Татия Суботина Жажда

— Это моя жена и я буду рядом с ней во время всего, что ты собралась делать! — упрямо вздернул подбородок Данил.

Его поза выражала железную решительность стоять на своем, но жрица тоже не собиралась отступать.

— Поздно, мальчик, ты об этом вспомнил, — безжалостным тоном припечатала его она. — А теперь выйди вон из моего дома, пока не ощутил гнев той, кто действительно может ответить на твою безрассудную ярость!

Сначала было Данил попытался что-то сказать, но заметив бескомпромиссное выражение лица Майатмы, сник, а потом я вновь увидела в его глазах странный блеск, который появлялся за последние сутки очень часто. В нем читалось множество эмоциональных полутонов: от стыда до раздражения и откровенной грусти.

Данил медленно, придерживая за спину, опустил меня на пол и отступил.

— Я даже разрешаю тебе повозмущаться, но за пределами моего дома, — нетерпеливо добавила женщина.

Потрошитель нахмурился, сжал кулаки в бессильной ярости и, громко топая, выбежал из комнаты. Сразу же с улицы послышался его дикий рев.

— Так и не научился справляться со своими эмоциями, — цокнула языком жрица. — Глупый мальчишка.

Она подошла к столу больше напоминающему каменный пенек с непонятными знаками, нарисованными по его периметру, и стала растирать что-то пестом в глиняной ступе.

— Но, думаю, ты скоро его перевоспитаешь, девочка. Найдешь рычаги влияния.

— Не знаю все еще нужно мне это или уже нет, — искренне призналась я.

Рядом с Майатмой легко думалось, было комфортно и безопасно. А откровения так и срывались с языка.

— Из-за того, что он применил к тебе силу?

— Нет.

Жрица заинтересовано прищурилась и я поспешила высказать наболевшее:

— Я, конечно, часто в последнее время испытывала его терпение, но вчера видела в ярости впервые. Он даже не захотел меня выслушать, перед тем, как обвинять во всех грехах! Ты не видела, как его глаза пылали ненавистью! Я-то, как дура, переживала, корила себя, что так глупо повелась на обман Макса... Данил же... Он все решил сам. Опять. Именно эта черта меня всегда убивала в Сергее! Я поклялась себе, что больше не попадусь в заложники удушливым отношениям! — Истерические нотки прорвались через лживое спокойствие. Эмоции били через край. Я впервые за многие годы готова была так легко расплакаться перед вполне чужим человеком. — А то, что так получилось с рукой... Знаю, что не специально.

— Данил часто сначала делает, а потом думает. И пожинает горькие последствия своих поступков. Он слишком экспрессивен, но только с теми, кто ему действительно небезразличен.

Она жестом указала мне на кресло, возле окна. Куда я тут же присела, ощутив слабость в ногах.

— То есть мне, по-твоему, еще и повезло?

Майатма беспечно пожала плечами, не отрываясь от своего занятия. В воздухе появился насыщенный аромат, но что именно в нем присутствовало, разобрать не удалось. Единственное, что я решила для себя — этот запах не был мне противен.

— Он научится управляться с эмоциями, если ты будешь рядом. Знаешь, ведь истинная Туан-де для правителя гораздо важнее власти над кланом. Это его сердце, душа, опора и сила. А скажи, сможет кто-то прожить без сердца?

Что-то во мне дрогнуло и смягчилось после этих слов, но ведомая упрямством, я решила не показывать виду.

— Не понимаю о чем ты.

— Знаешь, девочка, у Туанов своеобразное чувство юмора.

— У кого?

— Как Верховная жрица я должна воспитать в тебе уважение к богам, которых почитает наш клан. Но, — она весело подмигнула, — не буду. Опустим ненужную водичку и перейдем к сути. Ты же все равно не выдашь наш маленький разговор?

Ничего толком не понимая, я кивнула, соглашаясь.

