Сон сковал меня. Кошмары прерывали его. Заставляли просыпаться и дрожать. От страха и ужаса. В этих снах снова переживал случившееся. Но видел всё более страшным и ужасным. В этих кошмарах "Лапоть" разрывал мою грудь. Вытаскивал внутренности и поедал их, а я корчился в муках. Беззвучно открывал рот в немом крике. От такого просыпался. Обливаясь потом и дрожа. Потом отключался снова. И снова эти кошмары приходили ко мне! Но были страшнее. В этот раз это были крысы. Они поедали мою плоть. Откусывали куски моего тела. Дрались за добычу. Начали с ног и поднимались всё выше, а я просто лежал. Наблюдал за ними и не мог пошевелиться. Только смотрел на свои оголяющиеся кости. И вот одна объела мои губы и проникла в рот...

Проснулся от ужасной боли тела. Во сне бился о пол и стены вагона. Наверняка и жутко крича. Больше не спал. Страх был сильнее усталости. С большим трудом дождался рассвета. Оставил в вагоне свои жалкие пакеты. Пошёл на разведку обстановки. Шёл очень осторожно. Внимательно смотрел по сторонам. В любую секунду был готов броситься бежать прочь. Если увижу знакомые фигуры своих грабителей и не состоявшегося убийцы. Так затравленно оглядывался и бродил. Вздрагивал от любого постороннего звука. Но с каждым шагом неуклонно приближался к вокзалу.

Со стороны это напоминало мышь, кружащуюся вокруг мышеловки. Её привлекает запах приманки. Было страшно. Всё понимал. Но для меня это было жизненной необходимостью. Выжить без какой-нибудь пищи? Не мог. Первые наблюдения принесли результаты.

Выяснил, что местные нищие вели ночной образ жизни. Рано утром никого из них видно не было. Оптовый и продуктовый рынки убирали вечером. Мусор и отходы сваливали в контейнеры и баки. Они стояли в стороне от торговых рядов и палаток. На старой разгрузочной площадке. Вывозить всё начинали с 8 часов утра. Рынки начинали работу с 10 часов. По моим прикидкам выходило, что времени у меня ковыряться в отходах хватит.

Осторожно проскользнул к аптечному киоску. Купил медикаментов. Йода, перекиси, пакет ваты не забыл и бинт. Больше крутиться здесь было нечего. Всё что нужно? Узнал. Остатки имевшейся еды этот день прожить позволяли. Попадаться на глаза никому не хотелось. Вот и убрался в свой закуток. Место жизни. Приютившего меня старого вагона.

Обработал рану. Она немного воспалилась и болела. Очень надеялся на то, что мои усилия помогут избежать плохих последствий. Поел свои протухающие продукты. Пристроился в углу и уснул. Периодически просыпался. Снова нырял в объятия сна. Так и скоротал время до вечера. Ноябрьские сумерки опускаются рано. Световой день укорачивается. Отступает перед ночью. Периодически срывается снег. Он укутывает всё вокруг белым покрывалом и тает. Превращая все вокруг в грязь.

На поиски добычи решил идти утром. Едва рассветёт. Перед сном и поужинал. Обтёр и съел две скользкие сосиски. Заев их уже окаменевшим пирожком. Это всё остатки зубов одолевали с трудом. С трудностями боролся. Запивал всё водой. Так доел остатки своих припасов. Об этом только и думал. А то, что качество этих припасов может сделать с моим желудком? Соединившись вместе с сырой водой. Как-то упустил.

Раскаялся в упущении очень скоро. Живот отчаянно бурчал и болел. Боль сгибала меня пополам. Еле успел вскочить и выскочить из вагона. Справлять нужду там, где спишь, ешь и обитаешь? Ещё стеснялся. От понятий и правил нормальной жизни ещё не отошёл. Всю ночь с короткими перерывами опорожнял желудок. Живот страшно болел. Периоды, когда боль отступала, были самыми счастливыми. Но это счастье было очень коротким.

Утром едва встал. Но собрался с силами и отправился на поиск еды. К намеченной мной площадке с баками и контейнерами. Отходами рынка. Здесь и столкнулся с неожиданными трудностями. За отходами охотился не я один.

