Глаз филина

— Оденешь чистое.

— У меня нет...

— Принесут. Пойдем.

Подтолкнул ее, завернувшуюся в простыню, к двери и провел обратно в свою комнату.

— Останешься при мне. На кухню больше не пойдешь.

Вызвал служанку, распорядился насчет одежды для Ли и велел принести ужин. Потом дал девушке одну из своих чистых рубах. Она быстро оделась, он опять не смотрел. Оливия сидела на кровати, не смея пошевелиться. Расчесать бы волосы, но нужно просить у него гребень...

— Боишься меня?

Она кивнула. Он подошел, сел рядом, погладил ее по голове.

— Можно тебя причесать?

— Ты волен делать, что пожелаешь.

— Нет. Только то, что разрешишь.

— Ты будешь спрашивать разрешения до очередного приступа злости. А что потом? Изобьешь меня до смерти? Или сначала отдашь солдатам?

— Ты ведь не поверишь моим словам?

— Нет, теперь не поверю.

Он вздохнул, встал, нашел гребень и стал разбирать ее волосы.

Потом принесли ужин, они молча поели, причем Сет не столько ел, сколько пил. Ли начала беспокоиться, что это плохо кончится, но мужчина по-прежнему вел себя смирно и на нее старался не смотреть. Когда служанка унесла поднос с грязной посудой, Сет запер дверь и начал раздеваться, видно, собираясь лечь спать. Взгляд Ли невольно скользнул по его торсу. Спина тоже исцарапана, на плечах следы укусов.

— Неужели тебе нравится то, что она с тобой делает? — вырвалось невольно.

— Ты о чем? — не понял он, поглощенный своими мыслями.

— Это ведь Азара исцарапала и изгрызла тебя?

— А, это, — он скосил глаза на плечо. — Да, она.

— Тебе нравится?

— Нет, конечно.

— Зачем ты позволяешь?

— Я не позволяю. Ей тоже достается, она обороняется или мстит. Не знаю.

Ли не стала больше задавать вопросы, но Сет сам продолжил начатую тему.

— В последнее время я плохо помню, как это происходит. Каждый раз все как в тумане. Я вроде бы и не хочу, а отвечаю ей. Или тело отвечает... Она, по-моему, чувствует мое нежелание, и свирепеет, начинает царапаться, кусаться. Я в долгу не остаюсь. Умею сделать больно, ты знаешь. Кстати, оказывается, это она меня в свое время и научила...

Ли молчала. А что тут скажешь? Все настолько отвратительно, что тошнить начинает. Она с трудом подавила рвотный позыв. Расставаться со вкусным ужином вообще-то не хочется. Впервые за много дней удалось нормально поесть. К тому же, если она тут напачкает, неизвестно, что ее ждет.

— Ложись, чего стоишь? — буркнул Сет, полностью раздевшись и залезая под одеяло. — Не трону, если не захочешь, — попытался изобразить подобие улыбки, вышло жутковато.

Девушка осторожно легла с самого края, так и не сняв рубашку. В ее положении глупо привередничать. Он сделает с ней, что пожелает, никакие протесты его не остановят. Но Сет уже храпел, повернувшись к ней спиной. Она, чуть осмелев, немного отодвинулась от края и закуталась поплотнее в одеяло. Пожалуй, впервые со времени попадания в замок ведьмы, почувствовала себя в безопасности. Постель чистая, теплая, уютная. Она сыта, выкупалась. И о том, что будет завтра, думать совсем не хочется... Здесь ее никто не тронет, кроме Сета, но он — неизбежное зло, к тому же привычное и... любимое? Пожалуй...

Проснувшись утром, почувствовала себя еще уютнее. Сначала не поняла, почему, потом сообразила: со спины ее обнял Сет и сонно сопит ей в плечо. На секунду напряглась, но тут же успокоилась. Она в его власти, что толку рыпаться? О, конечно, можно убить себя, оставшись гордой и непобежденной. А можно попробовать одержать верх другим способом. К тому же, убивать себя теперь она не вправе. И еще: Сет, судя по всему, не слишком ладит с Азарой. Забрал к себе "свою женщину", ничего лишнего не позволил... Прямо рыцарь, каким его Клэй и считает. Интересно, ведьме он нужен только для постели? Зачем тогда Азара притащила сюда соперницу? Узнать бы, в чем тут дело... А в чем бы ни было. Она, Ли, так просто своего мужчину не отдаст. Один раз, как оказалось, она уже выиграла, не испугавшись его уродства, победит и во второй. Не может не победить. Теперь, когда носит его дитя, не может. Кстати, об это пока нужно молчать...

