Джейми придвинулся ближе, и поверх животного духа бизоньей шкуры я уловила его собственный запах — сухих листьев и горечи желудевого кофе, разбавленный сладостью бренди, и над этим — насыщенный мужской аромат его кожи.
— Я смогу узнать тебя из десятка мужчин в темной комнате, — сказала я, закрывая глаза и с удовольствием вдыхая.
— Уверен, что сможешь: я неделю не мылся.
Джейми положил руки мне на плечи и склонил голову так, что мы соприкоснулись лбами.
— Я хочу развязать горловину твоей рубашки, — зашептал он, — и сосать твои груди, пока ты не свернешься, подняв колени к моим яйцам, будто маленькая креветка. А потом взять тебя быстро и жестко, и уснуть, положив голову на твои обнаженные груди. Вот, — добавил он, выпрямляясь.
— О, — произнесла я. — Какая отличная идея.
НО КАК БЫ МНЕ НИ НРАВИЛАСЬ предложенная программа, я видела, что Джейми нужно подкрепиться прежде, чем он сможет снова заняться чем-нибудь, требующим усилий: я за ярд слышала, как урчит у него в животе.
— Игра в карты забрала все силы, да? — заметила я, наблюдая, как Джейми уничтожил три яблока за шесть укусов.
— Да, — коротко ответил он. — А хлеб у нас есть?
— Нет, но есть пиво.
И тут, будто вызванный этим словом, из темноты материализовался Младший Йен.
— Пиво? — с надеждой спросил он.
— Хлеб? — в один голос произнесли мы с Джейми, принюхиваясь, словно собаки.
Из карманов Йена доносился дрожжевой, чуть горелый аромат, который воплотился в две маленькие булки.
— Где ты их взял, Йен? — спросила я, вручая ему фляжку с пивом.
Он жадно выпил, затем опустил флягу и пару секунд смотрел на меня пустыми глазами.
— А? — отозвался он рассеянно.
— Ты в порядке, Йен? — я обеспокоенно на него посмотрела, но он моргнул, и выражение лица снова стало осознанным.
— Да, тетушка, прекрасно. Я просто... э-э... О, спасибо за пиво.
Он передал мне пустую фляжку, улыбнулся, как будто я была незнакомкой, и побрел куда-то в темноту.
— Ты это видел? — повернулась я к Джейми, который влажным пальцем подбирал хлебные крошки со своих колен.
— Нет, а что? Держи, Сассенах, — он передал мне вторую булку.
— Йен ведет себя, будто полоумный. На-ка, возьми половину: тебе больше нужно, чем мне.
Джейми спорить не стал.
— Парень не истекал кровью и не шатался, да? Ну, значит, полагаю, он влюбился в какую-нибудь бедняжку.
— О? Что ж, признаки подходят. Но...
Чтобы на дольше хватило, я откусывала хлеб маленькими кусочками: он был хрустящим и свежим — явно только что из золы. Конечно, я видела влюбленных молодых людей, и поведение Йена действительно отвечало симптоматике. Но я не замечала этого в нем с тех пор, как...
— Интересно, в кого?
— Бог знает. Надеюсь, это не одна из шлюх, — Джейми вздохнул и потер рукой лицо. — Хотя, может, это и лучше, чем чья-нибудь жена.
— О, Йен не стал бы... — начала было я, но потом увидела кривую ухмылку на лице Джейми. — Он же этого не сделал?
— Нет, не сделал, — сказал Джейми, — но все чуть не зашло слишком далеко... и не к чести леди, которая замешана.
— Кто?
— Жена полковника Миллера.
— Ох, Боже.
Эбигейл Миллер, бойкая молоденькая блондиночка лет двадцати, была примерно десятка на два моложе своего довольно крупного и абсолютно лишенного чувства юмора мужа.
— Как... далеко все зашло?
— Достаточно, — мрачно сказал Джейми. — Она зажала Йена возле дерева и терлась об него, будто кошечка в течке. Хотя, полагаю, ее муж уже положил конец выходкам супруги.
— Он их видел?
— Да. Мы вместе с ним как раз повернули из-за куста, и тут они. Я-то сразу понял, что не парень это затеял — но и сопротивлялся Йен не слишком активно.
