Корин встал и подошел к окну. Облака расходились, сквозь голые ветви деревьев за молочно-белой пеленой проглядывал розовый рассвет. Где-то рядом крикнул два раза маневровый тепловоз, лязгнули сцепки, колеса заскрипели в крутой кривой заводского двора.
— Виктор Сергеевич, вы неправильно поняли. Не надо вам меняться, это само пройдет со временем. Я к чему говорю? По поведению человека можно понять, кто он такой. Даже если он притворяется. Просто не хватит людей за всеми наблюдать, иначе мы бы давно всех шпионов выловили. А с вещами сложнее. К примеру, часы. Часы — это выгодный товар. За рубежом развелось куча подпольных фирм, которые делают механизмы в одном месте, корпуса в другом, собирают в третьем и все это выдают за опытные партии известных фирм. В любом иностранном порту вы увидите кучу лавочек с надписями "Распродажа", "Ликвидация заведения", "Дешевый сбыт конфискованной контрабанды". Там морякам дальнего плавания и туристам продадут подделку. С одеждой еще безнадежнее. Век полимеров, куча лабораторий по всему миру ведут исследования, выпускают опытные партии волокна. Да и не факт, что техасы настоящие китайские, а не пошиты на подпольной фабрике в психдиспансере. Есть в нашей стране товарищи, которые нам вовсе не товарищи.
— Валентин Иванович, у меня такое чувство, что разговор идет вокруг и около какой-то одной вещи. У вас новая версия?
— Да. Но я боюсь ее сказать вам. Не потому, что я трус, просто мы не знаем всего масштаба возможных последствий.
"Неужели он решил сказать, что я попаданец? Нет, нет, он выуживает это из меня. Надо подождать. Пусть скажет сам. Что мешало сказать это сразу?"
— Валентин Иванович, если это такая ответственность, может и не стоит об этом говорить? Вы и так много сделали для меня, зачем мне вас подводить под незнамо что.
— Ждете, чтобы об этом сказал я?
Виктор пожал плечами. Пожатие плечами получилось стильно, в духе фильмов Элема Климова.
Корин снова присел и оперся локтями на стол.
— Виктор Сергеевич, у нас есть версия, что вы изобретатель.
13. Контрабанда под гипсом.
— И что? — невольно вырвалось у Виктора.
Из всего, что он успел узнать об этом альтернативном СССР, изобретатель — это не государственное преступление, и даже нисколько не криминально.
— Поясню, — ответил Корин. — Предположительно, раньше вы работали конструктором, в войну — на режимном предприятии, по брони, и на фронт потому не попали. После войны что-то не сложилось, ну, донос там или авария, или что-то еще... Короче, в конце концов попали на гражданское предприятие, без особых перспектив роста, продукция не самая передовая. А способности есть. И вот у вас возникает мысль дать стране изобретение, которое сделает переворот в какой-то технической области, имеющей оборонное значение. Ради этой идеи вы отказываетесь от личной жизни, от всего. И были бы вы обычным неудачником, но на изобретение вы все-таки набрели. И на такое, что попали в поле зрения зарубежных спецслужб.
Интересный поворот, подумал Виктор. По крайней мере, можно свободно прогрессировать. Вундерваффе родить, конечно, не удастся, но "пользу нашему родному государству"...
— Рассмотрим логику спецслужб, — продолжал Корин. — Если у вас не выкрали изобретение и не вынудили рассказать о нем под давлением, значит, они пришли к выводам, что идею не удастся реализовать без вас. Нужны не просто ваши знания, нужен ваш стиль мышления. Короче, им нужны вы, как американцам были нужны фон Браун или немецкие физики. Сотрудничать с ними вы не согласитесь, переправить вас насильно в багажнике невозможно. Но есть такой способ вывоза за границу культурных ценностей — на полотне известного художника сверху пишут что-то не относящееся к народному достоянию, официально продают и оформляют документы на вывоз. И тогда вас подвергают обработке сознания, ведущей к психогенной амнезии. Делают другой личностью.