Ли осторожно повернулась и взглянула Сету в лицо. Когда спит, выглядит почти как ребенок. Только замученный стал какой-то. Осунулся, зарос. Изуродованная половина лица расцарапана. Не удержалась, коснулась подсохшей ссадины губами. Он тут же открыл глаза. Чуть отстранился, глядя на нее, потом осторожно поцеловал в губы. Она не отвернулась. Раз не собирается его уступать, нечего отталкивать.

— Ты не против?.. — удивился, не поверил.

— Нет.

— Я боялся, ты со мной больше никогда...

— Ты же знаешь, я глупышка.

— Никакая ты не глупышка, — шепнул ей на ухо. — Называю так, чтоб немножко подразнить. Я люблю тебя. Прощения не прошу. Кругом так виноват, что знаю: просить бессмысленно. Попытаюсь его заслужить.

После того как их тела перестали быть единым целым, они по-прежнему прижимались друг к другу, не желая разрывать связь окончательно. Долго лежали молча, слушая выравнивающееся дыхание, замедляющееся биение сердец друг друга. Ли вздохнула и прижалась лицом к голой щеке Сета.

— Не злись на меня больше. Пожалуйста. Я никогда не обману тебя, поверь. Ни с Ридом, ни с кем другим.

— Тебя никто не тронул по-настоящему? — вдруг спросил Сет. Видно, на эти мысли его навело упоминание о стражнике.

— Нет, никто. Перестань сходить с ума и избивать людей.

— Постараюсь, — вздохнул он. — Только не прогоняй меня.

— Не прогоню, но ведьма не позволит нам быть вместе. Где она сейчас?

— Уехала. Куда, не сказала, но, я уверен, на очередной шабаш.

— Ах вот почему я оказалась в твоей постели...

— Не болтай глупостей, Ли. Ты оказалась здесь, потому что я кое-что понял. Больше тебя не отпущу.

XI

Ни в тот день, ни в последующие Сет не занимался возложенными на него Азарой обязанностями. Для начала они с Ли попробовали покинуть замок.

Сет вывел из конюшни двух лошадей и под изумленными взглядами не посмевшей прекословить стражи они выехали из ворот. Девушка оглядывалась вокруг, не веря, что видит, наконец, небо над головой и вдыхает прохладный горный воздух с примесью смолистого аромата какого-то растения. Мужчина с улыбкой поглядывал на нее, но ничего не говорил.

Замок Азары стоял в средней части невысоких гор. Местность оказалась очень похожей на ту, куда их вынесла подземная река. Каменистые склоны, заросшие малопроходимым кустарником, кое-где корявые деревца с густыми кронами. Тут и там виднелись огромные коричневато-желтые каменные глыбы причудливой формы. Белая дорога стекала вниз по склону, у подножия гор виднелась река.

— Это Закара, — пояснил Сет, проследив за взглядом Оливии. — Не знаю, сколько отсюда до дома Каюны, но, если идти вниз по течению, когда-нибудь мы туда доберемся.

Ли счастливо улыбнулась и кивнула. Приятно снова встретиться со старой ведуньей. В ее доме можно будет рассказать Сету о ребенке. Интересно, как он воспримет новость? Вряд ли огорчится, но вдруг и не обрадуется? Ну зачем думать о таком? К чему омрачать первые замечательные мгновения свободы? От глупого предположения даже горло перехватило и стало трудно дышать. Девушка постаралась успокоиться и глубоко вздохнуть, но ничего не получилось. Горло будто кто-то сжимал, и с каждой минутой — все сильнее.

— Сет, — с трудом позвала Ли, остановив лошадь.

