— Слушаюсь, — санитар ухватился за ручки каталки, та заскользила к открывающимся дверям палаты.
Миранда пошла следом. Войдя в палату, она удовлетворённо отметила — этот санитар своё дело знает — он уже заканчивал снимать со спящей крепким сном женщины платье, быстро открыл на стерильных столиках чемоданы с аппаратурой и химреактивами.
Что-ж, Уоррен мало что почувствует, а ещё меньше поймёт. Одно дело — вот так обычно словесно общаться в стандартных условиях зала для собеседований и другое — быть полностью во власти медиков и специалистов по психике, памяти и сознанию. Надо будет — и болевые спецы тоже подключатся, но вряд ли это произойдёт скоро.
Сложив снятое с Ильзы платье, санитар уложил его в пакет, который положил на свободный табурет, после чего приступил к разуванию пациентки. Миранда стояла у входа в палату и наблюдала за работой рядового сотрудника, ожидая, когда он закончит выполнение процедуры.
Уложив туфли в пакет и разместив пакет на другом табурете, санитар стал быстро снимать со спящей Уоррен бельё. Лифчик и трусики кандидатки на должность в основном составе 'Цербера' отправились в непрозрачный пакет, который занял своё место на полке, а санитар взял со стерильного столика тампоны и стал 'снимать' макияж, меняя тампоны по мере их загрязнения.
Миранда продолжала наблюдать за процессом, не торопясь подходить и приступать к обследованию.
— Процедура выполнена, — санитар, негромко озвучив этот доклад, стал закрывать чемоданы с реактивами. — Одежда и бельё...
— Оставьте. Надо будет — их заберут, — ответила Миранда, подходя к лежащей навзничь полностью обнажённой Уоррен. — Свободны.
— Слушаюсь, — санитар погрузил на гравитележку неиспользованные чемоданы и покинул палату, плотно прикрыв за собой дверь.
Лоусон подошла к спящей Уоррен, встала у изголовья каталки. Обычная женщина, молодая, нерожавшая, беременной не была, но мужчин она знала: трудно в условиях изолированных археологических коллективов хранить полное целомудрие — природа своего требует.
Вряд ли Ильза рассчитывала на такое продолжение собеседования. Но переход из детского сада в школу — нешуточная встряска для любого ребёнка. Почему не должен быть ещё более серьёзной встряской переход из 'подготовительных' в 'основные' части 'Цербера'? Для которого обычные люди, к которым, безусловно, относилась по большинству известных Миранде параметров доктор археологии Ильза Уоррен — слишком примитивны?
Управляемый глубокий сон — стандартная технология, массово используемая сотрудниками 'Цербера'. Незачем Ильзе знать в деталях, что с ней сделали тогда, когда она прошла первую ступень собеседования. Эта ступень — уже история, в значительной степени — формальность. Сейчас Ильза — на второй ступени, о которой она почти ничего не будет помнить. Разве что — как об обычном контрольно-профилактическом медосмотре. Столь обычном при приёме на любую мало-мальски серьёзную и сложную работу. Хотя... нет. Об этом эпизоде своей жизни она ничего не будет помнить.
Уоррен, как была убеждена Миранда, постоянно в ходе устного собеседования пыталась понять, кто перед ней, пыталась узнать, уточнить для себя самой, что представляет собой интервьюерша как личность. Обычные земные женщины всегда стремятся получить такую информацию, чтобы попытаться её использовать.
Как сказал кто-то из мудрых 'женщина женщине — всегда враг, до тех пор, пока не состарится'. Ильза пока ещё не состарилась. Потому отчаянно пыталась во время устного собеседования понять, что представляет собой интервьюерша и как можно на неё повлиять.
Не смогла Уоррен понять, что перед ней — не обычная женщина. И это как раз то, к чему Миранда стремилась — незачем какой-то доктору археологии знать, что перед ней не рядовая сотрудница отдела кадров Центра, а старший офицер 'Цербера'. Не-за-чем! А вот Миранде надо знать об Уоррен всё по максимуму.
Хотя... Лоусон не стала бы столь много времени тратить на Ильзу, если бы та не прибыла с планеты, на которую явился, успевший стать достаточно древней легендой, Жнец.
Что-то серьёзно подстегнуло 'Цербер', когда была получена самая первая информация о происшедшем на Иден-Прайме столкновении, которое вполне можно назвать и боестолкновением.
Вероятнее всего сбывались худшие предположения, уже сделанные Мирандой. 'Цербер' слабел и всё сильнее подпадал под власть Жнецов, а возможно — и тех сущностей, что стояли за этими гигантскими 'креветками' — полумашинами. Сил 'Цербера' на должное противостояние с таким врагом, скорее всего, не хватит надолго. Об этом знает не только Лоусон, но и Харпер — он-то от своей приближённой это знание не скрывает. Оно вполне доступно для понимания и другими высокопоставленными сотрудниками 'Цербера'.
