Устинья, дочь боярская-2. Выбор

— Но жизнь и кровь высасывали.

— И это было. Могли понемногу с человека брать, тогда надолго хватало, могли сразу выпить.

— Крови вам для этого не надо было.

— Нет, только первый раз — попробовать, привязать.

— Бориса не ты привязывала.

— Нет, не я.

— У ламий есть хозяин?

— Он не хозяин. Имя не назову, иначе смерть. А так... могу сказать, что он не хозяин. Это сотрудничество. И ему что-то, и мне...

— Что ему — вряд ли тебе ведомо. Власть... так или иначе. А вот что тебе, я догадываюсь... трон, корона... только как ты хотела все получить, если ребенка нет? Даже и девка родилась бы, никогда б бояре не согласились на такое. Бунт полыхнул бы!

— Да.

— Тогда — как?!

Марина зубами заскрипела.

Устя руку ближе к ней протянула.

— Как ты думаешь, если я просто до тебя дотронусь? Я ведь сейчас очень хочу так поступить! Я проводница ЕЁ силы! Богиня через меня этого хочет... чтобы и следа тебя, погани, на земле росской не осталось!

— Не надо!

— И мне того хочется... говори, гадина! Чтобы себе подобную зачать, вы людей до дна осушаете! Думаешь, не поняла я, к чему ты стрельцов набирала? Ты бы их до дна в нужный момент выпила!

— Догадливая.

— Читала я о вас, и рассказывали мне. А вот чтобы мальчишку родить, что ты сделать хотела? Вы ведь и такое можете! Я знаю! Говори!

— Узнать хочешь?

— Хочу.

— Не пожалей потом! Чтобы мальчишку родить, мы ищем! Вот такую, как ты! Одаренную!

— Только чтобы она пользоваться своей силой не умела, верно?

Марина оскалилась, глядя, как белеет соперница.

— Именно. Ищем, потом ждем, чтобы затяжелела она. И ритуал проводим. Цена жизни моего сына — смерть твоего ребенка в материнском чреве.

— И бесплодие. Мое, потом, верно?

— Если ритуал правильно пройдет. И твоя смерть — в конце. Через пару лет.

— А если неправильно пройдет?

— Тогда у меня девка будет. Но девку я и так получить могу, просто выпить побольше жизней — и зачать.

Устя кулачки сжала покрепче.

Не кинуться, не вцепиться, не взвыть раненой волчицей...

— Одаренные потом и не помнят о таком, верно?

— Там и не надобно многое. Или ты себе навоображала чего? Там два рисунка нужно сделать, на твоем животе и на моем, это на пять минут дел. Остальное все сила дополнит.

— Не только. Недоговариваешь.

— Не только. Силы много влить надобно, мне бы снова все эти мужики понадобились...

— А может так быть, что ничего не получится?

— Может. Хочешь, скажу, что для этого надобно?

— Что?

— Чтобы не я, а ты своего ребенка убила. Так его возненавидела, что нерожденному смерти пожелала. Убила б своего, а умер — мой! Ваша-то сила от нашей недалеко ушла, тот же клинок, то же копье...

Устя лицо руками закрыла.

— Гадина... что б ты сдохла в монастыре!

— Сама такая...

Сил у Устиньи больше не было на разговор. Развернулась, да и вышла.