1. Обыграть Властителя. Медальон

— Элизабет, ты чего замерла? Опоздаешь на чтение священных писаний, и мать-настоятельница опять заставит тебя перила воском натирать, или серебро чистить, — поторопила меня Луиза.

Да уж, ежевечерние чтения священных писаний — это особая история. Каждый день настоятельница загоняла нас в душный класс, мы рассаживались на деревянных скамейках и, со смирением на лице, выслушивали очередную проповедь. Больше всего исповедуемая в монастыре религия походила на католическое христианство, но в абсолютном сходстве я (естественно) не уверена. Не так уж хорошо я разбираюсь в католицизме. Хотя... в данном мире моих (довольно поверхностных, кстати) знаний Библии и Евангелия вполне хватало. Добивало меня только тупая зубрежка священных текстов (по приказу настоятельницы) и вышеупомянутые вечерние чтения, скучные настолько, что я так и норовила заснуть. Однако сегодня заявленная настоятельницей тема показалась мне интересной. "Борьба добра и зла", как вам это? Если учесть, с какой периодичностью сжигают ведьм местные инквизиторы, довольно актуальная тема. В данном мире беспримерная погоня за дьяволом приняла настолько страшные размеры, что становилось опасно просто выходить на улицу. Созданный церковью Враг Человечества ее же стараниями принял всеобъемлющий характер и всепроникающий образ, и теперь для борьбы с ним требовалась неимоверная энергия, необычайное напряжение. Церковь изобретала для дьявола все новые и новые ущелья, все более и более таинственные норы. Вскоре отцы церкви стали приписывать ему все верования, разделявшие землю, все мнимые чудеса, великие события, кометы, чуму, падучую, золотуху и т.д. Думаю, что бедный черт, который преспокойно валял дурака, грея в аду свои косточки, очень изумился, неожиданно оказавшись властителем мира.

Немудрено, что в связи со страшным расширением радиуса действия дья-вола, страх перед ним быстро увеличивался, и его всемогу-щество начало угрожать даже самому богу. Возможность столкновения подобных двух сил, с трудностью предвидения, на чьей стороне окажется победа, стала пугать многих верующих. Если уж авторитетные представители церкви говорят о неогра-ниченном всемогуществе дьявола, можно ли его не бояться? В принципе, войнушка намечалась довольно серьезная: два почти равные существа оспаривали друг у друга господство над миром. У бога есть ангелы и небесные полки, у дьявола — бесчисленные полчища демонов и подчиненных ему чертей. Активность дьявольской рати увеличивала опасность, но церковь, победившая язычество и заставившая преклониться перед ее авторитетом импера-торскую власть, смело ринулась в бой, полагаясь на свое старое, испытанное в бою средство. Мечем и огнем должен быть уничтожен враг человеческого рода; кто за него, тот подлежит уничтожению, истреблению; пощады никому не будет, и дьявол будет изгнан из самых узких щелей, куда он проник, и из самых интимных мест, куда он засел.

Хм... по-моему, местная вариация христианской религии представляет из себя не монотеизм, а скорее дуализм, поскольку проповедует одинаковую веру в бога и в дьявола. Впрочем... с этим вопросом пусть разбираются историки, философы и богословы. Я в эту кашу лезть никакого желания не имею. Еще не сожгли меня за что-нибудь.

Лорд Фотон, являющийся по совместительству моим отцом, приехал за мной с утра пораньше. В монастыре тут же поднялась суета, но лорд, вместо того, чтоб позволить мне спокойно паковать чемоданы, решил побеседовать со мной с глазу на глаз. Неужели это дома нельзя было сделать? Но не будешь же спорить с отцом из-за такой мелочи, тем более в первый день встречи! Хм... а батя мне ничего достался, симпатичный. Высокий, грузный, властный мужчина лет так 50-ти с хвостиком. Коротко стриженые темно-русые волосы, усы с небольшой бородкой и карие глаза под насупленными бровями. Ну, вполне нормальный средневековый лорд. Расшитый золотом бархатный камзол черного цвета, просторные штаны из мягкой черной ткани, ботфорты, да еще и украшений на нем, как на новогодней елке! (Впрочем, лорд не выглядел ни чересчур вульгарным, ни чрезмерно разряженным). Хм... а настоятельница-то была права, жизнь-то меня ждет действительно шоколадная! От таких деньжищ грех не побаловать единственную дочь лишним платьем.

