— Плавать она не будет, для того, чтобы техника плавала, её вес пришлось бы ограничить пятнадцатью тоннами. Это если оставаться в разумных габаритах. С законом Архимеда не поспоришь. При таком весе бронезащита не может быть достаточной.

— И как Вы собираетесь решать задачи требующие форсирование рек? Или высадку с моря?

— При помощи навесных понтонов. При высадке, технике не требуется плавать туда и обратно, достаточно доплыть от корабля до берега, а на берегу важнее лишние миллиметры брони.

— А этот понтон не пойдет на дно от одной пулевой пробоины?

— Нет, понтон сделан из пластика и наполнен пеной. Что бы его утопить, его надо разорвать на части, да и те не утонут.

— Знаем мы, что не тонет...— негромко произнес кто-то. Маев зыркнул злобно, но с темы не сбился.

— Вес одного модуля — несколько килограмм, крепится на место одним человеком за секунды. По результатам испытаний установили норматив подготовки к преодолению водных преград в две минуты. Стоимость одного модуля, при серийном производстве, будет примерно полкопейки, не жалко бросить.

— А форсирование рек с ходу?

— За последние сорок лет мы реки форсировали с ходу только на учениях. В реальном бою придется все равно делать переправу для снабжения войск. Грузовики у нас не плавают. Кстати, эти понтоны прекрасно подходят для создания наплавного моста, и тут у нас унификация будет. Возможность плавать будет только у колесных машин. На них ляжет обязанность разведки, захвата плацдарма и другие задачи, где требуется плавучесть. Новые колесные машины концерна "Калашников" перекрывают весь спектр задач, которые сейчас выполняет легкая гусеничная техника. При этом они экономичнее и маневреннее.

— Какие части будут оснащаться этой техникой?— Задал вопрос Император. С начала совещания он больше слушал, но видно пришел к какому-то выводу и решил поучаствовать в дискуссии.

— Колесные машины пойдут частям постоянной готовности. Они участвуют в непрерывных стычках на наших южных границах, машины все время в эксплуатации, гусениц не напасешься. В этих условиях важна скорость, а сильного противодействия не ожидается. Для усиления там будет гусеничная техника легкого класса. Средними бронеходами оснастим гвардейские полки, им в дело вступать только в случае серьезной войны. Тяжелых будет несколько бригад, в качестве последнего козыря из рукава. Хотя возможен и другой вариант. Среднюю технику держать в ангарах с максимальной секретностью, а тяжелую показывать на парадах и маневрах. Пусть враги думают, что у нас её много.

-Что будет в случае мобилизации? Чем оснащать массовую армию?

— Машины предыдущего поколения, по мере насыщения новой техникой кадровых частей, будут выводиться на модернизацию и потом в резерв. То, что сейчас у нас на вооружении, будет боеспособно ещё много лет, а при минимальном усовершенствовании не намного хуже новых образцов.

— Так может проще не делать новых машин, а модернизировать старые?

— Их модернизационный потенциал почти исчерпан, а наука не стоит на месте. Не успеем перевооружиться, как изобретут что-нибудь новенькое и начинай все сначала. Этот процесс бесконечен.

— Спасибо за хорошую работу! Но я хочу, прежде чем принимать решение, посмотреть на всю эту технику, так сказать, живьем. Проедусь на полигон, потрогаю руками, а после на Госсовете уже обсудим окончательно. Готовьтесь, господин генерал!

1980г.

Нижегородская губерния. Площадка N4.

Дежурный по части штабс-капитан Миронов маялся от скуки. По оконному стеклу ползла сонная муха. В углу бубнил в полголоса телевизор, показывая новости. За столом негромко сопел дежурный писарь. Вот сразу видно старослужащего — подумал штабс-капитан — спит с открытыми глазами! Выходной, никого нет, жара, духота. Пойти, что ли, караул погонять? Устроить им тренировку по отражению нападения на пост? Нет, не пойду, лень, подумал Миронов, когда до его слуха донесся звук вертолета. Кого это к нам несет?

