Божественное вмешательство

— Да. Понимаю. Но мне тяжело будет сделать то, о чем ты просишь.

— Никто не говорил, что будет легко! — тут же понимаю, что мой юмор ни к месту.

Мальчик хмурится и из-под густых бровей бросает взгляд, полный сомнений и быть может, подозрения, мол, о чем ты бренн? — Улыбнись, друг мой, если ты сможешь добиться успеха в этом предприятии, то я сравню тебя с легендарным Одиссеем — царем Итаки, чей ум и дарованная Богами мудрость повергли непреступную Трою. Ведь рожденный вождем не прославляет свое имя в битвах, но становится великим, думая о благе народа и государства.

— Я сделаю это, бренн. Сегодня ты сможешь уйти, если захочешь. Только пообещай мне, что придешь и защитишь мой народ, если я тебя попрошу об этом.

— Конечно, юный вождь. Но и ты помни, что с такой же просьбой завтра ко мне обратятся и кампанцы. Если надумаешь когда-нибудь ограбить Капую, прошу тебя прежде вспомнить этот день и то, о чем мы с тобой говорили.

— Я запомню, — ответил Понтий и ушел.

Я же задумался над тем, во что ввязался. Придя к выводу, что игра стоит свеч, решаю позаботиться и о нуждах желудка.

— Хоэль!

— Да, бренн! — прокричал Хоэль из-за дверей и лишь потом появился на пороге.

— Я приглашаю тебя разделить со мной трапезу.

Моргнув пару раз, Хоэль заливисто рассмеялся.

— Конечно, бренн. Позволь только мне приготовиться. Еще кукушка не прокукует в соседней роще, как мы успеем набить животы самнитской снедью.

Киваю, соглашаясь. Хоэль громко о чем-то толкует со Сколаном, оба смеются, но минут через десять они притащили запеченного поросенка, хлеб и вино.

Скромно отобедав, мы покинули дом гостеприимного Понтия. На большом подворье яблоку негде упасть от суетящихся между возами людей. Молодой вождь держал слово и готовил для моей дружины припасы.

— Сколан, собери всех ближников. Мы покидаем Беневент.

— Слушаюсь, бренн.

Глава 34

Капуя в историческом прошлом моего мира была вторым по величине городом после Рима на Италийском полуострове. Едва я увидел город, как тут же вспомнил дачные поселки, выросшие у городов в девяностых словно грибы после дождя. Одноэтажные домики, утопающие в зелени низкорослых деревьев и виноградников, тянулись от реки Вольтурно к подножию гор без какой-либо идеи градостроения. На узких улицах едва могли разминуться рабы, несущие паланкины.

Богатые виллы, словно гнезда птиц, яркими красками черепичных крыш обращали на себя внимание при взгляде на горы. Наверное, заботясь о непосильно нажитом местные толстосумы предпочитали строить свои жилища на скалах. Действительно, побывав в некоторых из них, я признал, что оборонять узкую дорогу, по одну сторону которой — отвесный кряж, уходящий в небо, а по другую — обрыв в пропасть, возможно и малыми силами. Виллы-крепости врагам Капуи редко удавалось захватить и разграбить.

Чтобы не сеять панику среди горожан, уставших от набегов самнитов, присутствия легионов Этрурии и Пирра, я выслал вперед декурию Сервия. Должно быть, он прекрасно справился со своей задачей, поскольку жители окраин Капуи, увидев нас на дороге, спокойно продолжали работать на виноградниках и полях.

Там, где у дороги начался парк из тополей, мирт, тутовых и каштановых деревьев, навстречу нам вышла делегация богатых горожан с подарками. Среди них находился и декурион Сервий. Поймав мой удивленный взгляд, он самодовольно улыбнулся, подмигнув мне.

Как выяснилось позже, этот пройдоха представил меня и дружинников как армию наемников из Галлии. Сервий объяснил совету Капуи, что от них зависит, стану ли я защищать их или примкну к Пирру. Он рассказал им, что в Беневенте не поскупились на дары и единственный шанс для жителей Капуи ублажить меня — дикого и могущественного — это одарить роскошными подарками, ну на худой конец золотом.

