Иная

— Вы вели меня, — нахмурилась она. Тугая пружина могущества внутри подталкивала действовать. Это существо преградило путь к ответам! Сосредоточить всю силу и убить его! Останавливало непонимание его возможностей. Незнакомец был опасен. Насколько опасен? — Дали разрешение Ордо сделать нас инженерами. Переход между соснами и берёзами — вы его добавили. Заметки о левиафане, система слежения в источнике...

— В некотором роде, ваше присутствие здесь — это сигнал, — развёл он руками множества людей, которыми не являлся, чьи личины надел на себя, будто костюм. — Существует множество метасудеб — вариантов внутри и вовне метапространства. Одни из них соответствуют интересам моих Нанимателей. Другие противоречат. Третьи могут стать источником, — он бросил взгляд на Сердце левиафана, — или быть удобной промежуточной станцией. Ваше присутствие здесь означает, что мы достигли места назначения.

— Поясни, — он говорил мирно, не провоцируя, но яд его речей... Ядом звуков она подчинила себе имплант. Он её — не укротит!

— Мы связаны... определёнными ограничениями, — он подбирает слова, чтобы сказать как можно меньше? — Я принадлежу всем металиниям, — демонстративно развёл руки, разделяясь на десятки... сотни... тысячи... людей и не людей — не вширь, а внутрь, в четвёртое измерение. — Вы вольны выбирать судьбу внутри своей метасудьбы, и ваш выбор формирует необходимую нам метареальность. Не вы одна, — делает акцент, — являетесь источником искомой металинии. Но вы — значимая и, что немаловажно, доступная нам точка фокуса. Вы — сигнал, что наше... путешествие — завершено. Что Результат, обладающий потенциалом более одного левиафана, прибыл в точку назначения, несмотря на все препятствия, что чинили Нанимателям пространство, время и собственные сотрудники.

— Что за Проект и что за Результат? Если ты... — поправилась на природу... или видимость природы незнакомца. — Если вы не дадите ответ — возьму его сама.

— Вы, мисс Вефэа, алхимик, — наклонил он голову. — Какова цель алхимии — в широком смысле?

— Хах, вот оно что, — поняла она. — И подробности...

— Вы заметили наши меры предосторожности, — кивнул он тысячами голов. — Мои Наниматели позаботились о том, чтобы никто более не работал в нашем направлении. Иногда вопрос выбора, мисс Вефэа, это вопрос веры, доверия. Вам ли этого не знать? — спросил он тысячами голосов. — Используйте силу, что обрели. Уничтожьте комплекс. Его предназначение исполнено, его судьба завершена. Мы позаботимся о том, чтобы Сердце не попало не в те руки. Ваше присутствие даёт нам определённые... полномочия. Мы обещаем, что Проект не коснётся вашей дальнейшей судьбы, и не будем просить ответного обещания, — он усмехнулся тысячами лиц. — Вы известны тем, что не держите слово... потому что — не даёте.

— Верно, — выдохнула она. — А если я откажусь, Администратор? — она уловила смутную реакцию на предположение. Попала в точку? — Что тогда?

— Вы кое в чём правы, мисс Вефэа, — невозмутимо ответствовал он. — Мы обладаем правами по администрированию данного участка Проекта. Знание о том, что мы ограничены, не должно убеждать вас в собственной безнаказанности.

— Я согласна, — она отвернулась от Сердца. — Вы отключите изоляцию или мне сделать всё самой?

— Что-то подсказывает нам, — тысячи тонких улыбок, — что вы пожелаете прорвать её самостоятельно.

— Нет, — резко возразила, вызвав, к собственному удовольствию, недоумение Администратора. — Я отказываюсь играть по вашим правилам. Снимайте изоляцию. Я закончу и уйду, — сила бурлила внутри, жаждала вырваться, энергия подрагивала на кончиках пальцев... но она, Сирень Вефэа, — не хотела. Она узнала ответы — заглянула в щель. Пора избавиться от силы — и уйти. Закончить это всё!