На площадку села потрепанная транспортная вертушка. Из неё вышли три офицера в камуфляже, с чемоданчиками в руках, и направились к штабу. Все ясно, приехали командировочные. Ну хоть какое-то развлечение. Миронов развалился в кресле и представил, как будет сейчас поучать новичков. Ведь полигон это вам не обычная воинская часть. Тут существует масса традиций и неписаных правил, которые вызывают у непосвященных удивление, граничащее с охренением. А вот потом произошло то, что заставило штабс-капитана открыть рот, и долго служило в части темой для пересудов.

Из-за угла штаба выскочил комполка, полковник Тепенко, и, рубя строевым шагом, как на параде, направился к приехавшим. Шедший впереди капитан небрежно махнул рукой, обрывая доклад, и первым протянул руку здороваясь. После чего офицеры, не заходя в штаб, направились к ангарам с техникой. Миронов в обалдении огляделся вокруг. Все было на своих местах, мир не перевернулся. По телевизору показывали какое-то торжественное заседание. Титры в углу говорили, что это прямая трансляция. Штабс-капитан зажмурился, а потом снова открыл глаза, но ничего не изменилось. В президиуме сидел давешний капитан, только в цивильном, и одобрительно кивал кому-то головой.

* * *

-Иван Саввич, для начала покажите мне легкую бронетехнику. Я знаю, что Ваша любовь — это тяжелые бронеходы, но мне интереснее посмотреть то, в чем я немного разбираюсь.

-Андрей Георгиевич, тогда нам в этот ангар. Вот самая легкая из наших новых машин.

-Это же обычный "бардак", хотя нет, колеса больше и форма немного другая.

-Машина абсолютно новая, со старой БРДМ общего — только назначение.

Сочно щелкнула, открываясь, боковая дверь. Андрей залез на сиденье, поерзал, устраиваясь поудобнее и огляделся.

-Да тут как в самолете, одни экраны! Техника явно сложная, как все это использовать?

-Техника сложная, но в обращении очень простая — Тепенко сел на правое сиденье — Вот, например, панель контроля — полковник ткнул пальцем в клавишу, и перед ними засветились разноцветные окошки — Водитель видит состояние всех узлов машины. К сожалению, полноценные экраны нам обещают лет через десять, не раньше.

— А тесно-то как!

— А это плата за хорошую защиту. Разнесенная броня весь объем съела!

— Откуда здесь хорошая защита возьмется? Насколько я помню, БРДМ только из пистолета не пробивается!

— Ваше Величество, Вы преувеличиваете, но в принципе все верно. Лучшей защитой разведывательной машины служат скорость и маневренность. Но тут, кроме скорости есть еще и броня. Эта машина держит винтовочную пулю по кругу и до тридцати миллиметров спереди!

-Как у неё с весом?

-Тот же, что у прежней машины. Защиту дали новые сплавы и пластики. Можете сами убедиться — вон стоит корпус, который мы обстреливали. Снаружи все порвано, а сквозных пробитий нет.

Бронемашина, подвергшаяся обстрелу, выглядела жутко. Всю поверхность покрывали рваные пробоины.

Андрей потянул на себя дверцу, которая на этот раз противно заскрипела, и остолбенел. На водительском месте сидел совершенно голый мужик в мятой фуражке. Все безволосое розовое тело было густо покрыто многочисленными татуировками.

— Твою мать через коромысло! Сгною в нарядах! — Тепенко взревел как раненный буйвол — Вот куда они его спрятали!

Андрей проморгался и сообразил, что видит манекен, используемый при испытаниях. Просто вся его поверхность была покрыта надписями, сделанными фломастером. Надписи носили весьма разнообразный характер, от классики "ДМБ— 80" до проклятий в адрес неведомого фельдфебеля.