Десятки облезлых собак разных размеров и статей встретили меня. Обычно днём они поджимали хвосты и убегали прочь. Едва увидев человека. А сейчас они грозно рычали. Скалили зубы. Всем видом давали понять, что просто так в свои владения никого не пустят. Смотрел на то, как они сбегались. Окружали меня. Сразу поверил в слышанные когда-то истории. Как собаки загрызали бездомных. Испугался. Быстро убрался прочь. Они меня не преследовали.

Перевел дыхание. Взвесил обстановку. Мне нужна была еда. Запасы кончились. Без еды долго не протяну. Собаки страшно пугали. Но выхода не было. Или вступить в бой с собаками или помирать. Кроме этого места подкормиться мне было негде. Выбора не было. Кусок металлической толстостенной трубы и обрезок кабеля толщиной с запястье составили моё оружие. Его сжимал в руках. Два куска арматуры заткнул за пояс и отправился на бой.

Сначала собак было жаль. Мы ведь спокойно могли сосуществовать вместе! Если бы не их категоричность. А так выхода не было. Я только хотел напугать и отогнать их на время. Но всё получилось иначе.

Как только приблизился, размахивая своим оружием, собаки вместо того что бы убежать стаей набросились на меня. Секунда моей растерянности позволила им впиться в ноги и руку. Прокусить одежду в большом количестве одетую на моё тело они не смогли. Но один из стаи разогнался и ударил меня своим телом в спину. С трудом удержал равновесие. И испугался очень. Понял. Загрызут. От страха озверел. Махал руками душевно. Щедро раздавал удары трубой и куском кабеля. Бил собак и ногами. Я и они заходились от злобы и ярости. Уже не думал ни о чём. Кроме уничтожения врага.

Атаки собак на мои ноги имели результаты. Клочья брюк и белья не только висели на мне. Они валялись вокруг. Зубы собак уже впивались в мои икры. Но уже ничего не чувствовал. Бил, бил и бил.

Собакам тоже доставалось от меня. Одни отползали. С воем волоча лапы. Другие катались с разбитыми головами. Уже не думал о том, что бы выиграть бой. Силы покидали моё уже не молодое тело. Моя участь меня уже не волновала. Усталость сковывала все мышцы. Хотелось просто лечь. А там будь, что будет. Это состояние и не дало мне возможность заметить момента, когда собаки дрогнули и начали разбегаться. Расползаться.

Ещё некоторое время наносил удары в пустоту. Своим оружием и ногами. Пока не понял, что собаки разбежались. Они оставили на поле боя пять тел своих собратьев. Те лежали неподвижно. Подплывали кровью. Они были не виноваты! Что были выброшены людьми на улицу. Как и я! Что мы столкнулись в жестокой драке за пищу. За возможность выжить. Бедных животных было жаль. Но даже мы люди договориться и понять друг друга не можем. Что говорить о животных? Которых люди выбросили прочь. Это можно было обдумывать позже. А сейчас предстояло спешить. Время шло. Народ начал проявлять активность. Появляться на улицах.

Осматривать свои раны не стал. Этим решил заняться позже. Пока предстояло воспользоваться победой. Точнее её плодами. Сделал это добросовестно. Обрезки колбасы, сала, куски хлеба, пирожки, булочки в более приемлемом состоянии ложились в пакеты. Их нашёл здесь же. Более детальную сортировку решил провести позднее. Добравшись до своего укрытия.

Потерпевшие поражение собаки. Крутились поодаль. Не приближаясь. Старался на всякий случай не упускать их из вида и быстро паковался. Наполнил три пакета и решил, что на сегодня достаточно. Пора убираться прочь.

До своего убежища добирался как разведчик. На вражеской территории. Внимательно смотрел по сторонам. Шёл низинами. Только замечал человеческий силуэт. Мгновенно прятался. Лежал затаив дыхание. Пока человек не проходил мимо. Удовольствие было не особо приятное. Земля в конце ноября была холодной и сырой. Одежду и так не очень чистую после пережитых приключений и ночи проведенной в ржавом грязном вагоне превратил в сплошной ком грязи.