— В таком случае вам придётся немного подождать, мисс Вефэа, — он принял и понял её выбор. — Систему содержания не планировалось отключать быс... — он прервался. Перевёл тысячи взглядов с неё вдаль. И тогда она улыбнулась. Сюрприз, но приятный.

Вдалеке вспыхнула золотая звезда. Маленькое солнышко, которым успела побывать и она сама. В конце концов, все пути пересекаются, все дороги ведут ко встрече. Ей не терпелось — и было немного не по себе. Почти что страшно — хах, ей-то! Она заставила себя поднять глаза и смотреть на приближающуюся платформу, озарённую золотом. С молчаливым удивлением наблюдал за её прибытием Администратор. Лишь умирающее Сердце было безразлично.

Свет пригас, а затем пропал. Платформа неторопливо плыла к ней, и её темнокожая копия с точно такими же золотыми символами поднялась им навстречу. Она шаталась от усталости. Возле неё — всего три тела-«родственника», но не просто живые, а разумные, запертые в темнице своей плоти. Она встретилась с нею взглядом и одновременно увидела себя её глазами. Администратор правильно сказал: иногда это вопрос веры и доверия. Она верила себе. Всегда.

В её глазах — жёлтый хищный огонёк и отсветы сиреневых лепестков. В глаза сестры — сестры без всяких там кавычек! — клубилась тьма Леты. Сестра приняла её имя. Вся их разница (невероятно ведь большая!) — в одном выборе. Светлоокая, Светлая Сирень, она выбрала отступить и стереть собственную Силу, собственную память. Тёмноокая, Тёмная Сирень же выбрала стереть сам факт их схватки, выбрала спрятаться в тенях, но Силу — сохранить. Не было никаких причин не отдавать Тёмной Сирени тело. Это же сестра! Не названная, а совсем-совсем родная. Старшая, быть может? Ближе всех. Ни Аист, ни учитель не имели значения по сравнению с Тёмною сестрою. Ради неё — ради другой себя! — она, Сирень Светлая, была готова на любой поступок, не нарушающий выбор, разделивший их судьбу на две.

Как выжила сестра, лишившись, не удержав в реальном мире само тело? Тайна. Сестра последовала за ней, помогла ей удержать покров забвения против монстра, превосходящего и левиафанов, и драконов судьбы на порядок минимум. Уважая её выбор, сестра не тронула ни её тело, ни её дух. Лишь тогда, когда явилась пред картиною повторно, увидела символ и поняла, что у неё много воплощённых тел — попросила одно себе. У сестры опустело даже хранилище воображенья — не сумела удержать! В материальном теле сестра прошла сквозь картину, повторила её хаотичный путь, заинтересовавшись Существом с неожиданной точки зрения. И вот Тёмная Сирень здесь — «она-прошлая» для Сирени Светлой, как Светлая — прошлое для Тёмной. Два разошедшихся пути — на время целое одно.

— Ну привет, — сказала старшая сестра. Части её тела периодически таяли, пропадали, чтобы вернуться в следующий миг. Сирень-настоящая чувствовала, насколько сложно ей-прошлой удерживать себя. Лишь бесконечная жажда жить позволяла не улетучиться в бездну — сестра непрерывно боролась за существование, бесконечные разы вытаскивала себя из пропасти, «забывала», что давно мёртвой, «ушедшей» быть должна. Кому должна — прощает всем! И Бездне тоже, хах!

— Это я-прошлая, — представила она. — Тёмная Сирень. Это Администратор, сестрица. Он заведует этим милым местом, — открыла сестре память. Всю, до конца. Сестра свою в ответ — не стала. Они обе понимали, почему: стоит этому произойти, и Светлая за Тёмной следом упадёт, вот только Леты, чтобы выбраться, — не будет.

— Смотрю, ты не спешила с комплексом решать, — исчезающе-появляющаяся улыбка выглядела жутко. — Троих ещё поймала. Жертвы в самый раз. Эй, Администратор, тут такое дело! Я забираю себе Сердце, — крупица сознания упала в память: Сирень поняла, что сестра собралась делать. Не как — но что. Поглотить. Не так, как мечтала Светлая Сирень, а хитровывернуто, чтобы стать самой себе сверхъякорем, чтобы проклятье бездны одолеть, при том не утеряв из иномагии — ни капли. Не ради усиленья — ради выживанья.

