Бремя [litrpg]

Я бросил камушек, сказал зло:

— Нет, пока мы никого захватывать не будем. Хватит с меня. И так уже руки по локоть в крови. Хочу осесть где-нибудь. Там сможем и прокачаться на местных тварях, и спрятаться от войны. Если, конечно, твой Повелитель Бурь не лгал насчет моей свободы.

— Господин! Повелитель никогда не врет! Никогда! Просто вы тешите себя пустыми мечтами! От войны не удастся скрыться. Рано или поздно все равно придется биться. В вашем случае — с игроками.

— Месяц у нас будет свободным? — спросил я.

Карлик пожал плечами.

— Может быть, господин.

— Этого времени мне хватит. К тому же необходимо разобраться с управлением гиганта. В графиках и заклинаниях ни хрена непонятно. — Я похлопал Шута по плечу. — Заодно купим тебе лютню.

— На какие деньги, господин?

Я засмеялся.

— Тогда украдем!

Каркнула ворона над головой.

Я и карлик некоторое время молчим. Затем нашел в себе силы подняться и бросил:

— Пойду все-таки гляну, чем Алнурия там занимается.

Тяжело отделаться от мысли, что охваченные черной паутиной игроки под ногами живые. Их глаза противно поблескивают в утреннем свете, рты раззявлены в молчаливых криках. Мужчины, старики, девушки и старухи — все они напоминают трупы. Скрюченные пальцы, неестественно белые лица, посиневшие губы, напоминающие объевшихся червей... С трудом сдерживаюсь, чтобы не сблевать. Но ни одного ребенка.

Шут объяснил, что Алнурия прячется в самом большом тереме, поэтому найти нужный дом не составило труда. На верхнем поверхе до сих пор горят свечи в двух окнах. Легкие занавеси слабо трепещут на ветру. Трёхъярусный терем выглядит надежным, крепким, выделяется причудливой резьбой на крыльце.

Внутри оказалось прохладно. В ноздри ударили запахи сырости и будто бы близкой воды. В коридоре сквозь одну из закрытых дверей донеслись гомон и детский плач. Я прислушался.

— ...И тогда Серый Волк спросил Храбреца: "Зачем тебе нужен осколок меча Плачущего Короля?" — Знакомый голос Алнурии противно скрипит. — На что Храбрец ответил: "Я обещал его найти, чтобы спасти Царевну". Серый Волк рассердился и зарычал. Не нравилось ему, как разговаривал с ним Храбрец, а потому решил его съесть.

Я чуть приоткрыл дверь и заглянул в светлицу. Дети плачут, не слушают каргу. Кто-то сидит на полу, кто-то ходит из угла в угол. Странно: никто из несмышленышей не пытается убежать. Их движения неестественные, механические, точно у кукол, которых дергают за ниточки.

— Храбрец достал саблю, — сказала старуха, — и одним быстрым движением снёс голову Старому Волку. Но не пугайтесь, сладкие мои! Ни одна капля крови не упала на пол пещеры, хе-хе-хе! Ведь Серого Волка создал Плетеный Человек! Теперь Храбрецу надо было отыскать нить, что привела бы его к осколку волшебного меча!

Я вошел в светлицу. Лишь карга повернула голову в мою сторону, дети же продолжают монотонно хныкать и ходить из угла в угол, не замечая меня.

Блеснули круглые линзы очков.

— Медвежонок почтил своим присутствием Старую Алнурию! Она рада, очень рада! Ведь с младенцами так тяжело, так тяжело! Плачут, ковыряются в носу, просят молока и не хотят спать! Отвыкла Старая Алнурия от этого, не может уследить за всеми. Устала она, ноженьки болят.

— Ты сидишь, — заметил я.

— А ноженьки все равно болят! — возразила карга.

Подметил, что окна выходят не к монастырю, дорога вокруг которого сейчас усеяна телами, а к густому лесу и сгоревшему частоколу.

— Дети околдованы? — спросил я. — Даже не пытаются удрать.

— Медвежонок же просил спасти несмышленышей. Вот Старая Алнурия и спасла, как могла.

Я кивнул, сказал с благодарностью:

— Спасибо. Не ожидал, если честно, что ты послушаешь меня.

