Надо мною "Безоблачное небо" - 2 часть

* * *

После сеанса народ взялся обсуждать увиденное. Владимир Игоревич пересказывал остальным Охотникам то, что узнал в слиянии. Линка ему помогала. Правда, "помощь" ее заключалась лишь в том, что она поминутно перебивала и твердила, что все было совсем не так. Владимир Игоревич, в конце концов, не выдержал и эдак полушутя полусерьезно прикрикнул: "Линка! Выпорю!" А та ему с чувтвом собственного достоинства: "Не имеете права, дядя Вова! Я состою в группе "Китеж" и только наш командир Юрий Михайлович имеет право меня пороть!" Охотники прыснули, наши заулыбались, а меня прохватил ржач. Наконец отсмеявшись, стала прислушиваться, о чем говорят.

— Что же получается, — ворчал Аристарх, — выходит говнюки-"Шабашники" кое в

чем побольше нашего разбираются. А я-то считал росказни о Христовом братстве

и Протекторах полной ерундой... Ладно, допустим, этот хек случайно узнал о

Протекторе в церкви. Но если "Шабаш" не пожалел ни времени, ни средств на

создание защитного комбинезона, значит, знали они, ради чего стараются, просто

Кира им карты спутала...

— Не согласен, Аристарх, — покачал головой отец, — Тот тип знал о Протекторах не

больше нашего. Он же сам говорил, что проверял достоверность легенд и о

результате мог только догадываться. Вспомни, как было в слиянии. "Шабашник"

стреляет в мою дочь. Зная, что в обойме серебро, он ожидает смертельного исхода

и оказывается в замешательстве, когда этого не происходит. Его замешательство

как раз и дало возможность Кире спастись бегством. Согласись, если бы он

заранее знал о свойствах Протектора, то действовал бы по-другому.

Помолчав, бруйянин кивнул:

— Пожалуй ты прав.

— Отец! Мастер Аристарх! — не выдержала я, — Может быть, мне кто-нибудь

объяснит, что такое Протекторы, откуда они взялись и что там за легенда такая о

них? Что-то я не припомню, чтобы по истории нам про это рассказывали.

— Да ерунда все это! — привычно отмахнулся Аристарх и, смущенно хмыкнув, про—

бормотал, — Хотя теперь получается, что не ерунда...

— Видишь ли, Кира, — задумчиво потирая переносицу, проговорил отец, — история —

наука о том, что реально имело место быть, или, по крайней мере, она — наше

представление о том, что было. Мы ведь не можем просто так сказать: вот это ис—

торический факт. Мы должны найти материальные подтверждения реальности

того, или иного события, явления. Это могут быть свидетельства очевидцев, (бла—

го, представители нашего народа имеют большую продолжительность жизни),

документальные источники, вещественные материалы. Понимаешь? Слухам же о

Христовом братстве и Протекторах никакого реального подтверждения не было,

только разговоры и ничего более. Выглядело все примерно следующим образом.

В начале новой эры, когда появились первые христианские общины... Кстати,

скажи-ка, чем отличается христианство от существовавших до него религий?

Ох, опять экзаменуют. Я задумалась, вспоминая лекции.

— Ну, христианство — монотеистическая религия. До него господствовал политеизм.

— Не совсем верно, Кира, — покачал головой отец, — Иудаизм, тоже монотеистичес—

кая религия и он появился куда раньше христианства.

— Мм... Христианство стало мировой религией...

— Верно. А почему?

Аристарх потихоньку ретировался — похоже, надоел ему этот "экзамен". А вот Владимиру Игоревичу, наоборот, стало интересно, и он подошел к нам поближе.

— Согласно христианской доктрине, Иисус искупил грехи всего человечества, —

ответила я, — И, значит, любой верящий в Христа мог спастись. Таким образом,

христианство стало религией открытой всем. До этого религиозные учения огра—

ничивались рамками отдельных народов.