Мужчина тут же обернулся и подъехал к ней. С тревогой взглянул в побледневшее лицо Оливии.

— Что случилось? Тебе нехорошо?

— Я... почти не могу... дышать.

Он спрыгнул с лошади, помог слезть Ли, отвел к лежавшему чуть сзади у дороги плоскому камню и усадил на него. Девушка почувствовала, как горло немного отпустило.

— Ну что? Лучше?

Она кивнула. Он сел рядом, не отрывая от нее взгляда. Ли дышала с трудом и становилась все бледнее.

— Снова хуже?

— Нет... Но и лучше не становится.

— Давай вернемся в замок. Отдохнешь еще денек, потом уедем. Время есть, ведьма не вернется раньше следующей недели.

— Не хочу. Посади меня на лошадь перед собой и поедем.

Сет неохотно подчинился. Стоило им удалиться от плоского камня, как девушка стала задыхаться по-настоящему. Мужчина тут же повернул коня и поскакал обратно. Через пару минут Ли дышала совершенно нормально.

— Остановись, — попросила она.

Они вновь спешились. Оливия постояла немного, глубоко вдыхая, потом медленно пошла к знакомому камню. Через несколько шагов остановилась.

— Опять хуже. Ничего не понимаю, — вернулась назад. — Отпустило.

— Вот поганка! — выругался Сет. — Азарина работа! Заколдовала тебя. Отдаляешься от замка — начинаешь задыхаться. Мерзавка все рассчитала! Один я никуда не денусь, — последовала длинная череда весьма образных выражений в адрес ведьмы. — Хотя, знаешь, проку в побеге никакого. Она достанет нас везде.

— Да, пожалуй. Но я никак не пойму, для чего ей нужна я, — Ли вопросительно взглянула на мужчину. — Зачем она притащила меня вместе с тобой? Почему просто не убила, если считает соперницей?

Он задумчиво глядел на убегавшую вниз дорогу.

— Не знаю. Ведьма со мной планами не делилась.

— Тебе она хотела отомстить, потому что ты пренебрег ею (Сет поведал Ли о том, как и почему лишился половины лица), — рассуждала девушка. — А на меня не подействовало ее заклятие. Может, за это она меня и ненавидит?

— Но она тебе, как ни странно, ничего не сделала. В самом начале будто ждала, когда я придумаю наказание и попрошу ее привести в исполнение. Потом вскользь еще несколько раз спрашивала, не решил ли я, как с тобой поступить.

Оливия задумалась.

— А знаешь, возможно, ведьма хочет, чтоб ты отрекся от меня по-настоящему, — сказала она чуть погодя. — Когда ревнуешь, злишься, обижаешься, понятно, что человек тебе не безразличен. А вот когда думаешь о ком-то и не ощущаешь ничего...

— Женщине женщину понять проще, — невесело усмехнулся Сет. — Наверное, так и есть. Ты сделала ее заклятие бессмысленным. Она хочет вернуть все на свои места. Без тебя я стану чудовищем и окажусь в полной ее власти. Ей почти удалось... — он потер лоб ставшим привычным жестом. — Если б не ты... Не мысль о тебе... Нет, все, хватит. Глупостей в своей жизни я совершил достаточно. Пора браться за ум.

— Ты что-то придумал?

— Пока нет. Но на всякий случай прошу тебя, Ли: что бы ни случилось, верь мне. Я дважды свалял дурака, усомнившись в тебе. — Она удивленно приподняла брови. Дважды? Ей на ум приходит только один раз. — Третьего раза не будет. Запомни, маленькая моя, третьего не будет.

Девушка кивнула, серьезно глядя на него. Спрашивать про второй (или, скорее, первый?) раз не стала. Сет улыбнулся и чмокнул ее в нос. Этот детский взгляд пробирает до самых печенок. М-да, если кто и спасет его, то только такой цветочек...

Они вернулись в замок. Никто из челяди Азары не рискнул спрашивать Сета о чем-либо. Боялись и хозяйку, приказавшую выполнять распоряжения нового управляющего, и его самого.

* * *

Азара уезжала с большими опасениями. Ей не хотелось оставлять совенка без присмотра, но и шабаш пропустить она не желала. Может, удастся, выторговать очередную поблажку у Повелителя. Или побыть с ним в последний раз...