Карга удивилась.

— Почему? Ведь медвежонок управляет Старой Алнурией. Может приказывать!

Возле меня встала белобрысая девчушка. На щеках милые ямочки, курносый носик, тонкие губы. И лишь от глаз веет пустотой и смертью. Сердце у меня защемило.

— Далеко от этой деревни до ближайшего поселения?

Карга закряхтела, тяжело поднялась с деревянного стула.

— Если пешком идти, то дня три, — ответила она.

— Долго... И что теперь делать с детьми?

— Медвежонку решать. Не Старой Алнурии.

Взгляд зацепился за черноволосого мальчика, что сидит под столом и катает на полу туда-сюда деревянного коня на колесах.

— Сколько виртов здесь? — спросил я.

Шмыгнув носом, старуха послюнявила указательный палец, а затем почесала горб. Кажется, ей доставляет огромное удовольствие говорить со мной.

— Все.

— Что?

— Старая Алнурия говорит: все здесь вирты. Ни одного из реального мира, медвежонок.

Я нервно почесал подбородок. Сучество!

— То есть получается, если Повелитель заявится в деревню, то ребятишки станут дегро?

— Именно так.

Обдумывая слова карги, подошел к окну, прислонился спиной к стене. Спросил:

— У тебя есть варианты, как спасти детей?

Карга опустила ладонь на плечо проходящего мимо мальчика, нежно провела длинными и скрюченными пальцами по лбу и щекам.

— Медвежонок может оставить ребятишек себе. Сделать их слугами, хе-хе-хе.

— Исключено, — уверенно заявил я. — С такой оравой мне ни спрятаться, ни скрыться. И к тому же... — Резко запнулся. Только сейчас, дошло, что предложила карга! — Ты мне, старая швабра, предлагаешь всех этих крох сделать дегро? Случайно не перегрелась на солнце, а?

— Медвежонок будет только смотреть. А Старая Алнурия всё сделает сама, хе-хе-хе.

— Нет!

Обливаясь потом, открыл окно. В лицо словно удар кулака шарахнула струя свежего воздуха.

— А если спрятать детишек в подвале? — спросил я.

— От слуг Повелителя никто не скроется, — заверила карга.

Захныкали две девочки-близняшки.

— Значит, возьмем с собой и доведем до безопасного места.

— Медвежонок не думает головой. Медвежонок думает сердцем.

— Что опять не так?

— Нам надо дождаться слуг Повелителя, чтобы закончить квест.

Я тяжело вздохнул, решаясь на отчаянный шаг.

— Тогда, карга, слушай: ты прикажешь малышам отправиться по тракту к ближайшему поселению.

— Но ведь далеко, медвежонок. Умрут они если не от жажды, то от гулей. Ночью опасно ходить.

Я отмахнулся:

— Сотворишь охранное заклинание. Или еще какую-нибудь херню.

— Но...

— Без "но"! — взорвался я. — Делай, что говорю. Метку нанеси нашу. Чтобы гули не притрагивались. Еды дашь в дорогу. Склад-то мы не сожгли!

— Старая Алнурия считает, что проще малышей убить.

— А её никто и не спрашивает! Всё! Выполняй. А я пойду отдохну. Голова уже совсем не варит.

С этими словами вышел в коридор. Потянулся, хрустнув плечами. Уже собирался выходить на улицу, когда на порог влетел карлик.

— Господин! — заорал он. — Господин! Беда! Беда!

Ощущая, что вот-вот просто свалюсь от усталости, спросил:

— Что опять?

— Здоровяк людей учуял! Много людей! Кланы!

Глаза Шута застыли в ужасе. Никогда не видел говнюка таким.

— Да ему показалось, наверное.

— Господин, переселитесь в гиганта! Пожалуйста! Умоляю!

По спине скользнула ящерка ужаса, сердце учащенно забилось. Я коснулся нити.

