— Это неправда? — и всё-таки какая она... мудрая? После того, как она объяснила, как появляется эта «мудрость»... Нет! Мэрэди — мудрая. Как бы оно не появилось, теперь оно — её, а не чужое. Точно-точно!
— Выбор... Я взяла себе этот символ, — круг с тремя волнистыми линиями, уходящими от него, является перед твоим взором. Именно взором, не тобой! Теперь ты чётко понимаешь, когда Мэрэди просто показывает что-то через... эм, нервы, а когда — действительно меняет окружение. — Это символ Разума. Разум — один из аспектов, как твоя Надежда. Я называю себя Провидицей Разума — той, кто знает о выборе, о свободе воли, о последствиях решений и причинах, что внутри людей, достаточно, чтобы считаться едва ли не пророчицей. Личность — это и характер, и мотивы, и чувства, и привычки, но настоящий выбор всегда основан не на одной лишь личности. Личность и обстоятельства — выбор ткётся и из того, и из другого. Прекраснейший, благороднейший может поступить подло и бесчестно. Разум, человеческий, нечеловеческий ли, — сложная система сдержек и противовесов, а выбор, особенно когда нет времени подумать, может трижды разочаровать и даже сломать выбирающего. Никто не может быть только человеком чести, если это — настоящий, реальный человек, а значит, всегда есть та слабина, та уязвимость, в которую случайно ткнуть — и благородный рыцарь подло предаст, а подлая змея поступит безукоризненно и честно.
— Я пони... — и обрываешь себя. — Я надеюсь понять.
— Рано или поздно, — откликается Мэрэди, и грусть звучит в её голосе. Что она вспоминает там, в глубине себя, сейчас? — Кроме сказанного, есть ещё наше знание. Мы можем знать человека всю жизнь, каждую чёрточку его характера, помнить каждый его выбор, идеально предсказывать, как он отреагирует, как поступит... но можем не знать какой-то мелочи. Какого-то нюанса, какого-то акцента, чего-то одного, что в один момент поменяет выбор и поразит нас в самое сердце. Часто мы поступаем не так, как хотим, а так, как вынуждает нас ситуация, положение, тот самый, извне незаметный нюанс — или не нюанс, а нечто большее, но совершенно неочевидное другим.
— Как неверены, которые едят душу, потому что не могут по-другому?
— Как неверены, — эхом вторит она твоему тону. — Я долго служила Помощницей, часто сталкивалась с подобным. Всего лишь одно обстоятельство, один нюанс, один долг, одно знание или одно чувство — и всё переворачивается с ног на голову. Доверяй — но проверяй. Полетели?
— Да, пора, — внутренне собираешься ты. — А потом — закроем этот круг!
Будь Бардом.
— Ты решился, — казалось, она хочет и одновременно не хочет идти с тобой. Ты сам не уверен, правильно ли это. Ты вообще ни в чём не уверен. Но ты знаешь путь, и ты можешь долететь там, где ни она, ни твой названный брат — не смогут. А с устройствами брата, с её подсказками — ты ещё и прибудешь совершенно точно вовремя! Ты должен. В конце концов, должен же ты принять первое в новой жизни — по-настоящему самостоятельное решение? Можешь же ты передумать! Просто... медленно думаешь.
Тебе не было нужды отвечать. Эми и так знала всё о твоём решении, что только желала узнать. Провидица Пустоты... Ты ведь мог стать и «ею», стать игроком Пустоты. Или игроком Пространства. Но ты хотел активную роль, ты хотел силы, способность что-то изменить, противостоять самой Хранящей — и выбрал Время. А потом умер. Наверное, хорошо, что всё так повернулось. Как же лицемерно так думать! Ты убил человека, украл его суть и радуешься, что живы другие... потенциальные жертвы.
Нет, ты не винишь себя. После всего пережитого — уже нет. Просто... сейчас ты поступишь так, как поступал эгоистичный Вор Духа, а не альтруистичный Бард Времени. Ты собираешься бросить друзей, чтобы помочь Алисе. И ты скорее всего умрёшь. И вряд ли что-то изменишь. Что значит твой богоуровень по сравнению с её силой? По сравнению с силой Хранящей и с силой Элис? Ничего... Но просто сидеть здесь в безопасности и ждать, пока Алиса вернётся... или не вернётся? Ждать, ждать, ждать — и не дождаться? Ты должен идти! Ты слишком часто ждал, отсиживался в сторонке, терял время попусту!
