— Да. Высокая церковь, в смысле на Высокой улице, а не англиканская. Так её называли до того, как она стала Старой Высокой церковью и объединилась с приходом святого Стефана.
Он переключил внимание на Уильяма Баккли.
— Так ты поговорил со священником? С доктором Уизерспуном?
Баккли кивнул с полным ртом.
— Он увидел, что я сижу, и вышел ко мне, добрый человек. Спросил, не на мели ли я, и, когда я подтвердил, что на мели, он сказал, куда мне пойти, чтобы получить пищу и ночлег — я и пошёл туда. Общество помощи — так его называют, благотворительная организация, и они действительно помогли.
Люди, работавшие в обществе помощи, дали ему одежду, — 'потому что на мне были практически лохмотья', — и помогли найти неквалифицированную работу на молочной ферме за городом.
— Так почему ты не на ферме? — спросил Роджер, и в тот же момент Брианна тоже задала вопрос:
— Но как вы оказались в Шотландии?
Перебив друг друга, они тут же замолчали, жестами предлагая один другому продолжать, но Уильям Баккли махнул им обоим рукой и некоторое время торопливо дожёвывал, потом в несколько глотков проглотил пищу и отхлебнул ещё кофе.
— Матерь Божья, как вкусно, но я уже сыт по горло! Да, вы хотите знать, почему я здесь, в вашей кухне, ем вашу пищу, а не лежу мёртвый в ручье в Северной Каролине?
— Раз уж ты сам об этом заговорил, да, — сказал Роджер, откидываясь на спинку стула. — Начни с Северной Каролины, почему бы и нет?
Баккли снова кивнул, в свою очередь откинувшись назад, уютно сцепил руки на животе и начал.
ИЗГОЛОДАВШИСЬ В ШОТЛАНДИИ, как и многие после Каллодена, он наскрёб денег, чтобы эмигрировать с женой и маленьким сыном.
— Я знаю, — сказал Роджер. — Это меня ты попросил спасти их на корабле. Ночью, когда капитан выбрасывал больных за борт.
Баккли изумлённо поднял зелёные широко раскрытые глаза.
— Разве? Я был в таком отчаянии и не видел тебя в темноте. Если бы я это знал...
Он замолчал, потом мотнул головой.
— Ну, что сделано, то сделано.
— Да, — отозвался Роджер. — Я тоже не разглядел тебя в темноте. Я только потом тебя узнал по твоим жене и сыну, когда встретил их в Аламан...кх.
К его сильнейшему неудовольствию, последний слог со щелчком застрял в горле. Роджер прочистил горло и повторил:
— В Аламансе.
Баккли медленно кивнул, с интересом разглядывая горло Роджера. Было ли в его глазах раскаяние? 'Вероятно, нет', — подумал Роджер. Да и за спасение жены и ребёнка Баккли его не поблагодарил.
— Ага. Ну, я подумал, что возьму землю и ферму, но... Ну, короче говоря, не силён я в фермерстве. И в строительстве тоже. Не знаю элементарных вещей о дикой природе, да и о сельском хозяйстве немногим больше. И охотиться не умею. Мы бы наверняка умерли с голоду, если бы я не отвёз Мораг с Джемом — моего сына тоже так зовут, не странно ли? — в предгорье и не нашёл бы с трудом работёнку на маленькой плантации, где заготавливали живицу.
— Более странно, чем ты думаешь, — прошептала Бри себе под нос, а чуть громче произнесла: 'И что?'
— А то, что мужик, на которого я работал, пошёл в регуляторы, и мы, кто там был, тоже попёрлись. Мне бы следовало оставить Мораг, но один парень положил на неё глаз — кузнец, одноногий, — поэтому он не пошёл бы с нами воевать. Я не мог оставить её с ним, поэтому она и ребёнок отправились со мной. А там следующим парнем, с которым она встретилась, был ты, — многозначительно добавил Баккли.
— Она тебе не сказала, кто я? — раздражённо спросил Роджер.
— Ну, да, говорила, — подтвердил Баккли. — Она рассказала про корабль и про всё, и сказала, что это был ты. Даже если и так, — цинично добавил он, поглядев на Роджера, — ты регулярно волочишься за замужними женщинами, или это только Мораг поразила твоё воображение?
