Моя прелессссть... Четыре безупречных дракончика в аккуратных коробочках попали ко мне вечером. Коробочки тоже были своеобразные — в цветах факультета бывших владельцев, с надписями на крышке: "Лучшему другу", "Гениальному метлолётчику", "Дипломату Аврората"... Моя любимая — "Подавитесь, Великий", с пририсованной рожицей, которая не то улыбается, не то кровожадно скалится. Личико Флёр под кошку вечером заклинанием раскрасил не я. Но приятно, что награда нашла заказчика...

Со всеми этими событиями у меня появилось новое гармоничное расписание. Время от времени уроки, днём своевременные приёмы пищи — потихоньку начал привыкать к английской кухне, правда, чисто визуально. К счастью, Винки, сговорившаяся с местными эльфами, баловала меня тем, что я люблю. Даже борщом. Народ, как-то прознавший про причину моего отдельного проживания, хотя может, удачно угадавший со слухами, подозрительно косился на красный бульончик с мясом. Болгары, впрочем, косились вполне одобрительно.

Ночью перебивался... Да ладно, Винки и по ночам следила за моим питанием.

Строго по времени патрули с Тонкс. На шестой раз она, видимо, смирилась и простила, так что теперь я за ней таскался просто "на погулять". Свежий воздух, быстрая ходьба, лёгкая болтовня ни о чём или интересные разговоры на серьёзные темы... Идеально.

Время от времени по вечерам отработки со Снейпом, но это редко — когда учителям захочется уж совсем по-чёрному пошутить над зельеваром. Именно над ним. Преподавательский состав Хогвартса быстро осознал, особенно после недели сонного меня и дёрганого Снейпа, что я, несмотря на своё незавидное положение драющего котлы или ещё какую гадкую работу делающего студента, ухитряюсь достать грозу всея школы.

А я не отступал и медленно, но верно примирял Снейпа с идеей помощи мне. Прогресс наблюдался — в последний раз на прощание он даже кинул в меня книгой. Методичкой, между прочим, ещё и по Чарам — выжимка для оперативного изучения курса с азами синтаксической расшифровки вербальных формул. Я такой нигде не видел, так что через дверь уточнил: вернуть пособие на базу или можно взять почитать?.. По вздрогнувшей и затрещавшей двери понял, что это подарок.

Новостью месяца, точнее, оставшихся до Рождества полутора месяцев, стал, конечно же, бал. О нём объявили вскоре после Испытания. Грядущие танцульки вызвали в школе просто невозможный ажиотаж, особенно вопросом "кто с кем пойдёт", и, конечно, не обошли нашу относительно закрытую компашку, сформировавшуюся вокруг Чемпионов.

Мари в тот день как раз чуть запоздала. Жаворонком залетев в комнату, она не стала размениваться на приветствия:

— Вы слышали? Бал! Уже нашли партнёров?

Гермиона со скепсисом приподняла бровь, даже оторвавшись от "Истории открытия мезоглифов". Я уточню — читала она эту книжку довольно скромных размеров очень внимательно и уже третий день, хотя даже большие фолианты задерживались в её руках на читательский срок не более семи часов. Ну, кроме устрашающего талмуда про три аксиоматические формы Кальдерона с выводом и доказательством сопутствующих законов, формул и следствий. От той знаменательной книжки, более похожей на малогабаритную тумбочку, у меня заломило виски на шестой странице предисловия, но Гермиона невозмутимо прочла её, правда, за три недели и с перерывами на более лёгкое чтиво, вроде ознакомительных методичек по дифференциальным уравнениям.

Короче, скепсис в данном случае был явно напускным, а Гермиона — чем-то не совсем обычным для себя озабоченной. Но молчала девчонка, как угнавший танковую дивизию партизан, пойманный немцами, а пытать её я не стал — личное пространство и всё такое.

Парни проявили два вида реакции — или пялились в никуда, очень старательно, как, например, Крам, взгляд которого был где угодно, но только не на одной гриффиндорке, или очень осторожно косились на объект своего интереса, как, например, крамов дружок (к слову, Михаил) посматривал на "штатного медика с французской стороны". Ну и Седрик выразительно приобнял Чоу.