Лорда, в свою очередь, мой внешний вид тоже порадовал. Он пробормотал, что я чертовски похожа на свою покойную мать, и что с моей внешностью у меня отбоя не будет от поклонников. Не сомневаюсь! Однако неплохо было бы воспользоваться моментом, и прощупать почву насчет обещанных мне настоятельницей выходов в свет. Я присела в реверансе, и уверила любимого папеньку, что я самая почтительная и послушная дочь на свете, и что если он организует мне выход в свет, я смогу поймать такого жениха, какого ему и не снилось. Настолько богатого и родовитого, что брак с ним сделает честь нашему дому. С отчего благословения, разумеется. Нда... про честь дома все-таки загибать не стоило. Батя тут же раздулся, как петух, и патетично начал вспоминать, сколько капель королевской крови течет в его жилах, и убеждать меня, что это мы оказываем честь, предлагая породниться. Впрочем, главную мою мысль он понял. И даже согласился с ней. Действительно, глупо ловить провинциальных женишков, когда в столице можно урвать куш получше. Тем более, что с моей внешностью и приобретенными манерами, это было вполне реально.

Выяснив, что из монастыря он забирает действительно послушную его воле, а главное разумную дочь, батя пришел в хорошее расположение духа. До тех пор, пока не выяснил, что висящее на мне коричневым мешком платье — моя единственная одежда. Ой, как же он орал на настоятельницу, которой, помимо ежемесячного содержания, высылал, оказывается, и деньги мне на личные расходы, типа покупки платьев. Старая грымза шипела, огрызалась, но вынуждена была сдаться. А еще через пару часов взаимного ора была определена и сумма, которую требовалось вернуть.

— Думал, что мы сразу домой отправимся, но придется заехать в город к портнихе, — буркнул отец. — Я не могу позволить, чтобы моя дочь вернулась в замок такой оборванкой.

Надо ли говорить, что быть дочерью богатого лорда мне очень понравилось? Наряды, балы, слуги, кавалеры, преследующие меня толпами. Давно уже я не чувствовала себя такой красивой и популярной. Кстати, объявился и тот самый рыцарь, который спас меня от разбойников. Батя надул губы (он бы и на порог этого нищего прощелыгу не пустил, если бы не мое спасение), но деваться было некуда. Пришлось принять гостя. Однако если рыцарь надеялся на нечто большее, чем благодарность, он сильно просчитался. А когда попытался воздействовать на мою девичью совесть, напомнив о своем подвиге, то еще и получил по полной. Как? Да элементарно. Я просто обернулась к окружавшим меня кавалерам и спросила:

— Разве рыцарь, увидевший даму в беде, может поступить иначе, чем кинуться ей на помощь?

