Даша и призрак блондинки

На куртке его друга тоже был значок в виде карточной масти, только чёрного цвета. Он же был зрителем.

— Приветик, — кивнул Тёма.

Хоть кто-то ещё, кроме Кеши, не стесняется со мной разговаривать!

Эва стала подпихивать меня, чтобы я была более общительной.

— Как дела? — поинтересовалась я, чтобы блондинка отстала от меня, прекратив тыкать локтем по рёбрам. А что? Это холодно!

— Всё путём. Сейчас нужно не попадаться на глаза Антону, иначе он придумает ещё какую-нибудь удалённую тренировку. Это же его первая игра и не только в качестве капитана, он жутко боится продуть Зелёным.

— Мне бы тоже этого не хотелось, — согласилась я. — Меня вот тут сильно заинтересовало, с чего ради сторож пускает студентов проводить в институте покерный чемпионат? По идее, так он должен об этом сообщить ректору.

— Всё на коммерческой основе, — поведал Михаил Васильевич, принимаясь за свой обед. — Ты же знаешь что с каждого зрителя собирается взнос по полтиннику? Зрителей будет примерно сотня, так вот, все собранные деньги и отдаются сторожу за хранение тайны. Так было все девятнадцать раз. Учредители соревнования с ужасом ждут ухода его на пенсию. С новым сторожем вряд ли удастся так легко договориться.

— А учредители — это и есть жюри?

— Ага. Они своё правление передают по наследству таким же энтузиастам, как и они.

Пока мы ели, то болтали о соревновании, и из этой беседы я узнала много чего интересного, чего дяде знать вовсе не обязательно. Даже не желательно. Команды Синих и Зелёных были названы так по цвету одежды первых капитанов, а призом является так называемый кубок, а на самом деле — всего лишь гранёный стакан из столовой, утащенный первыми капитанами и теперь являющийся великой ценностью. Как я поняла, покерное соревнование проводится только ради поддержания традиции и выявления лучших, чьи имена будут записаны в некую 'Летопись института'. Это такая тетрадка, хранящаяся в библиотеке. Там нет ничего, кроме фамилий и имён, так что библиотекарша, Алла Денисовна, и понять-то не может, что это за тетрадь такая, и почему студенты так трепетно к ней относятся. Я видела её, но тогда ничего не поняла.

В общем, разговор получился весьма познавательным, и я даже пожалела, что большая перемена так быстро закончилась. Попрощавшись с Михаилом Васильевичем и Тёмой, я помчалась на домоводство.

— Контрольная сегодня! — воскликнула я, перескакивая через ступеньку. — Эва, вчера из-за тебя я прогуляла пару, так что теперь будешь мне подсказывать.

— А как же... это... спортивный дух? — усмехнулась блондинка.

— На домоводство он не распространяется, — уверенно заявила я. У меня же депрессия разовьётся, если я получу трояк! Нет, мне нужна только пятёрка, иначе не видать мне красного диплома, а это крест на моей блестящей карьере учёного.

Илона Владимировна была уже на месте, когда студенты только начали стекаться в её кабинет. На ней как всегда красовался элегантный костюмчик, а волосы были уложены в идеальную причёску, где каждая волосинка находилась строго на своём месте.

— Садитесь и успокаивайтесь, — медовым голосом попросила она учеников. — Сегодня у нас с вами важный зачёт, от результатов которого будет зависеть итоговая оценка за наш курс. Тетрадки убираем в сумки, на столе оставляем только ручки. Каждый из вас будет писать индивидуальный рецептик, который скажу я...

— Эва, не вздумай никуда уходить, — сразу сказала я подруге, пока она была рядом. — Без тебя мне ни за что не справиться с зачётом.

— Приятно слышать такое от отличницы! — расплылась в улыбке привидение, усаживаясь со мной на шестой ряд.

В отличие от других уроков, на этом все первые ряды были забиты. Никто серьёзно не относился к домоводству, мы же будущие врачи, а не кулинары. Правда почти у всех по этому предмету выходили хорошие оценки. Тем временем Илона Владимировна достала собственные листы и раздала их студентам.