— Я не буду отговаривать, — уголками губ улыбнулась Эми. — Я понимаю. Я вижу тьму. Я разговаривала со страхоужасами в своих снах, и они отвечали мне. Твой путь завершается во тьме, а начинается — во свете. Мне неведомо, сможешь ли добраться до неё, я не могу прозреть, что с тобой и с ней случится. Ты готов?
— Более чем, — собственный голос звучал так уверенно...
— Я не буду желать тебе удачи, — вздохнула Эми. — Твои пути исключают удачу — это пути Времени и Пустоты, не Света. Просто постарайся не сделать хуже, хорошо?
— Приложу все силы, — и вновь это звучало слишком искренне и уверенно... Порой тебе казалось, что эту искренность и уверенность ты не достиг — ты её украл. Что всё, что у тебя есть — чужое, не твоё, даже тело, даже аспект, даже душа! Возможно, поэтому ты не так всё это ценишь? Возможно, поэтому ты готов пожертвовать всем ради Алисы? Она вытащила тебя из этой... «разобранности», собрала воедино, дала волю и цель — разве всё это имеет значение без неё? Может быть, ты ещё не очень самостоятельный, но сможешь ли ты стать более... свободным? настоящим? живым? единым? — без неё?
Это была не любовь. Совсем не она. Ты не был уверен, что такое любовь. Алиса говорит, что Кристо любит её. Ты не умел любить, но хотел бы научиться. Что такое любовь? Такое простое, такое важное слово... Ты многое потерял. Приобрёл ли что-нибудь взамен? Нет. Разве что — решимость. И верность. Ты не любил Алису. Ты был ей верен. И в этом чувстве ты был уверен полностью и до конца. Верен. Верен навсегда. Возможно, тебе нужно было быть Пажом, а ей — твоим Рыцарем? Но вместо этого она Ведьма, а ты — её Бард. И теперь ты должен её найти! Найти — и защитить? Нет. Только если она попросит. Найти — и служить, и ждать, что эта служба исцелит тебя, поможет понять столь многое, что было утрачено Времени взамен... Или умереть раньше. Ради неё и ради себя — стоит умереть. Эгоизм или альтруизм? Ты сам не понимал. Но одно ты понимал — ты должен идти и должен найти. Во что бы то ни стало.
— Карта, — протянула Эми исписанный блокнот. Когда-то давно Провидица Времени по имени Сира протягивала похожий Вору Духа. Символично? Наверное. Ты не совсем понимаешь символы. Ты и в причинности-то разбираешься так себе, а символы — ещё сложней. — Будь осторожней.
— Буду, — ты постарался улыбнуться. Вышло не очень. Алиса говорит, что ты такой холодный, потому что во время «сборки» уподобился окружающим, а из вас четверых часто улыбается только Леонс, а повод его улыбки ты не понимаешь, потому что не получаешь удовольствия от решения инженерных задач. После того как Алиса познакомилась с Кристо, она стала улыбаться чаще. Но только ему, не тебе, не вам. И сам Кристо — он тоже холодный, просто... светлый? Интересно, могут ли быть «тёплые» люди, которых ты бы смог понять? Наверное, они должны быть светлыми и тёплыми? Выживешь — поищешь.
— Вперёд, — вновь улыбнулась она — с отчётливым усилием. Алиса говорит, что Эми в чём-то похожа на тебя: как и ты, она «потерялась», только ты — в себе, а она — в видениях, которые частенько ненастоящие. И она просто устала пытаться всерьёз реагировать на что-то, потому что «что-то» может оказаться просто ложным видением. Алиса учила её «находиться здесь и сейчас», да и поле Геллера помогало, но всё равно Эми было тяжелей, чем даже тебе. А теперь Алиса ушла, ушла на битву, из которой может не вернуться. Ты вернёшь её не только ради себя, но и для Аманды. Эми так похожа на тебя...
— Вперёд, — кивнул ей, прочитав первый лист блокнота. Выставил на своих наручных часах координаты. Часы, кстати, делал сам, под руководством Леонса, и вы с помощью Алисы смогли «вплести» внутрь аспект Времени — получился уже не механизм, даже и не «надреальный», как Игра, а настоящий амулет. Эта «машина пространства-времени» будет работать где угодно — лишь бы время и пространство там значение имели. Ну, по словам Леонса. Ты нажал на кнопку.
