Прекрасный новый мир (Мв-23)

Де-Мойн, Айова. 9 июня 1956 года.

Сквозь широкое стекло первого этажа — словно витрина супермаркета или будуар телевидения — виднелась сердце газеты: машинный зал, где тяжелые печатные валы вращались с грохотом, словно мельничные жернова. Завтра весь Де-Мойн прочтёт то, что здесь рождалось сейчас, в скрежете и чернильной пыли.

Через вращающуюся стеклянную дверь внутрь вошли пятеро подростков. В возрасте по четырнадцать-пятнадцать — но каждый из них успел стать старше за последние месяцы, пережив то, чего многие взрослые не выдержали бы.

Вестибюль встречал прохладой кондиционеров и шорохом бумаги. В центре — огромный алюминиевый глобус, сверкавший при свете люстр. Шесть футов в диаметре, он был здесь с 1950 года — и всё это время оставался символом мира, как его понимали в Айове.

Майк Брайсон положил ладонь на постамент.

— Отец в пятидесятом уже работал здесь, — сказал он. — и привёл меня посмотреть на это чудо. Мне было всего восемь...

Аманда, Кэти, Том и Боб стояли рядом. Девочки в широких юбках, мальчики в застиранных рубашках, все с любопытством рассматривали глобус — а особенно кнопки у основания. Нажмёшь — и лампочка загорается на нужном городе. Сначала — конечно — Де-Мойн. А потом — Москва.

— Почему у нас белое, а у них красное? — спросил Том.

— Белое — свободный мир, — пояснил Майк, — красное — коммунистическая зона. Сначала хотели целиком закрашивать, но потом решили, что лампочки — красивее. И проще менять.

Кэти прыснула:

— Спарки, ты туда полетишь нашим послом — и что скажешь повелителю Всемирного Зла? "Прошу вас, ведите себя прилично"? И он послушается?

— Вы с ума сошли, — отмахнулась Аманда. — Послы — это солидные джентльмены с дипломом Гарварда. А я...

— Не прибедняйся, Спарки, — перебила Кэти. — как ты разнесла одного из "лучших людей штата"? "Мистер, встаньте, пожалуйста" — и на следующий день его фото в газете, "сторонник культа, приносившего в жертву наших детей". Карьера — в прах. Но все же, в России лучше так не нарывайся — если Сталин решит, что ты его оскорбила, он тебя в гулаге скормит медведям. Джесси, кстати, поставил на тебя десять долларов — что ты вернёшься.

— Я уже нарвалась, — тихо ответила Аманда. — Меня чуть не зарезали на алтаре. Люди, называвшие себя служителями закона. Я пряталась, как та девочка в Голландии... дневник написала, забыла, как её зовут. Де-Мойн был как Париж под нацистами — и это не кино. Мне хотели вырезать мозги. Дважды. А теперь наши сцепились с русскими в каком-то Мадрасе... — она повернулась к глобусу. — Где это?

Они нашли: маленькая точка на берегу Бенгальского залива.

— Пишут, что русские уже хотели там бросить атомную бомбу на наших парней, — продолжила она. — а после началось бы как пожар, бомбы с орбиты, люди гибнут миллионами, города горят. Я еду — потому что, если есть хоть малейший шанс предотвратить это... я не могу остаться.

Они помолчали минуту.

— Стефани пропала — сказал Том. — в ее квартире уже другие жильцы, мы с Бобом туда ходили. Говорят, она связалась с плохими черными парнями. "Джунгли" сгорели. Отец её — умер в госпитале. Может, и к лучшему: иначе бы на стул, за организацию мятежа.

Кэти рассмеялась криво:

— А стадион Дрейка, где наши вояки устроили концлагерь? И как после ни чистили — вонь чувствуется до сих пор. Представляешь, как войдёт в историю? "Игры Гнили"?

— В "Империи Зла" таких мест — тысячи, — сказала она уже тише. — Там держат "врагов народа", "вредителей". Если ты закончишь жизнь в одном из таких... Лучше бы уж в огне атомной войны. Я-то ещё лет десять проживу — отрываясь напоследок. А ты — попробуй выжить. И быть вежливой с Великим Злодеем. А потом расскажешь, о чём ты его просила.