— Как только узнаете свой рецепт, — говорила она, плавно расхаживая между рядами, следя за тем, чтобы тетрадей ни у кого не было, — сразу приступайте к работе. Распишите мне всё, что знаете о нём. Если к вашему блюду нужен соус — пишите, если гарнир — пишите. Дополнительные баллы буду ставить за приправы и то, с чем лучше всего будет сочетаться блюдо. Ничего сложного в этом нет, все рецепты мы с вами проходили.

Она подошла к своему столу и взяла лист бумаги, где были написаны наши фамилии, напротив которых стояло название блюда, рецепт которого предстояло написать. Кажется, единственное, что я запомнила из курса этих лекций, была яичница по-корсикански. Но не думаю, что мне так повезёт. Я очень надеялась на то, что Эва знает кучу рецептов и поможет мне. Я всегда была ярой противницей шпаргалок, но домоводство отдельная тема для разговоров. Сказать бы дяде Стёпе, что толку от него никакого, уж лучше бы ввёл изучение религий.

— Ветрова Дарья — цыплята 'маренго', Гриханова Ольга...

Какие-какие цыплята? Она смеётся, да? Я автоматически подчеркнула название рецепта наверху листа. Всё, больше ничего не знаю.

— Французская кухня, м-м... — с аппетитом протянула Эва. — Неужели ты никогда не слышала об этом блюде? Это просто объедение. Когда я была во Франции вместе с классом, мы попробовали всю национальную кухню, и это было незабываемо.

— Может, подскажешь? — шепотом попросила я, стараясь, чтобы меня не услышали соседи, иначе ещё примут на свой счёт, как Виолетта.

— Ну что с тобой ещё делать? Пиши...

И Эва стала диктовать мне рецепт. Сразу скажу: я бы до такого в самых смелых фантазиях не додумалась. Зачем к курице белые грибы? Лично я думаю, что эти два вкуса не сочетаются, особенно когда Эва упомянула, что ко всему этому полагаются ещё и маслины.

— Маслины — это чёрненькие штучки, а оливки зелёные, — пояснила блондинка, в азарте пересевшая на стол и закинув ногу на ногу. — Они ещё подаются с мартини, так как выгодно оттеняют вкус, оба несколько сухие... О мартини не пиши. Теперь идёт мелко нарезанная петрушка...

Я строчила, едва поспевая за словами подруги, но не перебивала её. Уже исписала почти весь лист, когда Эва закончила диктовать. Если она не ошиблась и припомнила всё верно, то хорошая оценка мне обеспечена, можно и вздохнуть посвободнее. Вот даёт Эва! Она прекрасно помнит такие сложные рецепты, но не помнит своего очень важного расследования.

— Кто справился с работой, — сказала Илона Владимировна на исходе первого урока пары, — тот может быть свободен. У вас ведь нет больше занятий сегодня? Так что справиться с заданием пораньше в ваших же интересах.

Сразу же повскакивали с мест самые лучшие ученицы по домоводству. Виолетта же всё время озиралась на меня, ожидая какой-нибудь пакости. Я даже стала думать, а не запугать ли мне её окончательно? Ну чтобы она раз и навсегда прекратила ко мне задираться. Но потом передумала: Эва скоро переместится в мир иной (будем надеяться), и потом мне нечем будет ответить на претензии нашей местной красотки.

— Девочки, уходим тихо, чтобы другие профессора вас не видели, — предупредила Илона Владимировна уходящих.

— Чего сидишь, пошли отсюда, — подтолкнула меня Эва. — Нам ещё в библиотеку нужно за кассетами с моими записями. Безумно хочу посмотреть КВН за 2004 год. По моему мнению, он был лучшим. Разумеется, мы победили.

Я послушно встала и понесла лист с рецептом прикольных цыплят донельзя удивлённой учительнице. Раньше я даже не высовывалась на её уроках, и тем более никогда не проявляла такой исполнительности.