Ещё по дороге присматривал и подбирал разную утварь. Обзаводился необходимым для жизни инвентарём. Ведро, помятая миска, щербатая кружка. Большая банка из толстого металла. Составили мои находки. Так медленно передвигаясь, и дошёл до заброшенных вагонов. Осторожно осмотрелся. Посторонних следов не заметил. Только тогда и затащил всё добытое в свой угол. Оставленные, мной вещи были в целости и сохранности. Внимательно осмотрел своё убежище. Выбитые стёкла. Сорванные двери. В общем, не очень комфортно. Оставил всё принесенное. Пошёл по брошенным вагонам в поисках лучшего убежища. Обнаружил подходящее место через три вагона. Это был старый почтовый вагон. В правой половине его было помещение без окон. Там сохранились двери и спальная полка. Рядом с ней стоял металлический стол. Сверху он был обшит пластиком. На стенках висели полки из металла. Старая ржавая печка. Труба из неё выходила на крышу. Стены потолок были обшиты толстой фанерой. Она потрескалась, покоробилась, но ещё держалась на стенах. Раньше очевидно здесь находился сопровождающий почтового вагона. Это место нашёл идеальным для временного жилья.

За два захода перетащил свои вещи и припасы. Повозился с трубой от печки. Пристроил её в дырку в полу. Рядом с вагоном находилась дренажная труба. Она уходила под полотно дороги куда-то в овраг. В неё и опустил трубу от печки. Завалил её разным хламом. Теперь дым будет уходить в овраг. И будет растекаться там. Остальные дыры заткнул.

Натаскал дров и угля. Этого добра вокруг было много. Затопил печь и начал устраиваться. Продукты перебрал и сложил в передней части вагона на холоде. Набросал тряпок на полку. Сделал ложе. Набрал снега в мятое ведро и поставил его на печку. Снег таял. Он превращался в воду. Вода грелась. Подождал. Вода нагрелась и стала тёплой. Тогда зачерпнул её и обмыл искусанные ноги. Обработал раны перекисью и замазал йодом. Набрал воды в мятый чайник. Поставил его на печку. Из ведра вылил горячую воду в миску. Обмылся и начал отстирывать свою одежду. Воду пришлось в ведре греть трижды. Отстиранная одежда была развешена. В отсеке было тепло. Чайник закипел. Налил кипятка в кружку. Ел добытые припасы и запивал. Тепло из сытого желудка согрело тело. Не заметил, как и уснул. Эту ночь спал хорошо. Блаженствовал. Забыл обо всех невзгодах. Утром проснулся от боли в искусанных ногах. Как старательно ни промывал раны, некоторые воспалились и очень болели.

Неделю провалялся. Изредка забываясь в тяжёлом сне. Тело горело. Помочь себе ничем не мог. Думал, это и есть конец моего пути. Моим мучениям. Всё на что хватало сил это с трудом добираться до продуктов и снега. Мучился, но поддерживал огонь в печке. Грел воду и тряпкой смоченной в тёплой воде обмывал гноящиеся раны. Покорно ожидал смерти. С ней смирился и просто ждал.

Но видно Бог решил, что облегчать мои мучения рано. И забирать жизнь не стоит. Через неделю жар спал. Гноящиеся раны покрылись сухими струпьями. Слабость охватила тело. Двигаться не было сил. Как ни мало ел продовольственные запасы подошли к концу. Хотел или не хотел идти? Никто не спрашивал. Продукты нужно было добывать. Голодная смерть не очень приятное дело. Приходилось идти на свалку отходов.

Дождался утра. Оделся. С трудом переставлял ноги. Но шёл на знакомую свалку. Обычно животные слабость человека чувствуют. Об этом думал всю дорогу. Приготовился к новой схватке. Кусок трубы подобрал заранее. Хотя понимал. Ещё один бой с собаками мне не выдержать. Боялся, что собаки загрызут насмерть. Страшная смерть! Но делать было нечего. Другого выхода не было. Умирать от голода тоже было страшно. Вот и шёл. Полагаясь на милость Божью.