Полковник Миллер на миг замер, затем шагнул вперед, схватил свою испуганную жену за руку и, пробормотав Джейми: 'Доброго вам дня, сэр', — уволок ее, визжащую, прочь, в направлении своей палатки.
— Иисус тво... Когда это случилось? — спросила я.
Джейми, прикидывая, посмотрел на восходящую луну.
— О, наверное, часов пять или шесть назад.
— И Йен уже успел влюбиться в кого-то еще?
Джейми улыбнулся.
— Слышала когда-нибудь о coup de foudre, Сассенах? (coup de foudre (фр.) — как громом поразить, любовь с первого взгляда. — прим пер.). Мне хватило одного взгляда, чтобы влюбиться в тебя.
— Хм-м, — произнесла я, довольная.
С ТРУДОМ Я ВОДРУЗИЛА тяжелую бизонью шкуру на кипу нарубленных веток, которые образовывали основание нашего ложа, расстелила поверх два одеяла и свернула вторую половину шкуры наподобие теста для пирожка, сформировав большой уютный и теплющий карман, в который влезла, дрожащая, в одной рубашке.
Сквозь открытый вход палатки я наблюдала за Джейми, который пил кофе и разговаривал с двумя пришедшими поболтать ополченцами.
По мере того, как впервые за месяц мои ступни оттаивали, я расслаблялась в абсолютном блаженстве. Как и большинство людей, вынужденных осенью жить на природе, я обычно спала во всей одежде, которую имела. Женщины, перемещающиеся вместе с армией, иногда снимали свои корсеты: в сухую погоду по утрам можно было увидеть, как они висят и проветриваются на ветках деревьев, будто готовые взлететь исполинские зловонные птицы. Но, как правило, все просто расслабляли завязки и ложились спать прямо так. Корсет довольно удобен в носке, пока находишься в вертикальном положении, но оставляет желать лучшего в качестве пижамы.
Сегодня вечером, имея в своем распоряжении теплое непромокаемое укрытие, я зашла настолько далеко, что сняла не только корсет, свернув и уложив его под голову в качестве подушки, но также и юбку, блузку, жакет и косынку и, чувствуя себя совершенной развратницей, заползла в постель в одной рубашке и чулках.
Я с наслаждением потянулась и пробежала руками вдоль по телу, затем задумчиво обхватила груди, мысленно прокручивая предложенный Джейми план действий.
В тепле бизоньей шкуры я начала погружаться в приятную полудрему, решив, что мне не нужно бороться со сном: я точно знала, что Джейми, отбросив рыцарскую заботу о моем отдыхе, обязательно меня разбудит.
'Интересно, это удачное приобретение шкуры бизона так вдохновило Джейми? — размышляла я, сонно обводя большим пальцем один сосок. — Или именно отчаянное сексуальное желание воодушевило его сделать ставку на эту вещь?' Ведь с его раненой рукой мы не занимались этим... сколько дней? Я рассеянно пыталась подсчитать в уме, когда услышала низкий рокот нового голоса у костра и вздохнула.
Йен. Не то чтобы я была не рада его видеть, но... да, ладно. По крайней мере, он появился не в тот момент, когда мы...
Склонив голову, Йен сидел на одном из камней возле костра. Он вытащил что-то из споррана и задумчиво тер предмет между пальцами, пока говорил. Его длинное не слишком красивое лицо было расстроенным, но как-то по-особенному светилось.
'Как странно, — подумала я, — я видела такое раньше — этот взгляд. Такая напряженная сосредоточенность на чем-то чудесном, какой-то удивительный секрет, известный лишь тебе'.
Одновременно обрадовавшись и растрогавшись, я решила, что это из-за девушки. Йен выглядел так рядом с Мэри — с юной проституткой, которая была его первой. И с Эмили?
Что ж, да... Думаю, так. Хотя в тот момент его радость была ужасно омрачена пониманием того, что грядет неминуемая разлука со всеми и со всем, что он любил.
'Cruimnich', — сказал Джейми тогда, перекинув на прощание свой плед через плечо Йена. 'Помни'. Я думала, душа моя разорвется, когда мы оставляли его у индейцев... и точно знаю, что сердце Джейми разбилось.
Йен до сих пор носил тот истрепанный плед, приколотый к плечу его рубашки из оленьей кожи.