— До свидания.

— До свидания, Даша...

Следом за мной в коридор 'на свободу' вышла Наташа Голицына. Как я поняла, она специально дожидалась меня.

— Даша, — девчонка шёпотом остановила меня и быстренько подбежала. Вид у неё был, как у опытной дворцовой интриганки, которой обязательно нужно быть в курсе всего, только прикид заядлой металлистки портил это впечатление. — Я слышала, что вы с Виолеттой заключили пари на Андрея? А в чём оно заключается?

Эва указала мне на чёрный значок крести на кофточке девушки, едва различимый на тёмном фоне. Это значило, что её тоже посвятили в тайну покерного соревнования. А Михаил Васильевич ещё говорил, что зрителей будет около сотни! Это, наверное, были устаревшие данные. Судя по цвету значка, Наташа болела за Синих, что несколько порадовало меня.

— Мы решим свой спор на покерном соревновании, — так же тихо ответила я, постучав по своему значку.

— А-а, — вытянула лицо девушка, догадавшись, о чём я. — Я буду болеть за тебя, — кивнула она и побежала в гардеробную, чтобы поскорее покинуть институт.

А я направилась в библиотеку, Эва шла рядом, весело напевая песенку на польском. Слов я, разумеется, почти не понимала. Но пока мы шли, ко мне подошли ещё двое моих однокашников, которые выразили мне свою поддержку в споре с Виолеттой.

— Вот видишь, — прервалась Эва. — Под лежачий камень вода не течёт. Стоило совершить что-нибудь не свойственное твоему характеру, чтобы тебя заметили. Ещё немного, и ты выйдешь из категории 'серых мышей'! Давно бы, кстати, пора. В идеале, над имиджем стоило бы работать с первого класса, но это не твой случай. Будем править то, что имеем.

— Спасибо тебе за поддержку, — язвительно буркнула я.

Хоть я и племянница ректора, но светиться перед профессорами в то время, когда у меня должен идти урок, мне не хотелось. Но в библиотеку можно заходить в любое время. Алла Денисовна никогда не покидала свой книжный храм, даже во время обеда. Я тихонько зашла в помещение. Библиотекарша склонила свою кудрявую голову над столом, выверяя списки студентов-должников. Больше никого в помещении не было.

— Добрый день, Алла Денисовна! — поздоровалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал приглушённо в дань уважения перед книгами.

— Даша? — подняла голову старушка. — Уже прочла подаренную книгу про древние цивилизации? Пришла за чем-нибудь новеньким? Мне как раз вернули неплохую книжку о пигмеях Центральной Амазонки...

— Сегодня мне нужны диски с играми КВН за 2004 год, — перебила я библиотекаршу, повторив слова Эвы, хотя книга о пигмеях меня заинтересовала. Надо будет обязательно взять почитать её, когда с делами закончу.

Алла Денисовна даже не попыталась скрыть удивление. Впервые она удивилась, когда я вместо книги попросила фотографии выпускных групп пятилетней давности, никак толково не объяснив своё желание. Теперь вот попросила диски. Ну что я, не человек? Меня же может не только учёба интересовать.

— Они мне нужны для социального исследования, — невинно улыбнувшись, всё-таки пояснила я.

— Да нечего ей не надо объяснять, — проворчала Эва, недовольная моими методами добычи интересующих нас вещей. — Тебе нужны кассеты и всё, пусть думает, что хочет. Она в любом случае будет думать что-то своё.

— А, ну раз так, — пробормотала себе под нос библиотекарша.

Вздохнув, она встала с жалобно скрипнувшего стула и медленно подошла к обклеенному календариками с котятками шкафу, где хранились все материалы съёмок концертов и выпускных с тех самых пор, как институт обзавёлся собственной видеокамерой. На правой дверце была надпись 'Видеокассеты', а на левой 'Диски'.

— Именно за 2004 год? — уточнила Алла Денисовна.

— Да.