Жрица продолжила:

— Если верить легендам, Туаны — божества, что создал Великий Единый Бог. Зачем он это сделал? Кто его знает... То ли от скуки, то ли на спор. Не знаю. И все бы ничего с их созданием, но пришло время, когда Туаны решили поиграть в творчество. Так появились люди.

Майатма на несколько секунд прервалась, точно собиралась с мыслями.

— Поначалу они почитали Туанов, регулярно совершали жертвоприношения, приносили дары. Но время неумолимо бежало вперед. И люди стали забывать тех, кто их создал, подношения прекратились, храмы для почитания опустели. Когда распутство и пороки заполонили людские души, гнев Туанов не знал предела. Именно тогда в наказание людям были созданы Рипперы, Потрошители, как привыкла ты слышать.

Жрица прекратила растирание, постучала мизинчиком по подбородку, точно что-то припоминая. Потом отщипнула несколько засушенных цветков от пучка трав, что висел на ленточке, привязанный к балке, кинула в ступу и возобновила движения, как и разговор.

— Туаны наделили их силой, многими мистическими талантами и чутьем узнавать души, которые необходимо наказать. Но испугавшись, что Рипперы станут вровень богам и попытаются свергнуть их с престола, перестраховались. Поэтому решили, что два раза в год, а когда и чаще, их создания будут испытывать мучения от низменных потребностей, утолять голод и размножаться. Потрошители назвали эту пытку Жаждой. Избежать мучений оказалось невозможным. Расчет был прост: либо умрешь, либо покоришься воле богов.

Жрица хмыкнула, словно рассказала, что-то смешное.

— Но и этого богам оказалось мало.

Женщина подошла ко мне, сняла фиксирующую запястье повязку, что наложил Данил, и стала медленно втирать субстанцию болотного цвета в кожу. Поначалу я морщилась от боли, еле сдерживаясь от вскриков. Рука распухла, кожа в районе запястья приобрела синюшный оттенок. Но чем дольше жрица продолжала растирание, тем дальше отступала боль.

— Чтобы контролировать популяцию и могущество их новых творений Туаны разделили их на половинки и разбросали по свету. Поодиночке Рипперы не так сильны, как тогда, если находят свою истинную пару.

Майатма еще не закончила рассказ, а я уже почувствовала существенное облегчение. От прикосновения ее теплых пальцев боль притупилась, а немного погодя и вовсе исчезла.

— Откуда вы все так уверены, что мы с Данилом и есть та самая истинная пара? — недоверчиво прищурилась я.

— Потрошитель всегда это чувствует. Сразу, как только увидит свою избранницу или избранника. Наверное, это как удар молнии. В один момент ты был самостоятельным и вполне самодостаточным в своем одиночестве, а в другой — уже не мыслишь существования без пары. И да, Марта, — предугадала мой следующий вопрос жрица, — этому притяжению невозможно противиться.

— Получается, у Данила даже выбора не было? — мрачно поинтересовалась я. — Если бы я была косая, хромая и горбатая, ему все равно пришлось бы связаться со мной специальным обрядом. Потому что я, видите ли, его истинная половинка?

— Ты перекручиваешь, девочка. У каждого есть выбор. А ты далеко не косая, не хромая и не горбатая. И Данилу очень повезло с парой, просто вам обоим нужно научиться слышать друг друга и не бояться наступать на горло собственному эгоизму.

Что-то внутри тоскливо заныло, зовя меня к Потрошителю. То ли сердце, то ли душа — разбираться не хотелось. Потерявшись в противоречивых желаниях и потребностях, я смолчала, не став развивать болезненную тему.

Когда мазь стала трескаться, Майатма просто отковырнула ногтем первую корочку, а весь остальной слой тут же превратился в зеленую пыль, исчезнув с поверхности кожи. Запястье совершенно не болело и я осторожно пошевелила рукой. Ничего необычного не чувствовалось, даже движения не были скованными. Словно кость никогда и не ломалась.

— Что это за волшебная мазь?

