— Нет, не нужно, — вздохнул Серп. В этой комнатке тоже ощущались чары, охранные и глухие, что не давали подслушивать, все с тем же незнакомым "привкусом".

Маргриту Серп рассказал почти все. Не в последнюю очередь потому, что тот не смотрел презрительно, как Юнкус, или с примесью жалости, как Илекс. Не упомянул чародей лишь Мерту, как и обещал трактирщице, да ее друга-Нетопыря. Свой визит в Регис объяснил сведениями, полученными от знакомца Кверкуса, который имеет отношение к ордену. И ведь не соврал! Хвала Госпоже, Илекс сам признался, что знает наставника Серпилуса.

Помощник наместника выслушал внимательно, попросил разрешения взглянуть на ошейник.

Палач развязал платок и обнажил шею. Маргрит придвинулся ближе, наклонился, некоторое время разглядывал темную полосу, потом провел по ней пальцем, украшенным вычурным перстнем из золота и серебра с перламутром. Серпу было не слишком приятно дотошное разглядывание позорной метки, но он сжал зубы и вытерпел молча.

— И избавиться от него никак не удается? — уточнил мужчина.

— Нет. Я пробовал сам, потом пытался мой наставник. Полоса не только не исчезла, а стала заметнее.

— Ничего, это поправимо. Завтра я дам тебе зачарованный ошейник, который скроет твой и сам будет невидим.

— Зачем? Для чего я тебе понадобился? — не выдержал Серп.

— Слыхал ли ты о неудавшихся замужествах наследницы Пирольского престола?

— Слыхал.

— Сын Крестэля поведал? — улыбнулся уголком рта Маргрит, Серп кивнул.

— Наместник очень обеспокоен происходящим. Он подозревает заговор, но никаких доказательств нет. Я предложил устроить проверку. Найти подставного жениха, который сможет в случае чего и за себя постоять, и заговорщиков на чистую воду вывести.

— Подставным женихом стану я? — Серп с трудом сдержал смех, вспомнив разговор с Кайтом о том, стоит ли рисковать жизнью ради удовольствия жениться на принцессе.

— Именно! — Маргрит определенно радовался сообразительности собеседника. — Поначалу мы с наместником не думали о привлечении чародея, хотели уговорить сына Крестэля. Мы снабдили бы его мощными защитными и сигнальными амулетами, и парень был бы надежно защищен от чар. Серпента отправилась в Мелгу, поговорить с Кайтом. Но там она услыхала о помощнике палача, который наделен даром, и решила, что ты справишься лучше.

— Чародей в этом деле будет полезнее, здесь трудно спорить, — кивнул Серп. — Но почему именно я? Почему не любой другой, без ошейника? Неужели тебя не тревожит, что кто-то сыграл со мной такую шутку?

— Нет, не тревожит. Ты ведь рассказал мне правду. Возможно, твоего недруга давно нет в живых, поэтому ты и застрял в Залесном без объяснений.

Чародей не стал возражать, хотя и был убежден: враг его жив. Он не верил, что кто-то расстался с частью жизненной силы ради удовольствия наградить Серпилуса неистребимым ошейником.

— Что до нашего выбора... — продолжал Маргрит, — не думал, что ты станешь задаваться подобными вопросами. Разве тебе не хочется пожить во дворце, играя роль заморского принца, жениха наследной принцессы? Должен заметить, что Эрона недурна собой и обладает добрым нравом. Да и награда в случае успеха ждет тебя немалая.

— Звучит заманчиво, но и риск велик, — Серп бросил очередной взгляд на бородку Маргрита, не удержался и потер-таки щетину. — К тому же мне хватает в жизни неясностей. Уж на такой-то простой вопрос могу я получить ответ?

— Безусловно. Во-первых, ты отлично зарекомендовал себя на службе в Мелге. Серпента рассказала о расправе над преступным чародеем и его шайкой. Так уж сложилось, что чародеи стараются не ввязываться в дела стражи и тайных служб. Их сковывают обеты. Ты не один год живешь ремеслом палача, в меньшей степени боишься замарать душу. Да и обеты, как выяснилось, нарушать в случае необходимости можешь. Значит, более других подходишь для важного и опасного задания. Мне этого было бы достаточно, чтобы сделать выбор, — Маргрит снова улыбнулся, широко и искренне.