— Мораг — моя прабабка в пятом... или, может быть, всего в четвёртом колене, — ровным голосом сказал Роджер.
Он так же пристально смотрел на Баккли, как тот на него.
— И поскольку ты спрашивал меня, кто ты, — ты мой дедушка. В пятом или шестом колене. Мы назвали сына Джеремайей в честь моего отца, который получил имя своего деда, а тот был назван в честь твоего сына. Я так думаю, — добавил Роджер. — Если я не пропустил по ходу дела одного или двух Джеремай.
Баккли уставился на него, его заросшее лицо сильно побледнело. Он моргнул раз, другой, посмотрел на Брианну, которая кивнула, и снова обратил взгляд на Роджера, тщательно изучая его лицо.
— Поглядите на его глаза, — пришла на помощь Брианна. — Вам зеркало принести?
Баккли открыл рот, будто собираясь отвечать, но не нашёл слов и потряс головой, словно отгоняя мух. Он взял свою чашку, уставился в неё, будто удивляясь, что она пуста, и поставил на стол. Потом поглядел на Брианну.
— У тебя в доме есть что-нибудь покрепче кофе, а bhana-mhaighstir? (хозяйка, гэльск. — прим. перев.)
РОДЖЕРУ ПРИШЛОСЬ немного порыться, чтобы отыскать в своём кабинете генеалогическое древо, которое преподобный нарисовал много лет назад. Когда он ушёл, Бри нашла бутылку виски 'Оубэн' и щедро плеснула в стакан Уильяму Баккли. Без колебаний она налила также себе и Роджеру и поставила на стол кувшин с водой.
— Вы добавляете воду? — вежливо спросила она. — Или предпочитаете неразбавленный?
К её удивлению, он сразу потянулся за водой и плеснул чуть-чуть в виски. Увидев её лицо, Баккли улыбнулся.
— Если бы это был самогон, я бы выпил его залпом. Если виски стоящий, то капелька воды открывает его вкус. Вы ведь знаете это, да? Хотя вы не шотландка.
— Нет, я шотландка, — сказала Брианна. — По отцу. Его зовут... звали... Джеймс Фрейзер, из Лаллиброха. Его называли Серой Шляпой.
Баккли моргнул, оглядел кухню, потом снова уставился на неё.
— Вы что... другая? — спросил он. — Как ваш муж и как я? Отличная от... чего бы то ни было?
— От чего бы то ни было, — согласилась Бри. — Да. Вы знали моего отца?
Мужчина покачал головой, закрыл глаза, потягивая виски, и не отвечал, пока не допил до конца.
— Боже милостивый, как хорошо! — выдохнул он и открыл глаза. — Нет, я родился всего лишь за год до Каллодена. Хотя мальчишкой я слышал о Серой Шляпе.
— Вы сказали, что вы неважный фермер, — с любопытством заметила Бри. — А чем вы занимались в Шотландии, прежде чем уехать?
Баккли глубоко вздохнул и выпустил воздух через нос, точно так же, как её отец.
'Фишка МакКензи', — развеселившись, подумала Бри.
— Я был стряпчим, — внезапно произнёс он и схватил стакан.
— Ну, это полезная профессия, — отозвался Роджер, который как раз зашёл и услышал его.
Он задумчиво посмотрел на Баккли, покачал головой и развернул на столе фамильное древо МакКензи.
— Вот ты, — сказал Роджер, ставя палец на соответствующую запись, и продвинул его вниз по странице. — А вот я.
Баккли моргнул, склонился пониже, молча изучая схему. Брианна видела, как двигается его горло, когда он сглотнул пару раз. Его лицо под щетиной было бледным, когда он поднял голову.
— Ага, вот мои родители, бабушка и дедушка. А вот маленький Джем — мой Джем, где он и должен быть, правильно. Но у меня есть ещё сын, — вдруг добавил он, поворачиваясь к Бри. — Или я думаю, что есть. Мораг была беременна, когда я... когда я... ушёл.
Роджер сел. Злая насторожённость на его лице немного смягчилась, и он даже с некоторым сочувствием смотрел на Уильяма Баккли.
