— Долго объяснять. Ну ладно, прислушайся внимательно, — майор вздохнул и чем-то щелкнул, — Стингер, скажи что-нибудь...
Я внимательно прислушивалась, но вокруг по-прежнему звучал лишь лес. Ну кони иногда всхрапывали... А вот майор явно чего-то услышал.
— Проверка связи, — сказал он очень тихо куда-то в пространство, — девушка по твоим пошлостям соскучилась...
А потом снял эту штуку с уха и, наклонившись так, чтобы наши головы оказались совсем рядом, приложил хреновину к моему. Ой, из хреновины раздавался голос Стингера, вот только я его не понимала.
— Амулет не работает, я его не понимаю, — расстроено сказала я. Эльфийский амулет сломался, как это вообще может быть...
Майор снова вздохнул и вернул хреновину себе на ухо. Потом произнес:
— Все в ажуре, ждем дальше, — опять чем-то щелкнул и продолжил, уже видимо для меня. — Это же не сам Стингер говорил, а прибор... Я не очень понимаю как работают ваши амулеты, но они по ходу связаны с тем, что говорит кто-то, обладающий разумом... Наверное с нашей записывающей аппаратурой, ну механизмы, которые могут запомнить речь, а потом ее воспроизвести, он тоже работать не будет... Надо кстати как-нибудь проверить.
— Но как это не сам Стингер, — все еще не понимая спросила я. — Голос же его... Наши амулеты связи как бы связывают между собой две части, бывшие когда-то единым целым. Там заклинание как-то связанно с порталом перемещения... Как мне объясняли, вроде открывается портал, только совсем маленький, и через него нельзя пройти, но можно как бы увидеть частичкой разума того, кто находиться у второго выхода из портала... Как-то так... Просто по теории Силы и Магии мне только самые основы рассказывали. Ну чтобы я в общих чертах представляла как все это работает... А более подробно — это уже в Академии преподают...
— Нет, наши устройства работают совсем по-другому, — меланхолично ответил майор. — Стингер говорит в специальный прибор, прибор преобразовал его голос немного в другое... ммм... состояние, которое обычный человек воспринимать органами чувств не может, и уже так голос передавался... А мой прибор его принимает и преобразовывает обратно в голос... Как-то так...
— Как все сложно, — искренне поразилась я. — Не, с магией проще гораздо...
— У нас нету магии, — так же спокойно ответил человек
— Но как??? Это невозможно!!! Мир без Силы не может существовать... Точней может, но это будет мертвый каменный шар... Основной постулат теории Силы гласит, что пока есть сила — есть жизнь, а пока есть жизнь — есть сила, — я изумленно хлопала глазами. Наивная... Я думала что за два дня разучилась удивляться, как же...
— Ты меня неправильно поняла, я не знаю что ты подразумеваешь под словом сила, и не очень понимаю что ты имеешь в виду под магией. Но то что я видел здесь и что ты называешь волшебными амулетами — у нас нет даже близко похожего... Сила может и есть, но мы ее не используем. Или просто называем по-другому и применяем не так как вы... Мало информации пока... Стоп, тихо, сиди и не высовывайся пока, у нас гости, — неожиданно прервался человек и снова щелкнул своим устройством: — Первый всем, гости, тревога, рации на голос, тишина...
И задернул полог, так что я не могла теперь видеть что происходит снаружи, только слышать. Ну что делать, стала слушать. А толку то, человек молчал, тсареш по видимому еще просто не доехали до нас. Меня начинало понемногу трясти от нетерпения... Ненавижу ждать. Внезапно я почувствовала формирующееся ментальное заклинание. Не поняла...
Все, ждать дальше не могу. Я решительно отодвинула полог и громко крикнула:
— Эй, это кто здесь расколдовался?! Вы кто такие?!
Собственно последний вопрос был риторическим. На дороге, где-то в ста шагах от нашего каравана остановился десяток пограничной стражи тсареш. Все как положено, наары в казенной сбруе, островерхие шлемы-шишаки, кольчуги, прикрытые накидками в цветах Лсос, красное с золотом... Впереди десятник, у него края накидки обшиты золотой тесьмой, а на груди символ семьи вышит, четырехугольный с острым основанием щит разделенный вертикально на две половины, правое поле красное, левое — золотое. Герб на груди самый простой, значит младший...
