Сидя на своем камне, наш гость немного отклонился назад и злобно улыбнулся.
— Видите ли, я служил надсмотрщиком на довольно большой сахарной плантации на Ямайке. У нас работали десятки черных рабов из Африки, но негры достойного качества все время дорожали, и потому однажды хозяин, вручив мешочек серебра, отправил меня на рынок, чтобы присмотреться к вновь прибывшим контрактникам — в основном, ссыльным преступникам. Из Шотландии.
И среди двух десятков человек, которых надсмотрщик отобрал из оборванной, истощенной и завшивленной массы, был Вилли Коултер. После битвы его схватили, судили и, признав виновным, буквально через месяц погрузили на корабль до Вест-Индии; в Шотландию он больше не вернулся.
Я смотрела на лицо Джейми в профиль и заметила, как заиграли желваки на его челюсти. Бóльшая часть его людей из Ардсмуира также были транспортированы, и только личная заинтересованность Джона Грея спасла его самого от той же участи. Вот почему, даже спустя так много лет, Джейми явно испытывал смешанные чувства по этому поводу. Однако он только кивнул — почти равнодушно, будто слушал историю какого-нибудь путешественника в гостинице.
— Они все умерли в течение двух недель, — продолжил незнакомец, скривив рот. — Как и негры. Чертовы ублюдки принесли с корабля какую-то мерзкую лихорадку. Это стоило мне должности. Но принесло и кое-что ценное: последние слова Вилли Коултера.
ДЖЕЙМИ НЕ ШЕВЕЛИЛСЯ с того момента, как мистер Икс сел, но я ощущала, как внутри него нарастает напряжение: он был натянут, словно тетива лука под стрелой.
— Что вы хотите? — спокойно спросил он и наклонился вперед, чтобы взять завернутый в тряпки кофейник.
— М-м-фм, — произнес мужчина удовлетворенно и, кивнув, уселся поудобнее. — Так и знал, что вы — джентльмен разумный. Я скромный человек, сэр... Давайте, скажем, сотню долларов? В знак доброй воли, — добавил он с усмешкой, в которой обнажились кривые зубы, пожелтевшие от табака. — И не нужно отрицать: я точно знаю, что они лежат у вас в кармане. Я ведь только что разговаривал с джентльменом, у которого вы их выиграли сегодня днем, понятно?
Тут моргнула я: судя по всему, Джейми неслыханно повезло. По крайней мере, в картах.
— В знак доброй воли, — повторил Джейми и посмотрел сначала на чашку в своей руке, а затем на ухмыляющееся лицо южанина, но, видимо, решил, что расстояние слишком большое, чтобы докинуть. — А что будет потом?
— А, что ж, мы сможем обсудить это позже. Я слышал, что вы человек со значительным состоянием, полковник Фрейзер.
— И вы собираетесь присосаться ко мне, как пиявка, да?
— Что же, немного пиявок очень полезно для здоровья, полковник. Сохраняет баланс жидкостей, — он ухмыльнулся мне. — Уверен, ваша добрая жена знает в этом толк.
— Что ты имеешь в виду, ты, скользкий маленький червяк? — вставая, сказала я.
Джейми, возможно, и решил не бросать чашку с кофе, но я была готова попробовать швырнуть горшок.
— Что за манеры, женщина? — мужчина осуждающе посмотрел на меня, а потом повернулся к Джейми. — Эй, вы ее не бьете, что ли?
В напряженном теле Джейми что-то слегка дрогнуло: стрела сорвалась с тетивы.
— Не нужно... — начала было я, повернувшись к Джейми, но закончить так и не успела. Выражение его лица изменилось, он метнулся к мужчине, и я повернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как из темноты позади шантажиста материализовался Йен и жилистой рукой обхватил его горло.
Ножа я не заметила. Мне и не нужно было: лицо Йена выглядело настолько напряженным, что почти одеревенело... Я взглянула на бывшего надсмотрщика: его челюсть отвисла, показались белки глаз, в тщетной попытке вырваться он выгнул спину.
Потом Йен отпустил, а Джейми поймал падающего мужчину, чье тело внезапно стало ужасающе вялым.