— Верно, Кира, — (кажется, отец был доволен моим ответом), — В этом все дело. Ве—

рящие в Христа и соблюдающие его заповеди, вне зависимости от своей нацио—

нальной принадлежности, должны были получить спасение, все они становились

братьями и сестрами во Христе. Ну, а Христово братство, та самая община, о ко—

торой идет речь, они пошли еще дальше. Они считали, что спасение получат не

одни лишь люди, а вообще все верящие в Христа. Согласно легенде в общине

были и каиниты, и Охотники, и обычные люди (хотя, скорее всего, все-таки не

совсем люди, а упыри). Каиниты делились с людьми своей кровью, люди с каини—

тами своей. Короче говоря, мирно сосуществовали к обоюдной выгоде. Занима—

лись сельским хозяйством, ремеслами. По поверью, мастерами общины были соз—

даны некие артефакты — Протекторы, которые защищали своих хозяев и в то же

время помогали каинитам и людям лучше понять друг друга. Что из себя пред—

ставляли эти артефакты, в позднейшие времена уже никто не знал. Предполага—

лось, что это могли быть иконы, оружие или амулеты-обереги. Что подразумева—

лось под лучшим пониманием друг друга, тоже было неизвестно. Считалось, что

человек, активировавший Протектор, начинал ощущать спектры Сил, а каинит

получал некую защиту от эгрегориальных воздействий. В чем могла выражаться

эта защита, до случая с тобой, известно не было.

— А как тот "Шабашник" догадался, что эта икона и есть Протектор?

— Неканоническое изображение. По легенде общинники верили, что Сын Божий

явился в мир, чтобы установить новый справедливый порядок. Большинство чле—

нов Христова братства были воинами. Охотники — профессиональные военные,

да и наш народ никогда не отличался чрезмерным миролюбием. Свою роль сыг—

рало и враждебное окружение. Начало новой эры — период гонений на христиан.

Все это не могло не сказаться на идеологии общинников. Потому и Христа они

изображали не мирным проповедником, а воином с мечом в руке.

Честно говоря, рассказанная отцом легенда, меня шокировала. Это что же получается? Я мечтала о мирном гармоничном сосуществовании людей и каинитов, а эта гармония уже была достигнута почти две тысячи лет назад!

— Куда делось Христово братство, отец?

— Оно было уничтожено.

— Кем? Почему?

— Скорее всего, каинитами, или, может быть, Охотниками. Не исключено, что нача—

ли одни, а довершили другие. А почему... Мне кажется, ответ очевиден. Охотни—

ки наверняка считали своих собратьев в Христовом братстве предателями, ну, а

для наших кланов в те времена каиниты-общинники казались опасными сума—

сшедшими. Негуманное отношение к людям среди каинитов было обычным яв—

лением, а редкие исключения, они только подтверждали правило. Равноправные,

дружеские отношения каинитов и людей, особенно если эти люди — Охотники,

любому придставителю любого клана тех лет показались бы, чем-то абсолютно

невозможным, сродни безумию. Ну а с безумцами не церемонились.

— Неужели никто не попытался проверить правдивость этой легенды, найти хоть

что-то оставшееся от братства. Ведь если все правда, это же такой пример! За две

тысячи лет до нашего времени каиниты и Охотники жили в одной общине! С ума

сойти можно.

— Искали, дочь, искали, — усмехнулся отец, — Конечно, мало кого интересовал при—

мер для подражания. Искали Протекторы. Только все бесполезно. Я же говорил —

никаких свидетельств. Никто не знал даже, где до разгрома находилась эта общи—

на. Одни считали, что Христовы братья жили где-то в Палестине, другие "поме—

щали" их в Западную Европу. Мне же всегда казалось, что эта легенда просто

мечта какого-то неизвестного гуманиста о справедливом устройстве общества.

Своего рода утопическое произведение, как "Город Солнца" Кампанеллы, или

"Утопия" Мора.