Аманда взглянула на глобус.

— Помнишь, как нам рассказывали про Афины и Спарту? Афины — это свобода. Спарта — всё общее, даже еда. Как в восточной деспотии, где могут строить великие стены и пирамиды — когда один правит, это проще, что не надо договариваться, а лишь приказать, тут же толпа рабов все сделает. Но мы хотим быть, как Афины. И пусть история решит — мы по эту сторону океана, они по ту, и кто успешнее?

— Класс! — выдохнула Кэти. — Ты говоришь как взрослая. И где сейчас те монархи и фараоны? Сама придумала?

— Учитель истории, родители. И свои мозги. У меня, знаешь ли, пока что ничего не вырезали.

Кэти вздохнула:

— У моих родителей вроде мозги целы — но ум, будто после лоботомии. Достали уже, своим кудахтаньем — чтобы все как у всех: дом, автомобиль, примерная семья, работа — место в курятнике, который завтра снесет торнадо! Изобрели бы машину времени — сбежала бы в прошлое, чтобы шпаги, абордаж, любовь и кровь — это лучше, чем завтра, радиоактивный пепел. Стала бы пираткой, истинной подругой Капитана Блада, а не такой как Арабелла.

— В "Парамаунте" сейчас идет "Мститель Зет" — сказал Боб — на афише герой в черной маске, черной шляпе и черном плаще, в одной руке шпага, другой обнимает прекрасную мисс, или сеньорину — что-то из времен Капитана Блада. Может, успеем еще сегодня, на вечерний сеанс?

— Не хочу — ответила Кэти — это как шоколадный торт на витрине: смотришь, а не съесть. Вот если бы и правда, туда попасть... Где у тебя шпага и кольт, и ты увидишь того, кто хочет тебя убить.

— Вот и я потому лечу, — сказала Аманда. — хотя бы попытаться, чтобы этого не было. Хоть мизерный шанс, но все же...

— Ты вернёшься, Спарки, — сказал Майк. — сейчас сам Главный босс из "Регистра" с тобой подпишет договор — эксклюзив по возвращении. А потом — напишешь книгу. Не хуже, чем у того латиноса на мотоцикле.

— Не со мной, с моим папой, — поправила Аманда. — сейчас он приедет. А мне ещё нельзя подписывать, до совершеннолетия.

— Но в Москву пригласили тебя, — улыбнулся Майк. — И все это понимают. Вернешься, станешь и известной, и богатой.

— Ребята, а может после все же сходим в "Парамаунт"? — предложил Боб — посмотрим на этого мстителя в маске?

— Скука — ответила Кэти — мы с Джесси смотрели уже. Что герой влюбляется в дочку самого важного дона, который главный враг и злодей — в любом кино так. Но бесит, что она полная дура, лишь под ногами у героя путается, "ах, спасай, я опять вляпалась", и еще в обморок в самый неподходящий момент. В финале, как положено, они вместе скачут по прерии в закат, а после, вроде как через сколько-то лет, роскошный дом с плантацией, и ути-тюти, куча детей! И никто на них Бомбу не сбросит.

Анна Лазарева.

-А исход войны решает, человеческий ресурс.

Вот привязалась в голове, песня из иного времени — Валя Кунцевич, к нам приходя в гости (а он часто заходит, когда сам в Москве и мы с моим Адмиралом тоже), любит под гитару всякое петь, оттуда. Но и Пономаренко, меня инструктируя, сказал — свои слова, или товарища Сталина, а какая разница?

-Самый ценный наш ресурс, это наши советские люди. Но у тех, кто там в девяносто первом все разрушили, у большинства из них — деды и отцы были заслуженные товарищи, честно воевали, работали, награды имели — и как вышло, что их внуки стали предателями? А идеи не было — и верно сказал Александр Невский, хоть и князь и феодал — без духовной опоры, оружие не спасет! Значит, надо такую опору поставить — чтобы не обрушилась, не сгнила!

