Казалось бы, чего проще?! А начнёшь приглядываться — и поймёшь, что ничего простого в этом реальном мире, может быть — одной из реальностей из многих, нет. И — никогда не было.
Люди всегда были предельно ленивы и нелюбопытны. И Совет Цитадели играл на этих струнах вполне профессионально и эффективно. Сейчас, найдись какой-нибудь въедливый публицист или аналитик, не связанный корпоративной или договорной этикой — он будет очень неприятно и глубоко потрясён. Фактически можно с особой доказательностью утверждать, что человечество сбросило на тот же Иден-Прайм излишки населения не только Земли, но и Солнечной системы в целом.
Да, Иден — живописная планета, на которой процветает сельское хозяйство. Да, именно Иден стал одной из первых земных колоний за пределами ретранслятора Харон. Биосфера Иден-Прайма удивительно хорошо подходит для распространения земных форм жизни. Именно природное изобилие, как правильно отмечено было на десятках сайтов Экстранета и сотнях сайтов планетного, в том числе и иден-праймовского Интернета. Оно и стало причиной притока большого количества иммигрантов. И — застройки — как Альянсом Систем, так и различными корпорациями поверхности Иден-Прайма.
Вот тут-то и возникает проблема, точнее — часть ещё большей проблемы. Альянс Систем возомнил себя представителем всего человечества, хотя любой, более-менее здравомыслящий человек, независимо от пола, возраста, социального положения и уровня образования, легко сможет опровергнуть это притязание, воспользовавшись сухой статистикой.
В состав Альянса Систем входят всего двадцать стран Земли. Фактически — не стран, а только правительств, что ещё больше усложняет картину и делает её ещё проблемнее. Значит, больше ста пятидесяти стран Земли, территорий, населённых стопроцентными людьми, оказываются, образно говоря, 'за бортом'. Альянс Систем потому на самом деле не может быть полноценным и полновесным представителем человечества, каким не могла быть и — не была — умерщвлённая бюрократическим постановлением древняя ООН. Корпорации — интернациональны и вненациональны, но и они не в состоянии охватить всё человечество.
Да, можно было счесть, что это — вполне нормально, но... Вместо одной — двух инопланетных разумных органических рас перед людьми, землянами, человечеством предстали полтора десятка. Уже этот факт, а не только обстоятельство, как понимала теперь Уоррен, должен был заставить человечество отодвинуть в сторону пиетет перед Альянсом Систем, постоянно пытающимся перебрать на себя функции Мирового Правительства. И, кстати, практически никогда не достигающим этого столь желанного для себя результата. А также — пиетет перед жадными и глупыми земными корпорациями. И — предстать перед инопланетными расами сплочённой и единой расой.
Какое уж тут единство, — с горечью подумала Уоррен, — самим бы разобраться со своими собственными 'тараканами'. Невероятно живучими и прыткими, к тому же.
Маскируя присутствие и влияние этих самых 'тараканов' большинство сайтов Экстранета, принадлежащих человечеству и почти все планетные интернетные сайты — за небольшим, конечно, исключением, представляли Иден-Прайм идеальной моделью устойчивого и организованного развития. Прямо пасторальная картина маслом: население проживает в аркологических мегаполисах, эффективно использующих пространство башнях, которые возвышаются над тысячами километров зелёных полей и фруктовых садов.
На самом деле количество и сложность проблем нисколько не уменьшились. Маяк в очередной раз сотряс всю пирамиду — от властного верха до обеспечивающего и сопровождающего низа. Ничего из ничего не бывает. И Альянс Систем, получая из рук Совета Цитадели права на Иден-Прайм, грубо нарушил свои собственные, а не цитадельские протоколы освоения.
Да, конечно, можно сослаться на то, что желание множества колонистов в кратчайшие сроки осесть на предельно гостеприимной для людей планеты могло повлиять на чиновников Альянса и чиновников корпораций. Заставив их сделать всё для максимального ускорения колонизации. Но никто не мешал этим чиновникам, как была убеждена Уоррен, распараллелить процессы колонизации, освоения и изучения. А чиновники, как оказалось, способны делать что-либо только последовательно. Но даже тогда они не всегда эффективны и результативны в необходимой и достаточной степени.
Теперь Ильзе было ясно — Совет Цитадели 'зевнул' Иден, не изучив планету досконально за несколько тысяч лет. Что же говорить о профессионализме землян, которые в Большом Космосе действуют только три десятка лет. Вот и 'зевнули' люди планетку. Не стали внимательно её изучать, исследовать, сканировать в конце концов.
Да, были у людей такие технологии, которые могли "вскрыть" любую планету, показать её потроха. Да, несовершенные, но такие объекты, как Маяк, эти технологии смогли бы 'увидеть' на раз-два. Особенно, когда был обнаружен сверхмаяк и база протеан на Марсе. Можно десятки и сотни раз сослаться на недостаток финансирования, но, насколько помнила Уоррен, никто из чиновников до сих пор ещё публично не сослался на недостаток ума у руководителей и распорядителей.