— Господи Иисусе!
Кто-то воскликнул прямо позади меня, и, снова повернувшись, я увидела полковника Мартина и двух его адъютантов с такими же открытыми ртами, как за миг до этого и у мистера Икс.
Джейми испуганно взглянул на них, а потом повернулся, тихо бросив через плечо: 'Ruith'. Беги.
— Эй! Убийство! — крикнул один из адъютантов, метнувшись вперед. — Стой, злодей!
Йен последовал совету Джейми: я видела, как, не теряя ни секунды, он метнулся в сторону кромки дальнего леса, но в свете лагерных огней его бег был хорошо виден, а крики Мартина и его адъютантов всколыхнули всех в пределах слышимости: вглядываясь в темноту, люди вскакивали возле своих кострищ и встревоженно перекрикивались. Джейми бросил тело надсмотрщика у костра и побежал за Йеном.
Младший из адъютантов так быстро пронесся мимо меня, что из-под его подошв яростно полетела земля. Полковник Мартин бросился вдогонку, но мне удалось поставить ему подножку. Он плашмя упал в огонь, послав в темноту сноп искр и пепла.
Оставив второго помощника сбивать пламя, я подхватила подол рубашки и побежала так быстро, как только могла, — туда, куда умчались Йен и Джейми.
Лагерь напоминал дантовский ад: в свете костров метались черные фигуры, сталкиваясь в дыму и замешательстве. С разных сторон доносились крики: 'Убийство! Убийство!', — поскольку, услышав слово, все больше людей его подхватывали.
У меня закололо в боку, но я продолжила бежать, спотыкаясь о камни и выбоины на истоптанной земле. Слева крики стали громче — я остановилась, задохнувшись и прижимая руку к боку, и увидела высокую фигуру Джейми, который пытался отбиться от пары преследователей. Должно быть, он собираться отвлечь погоню от Йена, что означало... Я повернулась и побежала в другую сторону.
Так и есть: я увидела Йена, который разумно прекратил бежать, как только понял отвлекающий маневр Джейми, и теперь быстро шел к лесу.
— Убийца! — крикнул голос позади меня. Это был Мартин, черт его побери, несколько обгоревший, но не утративший воинственности. — Стой, Мюррей! Стой, я сказал!
Услышав свое имя, Йен снова зигзагами помчался вокруг костров. Когда он пробежал мимо одного из них, я увидела мелькнувшую тень — с ним был Ролло.
Полковник Мартин поравнялся со мной, и я с тревогой увидела, что у него в руках пистолет.
— Ст... — начала я, но до того, как слово вылетело, я на кого-то наткнулась, и мы вместе упали головой вперед.
Это оказалась Рейчел Хантер с огромными глазами и открытым ртом. Она поднялась на ноги и побежала к Йену, который замер, увидев ее. Полковник Мартин взвел пистолет и прицелился. А секундой позже по воздуху пролетел Ролло и вцепился в руку полковника зубами.
Начался просто кромешный ад. Послышались выстрелы двух или трех пистолетов, и, взвизгнув, Ролло упал. Ругаясь и сжимая свое поврежденное запястье, полковник Мартин отпрянул, и Джейми, отклонившись, ударил его в живот. Йен уже бросился к Ролло: вместе с Джейми они подхватили собаку за лапы и скрылись в темноте. Мы с Рейчел последовали за ними.
Нам удалось добежать до окраины леса, где, запыхавшаяся, я сразу упала на колени рядом с Ролло, отчаянно ощупывая огромное лохматое тело в поисках раны или повреждений.
— Он жив, — выдохнула я. — Плечо... сломано.
— О, Боже, — сказал Йен, и я почувствовала, как он повернулся, чтобы взглянуть туда, откуда должна была прийти погоня. — О, Иисусе! — в его голосе слышались слезы, и он потянулся к ножу на ремне.
— Что ты делаешь? — воскликнула я. — Его можно вылечить!
— Они его убьют! — крикнул он отчаянно. — Если меня не будет рядом, чтобы их остановить, они его убьют! Лучше это сделаю я.