— Это реально? — вырвалось у Виктора. — Ихние шпионы могут менять личность человека?
— Уже пятнадцать лет ЦРУ проводит так называемую программу "МК-ультра". По нашим оценкам, на нее тратят примерно двенадцатую часть бюджета разведки. Это исследования различных методов изменения личности — от внушения до физических и химических методов. Работы по этой программе отнесены к высшей степени секретности. Известно, что они проводят опыты на людях, причем иногда на тех, кто этого не подозревает. Есть подозрения, что нынешняя волна массовых беспорядков в разных странах — это отчасти результат испытаний нового оружия на массовой аудитории. С начала шестидесятых подобные работы усиленно ведутся также в Германии. Как вы понимаете, я не могу сказать вам все, что нам известно об этих работах... короче, мы исходим из того, что часть агентуры ЦРУ обладает средствами перестройки мыслей. Например, для вербовки. В данном случае вы должны были помимо своей воли стать другим человеком, другой личностью, которой оформлен выезд из СССР.
— А что, у нас из Союза выехать так просто?
Корин потер подбородок.
— Интересно... — протянул он. — Вы снова реагируете так, как если бы не было периода сосуществования и демократизации Европы, когда режим выезда смягчили. Короче, у тех, кто с вами работал, что-то не получилось. Ваше другое эго-состояние представило себя жителем будущего, да еще с приходом к власти левацкой группировки, которой вы, кстати, не симпатизируете. Знаете, как писатели создают разные антиутопии, картины будущего? Вот ваше воображение такую картину и написало. Такая смена личности вызывает у вас эмоциональный шок, вы начинаете чувствовать себя человеком, попавшем в другое время, попадаете в состояние паники и бессознательно бежите, при этом агенты, которые вас психологически обработали, вас теряют. По научному — диссоциативная амнезия и диссоциативная реакция бегства. На Орджоникидзеграде к вам возвращается способность адекватно воспринимать действительность, вы осознаете, что не могли перемещаться во времени. Однако истинная личность к вам не возвращается. Необходимость как-то состыковать реальность и ложную память о прошлом приводит к появлению третьей личности, которую зовут Виктор Сергеевич Еремин. Почему третьей? Потому что среди выезжающих из СССР нет людей с таким "ФИО". Как вы восприняли то, что я вам сообщил?
— Шерлок Холмс умрет от зависти. Но меня беспокоит одна вещь — как из меня собираются вытаскивать это самое изобретение.
— Не волнуйтесь. Секретные устройства обычно снабжают самоликвидаторами. И те, кто придумал технологию расщепления личности для вывоза людей, наверняка позаботились о таком самоликвидаторе. Поэтому мы ничего трогать не будем, пока не найдем ключ. А ключ должен быть у агента, который обязательно войдет в контакт с вами, чтобы вас вывезти. И тут все сходится. Незнамова, видимо, ранее получившая информацию о поиске вас, дает шифровку, в Брянск прибывает связник, находящийся в этот момент на территории СССР, устраняет Незнамову и временного подельщика. Затем появляется другой более глубоко законспирированный агент. Мы полагаем, что это резидент, живущий в Брянске или Бежице, но с Незнамовой он не контактировал. Матерый, законсервированный на случай чрезвычайных обстоятельств. Этот "другой" устраняет связника с вещественными доказательствами. Заметает следы. Ну и вы пока что нужны им живым.
"Потрясающе. Действительно, кто сказал, что УГБ будет отрабатывать только простые версии, вроде шпиона или военного преступника? Они ищут ответ, который объясняет все. То, что человека не удалось пока найти — не будем преувеличивать возможности баз данных шестьдесят восьмого, не могут они там держать фотки всех граждан и автоматически распознавать. И тут как раз эта црушная программа... Это логично — раз Штаты впалили крупное бабло, значит, у них были результаты. Раз были результаты, значит, они должны использовать это оружие у нас. И наверняка у ГУГБ есть свои закрытые темы по изменению личности, на них сидят доктора с кандидатами и обнадеживают. А может, кто-нибудь из местных талантов даже осчастливил первыми результатами по психотронике. Почему нет?"