Серп не верил своим ушам. После стольких лет позорной работы, презрения окружающих, большинство из которых не находило для него доброго слова даже в последние месяцы в Мелге, быть оцененным по достоинству правой рукой наместника Пиролы! Маргрит, впрочем, не преминул щелкнуть по носу взыгравшее было тщеславие чародея.

— Не стану скрывать, у моего господина есть еще одно соображение в твою пользу, не столь приятное. Харьер, как и многие старые люди, очень подозрителен. Он опасается, что поддельный жених может злоупотребить оказанным доверием и попытаться стать настоящим мужем будущей королевы. Именно поэтому поначалу мы и хотели уговорить младшего Крестэля. Его все равно прочат Эроне в супруги. Но в отношении тебя, Серпилус, Харьер совершенно спокоен. Ошейник твой виден не будет, но никуда не денется. Мужа-палача принцесса не потерпит, даже если вдруг оступится. А в твоих интересах не допускать никаких вольностей. Ты ведь представляешь себе участь обманщика, проведя столько времени в пыточной.

— Представляю, — поежился Серп. — И я отлично помню, что сильный одаренный не может претендовать на близость к престолу.

— А ты сильный? — деловито, без недоверия или издевки осведомился Маргрит.

— Наставник называл меня одним из лучших своих учеников, — Серп посчитал разумным проявить умеренную скромность. — Да и Нетопыри, насколько мне известно, не заинтересованы в слабаках.

— Тебя хотели взять в орден? — удивился мужчина.

— Хотели, да передумали. Мой нрав показался им слишком независимым.

— Я ничего не имею против норовистых, — улыбнулся Маргрит. — Будь только почтителен с Харьером, и он не откажется подпустить тебя к своей внучке.

— Но как же я смогу играть роль жениха? — спохватился Серп. — Во мне сразу распознают чародея.

— Чародея в тебе распознать смогут только твои же собратья. Мы позаботимся, чтобы ты с ними не сталкивался. В королевский замок чародеев допускают нечасто, под особым присмотром. Во время редких выездов принцессы в город, когда ты будешь сопровождать ее в числе прочей свиты, никто из них не сумеет подойти достаточно близко, чтобы почуять твой дар. По-моему, ничего непреодолимого.

— Да, верно.

— Тянуть с началом выполнения плана не будем. Сегодня же вечером покажешься наместнику. Он желает взглянуть на тебя, познакомиться. Сейчас Серпента проводит тебя в тайные покои. Нам не нужно, чтобы ты случайно столкнулся с Эроной или кем-то из челяди до церемонии представления.

— Нельзя ли мне отлучиться до вечера? — Серп, несмотря на сногсшибательные новости, не расстался с мыслью повидаться с Иволгой. Теперь он успокаивал себя тем, что попасть в Мелгу необходимо, дабы предупредить Кайта. Хочет тот жениться на Эроне или нет, а знать о планах наместника ему будет полезно.

— Нет, никаких отлучек, — слегка нахмурился Маргрит. — Если тебе требуется пополнить силу, скажи Серпенте, она позаботится. Или у тебя есть что-то с той служанкой, которая помогла тебе бежать из Залесного?

— Я обещал позаботиться о ней. Она ждет меня из Региса через семь дней, теперь уже через пять. Ты отпустишь меня в Мелгу до истечения этого срока?

— Нет. Никуда я тебя не отпущу, пока не будет раскрыт заговор. Или подтверждено его отсутствие.

— И сколько же времени я буду изображать принца?

— Если все будет спокойно, не менее полугода. Несчастья с предыдущими женихами случались довольно быстро, через два-три месяца после объявления помолвки.

— Получается, я бросаю Иволгу на произвол судьбы.

— Не пропадет она в богатой Мелге, это не Залесный. Ответь-ка: ты всерьез убежден, что без тебя ей грозят невзгоды? — взгляд помощника Харьера стал пытливым.