Практически одновременно с моим криком формирующееся заклинание рассеялось. Вот уж не знаю, то ли десятник почуял ментальную защиту человека и понял, что ему она не по зубам, то ли мой крик его остановил, то ли он вспомнил таки зачем он здесь и смог удержать эмоции под контролем. Человек же тихо зарычал... Нет, он очень громко подумал, что тихо зарычал, настолько громко, что я явственно это рычание услышала. Хотя на самом деле не раздалось не звука. Когда он повернулся ко мне, глаза у него были ну очень злые... Я прямо таки почувствовала, как мне прилетел оччень увесистый подзатыльник. Однако майор вместо того чтобы стучать по моей голове вытащил меня из фургона и усадил слева от себя. А сам соскочил на землю и встал чуть впереди... Ой, по ходу он по настоящему разозлился...
— Десятник дорожной стражи Северного края Тертиум Тенебра, семья Лсос, — десятник заставил своего наару сделать один шаг вперед и представился, — назовит....
— Десятник, мне расценивать попытку подчинить моих слуг как нападение? — решила сразу начать с наездов я. В конце концов, я сторона пострадавшая, можно же несчастной раненой девушке немного расслабиться.
— Мне доложили о нападении на караван в этих местах, — Вампир оставался безупречно вежливым, лицо сохраняло каменную невозмутимость, однако внутри себя он наверное был взбешен. Ну и плевать, раз сразу не напал — значит все нормально.
— Я обязан проверить. Назовитесь и предъявите документы и талисман стражи. — продолжил тсареш.
— Вот талисман, — я вытянула левую руку. И повелительно приказала человеку: — Покажи ему бумаги.
В конце концов, человеку можно на меня злиться, а мне на него нет? Какого демона спрашивается. И вообще, я не выспалась, плечо опять болит, на козлах с раненой ногой сидеть неудобно и кушать опять хочу. Майор снова беззвучно, но так что я очень отчетливо расслышала, зарычал, по затылку снова как бы рука ударила, но на этот раз мне показалось, что меня еще и по заднице ремнем вытянули. Упс, наверное я увлеклась... Пора тормозить...
Майор вытащил из кармана свернутую в трубочку подорожную и протянул в сторону тсареш. Десятник подъехал ближе и буквально вырвал бумагу из руки человека. На его лице отразилась брезгливость. Ну это нормально, это он еще вежливый и сдерживается, наверняка указания получил от начальства. Вампир изучил бумаги и стал чуть любезнее, а после того как представилась и вовсе стал образцом вежливости... Ну для данной ситуации конечно. Дальше пошли стандартные вопросы, кто напал, сколько погибло, сколько уцелело. Попросил показать выживших, ну как майор и просил, позвала. Правда из-за того что сидела я на передке головной повозки, сама никого так и не увидела. Ну дальше, как мне и велели, стала мягко намекать, что мол людям вкалывать надо, тсареш не возражал. Тут я опять не удержалась и, когда приказывала людям дальше делами заниматься, попросила Стингера притащить мне чего-нибудь поесть. Демон, вот Хаос свидетель, майор на месте подпрыгнул. Хотя глаза утверждали, что он по-прежнему стоял в расслабленной позе с абсолютно равнодушной мордой. Ну а я продолжала дальше болтать с десятником. И тут как-то к слову пришлось упомянуть папиного приятеля. Вот тут вампир стал не просто вежливым, он начал уже откровенно передо мной унижаться, как будто перед кем то из своих высших. И еще, он явно испугался... Ой, я предполагала, что папин знакомый не последнее лицо в семье, но чтобы настолько...
А потом майор увел десятника смотреть на трупы. Я осталась одна... И грустно задумалась... Вот с чего меня так занесло. Эти ребята никогда не общались раньше с местными тсареш и вряд ли понимали, что хоть я им и хамила, но в данном случае ничем не рисковала. И тут я попыталась представить себя на их месте. Я попала неизвестно куда, не знаю ничего, у меня за спиной не стоит клан самых грозных воинов континента... Демон... Ой... Наверное надо будет извиниться... На их месте я бы сжалась от страха под ближайшим кустом и тихо скулила бы, нападая на все живое, что приближалось ко мне... Мне стало невыносимо грустно, как бывает, когда обидишь хорошего человека, причем несоизмеримо нанесенной обиде... А тут еще и обида была надумана мной в приступе раздражения. Нет, извиняться придется не наверное, а точно...