Хмыкнув, библиотекарша распахнула правую дверцу. Кассеты. Очень надеялась, что в 2004 году институт уже приобрёл современную видеокамеру, и мне не придётся доставать из кладовки старый видеомагнитофон. Два года назад я сделала из него радио, теперь понятия не имею — будет ли он работать по прямому назначению? Если же нет, то даже и не знаю, что делать.

— КВН, КВН, — бормотала Алла Денисовна, перебирая кассеты, а я через её плечо разглядывала эти горы видеоматериалов, успевших накопиться за столь не продолжительное время. Там где-то есть и я на концерте в честь поступления нового набора будущих медиков. Я сижу в зрительном ряду и хлопаю. Не люблю собственные изображения, мне так и кажется, что я жутко нефотогенична.

— Вот эта кассета, — наконец, Алла Денисовна отыскала нужную запись. — Здесь все две игры КВН за 2004 год.

— Можно мне взять её до понедельника? — попросила я. — Обещаю, что верную её вовремя в целости и сохранности.

— Конечно, Дашенька, — кивнула старушка. — Сейчас только запишу её в твою книжку.

Она достала мою библиотечную карточку, сплошь исписанную, и добавила туда новую запись, я расписалась напротив неё.

— А мне, Лике и Нине эта старая карга на дом даже справочники тридцатилетней давности не давала! — возмутилась Эва.

— Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя, — глубокомысленно изрекла я, убирая кассету в сумку, когда мы вышли из библиотеки.

Теперь можно и домой возвращаться. Жаль, конечно, что записи КВН не в цифровом варианте, но если видеомагнитофон не подведёт, то подключу его напрямую к компу. Наделаю кучу скриншотов Эвы, найду свою фотографию, какую-нибудь поприличнее, и до прихода Виктора как раз успею сделать прекрасный фотомонтаж. Легко, но несколько затратно по времени, а что поделаешь? Если делать фотографии Эвы прямо с экрана телевизора, качество будет ужасающим.

Перед выходом я переписала расписание занятий на понедельник, не без некоторого удовольствия отметив, что будет химия. Нам пора бы уже начать выводить Ирину Борисовну на чистую воду.

На улице было совсем тепло. Кажется, за последние несколько часов весна резко вознамерилась вступить в свои законные права. Скорее бы наступил май. Холод итак уже сильно поднадоел, я давно хочу сменить пальто на куртку. Может завтра, если погода будет такой же, так и сделаю.

— Вчера ты пообещала по пути домой заглянуть к моим родителям, — напомнила мне Эва, когда мы вышли из дверей института.

— Хорошо, зайдём к ним, — согласилась я. Совершенно не испытывала желания идти туда, но что поделать, раз обещала. Нет ничего хуже не выполненных обещаний, поэтому я на всякий случай редко даю их, предпочитая говорить обтекающими фразами, если без этого не обойтись.

Эва обрадовалась и даже подпрыгнула на месте. По её словам, родители жили недалеко отсюда, можно быстро дойти пешком, но я предпочла отправиться к ним на автобусе. Я помню, где живут её родители, Эва показывала мне их дом, и не считаю, что это так уж близко. Слишком большие планы ждут нас дома, нечего транжирить время, даже если это всего лишь десять минут. И автобус не подвёл! Едва мы подошли к остановке, как показался нужный номер. Через две остановки мы были на месте. Здесь располагались сплошь высотные дома-близнецы, но необходимый нам дом я нашла почти без подсказок Эвы.

— Я подожду тебя на лестничной площадке, — предупредила я подругу, когда мы поднимались по лестнице на шестой этаж.

— Хорошо, — согласилась она, просачиваясь сквозь широкую железную дверь серебристого цвета, а я вырвала из тетради по домоводству двойной лист, постелила его на подоконник, чтобы не испачкаться и приготовилась ждать. Убирались тут неважно, но по крайней мере помойкой не пахло.

Эва вернулась всего через десять минут. На её лице блуждала слабая, но удовлетворённая улыбка. Со вздохом, она села рядом со мной, брякнув всеми своими браслетами и серьгами.