Перемещение произошло как всегда быстро и безболезненно. Будто накачал мускулов за несколько мгновений. Тело тяжелое, неповоротливое, хотя и висит в воздухе. Хоботок едва подрагивает. Пляшут графики в углу левого глаза. Так, нужно осмотреться. Мысленно приказываю себе взлететь над крышей монастыря. С такой выси мир кажется маленьким и игрушечным. Ветер играется с верхушками деревьев, солнце, подобно раскаленному комку металла, поднимается по безоблачной синеве неба. За спиной едва-едва угадывается чернильный купол, спрятавший Нотер'Гарот, а впереди... Я замер не в силах даже вздохнуть. Широкий тракт скрывается в клубах пыли, лишь на краткий миг показываются штандарты. Но не это пугает. Ко мне, задевая верхушки сосен, стремительно несутся шестнадцать Альфа, будто предвестники Апокалипсиса.

Все неправдоподобно огромные, раскаченные. Мелкие глазки зловеще пылают алым светом, пасти раззявлены в зубастых улыбках. Когтистые руки разрывают воздух. Из животов тянутся тысячи золотых нитей, что пропадают в клубах пыли.

Жизнь напоминает колесо. Одни и те же события и ситуации повторяются с завидной периодичностью. Меняется лишь обстановка. Вот, скажем, с чего начал я? Как только очнулся на поляне тут же пришлось удирать от гулей. До сих пор в памяти сохранились картины тех событий. Помню, как мягко пружинил мох под ногами. Как едкий соленый пот попадал в глаза. Как испуганным зайцем барабанило сердце. Как за каждым деревом казались твари. Вот-вот сейчас на меня прыгнет какая-нибудь сука да сломает шею, думал я. А мне так хотелось еще пожить.

Сейчас я тоже убегаю. Только преследователи не безмозглы, наоборот — крайне хитры. Пытаются окружить, направляют туда, где у меня нет шансов спастись. Лишь благодаря толстяку удается в последний момент перехитрить врагов.

Я не могу остановиться и дать отпор. Их слишком много. К тому же мне не выстоять против шестнадцати Альфа. Шестнадцати! Большая часть, конечно, уже отстала — в их задачи входит, как понимаю, занять деревню. Но даже троих уродцев достаточно, чтобы от меня осталось лишь воспоминание.

Старая Алнурия, несмотря на горб, быстро бежит. Её фигура удлинилась, отчего руки и ноги стали напоминать спицы, лицо превратилось в безжизненную кукольную маску. К шее карги крепко прижимается Шут. Его бы поймали в первую очередь. Отставая на три-четыре шага, бегут мое человеческое воплощение и Гоблин. Управлять ими не составляет труда. Я же лечу, уворачиваясь от цепких ветвей сосен, дергая за черные нити в нужный момент и предостерегая группу о западне.

За спинами доносятся улюлюканья, звон панцирных доспехов и грозный вой Альфа. Игроки веселятся, гоняясь за нами. Один раз они едва не поймали дегро, но я вовремя переселился в тело колдуна и применил защитное заклинание. В итоге удалось выцарапать свободу. Но долго так продолжаться не может. Во-первых, уровень мадро не бесконечен. Я не могу становиться Гоблином каждый раз, когда ему грозит опасность. Во-вторых, мое человеческое воплощение все больше выдыхается. Оно и неудивительно: я несколько суток не спал. Хорошо хоть отключил все чувства, иначе бы уже лежал на земле, жадно хватая воздух. В-третьих, рано или поздно совершу ошибку и тогда капкан западни захлопнется.

Надо что-то придумать. И побыстрее. Соображай-соображай! Должен быть выход! Должен! Позади моей группы три Альфа и около пятидесяти игроков. И у всех, если судить по представленным таблицам, высокий уровень и прокаченные характеристики. Вступать в открытый бой — безумие. Тогда...

Вы хотите послать сообщение всем членам группы? Да/Нет

Да.

Назовите текст сообщения!

"Разделяемся. Здоровяк и я в одну сторону, а Алнурия, Шут и Гоблин — в другую!"

Отправка сообщения...

Сообщение успешно отправлено!

Мимо моих ушей просвистела стрела и вонзилась в ствол. Оглянулся. Один из нападающих умудряется натягивать лук прямо на бегу. Поджарый, высокий, лицо словно высечено из мрамора. Легкий кожаный костюм не сковывает движений в отличие от закованных в броню. Ублюдок ловко стреляет в прыжке. Одна из стрел едва не вонзилась в горб Старой Алнурии.