— Но ведь найденный Протектор подтверждает, все это было на самом деле!

В ответ отец только кивнул.

— История совершила виток, и все вернулось на круги свои, — сказал вдруг молчав—

ший до того Владимир Игоревич, — В тот раз не получилось — слишком велико

было обоюдное недоверие. Может быть, получится теперь?

Отец пристально посмотрел на Охотника:

— Не боитесь, Владимир Игоревич, доверять врагам рода человеческого?

Охотник покачал головой:

— Вы не враги. С врагами мы не делились бы своей кровью. Впервые ощутив вашу

дочь в своем сознании, я поразился, насколько внутренне вы оказались похожи на

нас самих. "Шабашники", те другие. Мне приходилось допрашивать пленных...

Скажите, вы "привязываете" упырей к крови конкретного каинита?

— Нет, — ответил отец.

Если я ничего не напутала в лекциях, то от этой практики отказались на втором Большом Совете кланов, как раз тогда, когда произошел раскол. С тех пор при инициации в упыря, человеку всегда дают смешанную кровь, чтобы у него не развилось физиологического и психологического привыкания к крови какого-нибудь отдельного каинита. Так что человеческие члены нашего клана только называются упырями, а по-сути мало чем отличаются от тех же Охотников. Классических упырей, я думаю, вообще не осталось. Времени-то уж сколько с тех пор прошло.

Ошибалась я. Оказывается, остались. Выслушав ответ отца, Владимир Игоревич кивнул, словно подтверждая что-то для себя, и продолжил:

— Я так и думал. А вот каиниты "Шабаша" до сих пор "привязывают". И не только

упырей, а даже собственных детей! Молодых каинитов родители превращают в

своих рабов.

Какая мерзость! Как такое возможно?

— Слышал я о таком, — нахмурился отец, — Когда-то давно, даже по нашим меркам

давно, эта практика была распространена во всех кланах. Я думал, от нее уже все

отказались...

— Ничего подобного, Максим Данилович. В "Шабаше" она до сих пор в ходу!

— Может, объяснит мне кто-нибудь, что это такое?! — воскликнула я.

Ответил Владимир Игоревич:

— Со своими детьми, Кира, "Шабашники" делают примерно то же, что с нами про—

делал Центр — ставят под контроль. Не удивлюсь, если эту идею они и подбросили

нашим самозваным начальничкам. Только в "Шабаше" безо всяких амулетов об—

ходятся. Ритуал какой-то проводят. Понятно, что когда ты живешь под принужде—

нием, то ненавидишь своего "кукловода" всеми печенками, но сделать то ничего

не можешь. Так вот, Кира, у них там ВСЕ под принуждением, все "привязанные".

Дети в рабстве у родителей, те — у своих родителей, и так дальше. И все они нена—

видят друг друга, холят эту ненависть, лелеют, купаются в ней. Океаны ненавис—

ти... Они не такие как мы или вы. Они чужие, настолько чужие, словно прилете—

ли с другой планеты, словно в них не осталось чего-то такого, что есть и в нас, и в

вас...

— Человечности в них не осталось, — (рядом с нами оказалась Маргарита), — Они

просто безумцы, но не как малкавиане, а хуже, гораздо хуже. Помните того типа

из слияния? Я даже сказать не берусь, сколько людей угробили, чтобы ТАК зача—

ровать его скафандр. Эгрегориальная защита небывало высока. Для ее создания

требовалось провести основательную, хорошо подготовленную Черную мессу и

обязательно с большими, ОЧЕНЬ БОЛЬШИМИ человеческими жертвоприноше—

ниями...