Миранда убеждена в том, что это знание уже сделали своим многие старшие офицеры организации. И значит... Значит, будут страдать обычные люди — такие, как спящая на каталке Ильза Уоррен Ещё, кстати, не познавшая радостей и горестей материнства. А это уже серьёзно, потому что 'Цербер' — это не только структура, организация, пирамида, имущество, ресурсы и сотрудники. 'Цербер' — это, прежде всего, идея самостоятельности, независимости. И даже верховенства человечества над другими разумными органическими расами. Трудно одержать верх и победу в противостоянии с полумашинами, если разумные органики не выложатся по максимуму.
И потому... Да, Лоусон знает, что записи, сделанные многочисленными приборами, установленными в зале для собеседований, уже исследуются независимыми командами медиков, психиатров, психологов, кадровиков. Обычная практика.
Решение всё равно будет предсказуемым — одним из трёх. Либо Уоррен вернётся на работу в 'подготовительные' части или уйдёт даже ниже — в части, которые никоим образом с 'Цербером' не связаны. Либо она будет месяц, два, три, в общем — сколько потребуется — ждать решения. Либо она будет напрягаться на серьёзной и ответственной, пусть даже и низовой работе в основных частях 'Цербера'. Станет кадровым рядовым сотрудником научных подразделений. А сможет ли она пойти выше и дальше — это уже зависит не только от 'Цербера', но и от неё самой.
Потому... медицинская проверка тела и мозгов соискательницы необходима. Лоусон знала — такая проверка всё чаще применяется 'церберовцами' по отношению к большинству соискателей. И уж конечно немногие из этих соискателей знают доподлинно или — хотя бы догадываются о том, как проходила эта проверка и какие её результаты. 'Цербер' умеет хранить свои секреты и маскировать свою деятельность. Иначе организации, движимой идеей достижения превосходства человечества над большинством рас разумных органиков — не выжить. В принципе — не выжить.
А выжить — надо, потому что впереди — выбор. Очередной. Страшный и важный. Выбор между противостоянием и победой и противостоянием и поражением в битве со Жнецами и теми сущностями, которые, вне всяких сомнений, стоят за этими 'креветками'. Оцениваемыми компетентными землянами, как полумашины. И для выживания надо было погрузить ту же Уоррен в управляемый глубокий сон, чтобы профильные узкие специалисты спокойно и свободно узнали очень многое о том, что Ильза могла скрывать от обычных медиков долгие месяцы и годы. По самым разным причинам скрывать, кстати.
Можно до одурения спорить о том, допустимо или недопустимо вот так, во многом насильственно заставлять взрослую самостоятельную женщину предоставить своё тело со всеми внутренностями в распоряжение множества медиков-спецов. Можно утверждать, что Ильза сама согласилась бы пройти любое медицинское обследование, даже связанное с госпитализацией. Только результат был бы явно ниже нормативного. Пришлось
бы многое пояснять, ждать, пока Ильза ознакомится с многостраничными талмудами — пусть даже только в электронном виде. Ждать, пока она обдумает и примет решение, которое далеко не всегда будет положительным. Формально Уоррен может отказаться от прохождения многих проверок, применения многих манипуляций. И это серьёзно и негативно повлияет на полноту сбора информации о ней и на выработку обоснованного решения.
Нет, такое замедление — неприемлемо. Потому хорошо, что сейчас Ильза Уоррен лежит перед старшим офицером 'Цербера', как часто говорят обычные люди 'в чём мать родила'. И спит, будучи неспособна помешать проведению любых манипуляций. Миранда хорошо понимает, что проверка может занять и несколько часов и несколько дней и несколько месяцев. Управляемый сон позволяет обеспечить беспомощность пациентки в течение любого мыслимого времени, благо процедура отработана до возможных мелочей.
Короткая стрижка, каштановые волосы. Формат — 'горшок'. Хорошо для археолога, часто вынужденного носить скафандр, а значит и шлем. Там длинные волосы неприемлемы по вполне понятным причинам. Чем проще причёска и стрижка, тем легче поддерживать чистоту и часто проводить дезинфекцию. Мало ли в каких запылённых и загрязнённых пространствах приходится часами работать археологу.
Лицо — почти круглое, особой худобы не отмечается, значит, Уоррен — не любительница поесть. Но и голодать она часто и подолгу не желает. Блюдёт некую 'золотую середину'.
Брови — короткие, не слишком тонкие и острые, обычные. Глаза с минимумом косметики, кожа лица в целом очень чистая. Значит со здоровьем более-менее всё в порядке. Детали будут уточнены в ходе углублённого медицинского обследования. Пока только первый этап, общее ознакомление.
Миранда разглядывала лицо Уоррен гораздо более внимательно, чем на собеседовании. Теперь Ильза не могла противодействовать интервьюерше. Это облегчало задачу получения точной и непротиворечивой информации в необходимых объёмах. Лоусон помнила, что глаза у доктора археологии — тёмно-зелёные. Отмечала, что выражение лица в большинстве ситуаций — спокойное. Заставляющее окружающих поверить, что перед ними — именно учёный, а не представитель какой-нибудь другой профессии. Собранность, сдержанность и — легко читаемая отстранённость.
Начнёшь заниматься археологией в больших объёмах и поймёшь очень глубоко не только тезис о бренности земного существования. Но и многое другое, о чём обычные разумные органики — и не только люди — стараются по понятным причинам не задумываться.