Серп вспомнил и предупреждение насчет вранья, и сигнальный желудь, оставленный птахе.

— Нет, не грозят. Я просто не хочу выглядеть неблагодарным.

— Мой амулет говорит, что ты сам не знаешь, чего хочешь, — губы Маргрита изобразили улыбку, но добродушие не спешило вернуться во взгляд. — Поверь моему опыту с женщинами. Ту, которая тем или иным способом сбивает тебя с толку, правильней всего побыстрее забыть.

* * *

Когда за окном стемнело, Серп был готов к беседе с наместником. Благодаря стараниям Змейки, раздобывшей все необходимое, чародей не только побрился, но и приоделся. Разглядывая себя в большое, в полный рост, зеркало он думал, что Маргрит сделал правильный выбор. Сойти за чужеземного принца у Серпилуса получится. Принял же его Крестэль поначалу за потомка знатного рода. "Не потомка, а бастарда," — прозвучал в голове голос Кверкуса. — "Сиречь ублюдка." Серп скривился и отвернулся от мужчины в богатой одежде, только что надменно глядевшего из резной дубовой рамы.

Посмотрим, что скажет наставник, когда Серпилус раскроет опасный заговор. Может, конечно, никаких злоумышленников и в помине нет, но это нужно доказать. Он справится, одолел же неглупого Рубуса. И три самых важных человека в Пироле будут ему благодарны. Заполучить таких покровителей — он об этом и не мечтал! А Маргрит еще о награде поминал...

Харьер оказался столь же любезен, как и его помощник. Наместник был стар, седые волосы сильно поредели, лицо избороздили глубокие морщины, нижние веки набрякли тяжелыми мешками. Но темные глаза смотрели бодро, в них светился ум и, к удовольствию Серпа, приязнь. Старик бесцеремонно оглядел чародея, удовлетворенно хмыкнул.

— Для роли сгодишься. Моей внучке не пристало появляться на людях в сопровождении жениха-замухрышки или, наоборот, какого-нибудь волосатого громилы. Правильно держать себя в благородном обществе умеешь?

— Умею, господин наместник, наставник обучал меня манерам. А после я провел в столице два года, часто выполнял заказы благородных людей. Но позвольте вопрос...

— Позволяю, — старец кивнул благосклонно.

— Будет ли принцесса знать, кто я на самом деле?

— Нет. Чем меньше людей окажется посвящено в наши замыслы, тем лучше. Сейчас осведомлены лишь я, Маргрит, Серпента и ты. Так должно оставаться и впредь.

— Но как же вы объясните потом ее высочеству...

— Это не твоя забота, Серпилус. Эрона — принцесса. Она воспитана в сознании, что благо Пиролы всегда на первом месте. Поэтому не пытайся затронуть чувствительные струны в ее сердце. Полагаю, Маргрит уже объяснил тебе, какими могут быть последствия.

— Да, господин наместник, — склонил голову Серп. — Я все отлично понял. Только вот еще что... — Харьер снова кивнул, на этот раз нетерпеливо. — Почему вы не прибегли к помощи Нетопырей?

— Потому что у меня нет уверенности ни в том, что заговор существует, ни что в нем замешаны чародеи. А если б и была, я не люблю, когда орден сует свой нос в дела государственные. Потом эту шушеру не знаешь как выдворить. То с советами лезут, то с проверками. Думаю, одного надежного человека для установления истины будет достаточно. Это все или у тебя есть еще вопросы?

— Нет, господин наместник.

— Хорошо. В дальнейшем все будешь обсуждать с Маргритом. Я за тобой пошлю лишь в исключительном случае. На людях, конечно, мы будем часто встречаться, но тут следует ограничиться пустыми светскими беседами, — и Харьер позвал Серпенту, чтобы та проводила чародея обратно в тайные покои.

Добрались они туда, как и из башни Маргрита, через чародейский переход, который действовал постоянно, питаясь от какого-то источника вроде насыщенного силой ока полнолуния.

— Поздравляю, дядюшке ты понравился, — улыбнулась Змейка, когда они оказались одни.