От грустных мыслей и приступов самобичевания меня отвлек толчок кулака в поясницу. Вслед за этим из-под полога высунулась тарелка с кашей. Ну вот, еще и это... Я подхватила тарелку и стала пережевывать пищу без какого-либо аппетита, продолжая самоуничижаться. Ведь прекрасно слышала, что ребята распланировали каждый свой шаг, что у каждого человека была своя роль, которую он согласно их плану должен был выполнять, а тут я со своим дурным настроением и капризами... Нет, майор меня точно пришибет. И будет прав.
Внезапно совсем рядом под чьими то сапогами скрипнул песок. Ой, майор вернулся, а я и не заметила. Вот только теперь он стоял ко мне спиной, облокотившись на борт повозки.
А еще где-то через половину малой стражи вернулся десятник. Ну и отправил нас своей дорогой, навязав правда нам в сопровождение двух своих воинов, Венантума и Сердента. Ну, отказаться, не вызвав подозрений было уже нельзя, хоть я и поломалась... Хотя насколько я знаю тсареш держаться они от нас будут шагах в двухстах. Ну не любят они людей, точнее любят, но немного в другом смысле и только в нем, ну то есть гастрономически.
Люди еще где-то с малую стражу изображали сборы и мы наконец тронулись. Майор уселся рядом со мной на козлы и тихонько поддернул поводья, заставляя харру тронуться. Как это делается я ему вчера показала. Ну вот поехали. Только вместо облегчения, я испытала чувство стыда. Ну как когда мои шутки над соклановцами заходили слишком далеко и переставали быть смешными, а превращались уже в откровенное унижение. Надо было извиняться перед человеком, да и не перед ним одним, а мне было стыдно...
— Всем отбой, связь в обычном режиме, — неожиданно сказал майор, — первую остановку планируем как темнеть начнет. Тогда переставим фургоны и рассядемся уже по-другому... Да, за клыкастыми приглядывайте. Да Потапыч, я понимаю что пахнет, но вспомни границу Камбоджи... Ах вспомнил. А, Шестого тошнит, говоришь? Ну а что я могу сделать... И между фургонами бегайте поменьше.
Майор снял с шеи свой жезл и положил его рядом с собой на козлы. Потом с каким-то ожесточением рванул воротник своей кирасы, оказалось он расстегивается, просто не спереди а сбоку, с силой выдохнул и как-то весь сразу расслабился.
— Прости меня пожалуйста, — наконец решилась я. — Я срывала свое дурное настроение и заставила вас нервничать...
Майор молчал. Долго молчал.
— Потапыча жалко, — наконец сказал он. — Это было на границе Камбоджи, это такая маленькая страна в моем мире. Там джунгли, если ты знаешь что это такое. Там всегда полумрак, из-за очень плотных крон деревьев, всегда очень жарко и очень сыро. Мы там были в сезон дождей. Операция пошла неудачно, у меня положили половину группы, семь человек из пятнадцати положили. Трупы забрать не было никакой возможности. И так из восьми оставшихся было трое раненых, один из них тяжело. Так получилось что нам пришлось почти семь суток просидеть в яме, которая играла роль помойки для крохотной деревушки. Туда сваливали весь мусор, туши животных. Два трупа наших товарищей тоже туда бросили на третий день. На шестой день самому тяжелому раненому я лично дал яд. Даже если бы мы его вытащили бы, шансов выжить бы у него не было. Да и не вытащили бы мы его. Еще одного раненого убил Стингер, у него воспалились раны и он не мог идти, а тащить его — значило бы погибнуть всем. Но это ладно, для нас это в принципе нормальная ситуация. Но больше всего не повезло Потапычу, в первый же день ему фактически на голову скинули тушу свиньи. Не знаю есть они здесь или нет, но это такое домашнее животное где-то в пол-лошади размером. Она уже была подгнившая... В общем он это нюхал семь дней. С тех пор он ненавидит запах тухлятины.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила я.