— Вас не существовало в наших планах, — нахмурился Администратор. — Мы вынуждены настаивать на вашем скорейшем убытии. Сердце будет утилизировано согласно требованию Нанимателей.

— Ты же не думала, что он согласится? — оскалилась сестрице. Та оскалилась в ответ:

— Хах, когда это у нас всё получалось мирно?

— У меня вот начинает получаться, — рассмеялась ей.

— Звучит интригующе, — ответный смех. — Тоже попробовать попозже, а? Начнём?

— Давай, — они повернулись к Администратору и атаковали вместе.

Серая волна неверия, отрицания чуда и волшебств ударила с её рук. Сестрица присоединилась с классическим, но безумно плотным призрачным огнём. Её атака без толку погасла. Атака сестрицы заставила один из образов Администратора вспыхнуть и пропасть. Он развёл тысячами ладоней, вместе с тем разводя реальность.

— Чудеса на нашей страже — обыкновенны и обыденны, — ответствовал он на её удивление в одной из линий. А затем схлопнул линию с двоими ними вместе. Обе успели выскользнуть, переместить свой фокус, проскользнуть по междуреальности в другую ветку. Как бы ни кичился Администратор, не в его силах было скопировать или разделить сверхъякорь вроде Сердца, который и остался ориентиром.

— Вы обе заняли должность инженера, одна — с моего разрешения, другая же — обманом, — заметил он в первичной линии. — Но читали ли вы контракт, особенно написанное мелким шрифтом? Наша функция — наказывать сотрудников, не сумевших или не пожелавших исполнять задачи, поставленные перед ними!

Ритуал, доселе незаметный, но наливающийся тяжестью с каждым приказом Ордо и Фарусу, с каждой секундой нахождения в Тете, захлестнул удавкой их обеих. И её новая сила попросту отказывалась быть направленной против этого ритуала и против Администратора, ведь этот запрет был в него вписан, этот запрет был унаследован ими, был... был? Был ли?

— Ничего такого не помню, — рассмеялась сестрица. — Никаких контрактов, никаких шрифтов.

В следующий миг их обеих разорвало на атомы грубой, безудержной властью над реальностью — той же природы, что и власть над ними, которую смыла в Лету Тёмная сестра. Разорвало ли?

— Было, не было, не помню, — продолжила сестра смеяться. — Накося выкуси, как говаривал учитель!

Сирень сосредоточила силу разрушения в левой руке, посверкивающую алым. Сконцентрировала силу созидания в правой руке, посверкивающую голубым. Выдохнула вперёд пламя, не призрачное — новый трюк. Левой рукой сломала она сопротивленье реальности, дыханьем зажгла ткань пространства-времени по образцу имплантата, а правой ложь в истину оборотила. Изумрудное пламя, недавно убившее её, теперь послушно устремилось во врага.

Не теряя времени, сестра поддержала чем-то трудноуловимым — в голову просочилось знанье, чем. Вибрация реальности, подстраивающаяся под объект и стирающая её своего рода резонансом. Администратор развёл руки. Реальность разделилась. Поток пламени пронёсся в одну сторону, стирая один из бесчисленных образов. Волна вибраций — в другую, оставляя от другого образа — сверкающую пыль. Администратор свёл руки воедино. Новосозданные линии оборвались, едва их с сестрою не поймав.

В ответ сестра взмахом ладони сжала, напрягая реальность, ослабляя её незримым весом, а Светлая Сирень выпустила подряд три мирка в Администратора. Реальность треснула, точно перезревший фрукт, раскололась на льдинки-островки, полетевшие в неизмеримые пучины. Администратор повёл рукой, заставляя ткань действительности смёрзнуться обратно проекцией сверхъякорности Сердца... а затем — проецируя на них. Лета встрепенулась в ответ, слизнув неописуемым языком отношение проекции, а заодно Администратора... вернее, его (ложную?) версию в мгновенно разделённой реальности.

Пару секунд они просто висели друг напротив друга, напряжённо размышляя. Это будет трудный бой. Администратор перенаправлял любую их атаку. В свою очередь, Тёмная Сирень любую же атаку Администратора просто «забывала». Паритет?