Тот же самый Маяк на Марсе, который вскоре нарекли 'сверхмаяком' — это сделали не только вполне среднеобразованные земляне, но и налетевшие стаями на Красную Планету высокопрофессиональные эксперты и специалисты — стал настоящей пощёчиной Альянсу Систем, да и всему человечеству в целом.
Там, под поверхностью 'Красного Глаза', в геологически сложном районе, обнаружились такие технологии, с которыми, если повезёт, придётся разбираться не столетиями — тысячелетиями.
Уоррен до сих пор помнила отдельные строки из финансовых отчётов о суммах, проглатываемых коллективами не самых последних по уровню подготовки специалистов, работавших только в некоторых залах подземного комплекса Марсианских Архивов.
До самого Маяка достучались за несколько лет далеко не в полной мере, хотя, как доказывали раз за разом самые разные источники, работа шла круглосуточно и посменно.
Сам комплекс Архивов... Это площадка, на которой можно по-страшному 'пахать' круглосуточно и круглогодично и не добраться до закономерного окончания работ и за тысячу лет...
Альянс Систем сделал всё, чтобы к работам на Марсе в Периметре Архивов допускались в первую очередь только спецы из числа граждан этих двадцати стран. Остальные довольствовались малым. Изворотливости людей по-прежнему не было пределов. Но даже эта изворотливость не заставила Альянс Систем снять ограничения на участие в работах на Марсе спецов из Китая, Австралии, России. Даже на японцев и корейцев альянсовцы смотрели очень косо и всячески мешали им нормально работать.
Все люди захотели прибыли, денег, успеха, почёта — в астрономических масштабах. Марс с его Архивами оказался для реализации такого 'хотения' слишком сложной площадкой — там невозможно было достичь всего и быстро. И тогда... Тогда, едва выморозив ретранслятор из глыбы льда, человечество выплеснулось на просторы Большого Космоса, проклюнулось сквозь скорлупу своей материнской звёздной системы.
Людей попытались остановить, но... не успешно. А точнее — безуспешно. За три десятка лет земляне успели стать гарантированной головной болью для множества инопланетных рас разумных органиков. И, естественно, Совет Цитадели, стремясь сдержать вулканическую экспансию людей, старался всячески препятствовать распространению колонизационной волны человечества. Одним из факторов сдерживания и стало требование Совета Цитадели передать найденный на Иден-Прайме Маяк в распоряжение Совета на Цитадель.
Археологи-то в большинстве своём не многое знали даже о сверхмаяке на Марсе, а уж о найденном Маяке на Иден-Прайме они, по понятным причинам, знали ещё меньше. Информация о находке ушла с Идена 'молнией' и ответ с Цитадели прилетел на Иден тоже 'молнией'. Тот самый ответ, в котором содержалось категорическое требование передать Маяк на Цитадель.
Реакция на это требование была мягко сказать... неоднозначная. И всё потому, что сам Маяк был обнаружен случайно. Да, да, можно десять или сотню раз сказать, что случайностей в жизни не бывает, но на самом деле такие факты поначалу сознание и разум человека — да и не только человека — воспринимают именно как случайность.
Сама Уоррен воспринимала такие факты как следствие банальной невнимательности или, как до сих пор выражались молодые земляне — пофигизма.
Получалась, как теперь понимала Уоррен, более чем странная картина. Совет Цитадели, руливший и командовавший жизнью полутора десятков рас разумных органиков, не знал, что же это такое — планета Иден-Прайм на самом деле. Да, знали, что на ней немало протеанских артефактов. И даже памятников архитектуры. Да, знали, что на ней — прекрасный климат. Ведь не зря же на Иден ринулись — следом за людьми — азари, турианцы, саларианцы, кварианцы. Не все они здесь закрепились — в том числе и потому, что люди с похвальной быстротой ограничили возможность иммиграции и туризма на планету для нечеловеческих рас. А таковых было по прежнему почти полтора десятка... Но о том, что находится под ногами, под поверхностью планеты по причине стремления извлечь максимум из нещадной эксплуатации верхнего, самого плодородного слоя почвы, категорически и полностью забыли. Никого даже из самых, казалось бы, отвязных спецов не интересовало то, что расположено на отметке, превышающей минус двадцать-тридцать метров. А именно там и находился протеанский Маяк. Точнее — только его вершина.
На башни, утыкавшие Иден, поселенцы обращали поначалу внимание. Но, разграбив их, потеряли всякий интерес к этим 'шпилям'. Элемент пейзажа, не более того. Может быть, это и правильно.
Всегда среди разумных органиков найдутся излишне любопытные и не склонные ограничивать себя всевозможными рамками. Благодаря одному такому энтузиасту, решившему испытать очередную схему вроде бы гражданского локатора 'на природе' и был найден Маяк.
