Мануэль, её ассистент... Да, хорошо, что он не очень сильно рвался выйти из балка... Что-то тогда знали нормандовцы, что-то тогда уже знали археологи и космопехи. В сумме это было настолько непривычно, насколько и неприятно, прежде всего — потому, что почти никто не знал, как реагировать на такое изменение обстановки.
Ладно. И так ясно, что Мануэль попадёт очень скоро в руки медиков — пусть и иден-праймовских, прежде всего, хотя Уоррен помнила и о том, что была возможность воспользоваться и услугами фрегатского врача. А вот внимание прибывшего младшего офицера-фрегатовца к тому, что по территории вроде бы закрытой для посторонних археоплощадки ходят местные жители, до сих пор не получившие внятный статус, это был уже камешек в огород Уильямс.
Похоже, глава группы с 'Нормандии' не был падок на женские прелести и, если Уоррен вполне могла сойти за пресловутый 'синий чулок', то Уильямс вполне могла сойти в восприятии Аленко за 'солдафоншу'. А когда был найден схрон с оружием — и не только с оружием... Оказалось, что виновными могут счесть и Уоррен, и Уильямс. Не только счесть, но и осудить, применив вполне ощутимые санкции. Вот это уже было совершенно неприемлемо для Ильзы.
В лучших традициях бюрократа-проверяющего Аленко лез в любые детали и щели и не стеснялся предъявлять — хорошо, что только по делу, хоть и не уголовному и не административному — претензии. Как к Уоррен, так и Уильямс. Каждой из двух дам сопровождающих, как помнила Ильза, доставалось далеко не всегда в равной степени, ну так было ведь и ясно, что Аленко специально не выискивал проблемы, относящиеся к компетенции кого-то персонально из двух верховных местных администраторов археоплощадки. Кому-то доставалось раньше, кому-то позже. Как всегда абсолютно невиновных не оказалось и если Уоррен и Уильямс были на вершинах местной властной 'пирамидки-двугорбки', объединяющей военную и гражданскую власть, то...
Да, Ильза успела 'попикироваться' с Эшли. Тогда ведь она не знала, что очень скоро покинет 'в связи с переводом на другую работу' пределы археоплощадки, а взаимодействовать с другим разумным органиком можно не всегда только исключительно по-доброму. Иногда и попрепираться для пользы дела необходимо.
Благодаря — надо быть честной хотя бы перед самой собой — вмешательству прибывших нормандовцев обстановку в пределах археоплощадки удалось достаточно быстро нормализовать. Аленко занялся изучением, составлением и подписанием документов, пострадавших археологов и космопехов забрали местные медики — вмешательство фрегатского врача не потребовалось, да и вряд ли фрегатовцы захотели бы отпускать надолго в пределы археоплощадки своего медика.
К Уоррен явились представители местной администрации. Отношения с ними у доктора археологии не всегда были ровными, но сейчас... Сейчас они осложнились предельно. Или так самой Уоррен тогда казалось и на самом деле ситуация не была такой уж критической? Хотя... Это ещё как посмотреть.
Оказалось, что Маяк всё же успел повоздействовать на некоторых археологов. Показал им некую запись. Нет, никаких экранов, внезапно возникающих в воздухе, никто не видел. Всё было гораздо проще и страшнее — мало кто из нынешних землян был готов к такому авангардному воздействию — запись транслировалась, как оказалось, прямо в сознание, проще говоря — в мозг. И то 'давление', которое испытывали археологи, приближавшиеся к артефакту на несколько десятков метров, оказалось только 'цветочками'. Ягодкой была эта запись.
Страшная запись. О событиях конфликта малоприятного и малопонятного галактического уровня. Конфликта с внегалактическим врагом. Которым, как оказалось, были корабли, подобные явившемуся на Иден Жнецу. Сразу, конечно, возникло много вопросов. И ещё больше возрос уровень непонимания деталей и взаимосвязей.
Пассажирник плавно набрал скорость, в салоне воцарилась почти полная тишина. Пассажиры спали, тихо переговаривались, кто-то слушал через наушники музыку, кто-то работал на виртуальных клавиатурах своих инструментронов, кто-то ел, кто-то смотрел в иллюминатор. Обычная обстановка. И не скажешь ведь, что очень многое изменилось. Да, о происшедшем на Идене кое-что уже известно многим разумным органикам, но пока что это не вызывает особой напряжённости и тем более — особого ажиотажа.
Впереди была Земля, впереди был визит в фирму, работавшую под руководством 'Большого 'Цербера'. Так во всяком случае предполагала Уоррен, а как дело обстояло на самом деле — да кто же ей об этом прямо, честно и полно расскажет-то? Особенно — теперь, когда визит Жнеца на Иден-Прайм замолчать полностью не удалось.