Огляделся. Со стороны мир, который закрыла Алиса, был совершенно чёрным. Вокруг не было ничего — вообще ничего. И на фоне этого «ничто», которое глаза просто отказывались воспринимать, чёрная оболочка мира казалась ярчайшим, слепящим пятном. Умом ты понимал, что это всё должно ужасать. Но внутри было холодно и тихо. Ты не умел ужасаться, как не умел любить. Зато умел раздражаться от собственной ограниченности! Тьфу!
Вздохнул, успокаиваясь. Задал новый вектор на часах — на этот раз чисто временной. Нажал на кнопку. Ничего не изменилось? Что там в блокноте? «Немного подожди и наслаждайся». Чего ты должен ждать?
Минута. Другая. Третья. Что-то поменялось.
Не свет. Пустота пропала! Теперь это была настоящая тьма! Что-то настоящее, реальное, существующее незаметно, но неотвратимо охватывало всё вокруг, и это всё — оно становилось пространством, становилось временем, становилось реальностью! Это и вправду было прекрасно. Ты не смог бы объяснить себе-прошлому, в чём же разница, чем ничто отличается от бытия, и почему проникновение бытия в пустоту — это чудо. Но Эми была права! Это так прекрасно!
И вместе с бытием пришло кое-что другое. Ветер! Он был... ненастоящим? Но в то же время самым настоящим! Просто под этим ветром трепетало не тело, не ставший второй кожей костюм Барда Времени — а сама душа. И ты улыбнулся. По-настоящему улыбнулся.
Ты не знал, сколько улыбался так, смакуя порывы неосязаемого ветра, но мышцы лица попросту устали. А потом вдалеке показалось... что-то. Это что-то было источником света. Не очень яркого, но на фоне тьмы бытия вокруг (очень тёплой и ветреной тьмы!) — более чем явного. Ты рванул прямо на этот свет и машинально поймал... кончик нити? Кончик тускло-мерцающей нити. Неведомо как, но ты ощутил, что эта нить была одновременно настоящей и ненастоящей. Духовная нить, нить-символ. Но чего? Ты чувствовал, что с той стороны, откуда пришла эта нить, с той стороны, откуда она стремится, пришло и бытие. За ней, вместе с ней, предваряя её? Туда тебе и нужно?
«Цель нити совпадает с твоей, — прочитал на следующей странице блокнота. — Ускорь её, Дирф».
И ты ускорил. Может быть, твой класс и пассивный, но твой аспект — аспект самой активности, аспект движения, событий и связей! И эта нить, и это «ползущее» бытие — это движение, это событие и это связь. Алые шестерёнки сплелись причудливым узором, и ты потянул нить вперёд, к её цели и в то же время — к цели твоей.
Вперёд! Вперёд! Вперёд! Невидимый ветер и воцарение бытия взамен небытия сопровождали твой полёт — твой рывок, всё ускоряемый и ускоряемый аспектом. А затем ты ощутил, что лететь — ещё буквально бесконечность. И что можешь больше. В конце концов, Время, время — это концепция. И неважно, сколько тебе осталось времени — бесконечность или больше. Ты — Бард. И ты мог разрушить его всё. Ты закрыл глаза, наслаждаясь овевающим душу попутным ветром, и потянулся не то мыслью, не то духом к тому бесконечно далёкому моменту, когда этот полёт уже закончится. Ощутил этот промежуток. Ощупал его. Взял в воображаемые руки воображаемый же молот. И со всей силы ударил по вполне реальному отрезку, разрушая его весь!
В тот же метамиг бесконечность бесконечно быстро прокрутилась вокруг тебя, и ты осознал себя, держащим в правой руке один конец нити, а в левой — другой. И бытие с обеих сторон соприкоснулось и стало целостным тогда же, когда ты соединил две нити воедино. Потоки ураганного ветра, едва не вырывающего из тела душу, заставляли улыбаться и улыбаться. Больно, но как же прекрасно! Как будто этот ветер, он... как будто помогал тебе? Помогал ощутить то, что ты давно потерял и что стремился найти? Ради него одного стоило отправиться в это путешествие.