-Понимаете, Ваше Величество, у нас на полигоне существует примета, что если манекен исписать всякой похабенью, то он обязательно уцелеет при обстреле — полковник был изрядно смущен — мы с этим боремся, но сами понимаете...

-А какого фельдфебеля Ваши солдаты так поносят? Такую нелюбовь надо постараться заслужить!

— Это ещё одна наша легенда, про Черного Фельдфебеля. Будто бы когда-то давно, при испытаниях, погиб фельдфебель. И погиб он по вине солдата — разгильдяя. С тех пор по полигону бродит призрак, который этим самым разгильдяям делает всякие гадости, вплоть до смертельных.

— Неплохая легенда, полезная — ухмыльнулся Император — Вы бы её поддержали как-нибудь.

— Мы так и делаем — сказал Тепенко и смутился еще больше.

Представив полковника, который пугает новобранцев по ночам, изображая привидение, Андрей расхохотался.

Потом начальник полигона демонстрировал шестиколесные агрегаты, потом восьми, потом пошла гусеничная техника.

— Ваше Величество, обратите внимание вот на эту машину.

— Какая-то она несуразная. На деревенского колодезного журавля смахивает...

— Если практика подтвердит все теоретические выкладки, в эту машину заложенные, то такой вид приобретет вся бронетехника будущего. Фактически, это уже следующее поколение.

— И что же в ней такого замечательного, кроме странного внешнего вида?

— Конструкторы данного образца смогли разрешить давнюю техническую проблему всех бронеходов. Дело в том, что современная бронетехника использует два варианта установки орудия. Первый, наиболее традиционный, это когда пушка стоит в корпусе машины, спереди или сверху, в неподвижной рубке. Такая установка имеет врожденный недостаток — малые углы наведения. В бою такой недостаток может стать фатальным, не успел повернуться — получи снаряд в борт. Второй вариант, принятый в настоящее время для большинства машин, это установка орудия во вращающейся башне. Здесь с маневренностью огнем все хорошо, но вот мощность орудия сильно ограничена техническими причинами. В данном экземпляре орудие установлено сверху, без башни. Заряжается и наводится оно дистанционно, экипаж размещен в корпусе...

— Установка пулеметов, управляемых дистанционно применяется уже довольно давно.

— Пулеметов — да, давно, но пушку так смогли поставить только сейчас. Артиллеристы, как только были сняты ограничения по длине унитара и величине отката, тут же предложили на выбор несколько очень мощных орудий. Они были у них давно разработаны, но не проходили по габаритам. В результате, этот малыш имеет броню и вес совершенно "детские", а вот пушку более чем "взрослую".

— Отдачей его не перевернет?

— Нет, он стрелять только лежа будет.

— Это как, лежа?

— Машина оборудована гидропневматической подвеской. Дорого, сложно, но оно того стоит. Забравшись в любую ямку или промоину, она ложится на днище, над землей только пушка торчит. Если нет подходящего укрытия, то она его сама себе устроит. Для этого у нее бульдозерный отвал имеется. Её работа на поле боя — это работа снайпера. Один выстрел — один труп, и немедленная смена позиции.

— Основным бронебойным средством в настоящее время считаются различные ракеты. От ручных гранатометов до крылатых ракет с кассетной БЧ.

— Все виды вооружения имеют, как свои достоинства, так и недостатки. У ракет ахиллесовой пятой является наведение. Если ракета управляемая, то этому управлению всегда можно помешать. Бронетехника оборудуется различными средствами противодействия в первую голову именно управлению вражеских ракет. Тут и средства ослепления наводчика и различные установщики дымовых завес или аэрозольных облаков, да вообще много чего. От оперенного лома, летящего с гиперзвуковой скоростью, помехами не закроешься. Ручные же гранатометы далеко не "вундерваффе", как казалось после их изобретения. Тогда говорили, что раз теперь любой пехотинец способен подбить бронированную машину, то их все надо списывать в утиль. Практика показала, что это далеко не так. При грамотном использовании бронетехники, подобраться к ней на сотню метров для прицельного выстрела из гранатомета далеко не так просто и может стоить пехотинцу жизни.