Да, с момента прибытия корабля-доставщика на Иден функции археологов-профессионалов на данной археоплощадке были исчерпаны. Поэтому специалисты сразу начали собираться, причём — очень быстро. Нет, их никто не подгонял, никто не стоял с кнутом над душами и телами, но происшедшее в Периметре археоплощадки, эти неполадки с дронами, замками и странное состояние многих специалистов — не лучшим образом влияло на вполне понятное желание делать всё размеренно и спокойно. Нет, торопились, спешили, словно в очередной раз верили — едва только соберутся и уедут — станет намно-о-го легче. Прежде всего — на душе. Да, душевный раздрай присутствовал — Уоррен не могла этого отрицать ни эмоционально, ни логически. Не та у неё была подготовка, чтобы при любом усложнении обстановки руководствоваться чувствами, а не разумом.
Для Ильзы визит местных властей на археоплощадку оказался очень важным ещё и по причине того, что из рук одного из прибывших чиновников она получила ридер с файлом официального письменного приказа. Предписывавшего сдать должность руководителя археологической партии доктору Сташинскому. А после сдачи дел — убыть в распоряжение директора Центра Археологических Исследований при местном университете.
Выполнив необременительную процедуру передачи дел прибывшему на археоплощадку коллеге-профессионалу, доктор Уоррен собрала вещи и на наёмном флайере покинула пределы Периметра, уже зная, что теперь подчинённым Сташинского предстоит сменить место размещения лагеря. С этой работой, пока доктор Сташинский входит в курс дела практически, а не только документально и теоретически, вполне справятся его заместители по хозяйственной и административной части.
Уоррен уже знала, что доктор Сташинский остался верен себе — он намеревался сосредоточиться и на собственных научных исследованиях и на самом непосредственном участии в предстоящих на новом месте раскопках. Руководство археологической партией он оставил 'на третье', приняв вполне взвешенное решение о том, что надо больше нагружать профильной работой заместителей и ассистентов. В конце концов, растить научную смену надо на практике, а не в теории.
Когда флайер уже был на полдороге к городку Центра Археологических Исследований, на инструментрон пришёл файл. Теперь уже от самого директора Центра, в котором доктору Уоррен предписывалось вылететь на Землю. В конце файла стояла ссылка на знакомый Ильзе файл с официальным приглашением поработать в одном из научных подразделений 'Цербера'.
Остаток времени до посадки возле терминала космопорта, откуда должен был очень скоро уйти доставщик на пассажирник, следовавший обычным рейсом до Земли, Уоррен размышляла о том, как совместить работу в Центре и работу в 'Цербере'. Оказалось, что и Центр и 'Цербер' тесно между собой взаимосвязаны. Достаточно легко было проследить, что обе организации работали под контролем Совета Альянса Систем. А уж какая из этих двух структур была выше или ниже в табели о рангах — тут не было особой необходимости спорить. Если они и были равновесны, то вероятнее всего — только ситуативно. В каких-то обстоятельствах первенствовал Центр, а в каких — то 'Цербер'.
Просмотрев ещё раз на экране инструментрона оба файла — вызова, Уоррен выключила инструментрон, свернула его экран и, откинувшись на спинку кресла, разрешила себе расслабиться ещё больше. Если эти две организации взаимосвязаны, то, вполне возможно, нет необходимости особо обращать внимание на то, где конкретно ей, доктору археологии придётся работать. Междисциплинарные взаимосвязи с каждым годом и с каждым десятилетием только усложнялись и множились. Надо было потратить много времени и сил, чтобы в каждый момент времени понять и определить, кто же играет в тандеме, триаде или квартете роль первой скрипки, а кто — второй.
Посчитав, что многое будет зависеть от того, как её встретят в фирме, работавшей в структуре Центра, Ильза позволила себе закрыть глаза и погрузиться в дремоту. Слишком много свалилось на неё за последние часы. Теперь требовалось дать организму отдых, а разуму — возможность спокойно отработать и рассортировать полученную информацию.
Миранда Лоусон прошла пограничный контроль, вышла в зал прилёта местного аэропорта и направилась к стоянке такси, обдумывая разговор с Харпером и задание, которое он ей поручил. Всё просто — встретиться и переговорить с некоей Ильзой Уоррен, которая уже успела поработать на 'предварительной' ступени 'Цербера'. А теперь — претендовала на то, чтобы стать кадровым сотрудником 'Цербера', начать свою карьеру с низов организационной пирамиды. В научных подразделениях.
Водитель такси захлопнул дверцу, сел за руль, включил счётчик и двигатель. Миранда назвала адрес — обычная фирма, каких в этом небольшом городе — районном центре — немало. Водитель кивнул, вывел машину со стоянки возле терминала аэропорта. Всё обычно, привычно, сотни раз делалось и потому Лоусон не стремилась напрягаться. Она сейчас в гражданском скромном и неброском платье, документы 'прикрытия' сделаны сотрудниками обеспечивающих подразделений 'Цербера' и проведены по всем необходимым базам данных. Хорошо работать под маркой 'Альянс Систем'. Не спокойно, но... Привычно, что ли.
Поглядывая в окно, Миранда вспоминала, как её разбудил утренний звонок. Обычный, ничем не отличающийся от всех прочих. Лоусон не любила особого разнообразия, да и расшифровывать перед посторонними, кто именно ей звонит, не хотела.