— Ничего особенного, — ответила Майатма. — На самом деле ты сама себя исцелила, как только осознала, что борьбу с собой надо прекращать. Запомни, девочка, брань внутри тебя приводит только к саморазрушению. Хватит пытаться повернуть время вспять хотя бы в своих мыслях. Все давно уже свершилось. Прими это и старайся жить и двигаться навстречу судьбе.

— Я постараюсь. Спасибо тебе.

Раздался стук в дверь.

— И еще одно, — сказала Майатма перед тем, как пойти открывать. — Не забывай, что пока ваша связь с Потрошителем не окрепнет, тебе не стоит уходить от него на значительные расстояния. Ослабнешь, и за последствия я не отвечаю. Поэтому потерпи и попытайся привыкнуть к жуткому характеру этого засранца. Он хоть и вспыльчивый, но достойный мужчина.

Жрица отворила двери, в хижину вошла низкая, довольно плотного телосложения, женщина с маленькой белокурой девочкой.

Глава 15

— Ты припозднилась, Райана, — вместо приветствия пожурила Майатма. — Но хорошо, что зашла. Вот дам твоей Ждане настойку от кашля и покажешь будущей Туан-де поселение. А то я отсюда, как из темницы, выйти не могу. Всем вечно от меня что-то надо.

Сначала Райана смотрела на меня испуганно и вела себя насторожено, но после нескольких минут общения в присутствии жрицы, казалось, успокоилась и стала относиться даже с некой долей сестринской ласки.

Ждана же и вовсе не слазила с моих колен. Постоянно, то сыпала наивными вопросами, то бродила руками, ощупывая кожу и короткие пряди волос. Райана с Майатмой что-то тихо обсуждали, недалеко от нас.

— А, правда, что ты Знающая? — заглянула девочка мне в лицо, широко открыв глаза и хлопая ресницами.

— Ждана! — попыталась строго осадить ее любопытство Райана, отвлекшись от разговора с Майатмой.

— Все нормально, — успокоила женщину я. — Да, это правда, милая.

— И что ты прямо все-все-все знаешь?! — затаила дыхание она.

Вспомнилось, как когда-то давно, в детстве, я так же елозя на коленях бабули, спрашивала ее об этом.

— Всего знать, никому не дано, — сказала она мне тогда.

Сейчас я просто повторила ее ответ для девочки.

Ждана недовольно надула пухлые губки и сморщила носик. Я с искренним любопытством следила за ее реакцией. Кроме Машки, что росла на моих глазах, особого общения с маленькими детьми не было. Материнского инстинкта я никогда не ощущала. А после того, как сама же холодно обменяла жизнь ребенка на деньги, так и вовсе запретила себе думать о потомстве.

Только теперь, обнимая совершенно чужую мне девочку и вдыхая запах ее медовых волос, поняла, что действительно хочу детей. Глядя на Ждану, внутри что-то тоскливо сжималось, маялось и рвалось. Хотелось баловать девчонку, лишь бы вновь быть обласканной этой сияющей, наивной улыбкой.

Целиком и полностью посвятив все внимание Ждане, я и не заметила, как жрица чуть ли не силком вытолкала нас на улицу, чтобы не мешали работать.

— Прости, Туан-де, она у меня такая егоза, — засмущалась Райана, пытаясь поймать дочку за руку, но Ждана вывернулась и побежала по мостику, весело хохоча.

У меня чуть сердце в пятки не ушло от страха, а Райана только улыбнулась.

— Туан-де? — нахмурилась женщина. — Все хорошо?

Я поморщилась от странного обращения.

— Пожалуйста, называй меня Мартой.

— Как скажешь, Туан-де.

Хоть в поселении мне еще не встречались Потрошители, что говорили друг с другом на "вы", но эти официальные статусы уже откровенно бесили.

— Ты так легко ее отпускаешь, — удивилась я, следя за резвящейся на мостике Жданой. — Не боишься?

— Чего?

— Даже не знаю, — задумалась я. — Высоты? Да чего угодно! Это же ребенок!