— Рейчел Хантер? — спросил Джейми достаточно громко, и, поразившись, я подскочила.
— Рейчел Хантер? — повторила я. — Ты влюбился в Рейчел?
Когда я, будто черт из табакерки, появилась перед ним, Йен посмотрел на меня удивленно.
— О, так вот ты где, тетушка. А я все думал, куда ты подевалась, — мягко сказал он.
— Рейчел Хантер? — настаивала я, не собираясь позволить ему уйти от ответа.
— Ну... да. По крайней мере, я... что ж, да. Влюблен.
От признания его щеки запылали: я даже при свете костра это увидела.
— Парень подумал, что мы, наверное, могли бы замолвить за него словечко перед Дэнзеллом, Сассенах, — объяснил довольный, но и чуть встревоженный Джейми.
— Словечко? О чем?
Йен поднял глаза и перевел взгляд с меня на Джейми.
— Просто... Дэнни Хантеру это явно не понравится. Но он прислушается к словам тетушки Клэр, и, конечно, уважает тебя, дядя Джейми.
— Почему не понравится? — спросила я.
К этому времени я уже вылезла из-под шкуры и, завернувшись в шаль, села рядом с Йеном на камень. Мои мысли мчались. Мне очень нравилась Рейчел Хантер. Я была рада — не говоря уж об облегчении — тому, что Йен, наконец, нашел и полюбил достойную девушку. Но...
Йен выразительно на меня посмотрел.
— Разумеется, ты заметила, что они — квакеры, тетушка?
— Да, заметила, — я тоже посмотрела на него с выражением. — Но...
— А я — не квакер.
— Да, и это я знаю. Но...
— Если она выйдет за меня замуж, то ее исключат из Собрания. Скорее всего, их обоих исключат. Это уже произошло однажды, когда Дэнни решил присоединился к армии, — и для Рейчел это было ужасно.
— О, — произнес Джейми, отрывая кусок хлеба. Нахмурившись, он держал его в руках. — Да, полагаю, это возможно.
Джейми засунул хлеб в рот и начал медленно и задумчиво жевать.
— Думаешь, она тоже тебя любит, Йен? — спросила я насколько могла мягко.
Йена просто раздирало между расстройством, тревогой и тем внутренним свечением, которое продолжало пробиваться сквозь тучи душевного смятения, и его лицо явно не знало, какое выражение принять.
— Я... ну... Думаю, да. Я надеюсь.
— Ты не спрашивал ее?
— Я... не совсем. В смысле... Мы не то, чтобы разговаривали, понимаешь?
Джейми проглотил свой хлеб и кашлянул.
— Йен, — произнес он. — Скажи мне, что ты не переспал с Рейчел Хантер.
Йен выглядел оскорбленным. Подняв брови, Джейми уставился на него. Йен снова опустил глаза на предмет в руках, который он перекатывал между ладонями, словно комок теста.
— Нет, — пробормотал он. — Хотя и жалею, что не переспал.
— Что?
— Ну... ели бы переспал, ей бы пришлось выйти за меня замуж, да? Жаль, что я об этом не подумал... Но нет, я не мог. Она сказала остановиться, и я остановился, — Йен с трудом сглотнул.
— Очень благородно с твоей стороны, — пробормотала я, хотя, на самом деле, вполне понимала суть проблемы. — И весьма разумно с ее.
Йен вздохнул.
— Что мне делать, дядя Джейми?
— Полагаю, что сам ты квакером не станешь? — неуверенно спросила я.
Джейми и Йен посмотрели на меня. Они совсем друг на друга не походили, но выражение ироничного удовольствия на обоих лицах было совершенно одинаковым.
— Я много чего о себе не знаю, тетушка, — сказал Йен с болезненной полуулыбкой, — но, уверен, что точно не рожден быть квакером.
— И не думаю, что ты мог бы... нет, разумеется, нет.
Мысль о том, чтобы принять религию, в которую он на самом деле не верит, явно не приходила ему в голову.
Я вдруг подумала, что именно Йен, как никто другой, очень четко понимает, чего будет Рейчел стóить, если любовь к нему разлучит ее с близкими. Ничего удивительного, что он переживает о том, какую цену она заплатит.