Флёр с нечитаемым выражением лица достала вполне серьёзную пачку открыток-приглашений — более чем серьёзную, если вспомнить, что про бал сказали только утром. Чанг довольно кивнула, а Делайн, та самая подруга Флёр, погладила Делакур по руке и невозмутимо подсела к Мише.

— Ну, тут всё ясно, — улыбнулась Мари. — Кроме одного — Рон, у тебя уже есть партнёрша?

— Нет, я не иду на бал, — сходу открестился я. Двадцать пятое декабря тут, может, и Рождество, а у меня день загодя распланирован едва ли не поминутно... Годы назад.

— Правда? — вырвалось у Гарри. — Почему?

— Ну как всегда же, — не смог сдержать улыбки я. Игровой центр, может, что-нибудь относительно стрелятельное, типа пейнтбола или, к примеру, лазертага, и здоровенный семейный ужин в финале... Это день семейный, без вариантов, и пусть весь мир подождёт. — Оу. — Но всего этого уже не будет. Потому что я в девяносто четвёртом году, в другой стране и вообще на острове, и в абсолютно других обстоятельствах. Что я уже вроде как запомнил и осознал.

Но, видимо, для этой личной традиции как-то не учёл.

А может, в этом всё и дело? Поэтому я так напрягаюсь из-за, по сути, посторонних и малозначимых для меня людей? Потому что просто не привык быть один? Потому что мне всегда было, так или иначе, о ком заботиться, кому делать сюрпризы, кому устраивать, пусть даже в мелочах, жизнь. А теперь, когда у меня нет семьи... Хотя нет, это меня нет у семьи, на самом-то деле. Теперь я просто делаю то, что привык, но для других, чужих адресатов.

Банально потому, что больше не для кого.

— Рон? Рон!

— Мм... Что? — я, кажется, слегка так ушёл в себя. Прямо передо мной находилась сильно обеспокоенная мордашка Делайн, а за ней столпились и остальные.

— Ты в порядке? — строго спросила она, совершая непонятные манипуляции палочкой у моей груди.

— Да, вполне, и, держу пари, твоя диагностика это подтверждает. Просто немного задумался. У меня не получится прийти на Святочный бал, дела рода, — с извиняющейся улыбкой провозгласил я. — Да и сегодня... Я пойду, проветрюсь, ладно?

Неохотно, но меня отпустили, наградив кучей пожеланий вроде "Почувствуешь себя плохо — пулей в Больничное крыло!" и "Умрёшь — на глаза нам не попадайся".

Так что ушёл я от них.

Надо же, вышло пройтись в кои-то веки в гордом одиночестве.

Ноги принести меня на квиддичное поле, уже приведённое в обычный вид, причём, как выяснилось, кроме меня там кто-то был.

Хорошо хоть, рефлексы сработали и я успел словить предмет, пролетевший между двумя кольцами и долженствующий попасть мне прямо в лицо. При ближайшем рассмотрении вражеский снаряд оказался обыкновенным футбольным мячом. За кольцами виднелось виновато-испуганное лицо Дина Томаса.

— Прюэтт, ты как? — растерянно спросил он, сделав неуверенный шаг вперёд. И тут же зачастил: — Я спрашивал у Хуч, поле не занято, да и кроме нас с Финниганом тут никого не должно быть, — впрочем, ирландца на поле не наблюдалось, и Томас, оглянувшись, уточнил: — Он опаздывает...

— Это ты молодец, что про поле договорился, — ответил я не менее растерянно, и, немного подумав, встал в "ворота"-кольца, отбросив мяч горе-игроку. — А вот бьёшь ты как очень неспортивная девочка!

Парень озадаченно принял мяч, а потом, прищурившись, чуть отбежал и пробил.

Наивный... Длинные руки и ослабленный в этом плане инстинкт самосохранения никто не отменял, а уж сущность пусть и плохонького, но вратаря, во мне даже палкой не убьёшь! Даже перемещением в другой мир...

Мы с Томасом успели обменяться голами с примерно равным успехом (я пропустил пару мячей, а его паршивые вратарские навыки были скомпенсированы моими не менее паршивыми навыками форварда), попасоваться, посоревноваться в меткости, где я даже продул с довольно скромным отрывом, просто понабивать мяч... Шимус, как выяснилось позже, внезапно отхватил отработку у Снейпа, попавшись в разборке малышей Гриффндор-Слизерин.