Моя группа разделилась. Я полетел за толстяком и своим человеческим воплощением. Потемнело, лес стал гуще, а тропа совсем исчезла в колючем кустарнике. Не дожидаясь от меня приказа, жирдяй на бегу принялся меняться: кулаки чудовищно распухли, кожа костенеет, губы порвались из-за выросшего ряда кривых клыков.

Ну что же... Пора показать, с кем эти кретины имеют дело. Раскрыл ленту заклинаний и быстро ткнул нужное.

Активировано "Ледяное копье"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 382/556

Внезапно ослепила яркая вспышка, накатила дикая волна холода, от которой свело все кости. Меня будто облили ледяной водой. Послышались крики боли, стон, звон железа. Когда вернулось зрение, не поверил своим глазам. Лёд сковал землю под ногами, иглы и стволы на соснах больно поблескивают. Ударил пронзающий холодный ветер.

Не давая врагам опомниться, я выбрал следующие заклинания.

Активирован "Страх и Пепел"!

Активирована "Паутина Смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 340/556

Твою мать! Очки каждый раз непонятно как меняются! Сучество! Вдруг следующий фокус доведет мадро до нуля?

Я приказал остановиться. Живот толстяка неправдоподобно раздулся, забурлил. На стылую землю плюхнулся ком шевелящейся плоти, разделился на два. Всего за несколько ударов сердца перед нами материализовались два брата-колдуна. Те, абсолютно не стесняясь своей наготы, направили костяные трости в сторону воинов. На фоне ледяных деревьев сгустки паутины показались неестественно черными, словно сотканными из пустоты.

Не желая больше тратить драгоценные очки мадро, коснулся черной нити и перешел в человеческое тело. Навалилась жуткая усталость, ноги едва держат. Стиснув челюсти до хруста, я начертил пальцем в воздухе колдовской иероглиф, вызывающий мой меч.

Оценил ситуацию.

Два Альфа. Шакальи морды скалятся на моего гиганта, по изогнутым рогам, торчащим прямо из лбов, пляшут миниатюрные молнии. Серый густой мех, покрывающий мускулистые тела, шевелится на воющем ветру. Когтистые пальцы нервно касаются золотых нитей. Пока Альфа лишь молчаливо наблюдают за происходящим, не вмешиваясь в ход битвы.

Помимо гигантов нужно учесть еще около двадцати высокоуровневых воинов под предводительством белобрысого лучника, что стрелял в нас на бегу. Я тихо присвистнул. Шансов выстоять у нас маловато: секиры, топоры, двуручные мечи с лезвием в пять метров, сабли, алебарды, копья... Да и сами ублюдки как на подбор: мускулистые, крепкие, ловкие. Радует только, что воины держатся на значительном расстоянии, боясь попасть под сгустки паутины.

С силой сжал рукоять костяного меча, прямо на меня посмотрел один из белесых глаз на эфесе.

— Есть идейки, толстяк? — спросил я обреченно. — Сейчас как никогда нужна твоя помощь.

Жирдяй молчаливо рванул к толпе воинов, близнецы-колдуны последовали за ним. Закипела битва. Зазвенело железо, на ледяную корку земли брызнула кровь. Первый ряд игроков с трудом отбивается мечами от тяжелых костяных молотов-рук. Послышались сдавленный крики. Не давая себе и секунды подумать о происходящем, я подбежал к белобрысому лучнику, размахнулся мечом и ударил. Тот в последнее мгновение ловко увернулся от лезвия, бросил лук и вытащил из-за пояса два длинных кривых кинжала.

Мы закружились в танце смерти. Я растворился в схватке, напрочь позабыв про других воинов. Теперь есть только я и этот жилистый подонок с лицом крысы. Мой меч тяжело обрушивается на врага, но тому удается всё время отскочить. Даже умудряется контратаковать, хотя я и не подпускаю его слишком близко. Где-то на грани слышимости доносятся вопли ярости, хруст костей и рык Альфа. Пусть жирдяй и его колдуны разбираются с этим.