Строптивый мальчишка не желал выбрасывать из сердца свою зазнобу. Злился на нее, но забыть не мог. Да, Азара давно могла б отдать ее солдатам, но что толку? Любое произошедшее с ней несчастье подтолкнет парня к раскаянию и примирению. Плевать ему будет, сколько мужиков ее отымели. И то, что она, скорее всего, возненавидит своего любовника, его не остановит. Будет ползать перед ней, вымаливая прощение. Видали таких. А подобный исход Азаре совсем не нужен. Убивать девку и вовсе бесполезно. Совенок с горя неизвестно что выкинет. Как же взрастить в его сердце равнодушие к ней?

Она дала ему одну из любимых мужских игрушек — власть. Надо сказать, многие женщины к ней тоже неравнодушны, но для мужчин она имеет особое очарование. Поначалу совенок радовал Азару. Солдаты через пару дней ходили перед ним по струнке, крестьяне начали пугать детей сказками о "ведьмином чудище". Мальчишка снова стал получать наслаждение, причиняя боль. Азара следила за ним сквозь магический кристалл и видела, как он тискал хорошеньких селяночек. Ни одну, правда, не трахнул, но удовольствие и без того испытывал. А потом вдруг опять вспомнил свою девку, и все рухнуло! Нет бы отодрал ее так, чтоб она смотреть больше не только на него, на мужчин вообще не могла, так накинулся на Азару. Дурачок, конечно, не знал, что ведьме все ни по чем. Но его растраченной впустую ярости было жаль до слез.

Возвращаясь, Азара знала: совенок помирился с девкой, и они снова спят вместе.

Первым делом ведьма вызвала к себе Сета. Тот не замедлил явиться, такой гордый и неприступный, что ей стало смешно. Изображает взрослого филина, надо же! Но она-то прекрасно помнит, как дней десять назад он, напившись в усмерть, чуть не плакал от злости и отчаяния. Обозвал ее по-всякому и попытался ударить, но на ногах не устоял, так и сел на пол. Азара расхохоталась, схватила его за волосы, подняла лицо и разодрала ногтями изуродованную половину. Он сделать ничего не мог, пьяно махал руками, по ней не попадал, только ругался и грозил. Да что ей его угорзы? Вот если Повелитель лишит ее молодости, и мальчишка, и его девка узнают, что такое настоящая месть.

— Отпусти нас, Азара, — потребовал, даже не поздоровавшись.

— Нет.

— Что за игру ты затеяла? Что тебе нужно? Если отомстить хочешь, почему не убиваешь, не мучаешь?

— Ах, так вам обоим нравится ваша теперешняя жизнь? Тогда пусть девка возвращается на кухню, а ты — в мою спальню и к обязанностям управляющего.

— Это мелочи, — усмехнулся филин. — Догадываюсь, что ты можешь придумать гораздо более изощренные пытки. Так почему ничего не делаешь?

— Разве я должна отвечать?

— Да не отвечай, плевал я. Хочешь держать нас здесь, ну что ж. Только не жди, что мы станем тебе подчиняться.

— Мне не о чем больше с тобой говорить, совенок. Ты жалкий влюбленный болван. Не видишь своих выгод, прилип к этой глупой дурнушке, которая только тем от других и отличается, что млеет от твоих прикосновений. Тебе никогда в голову не приходило, что у нее просто извращенные пристрастия? Что ее несказанно возбуждает твое уродство? Она, небось, болтает, мол, не замечает ничего, ты для нее красавец. А на самом деле кончает от мысли, что ее трахает такое чудовище.

Азара с удовлетворением глядела на парня. Он заметно помрачнел. Помолчал, потер лоб.

— Ну и что? Плевал я. Главное — она меня хочет. Такого, как есть. И на других не смотрит.

Ведьма вцепилась в подлокотники кресла, с трудом давя рвущуюся наружу ярость.

— Доплюешься, красавчик!

Филин усмехнулся и плюнул ей под ноги.

— Убирайся! А этот плевок твоей девке придется языком счищать!