Да, лицо — круглое, что свидетельствует, в том числе, и о готовности к физическим перегрузкам. Хорошо, по меньшей мере 'база' для спецтренировок, в которых должны участвовать все кадровые сотрудники 'Цербера', особенно — низовые, у Уоррен имеется. Нет у Уоррен на лице болезненной худобы, скулы не выпирают, кожа не натянута на кости слишком уж сильно. Нет и 'пухлости', указывающей на проблемы с весом и обменом веществ. Уже есть положительные объективные доказательства пригодности кандидатки к работе в основных частях 'Цербера'. Но их недостаточно. Надо собрать побольше. Потом можно будет решить — после отработки всей информационной базы. А это дело не быстрое — решение должно быть обосновано стопроцентно. Происшедшее на Иден-Прайм — событие с далеко идущими последствиями и спешить с решением нельзя.
Миранда надела перчатки, раздвинула пальцами обеих рук губы Уоррен, профессионально осмотрела зубы. Чистые, белые, без признаков множественного кариеса. Для археолога это — несомненный плюс, а то слишком много случаев, когда именно зубы становились входными воротами для инфекций. Ими столь богата среда, окружающая 'гробокопателей' — так и обозначают археологов во многих кругах профильных и не слишком профильных специалистов самых разных профессий. Черепки, кости, разрушенные строения.
Да, выражение лица спокойное, губы — не пухлые. Значит, даже во сне Уоррен не слишком расслабляется. Потому и время реагирования на раздражители при внезапном пробуждении может оказаться меньше среднестатистического. Если Уоррен в перспективе сможет прорваться к низовым руководящим должностям — это важно и ценно.
Открыв рот кандидатки, Миранда осмотрела зубы, горло, прошлась пальцем по внутренней поверхности щёк, дёснам. Посветила фонариком в плохо просматриваемые закоулки ротовой полости. Можно, конечно, включить 'бестенёвку' или воспользоваться гибким и длинным ярким световодом. Но пока это не требуется — всё равно профильные спецы на последующих этапах медобследования проведут все необходимые процедуры. Пока ей, старшему офицеру 'Цербера' не надо подменять других профессионалов.
Ощупав пальцами губы Уоррен, Миранда закрыла соискательнице рот, ощупала шею. Нет, здесь проблем нет, указаний на какие-то неполадки — тоже нет. Будут проведены уточняющие обследования, но первично особых признаков неблагополучия... Можно считать, что 'не отмечено'.
Взяв голову Уоррен обеими руками, Миранда повернула её вправо, влево. Затем ощупала череп, нос, скулы, челюсти, подбородок и шею. Нет, голова не бугристая, череп ровный, почти куполообразный, без особенностей. Сантиметровая лента скользнула, датчик высветил на экранчике наручного инструментрона цифру, обозначавшую размер окружности головы. Вполне укладывается в стандарт. Значит... Размер окружности головы ещё не свидетельствует о том, что человек чрезмерно глуп. Или, наоборот, очень умён. Хотя и этот показатель важен для принятия решения о пригодности кандидатки.
Плечи... Миранда, вернув голову Уоррен на плоскую подушку, ощупала ключицы, предплечья. Сильные руки, развитые мышцы и мускулы. Значит, Уоррен — не кабинетная сиделица, а практик. Что-ж, хорошо. Далеко не все 'ячейки' нынешнего 'Цербера' расположены на Земле. Многие из них разбросаны по планетам, станциям, а там мало возможностей для того, чтобы неделями не поднимать ничего тяжелее стилуса или ридера. Подкачаться Ильзе придётся, но это — стандартное требование для всех кадровых 'научников', получивших право работать в основных частях 'Цербера'. Так что мышцы и мускулы она нарастит, а также разовьёт координацию, быстроту и точность. Тренеры и инструкторы ей помогут.
Скользнув взглядом по туловищу лежащей на каталке обнажённой женщины, Миранда потеребила в пальцах сантиметровую ленту. Груди у Ильзы стандартные, нормально развитые, внешне никакой патологии не отмечалось — а Миранде приходилось в своей работе сталкиваться с самыми разными скрытыми недостатками в телах людей.
Если бы Уоррен знала, что Миранда не сможет даже зачать нормально ребёнка. Может быть, это ей доставило хоть какое-нибудь удовольствие и помогло сохранить душевное равновесие на собеседовании. Но слишком мелка Ильза по сравнению с Лоусон. Потому о таких деталях бытия старшего офицера 'Цербера' соискательница не знала, не знает и не будет знать.
Миранда вспомнила, что Призрак как-то сказал: мы должны будем пойти на очень многое, чтобы встать над всеми остальными расами. Лоусон с присущей ей бездушностью просчитала ситуацию и поняла: обычным женщинам-землянкам придётся понапрягаться особо. Требование эволюции, требование природы. Наверное, да не наверное, а точно Харпер знал, почему на встречу с Ильзой надо направить именно Миранду. Полуженщина и стопроцентная женщина-землянка — интересное сочетание для противостояния. Совмещённое с гарантией непредвзятости и предельной отстранённости.