— Ну и что мне теперь делать?
— Ваше положение не так уж плохо. Вы не проявляете депрессии, склонности к суициду, каких-либо фобий. Некоторое чувство тревожности есть, но для человека, за которым охотится ЦРУ, вы, пожалуй, даже слишком спокойны. Чувствуется, что психологически вы к этому готовы и стараетесь держать себя в руках. В запой не ударяетесь. Поэтому мы хотим предложить вам два варианта. Первый — мы вывозим вас в город, где вас не сможет найти иностранная разведка. Будете работать конструктором приборов, применять умения и опыт на пользу общества. Второй — вы остаетесь в Брянске, и вы будете вроде Семен Семеныча в "Бриллиантовой руке". Ну, с той разницей, что вариант "с трупа" исключается, поэтому оружия с холостыми патронами и пачек по пять тысяч у вас не будет.
"Великолепно", подумал Виктор. "Этот парень с внешностью эмэнэса из Соловца прекрасно все продумал. Он понимает, что видит собой не малодушного человека. Струсить, уехать в безопасное место и потом вечно мучиться от потери собственного "я", по его расчетам — не для меня. Но надо предложить выбор. Надо предложить выбор, чтобы воля человека не заставляла его сопротивляться принуждению, а толкала его именно в направлении выбора. В направлении, нужном УГБ. Только вот наши направления совпадают. Я не собираюсь торчать здесь неопределенно долго в ожидании случая, пока миссия будет выполнена..."
— Пусть будет Семен Семеныч. На вокзал я уже заходил.
— На вокзал — можете. Но не требуется.
На стене висел динамик. Не новый, с карболитовым корпусом, и молчал. Если напряженная обстановка — нельзя выключать, чтобы не пропустить сигналы ГО. Внутренняя связь?
"Попрогрессировать, что ли? Пользуясь моментом."
— Валентин Иванович, а я, случайно, не активную броню для танков изобрел?
— Что вы под этим имели в виду? — Корин выташил из портфеля блокнот и карандаш.
Виктор быстро набросал эскиз и кратко пояснил; он ожидал удивления или критики, но на лице сотрудника ничего не отразилось.
— А поподробнее? — спросил Корин. — Технические данные, методы производства, способы расчета?
— Увы. Только в общих чертах.
— Ну, вот и хорошо. За это кое-кому дали Сталинскую премию и доктора наук. Целый институт больше десяти лет трудился.
— Но я тут такого не видел.
— Правильно. Это совсекретная вещь, и она будет для немцев сюрпризом. Немцы тоже ведут работы, но довести до образца, пригодного для постановки на вооружение, не успеют. А для них он гораздо важнее. У "Леопардов" слабая броня, как у тридцатьчетверки, их делали для мелких стычек в демилитаризованной Европе. Вот "Граубер" — штука серьезная. Но — пока дорогой, ненадежный, большой серией немцы его не тянут...
"Для своей профессии Корин прекрасно эрудирован... Хотя почему бы и нет? Шестидесятые, всякие там "Наука и жизнь" и "Техника-молодежи", по телевидению просвещают, а не кормят мыльными операми. Да и в нашем реале с военно-техническим в шестидесятые было на уровне."
— Виктор Сергеевич, а вот откуда вы знали об этой системе?
"Неожиданно удобный вопрос в свете предыдущей мысли..."
— Мне показалось, что в этом иллюзорном будущем я прочел о ней в Интернете. Это такая сеть ЭВМ, где можно читать книги, слушать радио, смотреть телевидение, посылать друг другу письма и телеграммы, говорить по видеотелефону.
