В доме Чаупи-тута достал из мешка наше общее рукоделье и похвастал матери, что это я научила его, как сделать такую необычную вещь. Он сам надел носки на ноги матери, встав перед ней на колени.

-Жаль, что у меня не хватило времени сделать такие же для всех. Столько всего случилось! Я расскажу вам. Учитель разрешает мне остаться до завтра.

-Надо же устроить наших гостей,-засуетилась хозяйка, но Пушак остановил её.

-Гораздо приятнее вам будет побыть вместе, без гостей. У нас есть очень важные дела в городе, мы вернёмся за ним завтра. Точнее, встретим его у Солнечных дверей. Проводите его туда к такому же часу.

Я не могла ничего сказать матери мальчика. Но обняла и поцеловала в щёку, прощаясь. Она вытерла слёзы и ясным взглядом посмотрела нам вслед.

Чаупи-тута был на седьмом небе от счастья. Вся семья слушала его, самого маленького, не выказывая ни малейшего недоверия к его сказочной истории. Даже старший брат, частенько поддевавший его раньше, не бросал недоверчивых фразочек.

В полночь, мама, как прежде сидела у его постели.

-Скоро тебе дадут другое имя,— шептала она.— Ты уже видел больше, чем все мы вместе. Я знаю, ты совершишь великие дела. И получишь замечательное имя.

-Мне нравится то, которое дала ты,— мальчик поцеловал мамины пальцы.-Полночь — время подходящее магам и предсказателям.

-Скажи, откуда ты знаешь про сестру? Я обязательно дам ей имя, которое назвал ты.— Мама склонилась и поцеловала его лоб.

-Я вижу сны. И разные вещи, которые должны произойти. Однажды я даже был во сне птицей. А Танитани приснилась мне вчера. Я не сразу понял. Даже думал, что она богиня. Такая же красивая, как ты. И горы вокруг цвели.

1декабря-2декабря.

По дороге в город, я вспомнила момент, когда мы заговорили о родине шамана. Тогда я подумала, что мы, вообще, почему-то, не говорили о нашей родне.

-Боже!— с ужасом подумала я.-А вдруг мне предстоят банальные смотрины. Или, наоборот, Пушак не хочет показывать меня никому, зная о нашем скором расставании. И то, и другое не добавляло оптимизма.

Амаута, как рентген, как-будто точно срисовал мои мысли.

-У меня нет никого,— неожиданно сказал он. Я промолчала. Он продолжил.

-Моя мама родила меня в пятдесят. Её уже нет в живых. Она родилась очень красивой. А потом заболела. Ута изуродовала её лицо. Она всю жизнь прожила в Доме избраных. Ухаживала за самыми тяжёлыми больными. Наверное, хотела умереть. Ни один мужчина не выходил за неё сразиться. Она думала, что боги так и не дадут ей детей. Но однажды пришёл воин, который потерял в сражении глаза. Ветеран. У него всей жизнью была война. Теперь у него не было шанса погибнуть в бою. Он сказал Старшей дома, что ему не нужно лицо, а нужен сын, которого он научит сражаться.

Старшая не стала устраивать боя. Просто пришла к моей матери и сказала, что у неё есть возможность родить ребёнка. Мать не думала ни секунды. Она не проходила посвящения. Женщина из избраных, не имеющая семьи, может жить при Доме до конца дней, но и уйти может в любой момент.

Они заключили серен-накуй. Испытательный брак. Он действителен до определённого срока. Иногда, чтоб убедится, что молодые подходят друг другу. Иногда, если есть сомнение в способности женщины родить. Сроки и причины могли быть разными. Они заключили договор до рождения ребёнка. Так и вышло. Мать умерла родами. А я выжил. И остался со слепым отцом. Пока был совсем мал, рос в Доме. Мать Аари выкормила меня. Потом отец забрал меня и упорно делал воином. Характер у него был нелёгким. И, страшные головные боли, после ранения. Он умер, когда мне было столько, сколько Чаупи-тута. Меня вернули в Дом. Старшая — Видящая — дала посмотреть меня Верховному. И я стал учеником шамана. Но навыки воина отец вбил крепко.