Так что, "Туманность Андромеды", фильм по роману Ефремова, стал государственной задачей — как один из кирпичиков в эту опору. Обязательно сделать шедевр! А не то, что сняли в той истории в 1967 году — самой мягкой оценкой которого в устах Сталина было "импотенция". Любые ресурсы ради такой цели — обеспечим, если конечно, обоснуете их необходимость. И не обязательно полное совпадение с книгой — главное, чтоб за душу брало не меньше! А лучше — чтоб и еще сильней!

И приземлился в крымской степи звездолет "Тантра". Вернее, тот отсек, где надо крупно показать — выход людей и погрузку. А общим планом, макеты — обоих земных кораблей, и инопланетного диска. Медузами были полиэтиленовые аэростаты, наполненные водородом, щупальца частью со свинцом на концах, волочащихся по земле (чтобы медузы не улетели), частью легкие, они ведь хватать должны — тянули за лески или дули вентилятором, чтобы шевелились, ну и скрытые лампочки приделаны чтобы светилось как в книге. Но вот зачем в романе — наблюдатели в башенках вне корабля, кого они там караулили? В фильме — "медузы" нападают при выгрузке анамезона с "Паруса". Но у звездолетчиков есть плазмометы — время там хоть и коммунизм, но опасных тварей на других планетах никто не отменял, да ведь и космонавты "Востоков" и "Союзов" имели оружие в аварийном комплекте, на этот же случай? Так же, и бой возле диска с "крестом", поддержанным целой стаей медуз — боевые эпизоды фильма задуманы, по сценарию, на уровне "Звездных войн" и "Чужого-2" иного времени — сделанных еще до эпохи компьютерной графики, и здесь показанных товарищу Клушанцеву как образец, "вот такие нужны спецэффекты!".

Но "инопланетные" эпизоды были самой меньшей из проблем. Главная цель ведь была, показать мир победившего коммунизма — так, чтоб он выглядел реальным, чтобы в него можно было поверить! Изобразить то, что еще не родилось — но каким будет оно, прекрасное будущее?

-Отчего внуки наших людей, оказались не с нами? — сказал Пономаренко — ладно, каких-то вражин мы упустили, как бандеровская сволочь, вроде Василя Кука, это мы тут исправим. Но главное, я вижу — Цели не было, к которой идти, Идеи, за которую бороться. А лишь уткнуться в свое корыто, как Маяковский вписал, и хрюкать пока корм есть — а когда он закончится? Чем человек отличается от животного — тем, что может творить! Значит, надо дать людям эту возможность — познавать и изменять мир. Капиталисты и попы обещают, сияющий град на холме — ну а мы построим, сияющий Наукоград под звездами!

Уже строим. Созданием образа "мира будущего" заняты не только художники киностудии, но и по существу, весь советский народ. Если любой желающий может принять участие в конкурсе, организованном под эгидой журнала "Техника-молодежи". Прислать свои эскизы по архитектуре, дизайну — но с обоснованием, отчего это будет оптимально для каких-то природных условий! Ну а студенты архитектурных вузов — так и дипломные работы на эту тему могут писать, в этом году.

И — это я поняла, еще когда "Высоту" снимали! — то, что показано как бы мимоходом, само собой разумеющимся, зрителем воспринимается даже сильнее, чем пафосные слова главных героев. Потому, иногда за тем, что в фильме лишь промелькнет, стоят долгие обсуждения, споры, и даже статьи в журналах. Экономика должна быть экономной — и при коммунизме с его изобилием, будет справедливым. Значит, будет и промышленность — и даже если изобретут "машины, делающие любую продукцию из любого сырья", как я тоже в каком-то фантастическом романе читала (прим.авт. — Снегов, Люди как боги), но специализированные станки будут делать это быстрее и дешевле — и даже в технике тридцатого века останется потребность в типовых элементах, вроде листов, балок, крепежа, это проще, чем выращивать машины как псевдоживые органические объекты (тоже, где-то читала), да и производство материалов, химикатов, тоже будет нужным — то есть, останутся и в мире "Андромеды" промышленные кластеры, другое дело, что заняты там будут не тысячи людей, как например на Севмаше, а десятки и может даже единицы, ведь автоматизация и роботизация дойдет до таких высот! Но раз будет рассредоточенная промышленность, значит нужно возить и большие массы сырья, полуфабрикатов, готового продукта — а какой вид транспорта самый эффективный? То есть, не будет, как у другого нашего гения фантастики, Георгия Мартынова, что будет все летать, а морские суда сдадут в утиль — и в мире Ефремова, моря бороздят танкеры, балкеры, контейнеровозы — а также суда, обслуживающие донные фермы (добыча моллюсков, крабов, водорослей), и ученые, мониторящие что в океане и на его дне происходит, и морские круизы как вид отдыха тоже останутся, и конечно, спасатели будут вахту нести — ну а как все внешне будет выглядеть, это уже частности. Которые и отбираются комиссией, из сотен и тысяч рисунков.