Как ни странно, но всё обошлось. Собаки тоже были больные и забитые. Бой запомнили. Моё приближение учуяли. Трубу в руке увидели. Поступили разумно. Поджали хвосты и сгрудились в отдалении. Не приближаясь. Старался действовать быстро. Испытывать их терпение не хотел. Набросал три пакета и поспешил прочь.

По дороге "домой" добавил пакетов. В аптечном киоске купил анальгин, антибиотик, мазь и бинты. Рядом в продуктовом киоске приобрёл чай и сахар. Это увеличило мой груз и требующиеся усилия ослабевших мышц. Для переноски всего приобретённого. Мышцы болели. Просили передышки. Сил идти было всё меньше. Еле переставлял не послушные ноги. Почти не прятался. Добрёл с передышками до своего убежища и рухнул на тряпки. Брошенные на спальную полку они были моим ложем. Лежал без сил. Приходил в себя часа два. С трудом встал и занялся хозяйственными делами. Растопил печку. Поставил на неё в чайнике. Снег в него набрал ещё до ухода на промысел. Печка грела помещение и чайник. Вот он закипел. Прямо в него насыпал заварки. Сахар клал в кружку. В неё и налил из чайника чая. Смог приступить к еде. Ел и блаженствовал. Запивал еду настоящим сладким чаем. О большем даже мечтать не хотелось. Сытость и тепло помогли слабости. Провалился в глубокий сон. Без сновидений и ощущений. Проснулся от холода. Было утро следующего дня. Печь прогорела и потухла. Чувствовал себя лучше. Встал. Укутался. Отправился за топливом. Осторожно передвигался. Старался не попасть никому на глаза. Собирал дрова и уголь. Собирал усердно. Не ленясь. Все найденное сносил в вагон. Тот, что стоял перед вагоном моим убежищем. Снега насыпало прилично. Добывать топливо было сложно. Провозился до позднего вечера. Угадал правильно. С утра пошёл снег и шёл не переставая. Завалило всё! Радовался этому. Ибо снег замёл и скрыл все мои следы. Через 5 дней заканчивался ноябрь. Первого декабря уже окончательно отошёл от болезни и набрался сил. За это время дважды ходил на свалку. Пополнял запасы продуктов. Были и приобретения. Нашёл старую куртку, валенки, две шапки. О былой жизни на Курском вокзале уже не вспоминал. Уже не мечтал пристроиться на Киевском. Довольствовал тем, что есть. О завтрашнем дне не думал. Жил настоящим. Задуматься было страшно. Да и бесполезно. Что мог изменить? Ничего!

Для меня время остановилось. Ничего в будущем. Очень ограниченные, чисто животные потребности. Еда и тепло. Так мало нужно для тела! О душе речь не идёт. Для нищего и бездомного этого понятия, к сожалению нет. Считает ли общество человеком этого отброса? Ответ очевиден! Хотя он не неприятен для меня.

Для того что бы двигаться, а не лежать всё время осматривал окрестности. Раньше Бережковская набережная, прилегающая к Киевскому вокзалу, была застроенная старыми маленькими заводиками и складами. Попадались и жилые ещё довоенной постройки двухэтажные и трёхэтажные дома. Теперь большая часть этого всего разрушенная и брошенная не привлекала людей. Зимой кое-где обосновались бездомные. Большинство же этих развалин были не обитаемы. Во время своих экспедиций нашёл там и вход в тепловой коллектор. Толстые трубы в коллекторе были горячие. Проходы в коллекторе были сухими и тёплыми. Там было тепло и уютно. В дальнем помещении возле теплового распределителя оборудовал себе ложе. Здесь рассчитывал отсидеться при сильных морозах. Конечно, Москва не Заполярье. Но бездомному при -15 уже конец. Выжить на улице без крова при таких температурах было не возможно. Это понимал хорошо. Вот и приготовил запасное жильё. На случай сильных морозов. Борьба за существование продолжалась назло очевидной бесперспективности и в любом случае печальному концу. Пусть и на день. Но позже. Абсурд! Безрезультатность и неотвратимость исхода понимаешь. А всё равно вертишься. Суетишься. Хотя изменить что-то? Не имеешь возможности. Своим поведением напоминал бабочку, насаженную на иголку.