Райана одарила меня снисходительной улыбкой:

— Ждана здесь родилась, она знает город лучше, чем я. Поэтому, поверь, Марта, никакие опасности здесь ей не грозят. Не то что в большом мире.

На немой вопрос, что, видимо, отразился на моем лице, женщина пожала плечами:

— Это сложно. У меня плохие воспоминания о жизни там, среди людей, — призналась она.

— Не спрашивать? — догадалась я, следя за мучительной гримасой Райаны.

Это выражение было мне прекрасно знакомо, да и интонация голоса. Все говорило о сильной, похороненной не так глубоко внутри, боли. А еще ране, что совершенно не зажила, лишь покрылась тонкой корочкой — сковырни и брызнет кровью.

— Не спрашивай.

— Хорошо, — легко согласилась и постаралась сменить тему. — А почему у вас детей не видно? Ждана всегда играет одна?

Мы медленно продвигались по подвесной дороге. Райана шла спокойно, я же держалась за поручни из веревок, боясь неловко пошатнуться и упасть. Конструкция под нашим весом прогибалась, это навевало страх, но после того, как благодаря Майатме сила во мне восстановилась, панических атак удавалось избежать.

Разглядывая с неподдельным интересом поселение и самих жителей, что нередко попадались по пути, я заметила, что детей действительно не было видно.

— Чаще всего она играет сама, это правда, — ответила Райана. — У нас в поселении всего пятеро детей. И все разного возраста.

Неожиданно вспомнив наши с Данилом "горячие" выкрутасы, удивилась.

— Почему? У Потрошителей проблема с... э-эм... размножением? — понизила голос до шепота на последнем слове.

— С размножением? — изумилась Райана и расхохоталась всласть. — Нет. Конечно, нет. Просто дети — великий дар Туанов. Старейшины всегда говорили, что его еще нужно заслужить. Да и полноценные дети рождаются только от истинных пар, а их еще меньше в поселении...

— Полноценные? — Переспросила, ощутив смутную тревогу от этого уточнения.

— Ну да. С душой.

Тут же вспомнился разговор с Данилом:

"— Почему ты недолюбливаешь брата?

— Потому что у него нет души.

— Что?!

— Это сложно. Давай поговорим об этом позже?"

Что же он от меня скрывал?

— Что ты имеешь в виду? Нет души — это как? Ты сказала ведь чисто символически или...

Женщина приостановилась, она выглядела сбитой с толку. Видимо, не ожидала, что я окажусь такой невежественной в их законах и порядках.

— Нет, не символически. Дети, что рождаются не от истинной пары у Потрошителей пустые. У них нет души. Это своеобразное наказание Туанов за то, что некоторые Потрошители не проживают всю жизнь в ожидании истинной пары, а создают семьи с кем-то другим. Такие дети, правда, тоже редкость. Но...

— Это ужасно!

Райана отшатнулась, застигнутая врасплох моим криком.

— Они вполне нормальные, Марта, — сжала мое плечо, точно пыталась подарить поддержку и успокоение. — Если таких детей хорошо воспитывать, то они почти ничем не отличаются от других. Да, есть вероятность, что пустые дети будут заполнены ростками зла, но я уверена, что если дарить им любовь, то все будет хорошо.

Слова резко закончились. Осознание подобного давалось с трудом.

— М-макс? — недоверчиво уточнила я.

— Да, — кивнула Райана. И почему она рассуждает об этом так спокойно? Словно о прогнозе погоды. — Он один из пустых. Глава взял вторую жену и от этого союза родился Максим.

— Ждана? — перевела встревоженный взгляд на девочку.

Та беспечно улыбалась, что-то рисуя мелком на досках моста недалеко от нас.

— Нет, — покачала головой женщина. — Ждана — мое чудо.

— Значит, она рождена от истинного союза? — решила уточнить я, все ли правильно понимаю в этой канители.

— Да.

— А муж твой...

— Погиб, — прошептала Райана, устремив грустный взгляд вдаль, словно в этот самый миг, переживала заново воспоминания.