Семьи — останутся! Уговорила я Ивана Антоновича, не будет никакого общественного воспитания детей, начиная с годовалого возраста! Если там люди живут дольше и стареют медленнее — то вполне реально, уделить больше внимания воспитанию детей! Хотя бы до семилетнего возраста — с родителями, которые на этот срок вполне могут не улетать на Марс и не осушать Антарктиду. Хотя... вот я, с тремя уже детьми — могла бы вести такую "государственную" жизнь, если бы не Марья Степановна, "домоправительница", присланная Пономаренко, а также домработницы теты Паша и тетя Даша (одна моя, вторая Лючии — но по факту работали вместе и на нас обеих)? И то, вот как бы хотела детям больше внимания и времени уделять — а не получается!

Владик, старший мой, зимой что учудил! Звонит мне Фаина Яковлевна, директриса школы, где сыночек мой учится, и сообщает официальным тоном, что "товарищ Лазарева, ваш сын срывает образовательно-культурный процесс, что нам делать, примите меры". Выкроив время, я срочно еду в школу, в кабинете директора еще и классный руководитель, Владик, и еще трое его одноклассников, "тоже участники — или соучастники". Сына, так что ты натворил, расскажи?

Оказывается, их класс, пятый "А", водили в кино (как положено абонемент, фильм раз в месяц), в этот раз смотрели "Пятнадцатилетнего капитана". А Владик наш воспитывался не на сказках и колыбельных, а на морских историях — которые ему мой Адмирал рассказывал охотно. В итоге:

-Не, ну если Дик Сэнд такой тупой что не додумал. Долготу определить — местный полдень, по изменению тени. Качка — ну так в котелок бросить деревяшку, воткнуть гвоздь, вокруг провести ряд окружностей, и засекать, когда вода параллельна краям посуда, это идеальный горизонт. До какого предельного радиуса дойдет, и начнет уменьшаться, время засечь, вот и полдень. Дальше — у этой миссис или ее братца, хотя бы карманные часы были, поставленные по времени хоть Сиднея, хоть Сан-Франциско? Сравнить полдень и это время, а дальше, арифметика! Конечно, точность будет никакая — но уж долготу Тихого Океана от Атлантики, можно отличить. И Негоро тоже, тупой. Ему ведь надо было точно знать, на сколько отклонить компас — а в тех широтах, проекция уже не Меркатор, схождение меридианов надо учесть — а значит, ему надо было самому более-менее точно знать место корабля, чтобы и в берег Чили не ткнуться, и в Антарктиду не попасть. Но главное — он что, самоубийца, мыс Горн в пределах видимости обходить, там же адский котел штормов, триста сорок дней в году, и гряды рифов — на такое капитан Хингельдорф, "гамбургский дьявол", что вокруг мыса Горн прошел за всю службу 66 раз, не отважился бы, ну а лезть туда на корабле с неопытной командой, это проще сразу утопиться..

Короче, Владик фильм смотрел — и все это комментимровал. Как говорит, шепотом, лишь своим друзьям — но слышали все сидевшие рядом. В итоге — скандал, "срыв культурного мероприятия", и даже "попытка дискредитации советского кинематографа".