Перед глазами Императора снова встало то ущелье, где начинали разгораться чадным пламенем подбитые транспортеры, а на земле лежала, изломанная автоматными очередями человеческая фигурка. Ну зачем он второй выстрел с той же позиции делал!

Мотнув головой, Андрей прогнал наваждение и стал слушать объяснения полковника дальше, стараясь запомнить и осознать как можно больше.

Вскоре у Императора уже голова кружилась от обилия информации.

— Все, перерыв — Андрей устало опустился на скамейку в курилке.

— Иван Саввич, Вам с Калашниковым общаться приходилось?

— Конечно, он ведь только недавно с поста главы концерна ушел. А так он у нас часто бывал, уж на всех испытаниях своих бронетранспортеров обязательно.

— Я у него дома был в прошлом году, на юбилее. Не дом, а музей технических диковин, заполненный разными механизмами, непонятно как работающими, часами хитрыми, оружием фантастическим. И все сделано руками хозяина, у него в подвале сплошь станки прецизионные. Я ему говорю — Михаил Тимофеевич, это все в Политехнический музей надо. А он ни в какую, отвечает — ежели им надо, пусть сами сделают, если смогут. Вот говорит, как помру — все забирайте, а сейчас не отдам, это жизнь моя.

— Да, с характером дядька, он на испытаниях у нас кровушки попил. Но должен признать — по делу.

В ясном небе плыли редкие облачка. Сквозь шум листвы доносилось птичье щебетание и дальнее та-таканье. "Крупняк" — автоматически отметил Андрей. Так бы и сидел, наслаждаясь хорошей погодой и приятным теплым ветерком, но — увы...

— Ну чтож, продолжим осмотр.

* * *

Вечером, сидя в штабе и попивая чай с плюшками, Император собирал воедино весь тот огромный объем информации, что он получил за день.

— Скажите, Иван Саввич — Андрей сделал паузу, формулируя вопрос — Вся та техника, что Вы показали, обильно начинена электроникой. Что будет если она откажет? Неисправность или боевые повреждения ...

— При полном отказе всех электронных систем машина сможет только быстро убраться с поля боя. Двигатель от электричества не зависит. Хотя это маловероятно, все системы дублированы.

— Получается, что мы делаем сложную и дорогую технику, которая может стать небоеспособной от замыкания маленького проводочка? Нет ли в этом ошибки?

— Боевая эффективность машин, оснащенных всей этой электронной заумью, настолько велика, что тем, у кого её нет, просто нечего делать в современной войне. Они там будут только в качестве мишеней. Через ствол, как мой отец в Германскую, не постреляешь.

— Ваш отец воевал?

— Да, три дня. Георгия солдатского получил.

— Это как?— Император был изрядно удивлен.

— Он в корпусе Буденного служил. С начала войны они почти целый год в тылу учения проводили, чуть было до солдатских волнений дело не дошло." Как так, наши там кровь проливают, а мы в тылу околачиваемся!" А потом прорыв, на третий день его ранило, как из госпиталя вышел — уже война кончилась.

— А Георгия за что?

— Их самоход в траншее застрял, немцы по нему пристрелялись и подбили. Отец рассказывал, что когда в себя пришел видит, весь экипаж убитый. Другие бронеходы вперед ушли, а пехота отстала. Хотел из машины вылезти, да к своим бежать. Как дверь открыл, а там смерть со всех сторон свистит, страшно нос высунуть. А пушка немецкая по ним стрелять продолжает, вот-вот добьет. Ну и решил он свою шкуру подороже продать, стал в ствол наводить, да той пушке отвечать. Когда пехотинцы подошли, то очень его за эту стрельбу благодарили, говорили сильно помог.