Призрак... Его, несмотря на добротно изменённый голос, Миранда опознала сразу. Короткий разговор вроде бы ни о чём особом. Всё остальное было изложено в файле, пришедшем спустя несколько секунд на настольный инструментрон. Прочтя текст, Миранда выключила экран, свернула клавиатуру, устроилась поудобнее и задумалась. Много времени на раздумья у неё не было, но несколько десятков минут она могла уделить планированию и анализу.
План составился почти автоматически — опыт всё же позволял не особо медлить. Оставалось собраться, добраться до места и поговорить с этой Уоррен. Возможно, придётся передать её в руки мозговедов и костоломов. Стандартная процедура — надо же знать, на что способен новичок, вступающий в ряды кадровых сотрудников основной части 'Цербера'.
Уоррен — обычная женщина, бездетная, нерожавшая, незамужняя. Работала в структуре 'Фонда Млечного Пути', занималась там достаточно ответственными проектами. Фонд — обычная, вполне легальная структура. Как помнила Миранда — он передал в исследовательский центр, расположенный на Марсе, мощные суперкомпьютеры, благодаря которым за считаные декады были открыты и изучены ранее недоступные зоны обширных протеанских руин.
Одновременно этот фонд... Был обычным 'детским садом', своеобразным фильтром, через который 'Цербер' ежегодно 'прокачивал' десятки и сотни подающих надежды обычных разумных органиков. Большое заблуждение — верить в то, что 'Цербер' интересуется только предельно нестандартными разумными органиками. Всё зависит от того, что считать предельной нестандартностью. Как говорил не раз Призрак, надо готовить базу для расширения. Такие фонды, как 'Фонд Млечного Пути' и готовили эту базу. И — не только такие фонды, но и многие другие, разнообразно залегендированные структуры. Тот же самый Центр Археологических Исследований, в который была приглашена вернуться Ильза Уоррен — тоже структура, действующая по указке 'Цербера'.
Вот так незаметно и происходят важные изменения. В том числе и те, которые по большей части считаются необратимыми. Хотя... необратимого в этом мире... слишком мало. Даже смерть шаг за шагом сдаёт свои позиции. Точнее — сдаёт позиции прежнее понимание смерти. Основанное на вере в неизменность окружающего мира. А мир-то постоянно изменяется. И изменяет живущих в нём разумных органиков. Независимо от расы, независимо от возраста, пола, социального положения, уровня образования, профессии, специальности, трудового стажа.
Что можно ожидать от Ильзы Уоррен? Предоставленные Миранде предварительные данные, которые сама Лоусон называла 'установочными' достаточно определённо свидетельствовали — она будет ценным сотрудником для низовых научных подразделений 'Цербера'. Подняться снизу ей возможность предоставят. Наверное, не одну единственную — несколько. Сможет ли Уоррен подняться раз за разом — зависит только от неё. И каждый раз ей предстоит круто и серьёзно меняться. Самой меняться. Только потом она получит возможность менять других. Менять людей, обстоятельства, ситуации.
Проблема в том, что времени для изменений у Уоррен очень мало. Несколько месяцев, вряд ли несколько лет. Сможет ли Ильза максимально использовать эти дни? Неизвестно.
Обычное задание. Обычная работа. Из этого состоит жизнь любого разумного органика. Кто-то сравнивает её с беличьим колесом, кто-то — с бесконечной чередой рутинных дел. Другое... вряд ли открывается большинству разумных органиков. Далеко не все из них готовы выйти за пределы этого пути.
Взглянув на циферблат часов на экранчике наручного инструментрона, Миранда отметила, что до времени встречи с руководством осталось немного времени.
Водитель остановил машину у кромки тротуара. Миранда передала ему чип, подождала, пока на экранчике таксометра отметится уплаченная сумма с 'чаевыми'. Выйдя из машины, Миранда закрыла дверцу, отшагнула за линию столбиков, препятствующих стоянке машин на тротуаре. Огляделась по сторонам спокойно и медленно. Вокруг — обычная жизнь, спешат или гуляют люди, играют дети, сверкают рекламные щиты, слышатся разговоры.
— Леди Рэйчел Чендлер? — послышался приятный негромкий мужской голос.
Миранда повернулась на каблуках — мягко и быстро. Перед ней стоял высокий мужчина средних лет в прекрасно пошитом костюме. Он мог бы быть банкиром или инженером, а мог быть школьным учителем или преподавателем университета.
— Прошу следовать за мной, леди, — он отступил на шаг. — Вас ждут.
Старшая Лоусон пошла за провожатым к ступеням, ведущим к главному входу.
Сотрудник охраны распахнул створку, придержал дверь и закрыл, едва только Миранда переступила порог.
Огромный вестибюль не заинтересовал Лоусон — она видела раньше и не такие 'пространства'. Провожатый зашагал к лифтовому холлу, остановился перед одной из шахт, распахнулись стеклянные пластинки. Мужчина вошёл, развернулся и вопросительно посмотрел на спутницу. Лоусон прошла в кабину, ощутила, как позади захлопнулись пластины. Кабина плавно пошла вниз.