Маргарита говорила что-то еще по Теории эгрегоров, но я ее уже не слушала — думала о своем. Так вот какую судьбу мне готовил тот "Шабашник", несостоявшийся папочка. Меня хотели сделать рабыней, послушной марионеткой, бездушным орудием в чужих руках... Я почувствовала подступающую ярость. Где-то во мне в самой глуби снова ворочался Зверь. И тут чьи-то руки легли мне на плечи, приобняли слегка. Послышался тихий голос отца: "Успокойся, дочка. Ничего этого не случилось. Все в порядке. Ты дома". Спасибо, папа. Ты у меня самый лучший, и я тебя люблю не меньше, чем своего человеческого отца. Я вас обоих люблю. Зверь успокоился и больше не подавал признаков жизни, ярость отпустила.

* * *

Постепенно следом за Маргаритой к нам стал подтягиваться и остальной народ. Вновь подошел Аристарх.

— Ну, что, философы? Надискутировались? — ухмыльнувшись, спросил он, — Не пора

ли нам решать, как эту гребанную базу выносить будем? На местности, я так по—

нимаю, разведку еще не проводили? У нас вообще хоть какая-то информация

если уж не по самой базе, то хоть по окрестностям ее есть?

— Кое-что есть, — Маргарита вывела на монитор карту Заречья и Беличьих гор, — Ин—

тересную статистику по происшествиям мне удалось нарыть в своих же собствен—

ных газетах. Глубоко не копала, случаи только за последние шесть месяцев. Ока—

зывается, в Беличьих горах Заречья время от времени бесследно исчезают люди и

случаи эти не так уж и редки. Четыре месяца назад, к примеру, там исчезла груп—

па из пяти человек. Какие-то уфологи из Питера. Приехали НЛО над Беличьими

горами снимать и пропали. Никого не нашли. Одиночные туристы пропадают.

Пара случаев была, когда исчезал кто-то из жителей Зареченских деревушек. Ухо—

дили, допустим, грибы собирать к Беличьим горам и не возвращались. Интересно

еще и то, что Заречье с Беличьими горами по количеству исчезновений лидируют

с очень большим отрывом среди всех остальных районов нашей области. Замечу,

это только известные нам случаи. О каких-то мы можем и не знать. Вот такая вот

получается статистика.

— Это что же выходит? — проворчал Аристарх, — Такие вещи мы узнаем совершенно

случайно и в последний момент. Ты что же, Маргарита, вообще не проверяешь,

что там в твоих газетах пишут?

— Аристарх! Да ты в своем уме?! — Маргарита выразительно постучала себя по лбу, —

Если я буду читать каждую свою газету, да еще и проверять правдиво ли там из—

ложена информация, мне некогда будет заниматься бизнесом. Ты что же полага—

ешь, если у меня в "Желтом листке" написали о терроре маньяков-педерастов на

пляжах Заречья, я, по-твоему, лично должна туда плыть проверять правда это или

нет?

Услышав такой перл, народ развеселился, но добил всех Аристарх.

— Ну, что ты, — говорит, — Зачем же самой-то? Ты бы кого-нибудь из своих мужиков

отправила для проверки и баночку вазелина ему на всякий случай, а то вдруг и в

самом деле, правда.

Тут уж прыснули все, а кто-то так и вообще ржал до слез. Хорошо, что у меня ресницы не накрашены, а то бы, наверно, тушь потекла. Впрочем, народ быстро успокоился, оказалось, Маргарита выложила еще не всю информацию.

— Узнав обо всех этих исчезновениях, — продолжила она, — решила выяснить, что

думают о них в органах. Задействовала старые Симеоновские связи в УВД, пере—

говорила с нужными людьми, и выяснила, что фактами пропажи людей в Заречье

милиция не занимается. Вся информация о подобных случаях передается ей в СБ.

— В Службе Безопасности есть люди работающие на Центр, — сказал дядя Юра.

— Кто бы сомневался, — вздохнула моя наставница, — мне в управлении и посовето—

вали не лезть в это дело, если я не хочу поближе познакомиться с СБ и ЧК. Так

что пришлось зайти с другого бока. Есть у нас в городе клуб. Называется то ли