Кавалеры тут же бросились меня уверять, что спасти прекрасную даму для рыцаря — это великая честь. Хм... ну а если это честь, за что же я должна быть обязана своему спасителю? Поблагодарить — пожалуйста. Хоть десять раз. Вознаградить его деньгами или (если рыцарь гордый) невинным поцелуем — тоже пожалуйста. Но выходить замуж? Увольте! Я уже нашла для себя кандидатуру получше. Правда, приглянувшийся мне лорд был старше меня лет на 15, но зато хорош собой (шикарнейший шатен с янтарными глазами), богат (причем очень, по рейтингу местного "Forbs" в первой пятерке богатейших людей страны) и довольно прилично воспитан. Во всяком случае, у него хватало ума, не пускаться в обществе дамы в рассуждения о сравнительных характеристиках различных видов доспехов (это примерно так же "интересно", как обсуждение чемпионата мира по футболу). Да и вообще Патрик (да, да, мы дошли до того, что уже называли друг друга по именам) был очень приятным в общении мужчиной. Скажу честно, мне даже не сразу удалось обратить на себя его внимание — зеленые девицы, только что вышедшие из монастыря, интереса для него не представляли. Однако выбрав себе подходящую партию (и уточнив у лорда Фотона, что партия действительно подходящая), я приложила все свои усилия. Результат был налицо. Сначала Патрик пригласил меня на танец, затем присоединился к кружку моих кавалеров, а потом и вовсе сделал предложение. Я покраснела (как это и следует благовоспитанной девушке) и согласилась, не забыв предупредить, что конечное решение будет за моим отцом, которому я полностью послушна. Надо ли говорить, что Патрик в тот же вечер утряс этот деликатный вопрос как нельзя лучше? Так что растроганному лорду Фотону осталось только благословить нас и сказать, как он мной гордиться. Официальная помолвка тут же была назначена через месяц, а свадьба — еще через три.

Лорду Фотону действительно было чем гордиться, это я вам без ложной скромности заверяю. Жениха я себе оторвала лучшего из всего, что вообще на данный момент было. Да и хозяйство замковое научилась вести постепенно. Думаете, это так просто? Ничуть! Одних слуг только чего стоит построить! За всем следить надо — и за чистотой (хорошо хоть для чистки серебра и натирания паркета с перилами в замке слуги были), и за доставкой продуктов, и за готовкой... да всего не перечислишь просто. Однако понимая, что мне в этом мире жить и жить, я старалась освоить все положенные мне средневековые премудрости изо всех сил. Причем иногда (как мне кажется) рвение даже было излишним. Во всяком случае, лорд Фотон порой смотрел на меня так, как будто я была морской картой, оказавшейся очень неточной и постоянно вводившей его в заблуждение. Похоже, ему было даже жаль со мной расставаться и снова оставаться в одиночестве. Я закинула удочку, спросив у лорда, почему он не женится еще раз, но тот отговорился вечной любовью к моей маман. Хотя реальной причиной, как я думаю, было то, что ему слишком нравилась свобода. Так же, как и моему старшему братцу Стивену. Отец до сих пор никак не мог женить наследника, которому уже исполнилось 30, и они постоянно ругались по этому поводу. Из-за этих ссор видела я Стивена всего раза три. Ничего так себе молодой человек. Высокий, довольно интересный брюнет с темно-карими глазами. За ним и так девицы толпами ходили, вот он жениться и не хотел.

Помимо балов, покупки нарядов и ведения домашнего хозяйства было у меня и еще одно занятие — посещение замковой библиотеки. Книг там было, правда, не больше 50 штук, но таких нудных, что мне вполне хватало на почитать перед сном. Особенно меня забавляли различные рыцарские истории, при чтении которых я готова была согласиться с Шерманом в том, что рыцарство — это полный идиотизм. Ну, вот, например, забавный сюжет. Жили-были на свете двое влюбленных, Лавиния и Эней. Родители (неважно по какой причине) запрещали им жениться. Тогда Эней решил завоевать любимую. В прямом смысле этого слова. Набрал войско и пошел осаждать замок, в котором томилась прекрасная дама. Думаете, история повествует о жестокой осаде и военных подвигах? А вот и нет. О любовной переписке. Каким образом? О, это самое интересное. Лавиния, находящаяся в городе, осажденном Энеем, пускала с высоты башни стрелы с письмами в адрес прекрасного предводителя врагов. И Эней, и Лавиния в самом разгаре приступа строили друг другу глазки и посылали друг другу воздушные поцелуи. Самое забавное, что при этом Эней стоял во рву, а Лавиния смотрела на битву с башни. Ну и не бред ли это? Хе... не самый большой бред. Забавляла меня и местная средневековая поэзия. Помимо обычных вирш о том, как верный рыцарь умирает от любви к прекрасной даме, здесь были еще и весьма занятные стихи, называемые сирвентами. Не редко они посылались врагу вместо вызова на войну. Причем если вражеский поэт желал ответить на сирвент, то он был обязан сохранить в своем ответе ту же форму и воспроизвести те же рифмы. Сирвенты не щадили никого, не останавливаясь, не замолкая ни перед кем. Не было такого величия, которое могло бы остановить их убийственный полет. Они летели в любого без разбора, как никого не разбирает на войне пуля. Надо ли говорить, что авторов сих произведений крепко недолюбливали? Некий поэт Маркабрун даже заплатил жизнью за сирвент, на который было трудно возразить.* Нда. Творческие личности — народ импульсивный.

