привыкну к их виду. Плюс, опять же, сейчас вряд ли кому-то придет в голову идти на тренировчную площадку. Значит, наверняка никто не пострадает, если случится непредвиденное нападение.

Непредвиденным оно точно не будет. Я как минимум готова встретить неизвестного, как максимум умереть, и что-то среднее между тем и тем — убить своего врага. Едва ли я смогу, но и отчаиваться раньше времени не стоит. Вот когда в гроб уложат, тогда можно начинать отчаиваться. Хотя мне уже будет все равно.

В такие моменты, когда погружаешься в себя, начинаешь понимать что такое жизнь. Когда банасируешь над пропастью, понимаешь, что ты не должен здесь стоять. Тебя вообще не должно здесь быть. Осознаешь, что фактически бессилен и не властен над происходящим. Цепляешься за жизнь все крепче, жалеешь себя все больше, стараешься убежать все дальше...

— Савелье... — Протянул до тошноты слащавый голос. — Куда это ты в таком виде собралась? Неужто женишка решила пристрелить? — Гадкий смех разлился над ухом и был поглочен гомоном адептов.

— Отвали, Гарн. — Я не в том настроении, чтобы с тобой сейчас беседы вести. — Или получишь стрелу в ногу и я, учти, вытаскивать ее не буду.

Пахабная улыбочка с его лица стерлась.

— Куда ты идешь? — Чуть ли не прорычал он, дергая меня за руку в сторону.

Сам напросился.

Свободной рукой вытащила из колчана стрелу и рукой всадила ему в ногу, с той силой на какую способна. Через несколько секунд пришло осознание того, что это была не моя воля. Ирэне снова пытается контролировать меня. Я поспешно выдернула стрелу из хрипящего парня.

— Ты что, совсем сдурела? — Он зажал рану рукой.

— Прости. — Я постаралась улыбнуться, но вышло совсем криво. — Сходи в лазарет, к вечеру будешь бегать.

Я боком протиснулась к дверям и выскользнула из Академии.

Это надо же... Воткнуть стрелу в ногу человека! Живого человека. Да что же ты, Ирэне, за человек была, если для тебя это ерунда. Как ты еще светлой осталась — загадка.

Если в Академии царил хаос и шум, то за ее пределами было тихо и спокойно. Одна парочка, вся в черном, целовалась на тропинке. Кто из них парень, кто девушка — не разобрать, волосы длинные, черные, плащи черные, ростом почти одинаковые.

Надеюсь, Малена с Дином не кинутся на мои поиски. Но рассчитываю, что по моему следу пойдет жаждущий заполучить мою голову. Заодно разомнусь, потренеруюсь метить четко в ногу или в руку. Главное не в голову и не в сердце. Летальный исход мне ни к чему. Я же должна узнать заказчика. А в том что сюда явился исполнитель я уверена на сто процентов.

Истоптанная, уже знакомая мне тропинка изогнувшись свернула меж кустами, за кторыми расположился небольшой лесочек, скрывающий от глаз черные кованные ворота полигона. Без адептов здесь непривычно пусто.

Я зашла на территорию тренировочного поля, с некоторым ужасом выискивая глазами огромные клетки с чудищами. Клетки оказались покрыты черным непроницаемым пологом, зверюшки мирно посапывали. Держать на территории Академии таких... питомцев, зная, что вокруг снуют не обделенные любопытством адепты, я бы не рискнула.

Решив устроить себе небольшую тренировку, побежала трусцой по кругу. Бег помогает привести мысли в порядок. Разложить по полочкам то, что, казалось, разобрать уже не реально. Расфасовать по коробочкам. Это сродни уборки на чердаке: одна коробка с надписью "не выбрасывать", друга "мусор". Тот же принцип, только с мыслями.

Не останавливаясь побежала змейкой, боковые прыжки, размеренный шаг, чтобы перевести дыхание. Жаль, мишень здесь не предусмотрена. В качестве цели выбрала доску с круговым узором.