Я дала Пушаку первым поговорить с Аари. Они почти родня. Молочные брат и сестра. Им было о чём побеседовать и кроме политики и государственных дел. Когда он ушёл, Аари сама позвала меня. В городе у шамана были и дела, и приятели.

Прорицательница ждала меня в знакомой комнате. Как-будто и не выходила из неё с тех пор. Тот же антураж. Так же курится ароматный дымок над жаровней.

-Здравствуй, Юри. Хорошее имя дал тебе Пушак.— Аари, казалось, обо всём говорила с улыбкой. Что-то такое было в её голосе. Надо было назвать её не Аари, а Асири -смеющаяся.

-Мне тоже нравится.— Я грустно улыбнулась в ответ.

-Я вижу, твоя любовь не стала меньше. Скорее наоборот. Глубже. Уже не только тело, но и душа отвечает чувству шамана.

-От этого только хуже. Мне не надо говорить тебе, что всё это скоро закончится. И решать мне уже ничего не надо.

-Это почему же?— лукаво усмехнулась Видящая.

-Да потому, что я всё подслушала. Уйти долно столько же, сколько пришло.

-А ты не хочешь уходить?— лукавства в голосе ещё добавилось.

-Я не.. Не хочу!— вдруг, удивляясь самой себе, крикнула ей в лицо. Её усмешка, почему-то, злила.

-Тогда верь. Чудеса случаются. Ты дочь богов и они благоволят тебе.

-Да, никакая я не дочь!— злые слёзы потекли из глаз.— Я хочу, чтоб мы были вдвоём, всегда!

-Только вдвоём?— она уже откровенно смеялась.— Поостороней в желаниях. Надоест ведь.

Тут, сквозь слёзы, засмеялась и я.

-Ты из моего папочки дурачка-то не делай,— в тон ей пошутила я,— разберётся уж как-то в моих желаниях.

Мы пили вино и я напилась. Откровенно, как давно не напивалась.

-Бедный Пушак,-пошатываясь тащилась я по коридору,— его нелюбовь к алкоголю и пьяная женщина — несовместимы.

Шаман поймал меня на пороге. Почти в полёте. Причём летела я. Башкой в пол.

Юри,— хохотал он,— такой тебя я ещё не видел. Он раздевал меня, чтоб уложить

-А я разнообразная и непредсказуемая,— запинаясь на длинных словах, вещала я.

Оставшись в костюме Евы, я потянулась к шаману.

-Так нечестно,— заявила я,— мы не равно...-запнулась, забыв конец слова.

Почесала в затылке.

-Ты тоже должен быть голенький..

-Дурочка,-засмеялся шаман,— но потянул с себя одежду.

-Зачем пить, у меня от него и так голова кружится?— думала я, глядя на его стройные ноги с высокими икрами, узкие бёдра и плоский мускулистый живот.

Пушак стал на колено и, нагнувшись знакомо поцеловал в уголок рта.

Утром у моей головы стояла чаша с горячим бульоном. Я поморщилась. Но стала пить малюсенькими глоточками. Лучшее лекарство с перепоя на все времена. Интересно чья инициатива? Пушак или Аари? Вода для умывания тоже стояла в комнате. Все тридцать три удовольствия.

-Прости, дорогой. Наверное, такой ты меня тоже должен был увидеть. Для полноты ощущений.

Ньюста Аари проводила нас до двери.

-Я посмотрела в ваше будущее, Юри,— шёпотом сказала она.

-И что скажешь?

-Ничего,..не скажу,— загадочно улыбнулась Видящая.

Мне оставалось только вздохнуть.

-Ну, да-ну, да,-чего-то подобного я от неё и ожидала.— Удиви меня. Фигушки я куплюсь на твои фокусы.

-Сколько бы раз не уходил из дому, это всегда одинаково тяжело,— думал Чаупи-тута обнимая маму. Отец с братом провожали его до Солнечных дверей. А маму он попросил остаться дома. Очень уж боялся заплакать, как маленький, при учителе и Ирине. А тут он вдоволь наплакался и позволил маме поцеловать его сто раз, наверное.