Не замечал я раньше дара красноречия у Сервия. Наверное, плохо смотрел. Ибо дары действительно оказались богатыми. Одних изделий из золота под полтонны по самым скромным прикидкам, а ткани и замечательное кампанское вино едва уместились на десяти больших телегах, в каждую из которых были впряжены по два бычка.

Конечно же, я от всего сердца пообещал горожанам защиту и гарантировал, что ни один из моих солдат не причинит ни городу, ни его жителям ущерба. Дружинники располагали деньгами, и я позволил им разместиться на постоялых дворах и квартировать у горожан, строго-настрого приказав платить за услуги не скупясь, чтобы у жителей Капуи сложились самые лучшие впечатления о бренне инсубров и его людях.

Однако лукавство Сервия принесло не только богатство в мою казну. Если быть точнее, то только богатство и маленькие неприятности.

Самого декуриона я наградил долей от подарков и отправил в Рим к Мариусу Мастаме с отчетом обо всем, чему свидетелем был он сам. В личном послании я сообщил, что намерен прибегнуть ко всем доступным способам, чтобы заключить с Пирром мир и направить его агрессию на усиливающийся год от года Карфаген. Упомянул и о своем намерении женить Пирра на Спуринии.

"Мой друг, я знаю, что сенат Этрурии однажды отверг предложение Пирра к примирению. Поверь, не страх войны с Пирром, ибо под Каннами я уже сражался с ним, а здравый смысл и государственная выгода побуждают меня к такому решению. Жду тебя в Капуе, куда вскоре прибудет подкрепление от сенонов. Мне удалось увести из Беневента славного Бретомария и его людей. И не случись так по воле Богов, десятитысячная конница сенонов значительно усилила бы Пирра, сведя на нет мой успех у Канн, где мои галлы полностью уничтожили фессалийских всадников.

Я полагаю, что брачные узы между Пирром и Спуринией свяжут не только мою бывшую жену и царя Эпира, но и наши государства в союзе против могущества Карфагена".

Я не пытался приказывать или настаивать на чем-либо, сочиняя послание Мариусу. Написал так, как сам понимал целесообразность своих решений. Отмечу, что порой я чувствую себя альтруистом. Этрурия сейчас уязвима, и если бы я захотел, то с помощью Пирра без труда смог бы овладеть ее городами, присоединив к землям инсубров. И в какой-то мере, наверное, правильно бы поступил. Поскольку в истории моего мира именно Рим покорил галлов и история с уничтожением сенонов Септимусом Помпой тому яркое подтверждение. С другой стороны, я и так за очень короткий по историческим меркам срок — да по любым меркам, как не суди, — смог построить государство, способное противостоять Этрурии, но до сих пор не имел флота и морских баз, чтобы воевать с Карфагеном. А как я понимаю, такая война неизбежна, и воевать придется тому государству, что сейчас станет доминировать на полуострове. Если я окажусь прав, то политика предоставления военной помощи Этрурии для меня предпочтительнее. Я получу время и ресурсы для созидательных целей, а позже, возможно, и кусок своего пирога от поверженного Карфагена, в Испаниях, например.

Для Этрурии я видел выгоду в окончательном присоединении земель латинов, кампанцев, сабинов и лукан, а Пирр мне был нужен в качестве союзника для сохранения независимости греческих полисов на юге полуострова и чтобы Карфаген получил он, а не Этрурия. Если выйдет все по-моему, то в этом мире появятся три пассионарных игрока и Этрурия, зажатая между мной и Пирром, быстро утратит это качество в обмен на спокойную и сытую жизнь. И это лучший вариант для меня — превратить амбициозное и сильное государство, в определенной степени сейчас представляющее угрозу для народов, избравших меня своим правителем, в спокойного соседа. В случае если Пирру станет мало Африки, Греции и Малой Азии, тогда снова можно будет помочь Этрурии. Но в этом случае Этрурия окажется надежным щитом для моего королевства.

