Когда археологи добрались до места нахождения странного артефакта, они увидели подходившие транспортёры — сработала система материально-технического обеспечения.
Спустя час к сформированному лагерю подошла колонна военных транспортёров. Уоррен познакомилась с сержантом Уильямс — командиром взвода космопехоты, прибывшего на Иден с военной космостанции для охраны периметра места раскопок.
В том, что здесь будут организованы именно археологические раскопки, местные жители убедились достаточно быстро. Сработал и 'гражданский телеграф', и молва, и система оперативного информирования населения тоже постаралась. Из хорошо знакомой и привычной картины выбивалось только присутствие космопехотинцев. Но те на удивление быстро сосредоточились именно на охране периметра и в работу профессионалов-археологов почти не вмешивались. Да и трудно вот так сразу и быстро возвести на периметре непроницаемую стену, напрочь исключающую любое недозволенное взаимодействие с местным населением. Вроде бы такая задача поначалу и не ставилась.
Подогнали археологи свою колонну техники, развернули буровые установки и экскаваторы, приступили к выкапыванию. И чем больше работали, тем больше удивлялись и изумлялись. Неповреждённый протеанский Маяк становился всё большей и большей реальностью. В существование которой теперь не поверил бы только слепоглухонемой полностью парализованный разумный органик.
Уоррен редко когда работала столь увлечённо и активно. Совершенно новый артефакт, ранее малоизвестный. Нет, не неизвестный совершенно, но малоизвестный — стопроцентно.
Час проходил за часом, колонна Маяка 'проявлялась' всё больше и больше. Да, пока в котловане, но почти все археологи понимали — долго в 'яме' такой артефакт не простоит. Кое-какая информация о ранее найденных, пусть и очень немногочисленных Маяках уже была в распоряжении профессиональных археологов, так что сравнение, сличение и анализ выполнялись по ходу дела. Особых неожиданностей от артефакта не ждали, тем более — сразу поняли — Маяк ни разу ещё не был активирован. Да, определённое 'давление' с его стороны было, но об этом 'давлении' было предостаточно данных в археологическом сегменте Экстранета и планетного Интернета, так что специалисты сразу предприняли особые меры предосторожности и — продолжали работу.
Понимали ведь, что информация о находке ушла на Землю и на Цитадель. Знали об этом все археологи и их помощники, включая космопехотинцев.
Разные были ожидания. Были те, кто считал необходимым оставить артефакт на Идене и изучать его едва ли не прямо здесь, на месте, где он был найден. Были те, кто не сомневался, что Маяк заберут на Землю, где будут изучать в лучших лабораториях. И были, конечно, те, кто уже тогда, в самом начале работ был абсолютно уверен в том, что Маяк в очередной раз потребует Цитадель.
О том, что цитадельские сидельцы крайне нервно реагировали на любые попытки рас, в пространствах которых обнаруживались такие вот 'подарки из прошлого', оставить Маяки себе, археологи были наслышаны в достаточной степени. Потому...
Нельзя сказать, что прибытие приказа Совета Цитадели стало полной неожиданностью. К тому времени артефакт с помощью нескольких подъёмных кранов и гравиплатформ извлекли из котлована и перевели на наземную площадку.
Факт оставался фактом: те, кто ожидал, что Маяк останется на Идене и те, кто ратовал за перевозку Маяка на Землю, оказались, мягко говоря, не правы. Нет, не в меньшинстве, а именно не правы. Потому что в очередной раз, пусть и достаточно внезапно большая политика снова проявила свою бездушную всеподавляющую силу.
Приказ Совета Цитадели многие рядовые археологи и их помощники оценили как личное оскорбление. Ведь понимали же, что Маяк исчезнет в недрах структур, подчинённых Совету. Альянс Систем и человечество очень серьёзно и реально рискуют не получить никакой профильной информации от спецов, которые вроде бы должны и, скорее всего, займутся потрошением этого артефакта.
Приказ в первую очередь должна была выполнять она — руководитель экспедиции и верховный администратор, доктор археологии Ильза Уоррен. Она и выполнила. Распорядилась готовить Маяк к перевозке. Да, ей тогда не было известно о том, что на Иден направлен военный боевой разведывательный фрегат-прототип, на борту которого артефакт и должен был быть доставлен на Цитадель.
Кое-какие работы по изучению Маяка неуёмные археологи всё же организовали и осуществляли. Бесконтактные, дистанционные. Такие, которые в принципе не могли повредить ни шпиль, ни основание артефакта. Всем, кто был причастен к работе с Маяком, было ясно, что пройдёт ещё достаточно много времени прежде чем корабль-доставщик придёт на Иден и надо будет подумать о перегрузке Маяка в его грузовые трюмы.
В некоторых сегментах Экстранета были сайты, на которых высказывались самые смелые предположения о том, что же такое были эти Маяки. Было, например, высказано предположение, что Маяки — части системы сверхбыстрой связи, используемой протеанами и предназначенной для взаимодействия с органиками. Протеан числили не только учёные, но и обычные жители нынешней Галактики именно по разряду разумных органиков. На основе принципов и схем, слишком пионерных для понимания и тем более — для сколько-нибудь реального использования.