— Про этот Интернет в "Технике-молодежи" как-то было, только называли по-другому. А когда-то тоже совсекретная разработка. Но это для будущего. Для семидесятых. А на Марс наши первые слетали или американцы? И кто каналы там выкопал, узнали?
— Нет. Космонавтов на Марсе не было. На Луне станций тоже не будет, ну, во всяком случае в начале следующего века.
— Странно... Сейчас идет такими темпами... Правда, была куча аварий на опытных кораблях без человека на борту в шестьдесят пятом — шестьдесят шестом, первую станцию в океан уронили, хорошо, что тоже в беспилотном. Об этом, пожалуйста, никому, в газетах это обычные запуски спутников. Главное, Козлов орбитальные отстоял, теперь сами видите... Наверное, война тяжелая была в этой вашей?
— Нет, войны, слава богу, не было.
— Роботы через полвека будут мыслить, как люди?
— Нет, что вы! Восстания машин можно не ждать... Мне так кажется.
— А отчего Союз развалился?
— Да вроде как предали его... Не, ну это же, сами понимаете, врачи говорят, что иллюзия, какая тут логика-то?
— Да, конечно. А вот то, что сейчас видите СССР, он, как вы думаете, может развалиться? Его могут предать?
— Так это от нас всех зависит! Если мы сами не наделаем глупостей, если сами не забудем, что нельзя свою страну за шмутки продавать, если мы поймем, какую страшную катастрофу народам мира этот развал принесет, мы его не дадим предать! Наше будушее от нас зависит!
Корин в задумчивости нахмурил лоб потер левой рукой подбородок.
— Разумно... — неторопливо произнес он, — вы очень разумно рассуждаете. Как нынешнее поколение шестнадцатилетних. "Мы не верим в идеалы коммунизма, мы сами носители коммунизма. Мы построим такой коммунизм, какой хотим."
— Простите, я ничего не говорил про коммунизм!
— Нет, все правильно, не волнуйтесь. Все нормально... Просто вот что получается, Виктор Сергеевич. Вы чувствуете себя человеком пятидесяти лет, и не пытаетесь выглядеть моложе. Вас не тяготит возраст, вы не ищете молодежных компаний. Но при этом вы мыслите, как поколение, для которого я, комсомолец, начинаю чувствовать себя староватым. Вы носите техасы не для того, чтобы выглядеть молодым, или показать принадлежность к творческим интеллигентам. Вам просто так удобно, это для вас естественная, привычная одежда. Вы любите "Жуков", потому что вы их понимаете, они вам нравятся. У вас нет измененной личности другого возраста. Более того, у вас нет важных признаков диссоциативного расстройства идентичности — хаотического стиля жизни, забывчивости, резких смен настроения, утраты связи с реальностью, противоречивой информации о себе. Будь они у вас, это сказалось бы на вашей инженерной работе. Но вы о своем мире все прекрасно помните! Вы держите в голове кучу технических знаний и умеете ими распоряжаться. Вы даже помните фильмы, снятые перед вашим появлением здесь. Короче, у вас никакого раздвоения личности, как она обычно бывает. Вывод о диссоциативном расстройстве идентичности основан на вашем же заявлении, что то, что вы видите, не соответствует тому, что вы помните. Вы понимаете, о чем я?
— То-есть, вы хотите сказать, что я симулирую?
— Логичный вывод, — произнес Корин. — Логичный, но ошибочный.
"Запутывает? А потом что-нибудь типа на кого ты работаешь? Внезапно?"
— Если бы вы, Виктор Сергеевич, просто симулировали потерю памяти, вы бы воспроизвели все необходимые признаки известной формы расстройства, а не ставили бы специалистов в тупик. Ну и наконец, эти странные обнаружения неразорвавшихся боеприпасов, знания о нарушениях при строительстве кинотеатра без знания последствий. Все это можно выразить одним словом...