Итак, Сервий ускакал в Рим, а я стал пожинать плоды его лукавых речей жителям Капуи. Знатные горожане зазывали меня в гости, и мне приходилось по нескольку раз на день, чтобы никого не обидеть, пировать с ними. Особое рвение и я бы сказал, даже навязчивость, демонстрировал влиятельный Луций Варен. Он действительно был очень богат, но это обстоятельство, увы, оказалось единственным, возвышавшим его. Варен не пользовался уважением граждан, но стремился править ими. Я уже два раза побывал на его роскошной вилле, построенной высоко в горах, и он умудрялся всегда, когда я оказывался в других домах, расположиться рядом со мной. Он чувствовал себя так, словно стал мне другом и советником. Варен, пользуясь моим расположением как к гиду по городу и окрестностям, все с большим энтузиазмом сокращал дистанцию в отношениях, порой становясь невыносимым. Я же, понимая, что скоро покину Капую, решил терпеть, чтобы не оставить после себя ничего, за что жители этого славного города могли бы меня осудить.

На пятый день моего пребывания в Капуе Варен позволил от моего имени отказать почтенному Агриппе, пригласившему бренна в свой дом, а когда я спросил его, не много ли он на себя берет, Варен заговорщицки стал нашептывать на ухо, что сегодня он покажет мне нечто, о чем я не пожалею. Я послал Хоэля с извинениями к Агриппе и вестью о том, что непременно завтра навещу его, а сам с Вуделем, Сколанном и десятком ближников снова отправился в горную резиденцию Варена.

На этот раз у виллы и в ее помещениях я обнаружил около сотни вооруженных до зубов личностей пиратской наружности.

— Варен, не вознамерился ли ты на этот раз отправить меня к предкам? — спросил я его будто бы в шутку.

— Нет, бренн. Ты слишком важен для того, чтобы поступить так с тобой, — от таких речей я чуть было язык не проглотил. А возомнивший бог невесть что о себе Варен продолжал как ни в чем ни бывало: — Сегодня великий день! Я открою тебе свою тайну и надеюсь, с этой минуты ниточки нашей судьбы свяжутся.

Я хотел его припугнуть, но решил, что осторожность с таким типом не станет помехой.

— Сгораю от нетерпения узнать твою тайну.

— Следуй за мной, Алатал.

Мы прошли по анфиладе в южном крыле, и в последней комнате я увидел, что глухая стена с искусной резьбой на кедровой доске сейчас разобрана, а за ней открылся большой проход в пещеру. Освещая путь факелом, Варен вошел в чрево горы и помахал нам рукой, приглашая следовать за ним. Оказавшись внутри, по высеченным в камне ступенькам мы спустились метров на пятнадцать и оказались в просторной сухой пещере, заваленной золотыми и серебряными изделиями, оружием и мебелью. Многое из того, что попалось на глаза, дышало стариной. И мне сразу же пришло в голову, что добыты они из древних некрополей. Кое-что, вроде мебели, по всей вероятности было украдено из домов жителей Капуи во время бедствий и вынужденного бегства жителей из города или, может, и вправду вооруженные головорезы — только за нами в пещеру спустились не меньше двадцати человек — пиратствовали в море.

— Алатал, посмотри вокруг. Видел ли ты когда-нибудь столько золота? — спросил Варен.

Я был готов подыграть Варену хотя бы для того, чтобы узнать его планы, хоть и догадался, что он намерен купить меня и армию галлов для каких-то своих целей, но недалекий Сколан, а, может, напротив, поняв, что его бренна хотят купить, возмутившись до глубины души, ловко выхватил меч и раскроил Варену голову. Тут же мечи извлекли и ближники. Смерть Варена случилась так внезапно, что ожидавшие совсем другого развития событий разбойники стояли, вытаращив глаза, ничего не предпринимая. Я, полагая, что нельзя дать им осмыслить произошедшее, закричал: "Бей их!" — и сам бросился на одного их них, замахнувшись для удара мечем.