— Так ты племянница наместника?

— На самом деле нет. Я — дочь его старого друга. Отец познакомился с Аулом давно, когда меня еще на свете не было. Они много странствовали вместе, потом расстались, каждый обзавелся семьей. Отец мой не пиролец, и осел очень далеко от Меддины, неподалеку от степей Равнин.

— В тебе заметна кровь кочевников.

— Не стану отрицать, — улыбнулась Серпента. — Но отец не хотел для меня участи жены кочевника. Он отослал меня к другу, чтобы я отшлифовала манеры и со временем нашла себе благородного мужа. Единственная дочь Аула, королева Пиролы, к тому времени умерла родами, и мое появление пришлось очень кстати. Сначала я жила в замке Харьеров, а когда скончался король Игл, переехала с дядюшкой в столицу.

— А кто такой Маргрит? Говорят, он не из благородных.

— Его порекомендовал Аулу мой отец, — ответила Серпента. — Он честен, предан и весьма полезен. Особенно сейчас, когда дядюшка заметно сдал. Его очень тревожат эти несчастья с женихами. Хочешь узнать что-нибудь еще? — взглянула с улыбкой.

— Хочу, — чародей улыбнулся в ответ. — Маргрит сказал, ты позаботишься, если мне понадобится пополнить силу. Значит ли это, что ты удостоишь меня...

— Я?! Стать источником? — девица издевательски расхохоталась, чем немало озадачила чародея.

— Я помню, как ты танцевала со мной и как смотрела на празднике в Мелге. — Он чуть было не добавил, что еще и Иволгу зачем-то шпыняла, но почел за лучшее не упоминать птаху.

— Дорогой мой Серпик, — Змейка подступила вплотную, едва ли не прижалась. Положила руки на плечи мужчины, заглянула в глаза. — Ты мне нравишься, не стану лгать. Но я не привыкла, чтобы мной пользовались. Если тебе потребуется сила, я пришлю служанку. Эти глупенькие девчонки из прислуги — отличный источник, не правда ли?

— Отказываешь только потому, что я черпаю силу из жара плоти?

— Я не дремуча, ошейник меня не пугает, если ты намекаешь на знак своего ремесла. И, Серпик, мы непременно будем близки, когда придет время. Это я тебе обещаю, — легко, словно крылом бабочки, скользнула устами по его губам и отстранилась.

— До той поры не смей коверкать мое имя, — чародей резко убрал руки девушки со своей груди. — Это разрешается только тем, с кем я сплю.

— Фу, злюка! — Серпента скорчила гримаску, но сразу же рассмеялась. — Принц из тебя получится отменный! Эрона будет в восторге. Она-то привыкла, что на нее глядят с обожанием, снизу вверх, хоть ростом и не вышла. Какое бы тебе имя придумать, чтобы окончательно ее сразить?

— Скорпий, — любезно предложил Серп.

— Нет-нет, нужно что-то изящное! Что-то, противоположное твоему норову, пробуждающее сладкие девичьи грезы. Придумала! Ориол! По-моему, просто чудесно!

— Да, весьма подходяще, — криво усмехнулся чародей. На одном из древних языков Меддины, том самом, что дал имя самой Серпенте, ориолой называли иволгу. — Мне сегодня утром был знак. Я купил у мальчишки иволгу и выпустил ее на волю.

— Отпускать на волю то, что тебе дорого, очень полезно для духовного роста, — по губам Серпенты змейкой скользнула ехидная улыбка.

— Я заплатил всего пять медяков, — с нарочитым простодушием ответил Серп. — Но на будущее запомню твой совет.

— Запомни вот еще что. В замке нельзя чаровать. Вернее, ты можешь успешно прибегать к мелкой волшбе, направленной только на тебя самого. Исцелить ссадину, избавиться от растительности на лице, стать невидимым. На что там еще вы, чародеи, способны? — Серп промолчал, и девушка, видно, не очень ждавшая ответа, продолжила: — Более существенные чары сотворить не получится, как не получится зачаровать другого человека или, к примеру, открыть переход. На замок в целях безопасности наложена особая волшба, препятствующая этому.