Брат, видя его слёзы, почти смирился со вчерашним триумфом младшего. Он весело болтал об общих друзьях. Хвастал, что на него засматривается соседская девчёнка. Отец шёл молча, изредка поглядывая на младшенького, с которого, с каждым последующим шагом, сползала пелена детства. Что-то незнакомое и недоступное появлялось в глазах. Когда он увидел две фигуры, идущие навстречу, он обнял отца и брата.

-Только твоя любовь даёт её жизни смысл, отец,— сказал он так, чтоб брат не мог услышать его. И отцу вдруг показалось, что через этого маленького мальчика, его сына, с ним заговорили боги.

А через минуту, когда, подпрыгивая, побежал навстречу своим друзьям, он снова стал весёлым озорным мальчишкой. Хотя малыш здорово подрос и стал заметно покрепче, всего-то за два, пролетевших незаметно, месяца.

Да, теперь его мешок не везли ламы, но ноги, попривыкшие к долгим переходам, несли его по тропинкам гораздо быстрее. Они прошли стоянку, где на них напали уари, задолго до захода солнца. Очень хотелось до темноты попасть в Куэлап. Но они пришли всё же затемно.

Ирине очень не хотелось идти одной в пустой гостевой дом. Они вместе дошли до школы. Конечно там не было Ахау. С остальными учениками он как-то не успел сойтись близко. Но зато там не было и Тупака. Он тихонько вошёл в спальню. Ложились в Храмовой школе рано. А Ирина ушла в маленький домик шамана, стоящий здесь же рядышком.

Чаупи-тута растянулся на постели. Пусть это приключение подошло к концу. Но его точно ждёт следующее. Уже совсем скоро.

3декабря-5декабря.

Время пролетело незаметно. Мы вместе готовились к походу. Чаупи-тута уговорил шамана взять его с собой до крепости. Говорил, что хочет побыть со мной побольше и, что ребят увидеть хочет тоже.

Вообще-то он просился и в Мёртвый город, но тут Пушак заупрямился. Дорога опасная, а он ещё совсем малыш. Те, кто хотят посвящения, идут к храму один раз в жизни. Если не становятся Ведущими. Их выбирают по жребию, среди молодых сильных мужчин шаманов. Они не только указывают дорогу, но и, как воины, оберегают молодёжь. Обычные воины идут до границы с шуар. По договору, если на их землю вступят воины, начнётся война. И тогда будет вообще невозможно водить отряды к Храму. Тогда, вождь, напавший на группу ньюсты Вилки, нарушил договор. И его поселение было наказано. Другие, чтоб не начинать войну, не вступились за них. Но шуар, всякий раз, когда ждущие идут к городу, рядом. И никогда не знаешь, не найдётся ли снова кто-то, желающий нарушить договор. Поэтому отрядам нужна охрана старших. Ведь маршрут и время, обычно, неизменны.

Но в этом году всё будет иначе. Шаманы, посовещавшись тогда в крепости, решили в этом году отправить отряд раньше, чтоб у Пушака и тех, кто отправится с ним, было время найти Камень-ключ. Как поведут себя шуар, остаётся неясным.

Из Куэлап пойдёт совсем небольшая группка. Две девушки из дома избраных и один из учеников Пушака. Ну и нас трое.

Не каждый из достигших пятнадцатилетия желал посвящения Храма. Мальчики попадали в обучение к шаманам путём Чаупи-тута. И очень редко судьба их менялась. Как, например, произошло с Тупаком. Дети избраных женщин из деревень возвращались в город на обучение. Но девушки в своём выборе были свободны. В пятнадцать они чаще всего выбирали семью. Как ни крути, а любовь в жизни человека важнее всего. Каким бы делом он не занимался, всё равно, душа счастья требует.

Поэтому наши сборы надолго не затянулись. В Куэлап задержались только из-за того, что всё равно бы пришлось в крепости ждать, пока соберутся группы из всех городов.