Ты перелистнул страницу блокнота. Теперь тебе... назад? Поменял режим часов на плавное смещение, задал метавременную скорость и направление, нажал на кнопку. Схватился за кончик нити, вцепился как следует и устремился вперёд, к сеансу — но во времени назад! Теперь ты осознал, почему держал оба кончика нити: потому что один ты прибыл сюда из будущепрошлого, а другой — смещался в прошлобудущее, держась за этот кончик. Один был ведомым, другой — ведущим.
Ты потянулся было к Времени, чтобы повторить трюк с разрушением... но блокнот! В блокноте была ещё не одна исписанная страница! Перевернул страницу... вот оно.
Будь Магом.
И вновь ты Маг Надежды, несущийся сквозь целый шторм видений и призраков! Седьмой круг показался внезапно. И он огромный! Целая... планета? Планета из тёмно-серого металла, громадная, игнорирующая даже сам грёзоворот!
— В лучшем случае, планетоид, — педантично поправила Мэрэди. — Это плотная, плотская сталь, один из самых высокопрочных сплавов, — символ, дающий иммунитет к грёзовороту и смене обличья.
— Но как мы тогда пройдём внутрь? Силой?
— Что ты, — мысленная улыбка неверены на мгновение окрасила грёзоворот светло-розовым. — Мы постучим.
И ты постучала. Сначала просто кулачком, а затем ключом, направляя его вместе с Мэрэди (насколько это естественно и просто!). Невдалеке в кажущейся монолитной поверхности круга (скорее уж шара!) откинулся небольшой люк, откуда показался... стражник? Нет! Что-то неуловимое, аура не то могущества, не то власти исходила от этого человека.
— Приветствую, Луна, Мэрэди, — скорее изобразил поклон, нежели поклонился хозяин круга. Он был высоким, могучего телосложения, в чёрной мантии, седым, с длинными, причудливо завитыми усами. Светло-синие глаза смотрели на вас ясно и ярко, точно два прожектора. — Брао-Илт, смотритель этого места, можете обращаться ко мне просто «Брао». К вашим услугам.
— Нам нужен твой Ключ, — просто сказала Мэрэди, всё ещё оставаясь браслетом. Это было... как-то невежливо?
— Лучшая политика — это честность, прямота, — уголками губ улыбнулся Брао-Илт. — Тебе не нравится, что я делаю, неверена? Я забираю у людей надежду, которой ты так неосмотрительно разбрасываешься, но даю стабильность и безопасность взамен. О, ты не знаешь ведь, Луна? Мэрэди по-прежнему испытывает и закаляет в жаркой схватке? Тем лучше. Я не против сыграть по-честному с вами двоими. Пойдёмте, пойдёмте внутрь — я оглашу условия нашего поединка и поле боя покажу.
Вы вошли. Спустились по вертикальной металлической лестнице, чьи красные перекладины чуть ли не замораживали руки после тёплого ветра грёзоворота. Внизу, в холодном свете неоново-белых ламп вы прошли по безликому коридору. Каждый шаг казался таким тяжёлым, что тебе хотелось немедленно сбросить плоть и устремиться вперёд каким-нибудь изменчивым ликом! Ветром или звуком, может быть?
— Здесь нельзя быть не во плоти, Луна, — вслух сообщила Мэрэди.
— Я позаботился, чтобы никто здесь не «колдовал». Никаких чудес в моём мире! У нас всё скучно, но стабильно, — подтвердил Брао. — Это место — последняя обитель тех, кому надоело рисковать собой и бессмысленно метаться в поисках выхода. Выхода нет ни для кого, кроме избранного. Кроме тебя, Маг Надежды, — остановился, чтобы сделать тебе полупоклон. Как-то неловко даже! — Это не уважение. Это лишь почтение твоему статусу. Если ты победишь, то я умру. Таково моё соглашение с Абраксасом, божеством веры и грёз. Он даровал мне вторую жизнь, спас от неминуемой смерти, но наказал следить за своим кругом, принимать желающих, заманивать уставших и испытывать тех, кто жаждет пройти дальше. Абраксас обещал, что забудет обо мне, сотрёт навсегда, когда проснётся; для всех остальных возможно спасение и свобода — не для меня. Моя жизнь ограничена его сном. Но я не собираюсь бить тебя в спину, Луна Лавгуд. Я — не животное, одержимое инстинктом самосохранения; я человек. Человек и ты, и я вижу, что ты не тот человек, который ударит в спину мне, даже если Мэрэди такое в голову взбредёт.