* реальная история, кстати.

Кстати, о творчестве... то, что я лишилась лютни, отнюдь не значит, что я прекратила свои выступления. Просто теперь это делалось в салонах и на клавесине. Между прочим, мой талант помог мне и на Патрика впечатление произвести. Увидев, что неподдающийся шатен скучает у стенки, я исполнила "Песнь о Роланде2", вновь с благодарностью вспомнив двоюродную сестру с ее курсовой по средневековой западноевропейской литературе. Эффект был потрясающим. Даже мой папенька пустил слезу и потом частенько просил меня исполнить это произведение. А Патрик, наконец, пригласил-таки меня танцевать. Я воспользовалась ситуацией и намекнула, что в следующий раз спою нечто не менее интересное. И, при первом же удобном случае, "добила" понравившегося мне кавалера "Сидом3", благо данная пьеса входила в число моих любимых еще со школьных уроков по мировой литературе.

Интересно, понравилась бы данная эпопея Шерману? Господи, как же я все-таки скучаю по этой сволочи!

* * *

Шерман проводил взглядом Брин и выругался. Длинно, грязно и с большим чувством. Да будь проклят Яргел, который перестраховался и заставил его дать клятву у Черных Камней! Будь проклята Эльтель с ее медальоном, который принес норлоку столько неприятностей! Будь прокляты эти эльфы, установившие за ним усиленную слежку! Шерман знал, что стоит ему сделать от повозки несколько шагов в сторону Озера Фей, об этом сразу же узнают. И его снова арестуют. Отряд эльфов, сопровождавших повозку, был виден невооруженным взглядом. Разумеется, листоухие ничего не знали о медальоне, но они наверняка могут заподозрить неладное. До Озера, конечно, норлок доберется, сомнений нет, его скорость позволит ему обогнать эльфов. Но вернуться назад... не реально. Эльфы и так его ненавидят, и отпустили на волю с большой неохотой. Шерман знал, что они ждут только повода, чтобы снова заковать его в цепи и вздернуть-таки на центральной площади. Эльфы не могли ему простить ни похищения Эльтель, ни собственных многочисленных военных поражений.

Гоблин зеленый! Ну почему, почему все сложилось столь неудачным образом? Шерман вообще не хотел говорить Брин о медальоне! И не сказал бы, если б не крайний случай! Он слишком хорошо понимал, чем это может кончиться! Естественно, Брин на него разозлилась и послала его куда подальше. Она не хотела слышать ни объяснений, ни оправданий. Ее глаза, в которых еще недавно светились теплота и нежность, превратились в два черных омута. И Шерман не знал, что с этим делать. Он безумно боялся, что Брин не сможет ему простить обмана. И не захочет больше его видеть. Судя по тому, в каком настроении она отправилась в лес, это было вполне вероятно. Однако Шерман и думать не мог о том, чтобы потерять Брин. Потерять сейчас, когда они оба, наконец, стали свободны! Его ждал титул принца-бастарда, деньги и власть. Рядом с ним была женщина, которой он был безумно увлечен, и которой он мог теперь многое предложить. И он не собирался с ней расставаться, как бы там ни сложились обстоятельства! Потому что потерю Брин ему не заменят ни деньги, ни власть. Потому что жить без этой женщины Шерман просто не сможет. И не захочет. Потому что...