Заодно пытались выяснить ещё одну, интересующую нас вещь. История с Вакраллой закончилась неожиданно. Мы опасались более страшных последствий. Может быть, когда Чанкай заключил соглашение с нами, он решил,что Чимор станет его естественным союзником. Но просчитался. У чиму были свои планы. Да и силы за Вакраллой уже не стало. Но сестру ньюсты Вилки, жену Вакраллы, никто трогать не стал. У чачапойя, за свои проступки, каждый взрослый человек отвечал сам. Никто не стал бы перекладывать грехи вождя на его жену. Тем не менее, через несколько дней после его побега она исчезла из города. Шаман распрашивал у людей, но тайна пока не прояснилась. А характер у ньюсты Авак был не сахар. Любимый муж был для неё всем. Боги наказали её за зависть и своих детей она так и не родила. Сына сестры, вместе с мужем, пыталась использовать в своих целях. И ждать, от злопамятной женщины, можно не меньше бед, чем от самого Вакраллы.

Между мной и Пушаком, как я не сдерживалась, напряжение всё равно росло. Мы не говорили о предстоящем расставании. Просто радость от наших чувств постепенно уходила, как вода в песок. Нет, мы были очень нежны друг к другу. Может, даже преувеличено. И это вносило маленькую неискренность в чувства. Но как исправить это, не знали ни я , ни он. Наши ночи радовали тело и убивали душу.

Днём мы старались отвлечься на работу. Продумали весь наш поход до малейшей детали. Только я замечала, что мальчишка что-то темнит. Уже, немножко зная его неуёмный характер, я подозревала, что он ещё откозырится в этой игре.

Кто-нибудь, когда-нибудь, читая эти строчки, скажет, что она несёт, какая любовь.

Человек, привыкший жить в современных условиях, где только пальцем в кнопку ткнуть, бельё стирается, тесто месится. А кто-то и тестом не заморачивается, пойдёт в магазин, готовый тортик прикупит. Так вот такая женщина, от большой любви, станет тут на камнях кукурузу тереть. Это правда, бытовухой я тут, пока ещё, не заморачивалась. Кое-как бельишко перестирнуть, разьве что. В основном, как-то так получалось, что я тут на всём готовеньком. Скажете, каждый ищет, где жизнь полегче и побогаче. Вы в свой Израиль тоже за хорошей жизнью укатили. Есть и в этом правда. Только не вся. Родители наши ехали за лучшей жизнью для своих детей. У меня своих нет, я об этом и не думаю, пока.

А вот передача "играй гормон" в моём возрасте весьма актуальна. Для меня проснуться утром и хотеть мужчину, который лежит рядом, приятнее, чем выдумывать в каком месте у меня болит, чтоб ему отказать. В каждое время свои приоритеты.

А бытовуха, это да, может приклинить, только мы, со своим багажом знаний, всегда придумаем, как поленится. Размечталась...Домой, к повседневным проблемам. Но вот ведь и там, со своей ракетой в заду, я профессию выбрала с приключением. В журналистике, на вот то самое реактивное место, найти их не вопрос. Так что, может мне здесь самое место.

А, пока я рассуждала о бытовухе и тёрла очередную сушёную пакость для лекарств шамана, из дома избраных в Храмовую школу принесли обед. Так что, кукурузу за меня опять кто-то другой наготовил.

У шаманов и их учеников вполне достаточно занятий, чтоб ещё и обедами заниматься. А я примазавшаяся.

Мы обедали, не выходя из комнаты, где занимались заготовкой необходимых лекарств в дорогу. В помещение зашёл парнишка, ученик амауты, как раз тот, который должен был идти в Храм. Он подталкивал впереди себя юношу янакуна. Тот жался, не хотел идти, но, когда увидел, сидящего за обедом с нами, Чаупи-тута, как-будто даже обрадовался. Мальчик тоже узнал его.

-Привет,-вскочил он и замялся не зная, как представить нам своего знакомого.— Послушай,— наконец нашёлся он,— мы с тобой говорили, но ты так и не сказал мне тогда своё имя.

-Руми..Мама родила меня в дороге, на камнях, вот и назвали Камень. Но это моё детское имя. Настоящее мне долны были дать после первого боя. Теперь я просто янакуна.

-А я Чаупи-тута. Меня мама родила в полночь. И тоже назвали так, именно, из-за этого. Руми...Хорошее имя, ведь тебе его дала мама.