— Расскажи нам немного об этом, — предложил он. — Как ты прошёл.
Баккли отодвинул свой пустой стакан из-под виски, но не потому, что ждал, что его наполнят вновь.
Хозяин плантации, на которой он работал, был разорён после битвы при Аламансе, так как его посадили в тюрьму за участие в движении регуляторов, а недвижимость конфисковали. МакКензи какое-то время скитались, не имея ни денег, ни дома, ни близких родственников, которые могли бы им помочь.
Брианна с Роджером переглянулись. Знал бы Баккли, что рядом жила его близкая, и притом богатая родственница. Джокаста Кэмерон, сестра Дугала МакКензи, приходилась ему родной тёткой. Если бы он только знал!
Взглянув на Роджера, Брианна в безмолвном вопросе подняла брови, но он чуть качнул головой. Пусть это подождёт.
Баккли сказал, что в конце концов они приняли решение вернуться в Шотландию. Там осталась семья Мораг, один из её братьев в Инвернессе поправил своё материальное положение и был успешным хлеботорговцем. Мораг написала ему, и он настаивал, чтобы они возвращались, обещая найти место для Уильяма в своём деле.
— В тот момент я был бы рад выгребать навоз из трюмов судов, перевозивших крупный рогатый скот, — признался Баккли со вздохом. — Эфраим (это брат Мораг, Эфраим Ганн) написал, что ему может понадобиться клерк. А у меня красивый почерк, и я умею делать расчёты.
Наличия привлекательной работы — той, которую он способен был делать хорошо, — и жилья было достаточно, чтобы маленькое семейство рискнуло снова отправиться в опасное трансатлантическое путешествие. Эфраим прислал банковский чек на проезд, и поэтому они вернулись, сошли на берег в Эдинбурге, а оттуда медленно направились к северу.
— В основном на повозке.
Баккли допил уже третий стакан виски, Брианна и Роджер почти не отставали. Он налил немного воды в пустой стакан, прополоскал рот, прежде чем проглотить и прочистить глотку, и, кашлянув, продолжил.
— Повозка сломалась — снова — около места, которое называют Крейг-на-Дун. Думаю, вы ведь оба его знаете?
Он переводил взгляд с одного на другого, и они кивнули.
— Да. Ну, Мораг неважно себя чувствовала, и ребёнка тошнило, поэтому они легли на траву поспать, пока чинят колесо. Возница был с товарищем и не нуждался в моей помощи, поэтому я пошёл размять ноги.
— И вы поднялись на холм, к камням, — сказала Брианна, чувствуя, как что-то сжимается в груди.
— Ты знаешь, какое было число? — вмешался Роджер.
— Лето, — медленно ответил Уильям Баккли. — Близко к Дню середины лета [Мидсаммер, Midsummer — один из почитаемых кельтских праздников, 21 июня. — прим. перев.], но я не могу сказать точно. А что?
— Летнее солнцестояние, — сказала Брианна и слегка запнулась. — Оно... мы думаем, что оно открыто... чем бы оно ни было... в праздники солнца и огня.
Послышался приглушённый шум подъехавшей машины и они втроём переглянулись так, будто их застали врасплох за каким-то тайным делом.
— Энни с детьми. Что будем с ним делать? — спросила она Роджера.
Он, прищурившись, взглянул на Баккли и принял решение.
— Нам нужно подумать, как объяснить твоё присутствие, — поднимаясь, сказал Роджер. — Пойдём со мной, а? На минуточку.
Баккли сразу встал и последовал за Роджером в буфетную. Она слышала, как Баккли от удивления повысил голос, потом краткое бормотание Роджера с объяснениями; проскрежетала отодвинутая ими скамья, за которой пряталась панель, закрывающая вход в убежище священника.
Двигаясь словно в трансе, Брианна торопливо поднялась, чтобы вымыть три стакана, убрать виски и воду. Услышав стук в переднюю дверь, она слегка подпрыгнула. Это не дети, оказывается. Кто бы это мог быть?
Она схватила родословное древо со стола и поспешила вниз, в холл, задержавшись по дороге к двери, чтобы бросить его на письменный стол Роджера.
'Сколько Баккли лет? — вдруг подумала Бри, берясь за дверную ручку. — Может быть, около сорока, но...'