Он начал первым. Вновь реальности разделились... так, чтобы в разных оказались разные части их тел. Она «собралась» раньше, чем погибло тело. Вместо сестры умерло одно из тел на платформе. Не давая ни мгновения на контратаку, Администратор развёл руки вновь — иначе. Он не разделил, а наложил! Реальность стала — больше. Как будто только что они существовали на одной грани, а теперь — в десятках разом. Существование раздробилось в зеркалах, и из каждого зеркала смотрел множеством ликов Администратор. Тысячи Администраторов тысячами тысяч рук обрушили на них гибель.

В этот момент она поняла, что ненавидит сферу отражений! И сделает так, чтобы её дочь стала мастером, нет, грандмастером именно инозеркал, покорила эти изменчивые блики, раз сама от многосферья отказалась, а Аист дальше мастера потянет вряд ли. Зацепив сестру, она вращалась между ликов и обличий смерти, будь то простое стирание из реальности, нарезание этой самой реальности ломтями или нечто похуже, вроде заигрываний с бездной. Сердце стало опорой, осью вращения, и десятки Сиреней появлялись и исчезали, искривлялось время, пространство изгибалось в многомерную букву зю...

Зеркала ломались, лопались, трескались, когда некрожижа с подачи дорогой сестрицы поляризовалась на убийство власти Администратора. Её собственная сила смерти также встречалась с повелением противника, аннулируя, но аннулируясь сама. Красный свет Сердца закручивался причудливыми спиралями вокруг, а расстояние намеревалось то отбросить их едва ли не в другую метареальность, то размазать о Сердце или друг об друга. Река времени дробилась на варианты, исчезающие и рождающиеся от столкновения абстрактных сил, сила демиурга дублировала Сиреней в множащиеся зеркала, и только присутствие Сердца мешало произойти немедленному генеральному расхождению (а то и метарасхождению) такого масштаба, что зону содержания разорвёт на уровне идеи!

В один момент несколько её версий спасали сестру от реальностного вырождения, в другой — пара Администраторов оказывалась стёрта одной залихватски помахивающей десинхронизатором сестрой. В третий — локальная реальность трескается, и они с Администратором и сестрой неожиданно объединяют усилия, чтобы не ускользнуть в бесконечную пропасть, но стоит падению прекратиться, как десяток тысяч рук Администратора выкручивает ход времени, обращая её в немедленно погибшего младенца, но другая версия Сирени не преминула сжать руку, мириадами давя сердца врага... В четвёртый момент половина зеркал взрывается, а в пятый — оставшиеся умножаются в десяток раз, чтобы в шестой снова часть разлетелась на мелкие осколки!

Это было странный бой... сражение? Война? Границы размывались и упрочнялись снова, дробились, утончались, пространство-время-реальность становилось мультифракталом, завиваясь временными петлями, вспыхивая новыми измерениями, непрерывно и прерывно трансформируясь в безумие даже по её меркам! Там, где сталкивалась Сила сестры, заимствованная у Сердца мощь и право Администратора, зарождались и гасли аномалии и парадоксы. В одной конкретной точке метавремени сильнее оказывался Администратор, а в другой — она или сестра. Все трое гибли, но появлялись и появлялись вновь, эксплуатируя собственную природу, мультифрактальность, новорожденные аномалии и парадоксы.

На пике их противостояния ПВР-мультифрактал превратился в своего рода метареальность, отдельную от окружающего, еле сдерживаемую барьером зоны содержания. Никому из них не было выгодно распространение псевдометареальности вовне, прежде всего, потому что никто не желал привлекать внимание к себе и к Тете. В итоге их версии были вынуждены не только воевать, но и встречаться для совместной нейтрализации опаснейших аномалий, сокращения «объёма» фрактала, изучения эволюции собственной битвы, чтобы научиться предугадывать появление новых аномалий и флуктуации «объема». Что, естественно, использовалось и в личных целях, наращивая масштабы конфликта и привлекаемых в него сил, что требовало всё более частых мирных встреч и исследований...