Все-таки стрельба из лука, кто бы что ни говорил, дело полезное. Метко метнуть можешь любой предмет, с прицелом никаких проблем нет. Несколько обидно, в нашем мире опыт владения этим древнейшим оружием нисколько не ценится.

Переживаю что-то я за Малену. Как бы она разносы там не устроила. А то ведь подумаеь еще, чего доброго, что меня Витор украл. Или нафантазирует, что меня убили и я лежу в луже крови. Панику устроит, всех на уши поднимет. Убийцу спугнет. Хотя... Это вряд ли...

— Смело и крайне глупо явиться в пустынное место одной. — В воротах возникла грузная фигура, груда мышц которой не была прикрыта ничем, кроме обтягивающей футболки. Лицо скрыто под маской, как понимаю магической. Но голос этот я отныне ни с кем не перепутаю.

Передо мной стоял Гром. Вершина всех бед. Ну, почти всех. Давай, Лиса, или сейчас, или никогда.

— Что тебе надо? — Вопреки страху и трясущимся коленям, вопрос прозвучал громко и четко.

Гром медленным прогулочным шагом двинулся в сторону торчащей в заборе стрелы.

— Маленькая, наивная девочка решила показать свою храбрость... — Насмехающимся тоном, растягивая слова проговорил он. — Глупо. Глупо и опрометчиво с твоей стороны думать, что сможешь одолеть меня.

Одолеть? Увы, даже в мыслях не было. Я не настолько храбра, чтобы самой прыгать на острие меча. Я трезво оцениваю свои силы и шансы на победу. Сейчас их нет.

— Что Вам от меня надо? — Хотел бы убить, давно бы это сделал.

Гром тем временем достиг стрелы, остановился пристально ее разглядывая.

— Мне нужна одна вещь... — Как само собой разумеещееся ответил.

— Кинжал? — Может он и есть тот загадочный закасчик.

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Кинжал нужен не мне, а человеку, который находится рядом с тобой. — С немыслимым удовольствием протянул Гром, отчего я против воли поежилась.

— А что тогда? — Сердце, может печень. Мало ли, свою пропил... Перед смертью не нашутишься. Но, раз ему от меня что-то надо, конкретно в данный момент о скоропостижной гибели можно не волноваться.

Гром вернулся к созерцанию стрелы.

— Мне нужно то, чем ты дорожишь больше всего. — И выдернув стрелу, ответил:

— Твой дневник.

— Дневник? — Это шутка или он серьезно?

Все покушения только ради дневника? Я из-за него едва не погибла?! Бездна! Чертов мир! С каких пор дневник приравнялся к жизни человека? Тьма темная.

— И ты мне его отдашь. — Он взглянул на стрелу, указал ей в мою сторону. — А это я возьму с собой.

И оскалившись в гадкой ухмылке, добавил:

— На память. — Развернувшись пошел к воротам, а я начала медленно поднимать лук. Если не убью, то хотя бы раню. На память. — Не думай стрелять.

Словно прочитав мои мысли остановился, повернулся ко мне всем корпусом, демонстрируя мишень.

— Ты ведь не хочешь, чтобы пострадали твои друзья и родственники, которых ты так сильно любишь? — Гадкий, ничтожный человек! Даже пристрелить себя спокойно не дает.

Я в полнейшем поражении опустила руки, а Гром философски заметил:

— Знаешь, что губит людей? — Я промолчала. — Людей губит любовь в любом ее проявлении.

С этими словами он скрылся за железными воротами, а я... В трансе. Этот человек стоял от меня в нескольких сот метрах. Я могла его пристрелить, подстрелить, но не сделала ничего. Почему? Поверила его словам, побоялась потерять тех, кого, по сути, и не имела? Друзья, родственники — не мои. Я их не знала никогда, а сейчас не смогла поступить иначе, чем спасти их. Кто я? Больная или крайне добрая? По-моему, это одно и тоже.

Часть текста удалена по договору с издательством