Внешне всё выглядело вполне буднично: идёт человек по полю, по лугу, по лесу, по берегу реки. Держит в руках небольшой блок с антенной, похожий на древний большой деревянный ученический пенал. Антенна не вращается, человек медленно водит ею из стороны в сторону. Окружающие его разумные относятся к этому спокойно — на них он антенну не направляет, инструментроны не вопят о каких-либо незнакомых и тем более опасных излучениях. Значит, антенна работала больше на приём, чем на передачу.
Прогуливался этот человек регулярно — был любителем-электронщиком. Потому во время прогулок и испытывал свои 'поделки'. Соседи к его чудачествам привыкли — бывало, он опутывал себя проводами, но никогда никому из разумных органиков не вредил. Объективный контроль — видеокамеры и сканеры — тоже засвидетельствовали: вреда от любителя не было никакого.
А польза оказалась огромной. Впрочем, это ещё как посмотреть, с какой стороны. Нашёл этот человек с помощью своего нового прибора какую-то аномалию. Раз сходил на место, второй раз, третий. Покопался, конечно же, в Экстранете. В планетном Интернете — тоже покопался, но ничего не нашёл по этой 'теме' и этому месту на самых что ни на есть малопосещаемых серверах и сайтах. А того, что нет в Интернете и в Экстранете, посчитай, вообще не существует. Так думали многие разумные органики. Думали и продолжают думать. Потому что так думать — удобно.
Если нет никакой информации в Экстранете и Интернете, как нет и никаких запрещений проводить земляные работы в этой точке, то... Кстати, по счастливой случайности эта земля не была отнесена к категории сельскохозяйственных, скорее всего, была 'неудобьем'. А как ещё можно было оценить землю у скальной гряды? Кто из фермеров в здравом уме рядом с таким количеством камня будет устраивать поле или теплицу или сад? Да никто!
И человек не поленился, уточнил в местной администрации, что же это за место. Чиновники чесали несколько минут в затылках, подняли планы, документы, местные сборники законов и сказали, что это — типичное 'неудобье', таких участков на планете, в общем-то, хватает. Потому никаких ограничений нет, так как там ничего ценного нет.
Просчитались чиновнички, поторопились. Ну так они же не волшебники — обычные люди со среднестатистическим образованием. Рутина их заедает. На 'пики' и 'всплески' реагировать — нюх и силы не те, что потребны.
Любитель-электронщик-энтузиаст оказался, как вполне можно было бы ожидать, настырным. Два дня, как доказывали записи камер и сканеров, он ходил вокруг этого места, где обнаружил некую подземную аномалию, с самыми разными приборами, снимал показания, сидел на земле с ридерами, что-то подсчитывал, черкал планы. Вполне пристойно себя вёл, никому не мешал, никого не отвлекал ни от работы, ни от отдыха. Да и место было не то что бы малопосещаемым, но и на проходной двор не походило. Появлялись там и другие иденцы — от детей до пенсионеров. Работал этот энтузиаст совершенно открыто.
Через несколько дней он пришёл на это место с лопатой. Затем попросил приятеля подогнать мини-экскаватор. Земляные работы привлекли некоторое повышенное внимание, но энтузиаст с помощниками предъявляли все необходимые сведения об этом месте и доказывали быстро и доходчиво, что ничего особенного здесь не происходит.
Мини-экскаватор вырыл яму глубиной десять метров, затем нашёлся ещё один энтузиаст, прибыл на место с мини-буровой, которую усовершенствовал, а точнее — почти полностью модернизировал из вполне легально купленного комплекта.
Буровая показала себя выше всяких похвал — за несколько десятков минут добурилась до вершины Маяка. Нет, она не действовала подобно древней буровой — 'световые' технологии отодвинули стандартные металлические буры в область невозможной к частому применению древности. Потому вершина Маяка не пострадала.
Глянув на экраны системы слежения, энтузиасты офигели, но справились с эмоциями и чувствами, позвали других профи-энтузиастов, те слетелись... Если не как мухи на мёд, то — очень похоже. Коллективными усилиями любители изучили все полученные к тому времени данные, журналы, логи, видеозаписи, затем — перелопатили планетный Интернет, залезли в Экстранет и самостоятельно и спокойно приняли решение о том, что дальнейшие исследования надо поручить профессиональным археологам. Любительство закончилось. Точнее — в основном закончилось.
Тогда-то и прозвучал в квартире доктора археологии Уоррен сигнал настольного инструментрона. В какофонии ежедневно звучащих сигналов он был явно новым. Так Ильза отметила только срочные и особые вызовы. Координатор Археологического Союза предложил ей возглавить археологическую экспедицию и переслал первичный пакет данных.
Ознакомившись с файлами пакета, Ильза отправила с инструментрона циркулярный вызов нескольким своим коллегам, быстро собралась и через несколько минут уже ехала в прибывшем к её дому микроавтобусе. Археологи привычны к таким вот 'тревогам', тем более все они уже получили и успели ознакомиться с тем же пакетом первичных данных, что и Уоррен. Так что всю дорогу до места в салоне микроавтобуса шло обсуждение и планирование работы.