Нам удалось убить всех только потому, что действовали мы внезапно. Да и то, последнего разбойника Вудель настиг уже в комнате с деревянными стенами. Мы все не носили в Капуе доспехов, а разбойников на вилле оставалось еще немало. Спрятав трупы в пещере, мы заложили стену. Вернув на место доски, стали совещаться — как быть? Вудель вызвался привести бандитов к нам. Скучившись у входа по обе стороны, я и дружинники притаились там, чтобы застать их врасплох.

Не знаю, как Вуделю это удалось, но вскоре мы услышали топот сапог и увидели вбегающего в комнату Вуделя. А за ним еще с десяток разбойников. Они умерли быстро и не сильно шумя. Вуделю еще два раза удалось заманить врагов в ловушку. На четвертый ему не поверили, и он бежал к нам уже раненный, едва отбиваясь от преследователей. Мы не только смогли перебить их, но и отделались легкими ранениями. Пожалуй, один я, получив рубленую рану в спину, не мог передвигаться самостоятельно. Кровь хлестала из меня ручьем, и к концу заварушки я обессилел настолько, что, присев к стене, подняться самостоятельно уже не смог.

Вот теперь сижу и пытаюсь придумать, как быть дальше. Шепчу из последних сил:

— Проследите, чтобы никто живым не ушел, — ребята тут же бросились выполнять мой приказ, со мной остался только Вудель. — Как только появится возможность, пошли кого-нибудь в Капую, пусть приведет сюда сотню щитоносцев.

— Да, бренн, — отвечает Вудель, а я, услышав его, уплываю куда-то, где хорошо и уютно.

* * *

Открываю глаза оттого, что очень чешется спина, и тут же вспоминаю, что во сне разговаривал с кем-то из богов этого мира. Жаль только не помню о чем. Но, по-моему, Бог не гневался. За окном забрезжил рассвет, а я, лежа на мягком ложе, чувствую себя отдохнувшим и полным энергии.

— Есть кто тут? — Кричу и понимаю, что переоценил свое состояние. Получилось у меня только прохрипеть. Сразу же пришли жажда и чувство голода.

— Да, господин, — к ложу подошел один из щитоносцев Хоэля. — Братья зовут меня Оли.

— Принеси поесть, — по прежнему слова даются мне с трудом.

Оли ушел, а минут через пять вернулся с Вуделем, Сколаном и не меньше чем с двумя десятками дружинников, решивших поинтересоваться здоровьем своего бренна. Сквозь шум, создавшийся от бурно выражающих радость дружинников, мне едва удалось снова попросить еду и вино.

Смешная, наверное, картина: Вудель кормит меня, словно ребенка, а двадцать усатых мужиков радуются каждому глотку бренна, улыбаясь и мутузя друг друга по плечам в эмоциональном порыве. Вот это "болеют" ребята! По-настоящему.

Поев, пробую подняться. В общем, силы хватает, да и спина особо не беспокоит. Все же не отказываюсь от помощи.

— Вудель, Сколан, сотня пусть остается тут. Нужно разобрать стену, убрать трупы, вынести во двор мебель и кое-что из посуды, но похожую на ту, что стоит обычно на столах у богатых горожан. Найдите, на чем все это и трупы разбойников можно отвезти в город. Наверняка кто-нибудь из горожан сможет опознать вещи.

— Сделаем, бренн, — отвечают в один голос ребята, а я, желая поразмыслить о произошедшем, потихоньку иду во двор.

Несомненно, доставшееся мне сокровище — одного золота тонн пять, не меньше — трофей, достойный этой войны. Теперь, как никогда, хочу мира. Чтобы незаметно перевезти сокровища в Мельпум нужен мир, и нужно виллу Варена забрать себе как военный трофей или дар горожан Капуи избавителю от злых людей, которые грабили их многие годы подряд по указанию Луция Варена. О том, что банда грабила еще и мертвых, никому лучше не знать.

Глава 35

Форум Капуи и прилегающие к нему улицы заполонили горожане. Многие из них даже не догадывались о причине, по которой уважаемые граждане и даже рабы стремились попасть на площадь. Для многих такой причиной стали слухи, мол, на форуме что-то происходит.