В общем, мы все-таки подустали и, накинув куртки-мантии, присели у колец отдышаться.

— Извини, — внезапно нарушил тишину Томас. — Насчёт зельеварения ты был прав.

— И ты извини, — помедлив, ответил я. — Я мог всё сделать по-другому, просто...

— Да ладно, — он отмахнулся. А потом улыбнулся и протянул мне руку: — Оба, в принципе, не самые гениальные представители человечества, да?

— Говори за себя, — с деланным высокомерием сказал я и ответил на рукопожатие, Томас только хмыкнул в ответ.

— Мы тут играем иногда, посреди недели, вторник там, среда и четверг... Забредай время от времени, если захочется. Я нападающий, Финниган неплохой полузащитник, а вратари отсутствуют как класс. Эх, жалко, тут футбол не популярен... Шимуса подчас вон, еле вытянуть можно.

— Ты бы кинул клич, — предложил я. — А то молчишь — ещё бы кто-то заинтересовался. Поле есть, на неофициальные тренировки ты добро уже выбил, а на футбол только кроссовки и нужны, никаких мётел и защитного снаряжения. А там, может, директор и на школьном уровне вас утвердит, будет, кроме Квиддичного, ещё и Футбольный Кубок Хогвартса. Даже если и нет — надрать, хоть и неофициально, ближнего своего — разве это не прелестно?

— Шутишь? Слишком масштабно выходит, — фыркнул Дин. — Я вряд ли потяну, тем более, сейчас все заняты Турниром...

— Тогда начни все в следующем году. А сейчас подбей малышню, первокурсников тех же, причём со всех факультетов. Гриффиндор и Слизерин в одну команду, Ровенкло с Хаффлпаффом в другую, с одними ты, с другими Финниган. Правила парням объясните, капитанов из мелких назначьте временных, допустим, сменяться будут каждые полчаса, первого выберете жеребьёвкой или там спичками...

— Погоди, я записываю, — перебил меня Томас. И, не успел я отреагировать, действительно достал из мантии блокнот и карандаш. — Что смотришь? — хмуро спросил, заметив мой удивлённый взгляд, и поморщился: — Отвернись, а, бровь поднял — рыжий Снейп... В другую сторону куда-нибудь удивляйся, да. Идея классная, первый-второй курс правда легко поднять можно на игру, а там кому-нибудь, да понравится. Опять же, на Хаффлпаффе магглорожденных достаточно, и с опытом, и правила знают более-менее, и другим помогут... Можно даже сразу официально сделать кружок, а через пару месяцев... нет, в начале следующего года объявить официальных набор... Для всех, вне зависимости от цветов нашивок и галстуков, — он выразительно посмотрел на меня. — Миротворец...

Я, конечно, предлагал всерьёз, но такой активной реакции не ждал.

— Что? — улыбнулся Томас. — Я тут четвёртый год мяч гоняю, хорошо, на втором курсе хоть Шимус присоединился, но и вдвоём бегать тоже кисловато... Учти, я тебя теперь буду пытаться дёргать, ты, кажется, немного в теме. А то даже намёка на вратаря из нас с Шимусом не выходит, мы только мяч гоняли...

Вот так вот, нежданно и негаданно, у меня наладились отношения с родным факультетом, и, что немаловажно, с Томасом, который был чем-то вроде негласного маячка. Гарри, конечно, герой и молодец, но Дин был куда ближе к образу простого студента Хогвартса, особенно в бытовых вопросах. В смысле, пока на горизонте не виднеется серьёзного антагониста вроде Амбридж или там Волдеморта — Томас решает, а если ЧП какое — то доверим дело специалисту, нашему военному вождю Поттеру. Мда...

Как бы то ни было, именно Дин смог помочь, когда ко мне подкатился Крам с неординарным вопросом-просьбой: приглашением на бал мисс Грейнджер.

Через Томаса мы достали и старшекурсников, и малышню, и даже пару отзывчивых преподавателей.

Так что в один замечательный декабрьский день Гермиона только и слышала от окружающих, что фразу "Соглашайся". От пролетевшей мимо стайки малышни, от задевшего её плечом слизеринца, от соседей по парте, от оставившего её ненадолго после урока для уточнения темы доклада Флитвика. К середине дня девушка была не в шутку раздражена такими "глюками", потому что все вокруг делали вид, что ничего не слышат, на все уточнения округляли глаза в стиле "Я этого не говорил", при просьбе повторить — говорили что-то абсолютно другое.