'Ну, если она действительно его любит', — напомнила я себе. Надо будет сначала поговорить с Рейчел.
Йен по-прежнему вертел что-то в своих руках. Приглядевшись, я увидела, что это что-то маленькое, темное и кожаное. Неужели это...
— Это же не ухо Нила Форбса, да? — выпалила я.
— Мистер Фрейзер?
Услышав этот голос, я подскочила, и волосы на затылке зашевелились. Черт побери, неужто снова он? Так и есть, это тот континентал, тот вандал, который испоганил мой суп. Он медленно вошел в круг света, сверля Джейми глубоко посаженными глазками.
— Да, я Джеймс Фрейзер, -Джейми поставил свою чашку и вежливым жестом указал на свободный камень. — Выпьете кофе, сэр? Или то, что им считается?
Мужчина молча покачал головой. Он внимательно разглядывал Джейми, словно человек, который собирается купить коня и не совсем уверен в его норове.
— Может, вы предпочтете чашечку теплых плевков? — враждебно спросил Йен. Джейми удивленно на него взглянул.
— Seo mac na muice a thàinig na bu thràithe gad shiubhal, — добавил Йен, не отрывая взгляда от незнакомца. — Chan eil e ag iarraidh math dhut idir, дядя.
'Этот презренный сын свиньи приходил сюда раньше и искал тебя. Он желает тебе зла, дядя'.
— Tapadh leat Iain. Cha robh fios air a bhith agam, — ответил Джейми на том же языке, сохраняя свой голос приятно расслабленным. 'Спасибо, Йен. Я никогда бы не догадался'. — У вас ко мне какое-то дело, сэр? — спросил он, переходя на английский.
— Да, я бы переговорил с вами. С глазу на глаз, — добавил мужчина, взглядом предлагая Йену убраться. Очевидно, меня он в расчет не брал.
— Это мой племянник, — произнес Джейми по-прежнему любезно, но настороженно. — Вы можете говорить при нем.
— Боюсь, мистер Фрейзер, вы передумаете, когда услышите то, что я имею сказать. А уж сказанного не воротишь. Уйдите, молодой человек, — сказал он, даже не взглянув на Йена. — Или вы оба об этом пожалеете.
И Йен, и Джейми заметно напряглись. Затем шевельнулись, и почти в тот же миг их тела чуть сместились, плечи расправились, а ноги крепко уперлись в землю. Джейми вдумчиво поглядел на мужчину, затем на дюйм наклонил голову к Йену. Не сказав ни слова, тот встал и исчез в темноте.
Мужчина постоял, ожидая, пока звук шагов не исчез, и вокруг крошечного огня опустилась ночная тишь. Затем он обошел вокруг костра и неторопливо уселся напротив Джейми, все еще сохраняя этот нервирующе внимательный взгляд. Ну, ладно, это нервировало меня; а Джейми просто взял чашку и осушил ее, будто сидел за своим кухонным столом.
— Если вам есть, что сказать, сэр, говорите. Уже поздно, и я ложусь спать.
— В кроватку с вашей милой женой, полагаю. Счастливчик.
Этот мужчина начинал мне дико не нравиться. Но Джейми проигнорировал как комментарий, так и глумливую интонацию, с которой он был произнесен, и лишь наклонился вперед и вылил оставшийся кофе в свою чашку. Я ощущала его горький аромат даже сквозь запах бизоньей шкуры, пропитавший мою рубашку.
— Имя Вилли Коултера вам что-нибудь говорит? — вдруг спросил мужчина.
— Я знал нескольких людей с таким именем и фамилией, — ответил Джейми. — В основном в Шотландии.
— Да, это произошло в Шотландии. За день до великой бойни при Каллодене. Но у вас в тот день произошла своя маленькая бойня, не так ли?
Из моей памяти начисто стерлось имя Вилли Коултера. Но упоминание о Каллодене ударило меня, будто кулаком в живот.
В тот день Джейми вынужден был убить своего дядю Дугала МакКензи. И единственным свидетелем этого, помимо меня, оказался человек из клана МакКензи по имени Вилли Коултер. Я думала, что он давно уже мертв, что погиб при Каллодене или в последовавшие за ним трудные времена. И, уверена, Джейми считал так же.