Предполагалось авторами многих текстов, размещаемых на подобных сайтах, что Маяки были способны взаимодействовать с сознанием разумного органика. Не используя при этом принципы современной аудио или видеосвязи. Некоторые авторы поговаривали о воздействии, схожем с телепатией. А то — и телекинезом.
Некоторые данные о том, что 'давление' Маяка — только первая, самая начальная ступень воздействия этой системы взаимодействия артефакта с сознанием и мозгом разумного органика также содержались на профильных сайтах. Потому Уоррен и распорядилась и приказала и ежедневно контролировала то, как взаимодействуют её коллеги — археологи с Маяком. Только сканирование, только дистанционные методы.
Кое-что удалось, конечно, узнать, но... слишком мало. Надо было комплексно воздействовать на артефакт, а это означало перейти от дистанционных и бесконтактных методов и средств к воздействию контактному и непосредственному.
Коллеги доктора Уоррен после трудового дня подолгу 'зависали' в Экстранете и Интернете, обменивались сообщениями, делились опытом. Потому они и узнавали очень многое новое, но — профильное. И всё сильнее желали поближе 'пообщаться' с артефактом.
Если протеане были разумными органиками, а Маяк, безусловно, что доказывалось и объективными данными, относился к эпохе протеан, то значит, протеане могли настроить Маяки для взаимодействия с разумными органиками многих рас. Трудно было себе представить, что протеане замкнули на себя систему Маяков и непротеанские расы разумных органиков, а существование таких рас не только предполагалось, но и обосновывалось, пусть даже теоретически, в принципе не могли получить доступ к информации, передаваемой или хранимой Маяком.
Совет Цитадели настоял в своём приказе на том, чтобы Маяк был передан в неактивированном и неповреждённом виде. И уж само собой разумелось, что должна быть исключена возможность похищения артефакта из пределов охраняемого Периметра. Ясно, что именно для усиления защиты и был прислан взвод космопехотинцев из состава ВКС Альянса Систем. Стандартное реагирование. Протокол и процедура. Ничего особенного для того, кто пожелает вникнуть поглубже и помыслить более чётко и внимательно.
Отношения Уоррен и Уильямс не складывались особо ровно и мягко. Армейцы не любили гражданских, те тоже платили им негативной взаимностью. И, тем не менее, доктор археологии не могла сказать, что космопехи доставляют археологам какие-либо существенные проблемы. Полного 'кокона' они устанавливать не стали, видимо, их внутренние армейские приказы и распоряжения не требовали этого даже в обозримой перспективе. Были, конечно, у некоторых археологов подозрения, что такой 'кокон' будет очень быстро установлен, но... Сложно всё втиснуть в бюрократические рамки и схемы — хоть гражданские, хоть армейские.
Археологи не делали тайны из данных, полученных в ходе 'пассивных' исследований артефакта. Час проходил за часом, а корабль-перевозчик всё не появлялся над планетой.
То, что произошло дальше — вряд ли ожидали увидеть и почувствовать не только археологи, но и иден-праймовцы. На планету явился ставший легендой Жнец. А следом за ним прибыл и фрегат-прототип, который, как стало ясно позднее, успел провести некоторую, оказавшуюся весьма уместной и даже необходимой подготовительную работу и с помощью планетных систем — энергетических и климатических — заставить неожиданного древнего и агрессивного визитёра угомониться и вполне мирно прилечь на иденскую землю.
Тогда-то, в момент противостояния и дошло до Ильзы Уоррен то, чем в принципе занимается 'Цербер', в котором она к тому времени уже несколько лет работала. Эта организация ориентировалась на то, чтобы поставить человечество выше не только всех остальных рас разумных органиков — и в первую очередь инопланетных, но не для обеспечения достаточно дутого превосходства, а для того, чтобы встретиться почти на равных с такими вот гостями из далёкого прошлого. В том числе и прежде всего — со Жнецами.
Археологи как никто знали и понимали многое, что было тщательно закрыто и оставалось неизвестным для большинства разумных органиков независимо от расы. Настоящая, обычная для археологов история развития разумных рас мало совмещалась с той, какую преподавали подрастающим поколениям людей — и не только людей — в учебных заведениях. Впрочем, как и приличествует специальной версии истории. Только вот, как оказалось, нельзя до бесконечности безопасно и безнаказанно заниматься местечковостью и, соответственно, узко мыслить.
Фрегатовцы быстро оградили место стоянки своего корабля и включили в его периметр место 'лёжки', а затем — стоянки Жнеца. Сделали это быстро и качественно. Уоррен понимала — на экипаж прибывшего земного разведывательного корабля свалилось слишком многое, что, вполне вероятно, не смог бы качественно, а главное — быстро 'потянуть' и экипаж стандартного альянсовского крейсера.