— Не знаю, — пожал плечами человек, — просто вспомнилось вот. А может потому что я у себя дома никому не имею права этого рассказывать, вот только не спрашивай почему...
— Ты не сердишься на меня?
— А смысл? Ты не моя подчиненная, наказывать я тебя права не имею, да не очень и рвусь если честно... Ты извиняешься, значит понимаешь, что поступила неправильно...
— Ох... значит сердишься, — я подлезла человеку под руку и прижалась к нему поплотнее, одновременно делая свою самую умильную мордашку. Раньше работало со всеми, кроме папы. — Все равно, прости. Я очень постараюсь больше так не делать, хотя и не обещаю. И поверь мне, я не рисковала больше необходимого, ничего бы они нам не сделали...
— Блин, Шелли, ну вот что с тобой сделаешь... — тяжело вздохнул человек. — Вот только не надо мне строить глазки как у какающего котика. А то ты выглядишь при этом такой несчастной... К твоим рогам это совершенно не идет.
— Ладно, не буду, — покладисто согласилась я, — а кто такой котик и почему он такой несчастный когда какает?
Глава 5
Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Дея, 44-й -50-й день первого сезона, 1218 смена от Основания (по сменоисчислению Оэсси)
... И упаси меня Господи от своих детей, иначе я точно впаду в грех детоубийства. Не, я понимаю, что это богохульство. И вообще, дети — цветы жизни, вот только растут эти цветочки однозначно на могилах родителей и удобряются точно их прахом.
Ну вот зачем Шелли стала дразнить этих упырей. Нам назло, что ли? Или просто из спортивного интереса... Ведь когда ей наш план объясняли, говорила что все поняла. Не понимала только зачем нам все это и твердила что упыри нападать не будут и наоборот, общаться с нами будут подчеркнуто вежливо. Ну не могло у меня в голове уложиться, что стражи порядка, прибыв на место, где покрошили их соплеменников, будут вежливо расшаркиваться с людьми собственно их убившими. И даже не отрицающими этого. Особенно если верховодит этими убийцами несовершеннолетняя девчонка.
Самое смешное, что Шелли оказалась права. Вампиры общались подчеркнуто вежливо, ну с ней, по крайней мере. С нами же... Ну, на нас они реагировали так же, как я наверное стал бы обращаться с зачуханным салабоном — первогодком из стройбата. Но я бы так делал не из офицерского гонора, а потому что по-другому этот салабон попросту не поймет, особенно если не русский. Да и русские в стройбат такие попадают, что с чурками общий язык найти гораздо проще. Вот черт, неужели у них все люди в таком же состоянии находятся? Ну или по крайней мере большая часть...
Во всей этой операции с местными кровососами на самом деле было всего два опасных момента. Точнее один просто скользкий, а вот второй по ходу реально опасный. Ну то что Шелли постоянно хочет есть, как она объяснила из-за ран, это понятно, но вполне могла часик бы и потерпеть. Объясняли же, что у нас все роли расписаны и что перед упырями нам лучше поменьше отсвечивать. Но вроде как Тирли смог разрулить ситуацию. Как я пошел начальнику трупы рогатых показывать, он навалив в тарелку остатки от завтрака, быстро проскочил через фургон и, не высовываясь наружу, из-под полога пихнул еду тифлингессе, а потом также быстро вернулся назад к костру. А вот ко второму случаю девушка была абсолютно непричастна. Трупы же упырей так аккуратно как тифлингов мы не раскладывали, просто свалили в одну кучу. Да еще и Стингер, согласно моему приказу, что называется, надругался над телами. И не только ножом попластал, а еще и топор нашел и, недолго думая, попросту расчленил несколько тел. В общем куча выглядела весьма неприятно и никакого желания в ней копаться не вызывала. Впрочем именно такого эффекта мы и добивались. И вот когда я подвел вампирского начальника к этой самой куче, один из воинов, что шли с нами, крайне раздраженно зарычал и выпустил клыки. Я уже решил что все, понеслась, рука сама потянулась к автомату, однако десятник ожег взглядом своего подчиненного и тот моментально обратился в невозмутимую статую. Меня же послали подальше. Ну я и пошел.