— Я... — начал Джейми, но его опередила Рейчел Хантер, упавшая на колени и схватившая Ролло за загривок.
— Я позабочусь о твоем псе, — сказала она тихо, но уверенно. — Беги!
Он бросил последний отчаянный взгляд сначала на нее, потом на Ролло. И побежал.
ГЛАВА 69
УСЛОВИЯ КАПИТУЛЯЦИИ
КОГДА УТРОМ ПРИШЛО послание от генерала Гейтса, Джейми знал, о чем оно. Йену удалось скрыться — и не удивительно. Он прятался в лесу или, возможно, в лагере индейцев: в любом случае, никто не сможет его найти, пока он сам того не пожелает.
Парень не ошибся: люди действительно захотели убить собаку. Особенно настаивал полковник Мартин. И потребовались не только все силы Джейми, но и юная девушка-квакер, которая легла поверх лохматого тела Ролло и заявила, что сначала им придется убить ее.
Мартин слегка оторопел, но многие продолжали настаивать на том, чтобы оттащить ее прочь и покончить с псом. Но только Джейми приготовился вступиться, как из темноты вышел брат Рейчел, похожий на ангела мести. Дэнни встал перед сестрой и объявил всю толпу трусами, отступниками и бесчеловечными чудовищами, которые хотят отомстить невинному животному, не говоря уж об их чертовой несправедливости (да-да, он и в самом деле сказал 'чертовой' да еще и с большим чувством, и воспоминание об этом заставляло Джейми улыбаться, даже перед лицом предстоящего разговора) в том, чтобы из-за собственных подозрений и беззакония подвергнуть молодого человека изгнанию и лишениям! Неужели они не могут отыскать в своих собственных душах ни малейшей искры божественного сострадания, которая дарована Богом жизнью каждого человека...
Эти приятные воспоминания прервались, когда, приблизившись к штабу Гейтса, Джейми выпрямился, принимая угрюмый вид, подходящий для утомительных дел.
Гейтс тоже походил на человека, которого жестоко мучили. И, судя по всему, так и было. Его кроткое круглое лицо и так всегда выглядело рыхлым и словно бескостным, но теперь оно просто обвисло, будто яйцо всмятку, а маленькие налитые кровью глазки за очками в проволочной оправе показались огромными, когда он взглянул на Джейми.
— Присядьте, полковник, — сказал Гейтс, придвинув к Джейми стакан и графин.
Джейми сильно удивился: у него было достаточно мрачных бесед с высокопоставленными офицерами, чтобы знать — они не начинаются с сердечного: 'По глоточку?'. Однако он налил себе и осторожно глотнул.
Гейтс жадно осушил свой стакан, поставил его на стол и тяжело вздохнул.
— Я прошу вас об услуге, полковник.
— Буду рад, сэр, — ответил Джейми еще более осторожно.
Что этому жирдяю может быть от него нужно? Если он хочет знать, где Йен, или получить объяснение причин убийства, то не видать ему этого, как собственных ушей, — и Гейтс это явно понимает. Если же нет...
— Об условиях капитуляции почти договорились.
Гейтс мрачно посмотрел на толстую стопку рукописных бумаг — возможно, черновиков договора.
— Армия Бергойна должна покинуть лагерь на почетных условиях капитуляции и под командованием своих собственных офицеров сдать оружие на берегу Гудзона. Все офицеры сохранят мечи и экипировку, а солдаты — вещмешки. Войска походным порядком отправятся в Бостон, где им предоставят кров и достойное пропитание до тех пор, пока они не отправятся в Англию. Единственным условием, которое им поставили, стало то, что пока идет эта война, они не должны воевать в Северной Америке. Думаю, вы согласитесь, что это щедро, полковник?
— И в самом деле, весьма щедро, сэр.
На удивление! Что же заставило Гейтса предложить такие экстраординарные условия, когда он, без сомнения, практически полностью контролировал ситуацию?
Гейтс кисло улыбнулся.
— Вижу, вам это кажется странным, полковник. Возможно, ваше удивление станет меньше, если я скажу, что сюда, на север, движется сэр Генри Клинтон.