Тем не менее, совмещаться пришлось, ведь Жнец не просто свалился на Иден, он, как достаточно быстро выяснилось, прибыл за Маяком. И где тогда числить Совет Цитадели с его 'хотелкой'? И где тогда числить 'хотелки' землян, стремившихся если не увезти артефакт на Землю, то хотя бы оставить его гарантированно на Идене, то есть там, где он был найден?
Жнец своей быстротой и мощью быстро выбился в лидеры и, если бы не активность 'Нормандии', поддержанной иден-праймовцами, события бы развились совершенно не так выгодно для нынешних разумных органиков. Из категории маловразумительной и малоинтересной легенды Жнец стремительно перешёл в категорию стопроцентной реальности. Опасной и страшной.
Потом выяснилось, что Жнец проявил похвальную активность и решил добиваться своего быстро и качественно — он даже высадил десант гетов, последние три сотни лет терроризировавших, как помнила не только Уоррен и её коллеги, но и иден-праймовцы и не только они — населённые миры Большого Космоса. Стараниями нормандовцев геты были остановлены.
Страшно было представить, что смогли бы учинить эти сетевые искусственные интеллекты на вооружённых далеко не детскими пукалками платформах в лагере археологов. Уоррен достаточно остро поняла, что даже взвод космопехоты — вроде бы профессионалов-воинов — слишком слабая защита от активности такого оппонента.
С появлением Жнеца на Идене слишком многое пошло не по плану. Даже археологи, которые, казалось бы, лучше многих других разумных органиков подготовлены к весьма специфическим неожиданностям, оказались бессильны перед воздействием, которое, как оказалось, был способен оказывать Жнец. Да, да, тот самый более чем полуторакилометровой высоты корабль. И это воздействие, скорее всего, можно было отнести к полевому, но никак не лучевому.
Отказавшие замки на контейнерах и кофрах, вышедшие из-под любого контроля наблюдательные, исследовательские и охранные дроны, потерявшие над собой контроль органики-учёные — это были только самые 'верхние', можно сказать, что наиболее заметные проблемы, с которыми пришлось столкнуться археологам и космопехам.
Вроде бы всё происходило достаточно быстро и в то же время удивительно медленно. Кто-то пальнул по приближающемуся к периметру челноку 'Нормандии' из штурмовой винтовки. Дроны вдруг решили устроить для разумных органиков некую резервацию, ограничив свободу людей границами Периметра. Замки вдруг решили, что никто из разумных органиков их не должен вскрыть в принципе. Нормальные, адекватные, относительно здоровые люди вдруг преображались так, что какой-нибудь не самый бесталанный сценарист фильмов ужасов продал бы последние штаны за возможность в деталях узреть такое действо.
На таком фоне доктору археологии Ильзе Уоррен, было трудно сохранить профессиональное спокойствие и напускное безразличие. Приходилось многое осмысливать по-новому. События развивались слишком стремительно, время уплотнялось. Многое, очень многое приходилось доделывать и переделывать едва ли не параллельно.
Нет, совсем не так представляла себе Ильза Уоррен прибытие доставщика. И уж тем более не могла себе представить реальное появление на планете легендарного Жнеца.
Доставщик пристыковался к борту пассажирника. Включилось табло, информирующее пассажиров о том, что теперь можно встать и пройти в пассалоны лайнера. Уоррен, подхватив сумку, бросила быстрый взгляд на уползавшие в кресельные ниши привязные ремни. Встала и по проходу быстро миновала шлюз, вошла в нужный, обозначенный в посадочном талоне, салон. Села в свободное кресло, пристегнулась и решила подумать теперь не только над общей картиной происшедшего на Иден-Прайме, но и над её деталями. В первую очередь теми, которым она была свидетелем, а иногда — и участником.
Лейтенант-техник Кайден Аленко, офицер-биотик. Он возглавил группу нормандовцев, прибывших с борта фрегата-прототипа в периметр археологической площадки.
К тому времени Уоррен знала, хотя бы примерно, в самых общих чертах, насколько усложнилась ситуация в периметре археоплощадки. Кое-что ей, конечно же, сообщили сотрудники, кое-что она и сама видела и слышала — не сидела ведь безвылазно в своём балке-офисе, по территории много и часто ходила. Так что и об ухудшении состояния здоровья многих археологов, и о взбесившихся дронах, и о том, что на территории вроде бы находящейся под охраной космопехотинцев площадки продолжают появляться местные жители, которые никак не оформлены в штат археологической экспедиции — обо всём этом Уоррен имела представление. Когда — самое общее, а когда — и детальное.
Может быть, слишком многое произошло или происходило тогда слишком быстро? Может быть. Люди часто проявляли неумение воспринимать время, его течение, его изменения должным образом.
Когда Аленко подошёл к балку, Уоррен поначалу решила встретить его мягко, не очень формально. Рассчитывала, что это сработает правильно. Хотя и понимала, что после того, как впавший в неуравновешенность космопех-охранник выпустил очередь из своей штурмовой винтовки по подлетавшему к археоплощадке фрегатскому челноку и едва не попал, командир прибывшей группы нормандовцев вряд ли будет настроен тихо, мирно и спокойно.