— Привет, — сказал Роб Кэмерон, слегка обеспокоенно взглянув на её лицо. — Я не вовремя пришёл?
РОБ ЗАЕХАЛ, ЧТОБЫ вернуть книгу, которую давал ему Роджер, и передать приглашение: не хотел бы Джем сходить с Бобби в пятницу в кино, а потом остаться на вкусный рыбный ужин и ночёвку?
— Я уверена, он пойдёт, — сказала Брианна. — Но его нет... А, вот и он.
Энни только что подъехала. Машина, лязгнув коробкой передач, заглохла на подъездной дорожке. Брианна слегка вздрогнула, довольная, что Энни взяла не её автомобиль.
К тому времени, как детей высадили из машины, вытерли им руки и лица и велели вежливо пожать руку мистеру Кэмерону, Роджер вышел из задней части дома и сразу же был втянут в разговор о своих успехах в церковном хоре. Беседа затянулась настолько, что стало очевидно: подошло время ужинать, и было бы невежливо не попросить Роба остаться...
И вот, почти автоматически взбивая яйца, разогревая бобы и поджаривая картошку, Брианна поняла, что все время думает об их незваном госте под полом буфетной, который чувствует запахи готовящейся пищи и умирает от голода, и о том, что же они будут с ним делать?
Брианна заметила, что всё время, пока они ужинали и приятно беседовали, пока она укладывала детей спать, а Роджер и Роб между тем обсуждали пиктские камни и археологические раскопки на Оркнейских островах, у неё из головы не выходил Уильям Баккли МакКензи.
'Оркнеи, — подумала она. — Роджер сказал, что Нукелави — это оркнейский 'гули' [Гули — сверхъестественные существа, питающиеся человеческой плотью, — прим. перев.]. Баккли был на Оркнеях? Когда? И какого чёрта всё это время он болтался вокруг нашей башни? Когда он обнаружил, что произошло, почему он просто не ушёл обратно? Что он здесь делает?!'
К тому времени как Роб стал прощаться (взяв другую книгу), рассыпаясь в благодарностях за еду и напоминая о походе в кино в пятницу, Бри была готова вытащить Уильяма Баккли из убежища священника за шиворот, самолично отвезти его прямо на Крейг-на-Дун и целиком запихать в камень.
Но когда он, наконец, медленно выкарабкался, бледный и явно голодный, она обнаружила, что её возбуждение уменьшается. Совсем чуть-чуть. Она быстро приготовила ему новую яичницу и сидела рядом с ним, пока Роджер обходил дом, проверяя двери и окна.
— Хотя, я полагаю, нам не надо так сильно беспокоиться насчёт этого, — язвительно заметила она, — раз вы сейчас в доме.
Баккли посмотрел на неё, устало, но настороженно.
— Я же попросил прощения, — мягко сказал он. — Вы хотите, чтобы я ушёл?
— И куда вы пойдёте, если я скажу 'да'? — недобро спросила Бри.
Он повернулся лицом к окну над раковиной. При свете дня за ним были мир и покой, огород со старой деревянной калиткой, а вдали — пастбище. Теперь там царила только тьма безлунной хайлендской ночи. В такую ночь христиане остаются дома и поливают дверные косяки святой водой, потому что те, кто гуляет по болотам и высокогорью, не всегда святы.
Баккли ничего не сказал, только сглотнул, и Бри увидела, как поднялись светлые волоски на его предплечьях.
— Вам не придётся уходить, — неприветливо сказала она. — Постель вам у нас найдётся. Но завтра...
Гость кивнул, не глядя на неё, и собрался встать. Она остановила его, положив ладонь ему на руку, и он удивлённо посмотрел на неё тёмными в неярком свете глазами.
— Просто скажите мне одну вещь, — произнесла Бри. — Вы хотите вернуться?
— Боже, да, — ответил Баккли и отвернулся от неё, продолжая хриплым голосом. — Я хочу к Мораг. Я хочу к моему мальчику.
Брианна отпустила его запястье и встала, но ей пришла в голову другая мысль.
— Сколько вам лет? — внезапно спросила она, и Баккли вздрогнул и потёр глаза тыльной стороной запястья.