Вот почему Гейтс спешил завершить капитуляцию и избавиться от Бергойна! Чтобы иметь время приготовиться к нападению с юга.
— Да, сэр, я понимаю.
— Ну, что ж, — Гейтс на мгновение закрыл глаза и снова вздохнул. Он выглядел изнуренным. — У Бергойна есть еще одна просьба перед тем, как он подпишет договор.
— Да, сэр?
Гейтс снова открыл глаза и медленно оглядел Джейми.
— Мне сказали, что вы являетесь родственником бригадного генерала Саймона Фрейзера.
— Так и есть.
— Хорошо. Тогда я уверен, вы не станете возражать и окажете небольшую услугу своей стране.
Небольшую услугу в отношении Саймона? Неужели...
— Как-то он сказал нескольким своим адъютантам, что если погибнет в бою, то его следует тут же похоронить — что, на самом деле, и сделали: его положили в землю на Большом Редуте. Но генерал хотел бы, чтобы его тело отвезли в Шотландию и с миром упокоили там. Когда будет возможность.
— Вы хотите, чтобы я отвез его тело в Шотландию? — выпалил Джейми. Даже если бы Гейтс внезапно подскочил и станцевал хорнпайп на своем столе (хорнпайп — традиционный танец английских моряков, напоминающий 'Яблочко' — прим. пер.), Джейми удивился бы меньше. Генерал довольно кивнул.
— Вы быстро соображаете, полковник. Да. Это последняя просьба Бергойна. Он сказал, что подчиненные очень любили бригадного генерала, и, зная, что его желание исполнено, они уйдут спокойней, не чувствуя, будто бросили его могилу.
Все это выглядело невероятно романтично, и Джейми подумал, что это весьма в духе Бергойна, который славился любовью к красивым жестам. И, скорей всего, он не ошибался в оценке чувств людей, служивших под командованием Саймона, — он был хорошим парнем, Саймон.
И только потом до Джейми дошло, что же вытекало из этой просьбы...
— А... будет ли предоставлена какая-то помощь, чтобы я добрался до Шотландии с телом, сэр? — спросил он осторожно. — Ведь на море блокада.
— Вас отвезут — с вашей женой и слугами, если хотите, — на одном из кораблей Его Величества, и обеспечат суммой, чтобы доставить гроб, когда вы прибудете в Шотландию. Вы согласны, полковник Фрейзер?
Джейми был настолько ошарашен и вряд ли осознавал, что ответил генералу. Но, судя по всему, этого оказалось достаточно, потому что, устало улыбнувшись, Гейтс отпустил его. Голова шла кругом, когда он возвращался в свою палатку, задаваясь вопросом: может, ему замаскировать Младшего Йена в качестве горничной своей жены, как это сделал когда-то Чарльз Стюарт?
ТУМАННОЕ УТРО СЕМНАДЦАТОГО ОКТЯБРЯ, как и во все предыдущие дни, началось затемно. Генерал Бергойн в своем шатре с особой тщательностью облачился в роскошный расшитый золотом алый мундир и надел украшенную плюмажем шляпу. Уильям видел его, когда вместе с другими офицерами пришел к шатру на мучительный последний совет.
Барон фон Ридезель тоже к ним обратился: он сказал, что заберет все полковые знамена и отдаст их своей жене, чтобы та зашила их в подушку и тайно переправила в Брансвик.
Уильяма все это нисколько не трогало. Он ощущал глубокую печаль, потому что никогда прежде не покидал товарищей на поле битвы и не уходил прочь. Немного стыдно, но не слишком: генерал прав, говоря, что они бы не выдержали еще одной атаки, не потеряв бóльшую часть армии — настолько ужасным было их положение.
Они и сейчас, в молчании выстроившись рядами, выглядели оборванцами. Но все же, когда заиграли флейты и барабаны, каждый полк, высоко подняв головы, в свой черед последовал за развевающимися знаменами в своих потрепанных мундирах — или в той одежде, которую смогли раздобыть. Генерал сказал, что по приказу Гейтса континенталы не будут присутствовать при сдаче оружия. Вилли оцепенело подумал, что это весьма деликатно, ведь американцы не станут свидетелями их унижения.