Так что, когда после обеда Крам, напыщенный и официальный, то есть ужасно нервничающий и действительно готовый сбежать в любую секунду (кто бы ему дал после такой подготовки), подошёл к ней и пригласил на бал, после чего коридор в едином порыве проорал "Соглашайся!" (больше всех старались близнецы и Дамблдор, которого не было в сценарии в принципе), конечно, она ответила положительно.

Хотя бы для того, чтобы оттоптать Вику все ноги каблуками за такое издевательство и вынесение личного в широкую общественность.

Ну и, опять-таки, не зря же она по полчаса с красными ушами очень серьёзно читает одну и ту же страницу, когда в зоне хорошей слышимости факультетские девчонки обсуждают мистера Крама. И губы негодующе поджимает, когда они в чём-то пренебрежительно о гениальном ловце отзываются. Мы же с Поттером тоже не слепые, да.

Гарри, кстати, тоже было с кем пойти на бал, и, судя по всему, в этот раз обошлось без страданий по китаянке — на мой вопрос он покраснел, отвёл взгляд и внятно и чётко сказал, цитирую: "Н-ну... как бы... это... партнёрша... я... и вот. Так", в общем, парень устроен.

В общем, всё складывалось прекрасно, про Флёр я в принципе не беспокоился, ну и Мари, судя по временами отсутствующему взгляду, идиотской улыбке и в принципе счастливому выражению лица, проблем с подбором кавалера не имела.

По балу так или иначе сдвинулся почти каждый. Но спасение от всеобщего психоза было: во-первых, на уроках профессору МакГонагалл удавалось сохранять дисциплину, также как и на дополнительных занятиях; спокойно было и у Снейпа. Ещё можно было поболтать с Томасом, но в данном случае отсутствие клина на балу было весьма условным — Дамблдор одобрил планы парня на футбольный кружок, так что, если в этом году в студентах проснётся интерес к данному виду спорта и по предварительным опросам наберётся энное количество желающих участвовать, первого сентября грядущего года футболистам в Хогвартсе быть. Иными словами, Дин был весь в мыслях насчёт организации кружка, бегал консультироваться и заключать предварительные договорённости на следующий год с квиддичистами и продумывал план агитационных мероприятий.

Зато можно было вдоволь позлословить с Тонкс на любую тему, не опасаясь оскорбить её чаяния, настроения и чувства. Я уже дал семь честных слов, что не расскажу никому и никогда доверенные мне истории из её жизни, вроде позорной стычки одной девочки с енотом в простыне, после которой добрый папа-Тэд ещё полгода ласково звал дочку Сигнализацией.

Мы соревновались в бросках камней на дальность (результат: один вопль "Девчонки — слабачки!" и один подзатыльник), в бросках камней в озеро "блинчиками" (результат: безнаказанное "Мастерство не пропьёшь, щенок, ну и кто тут лучший, а?!"). Разок сыграли в шахматы, и, когда за два хода до разгромного мата пешка внезапно трансформировалась в тарантула, который выразительно повернулся задницей к моим фигурам, выстрелил в короля паутиной и удрал, Нимфадора сдалась и с невинным вздохом признала, что шахматы — не её игра, так что моими партнёрами по-прежнему оставались Живоглот, почему-то упорно пробирающийся ко мне в комнату, и МакГонагалл. Зато игра в карты шла у нас хорошо — один бесконечный кон, в ходе которой колода каким-то чудом превратилась в две с половиной, и щелбаны, если кто-то попадался на таскании из отбоя. Она даже попыталась привить мне любовь к мётлам, но недолгий парный полет завершился ожесточённой битвой метловищами на твёрдой земле. Схватка оборвалась, когда я отхватил по лбу. Тонкс безапелляционно объявила конец забаве, что и закрепила пущенной со второго раза белой искоркой в наклёвывающуюся шишку. Зато кое-кто, не буду открывать вам личность этой дамы, получил помелом по мягкому месту трижды, и, судя по её глазам, не получи я в лоб — гонялись бы за мной с этой метлой ещё дня два...