Великий Контрабандист. Книга вторая. (главы 11-20)

— И что? — наклонил Муравьёв голову ближе к голове Евсеева.

— И всё, — зашептал тот. — Нет больше банды головорезов, исчезла подчистую. И ещё одна банда лихих людишек исчезла, когда вознамерилась потягаться с Морозовскими. И знаете что? — тут уж Евсеев вообще еле шевелил губами, нагнетая обстановку. — Мне тут шепнули знающие люди, что Морозовы для противодействия головорезам наняли двоих профессиональных мокрушников, настоящих суперов в своём деле, кои живут по колено в крови. Описали мне их внешность. Так вот, вы не поверите. В Иткуле я увидел парочку людей, которых привезла с собой Морозова, и эта парочка здорово подходит под описание суперов. Один мужик здоровенный, похож на голодного людоеда, сбежавшего из питерской кунсткамеры, а второй маленький и косит под идиота. Я, как их случайно увидел, чуть не обделался: вдруг они на меня сагрятся. Влез в машину и назад в Уфалей: жить захочешь — ушами загребёшь.

Говоря эти слова, всегда невозмутимый Евсеев начал слегка подрагивать, как занавеска на сквозняке. Эк его выжало, как лимон для текилы. Чтобы успокоиться, он сам себе налил водки в лафитник и употребил напиток одним глотком. Всегда трезвый помощник неожиданно впал в алкогольную ересь.

— Где ты только таких персонажей выкапываешь? — пробормотал Муравьёв. Евсеев слишком пессимистичен и не хочет мыслить в позитивном ключе. Сплошные недоразумения у него сегодня.

— Это не упыри с погоста, чтобы их выкапывать, — стукнул пустым лафитником по столу Евсеев. — Но, это ещё не все неприятности. Это только небольшая неоптимизированная разминочка, типа салатики перед основными блюдами.

— Морозовские, — продолжил Евсеев, — прискакали к нам, как всадники апокалипсиса, и развили бурную деятельность в Иткуле и у нас в Уфалее: покупают дома, открывают свои торговые точки, скупают участки земли и складские помещения. Понаехали москвичи — Уфалей, на минуточку, не резиновый, а они здесь ходят кругами, аки коршуны над степью, всё вынюхивают, всё высматривают...

— Противодействовать им пробовал? — спросил градоначальник, не забывая разделывать кусочки жареной рыбки специальной вилкой.

— Пробовал, — кивнул помощник. — Получился полный тухляк. Московские всё решают деньгами и силой. Кто устоит, когда тебе суют в руки "бонусы", а если не возьмёшь, то лупят по мордасам?

Устоять, конечно, невозможно — это понятно. Евсеев, с его тягой к деньгам, брал от предпринимателей денежные средства обеими руками. Закоренелый коррупционер наш Евсеев.

— Ты же у нас числишься председателем комиссии по противодействию коррупции, — подколол подчинённого Муравьёв. — С коррупцией надо бороться. Ты как с ней борешься?

— Всеми силами борюсь, — оскалился Евсеев на слова шефа. — Как в 1760 году тогдашний Император издал указ, запрещающий взяточничество госчиновников, так мы, честные чиновники, и боремся, ночи не спим. Вы, случайно, не в курсе, когда указ о мздоимстве вступит в силу? Кстати о мздоимстве: как предполагаете делить деньги, выделенные на борьбу с коррупцией?

Муравьёв задумался. Государственная власть у нас порой проявляет наивность, как Ева перед яблоком. Выделять деньги на борьбу со мздоимством — это тоже самое, что пьяницам давать водку для борьбы с пьянством.

— Учитывая некий ажиотаж, происходящий среди нашего населения, делим деньги в той же пропорции, как и всегда, но надо обязательно часть средств потратить на поимку злостных коррупционеров, — проговорил Муравьёв. — Кто у нас самый злостный коррупционер?

— Ну, как всегда, — развёл руками Евсеев, — самые злостные — это врачи и учителя. Гребут под себя не как люди разумные, а как гамадрилы японские — всеми четырьмя лапками. Виллы в Геленджике только врачи с учителями строят. Вконец оборзели: совершенно не имеют совести на случай угрызения.

— Вот и надо разоблачить парочку учителей и одного лекаришку, чтобы другим стало неповадно совершать экономические преступления, — предложил градоначальник. Кого ж ещё разоблачать?

Если ещё осветить в прессе грандиозное падение нравов в среде учителей и врачей, то можно отвлечь народ на некоторое время. Хорошо, что любое событие у нашего населения вызывает интерес лишь пару дней. Потом всё устаканивается и внимание обывателя переключается на другие события. Мудрая власть на небольшие возмущения среди населения даже не должна реагировать: беспокойства простых смертных смешны, грешны и непонятны. Власти некогда: власти с бюджетом надо разбираться.

— Вот с наполнением основного бюджета, так и тайного, у нас затык, — с болью в душе, хмуро сообщил Евсеев. — Некоторые новые торговые точки не получилось обложить вторым, тайным налогом. Мы убытки понесли. И это факт с привкусом безысходности.

— Это как? Зашибись через колено, — грозно нахмурился Муравьёв. — Кто-то дерзкий не желает нам платить?

— Понаехавшие москвичи платить решительно не желают, — пожаловался Евсеев шефу. — Вот пример. Открыли они какой-то дурацкий магазинчик: торгуют в нём старинными монетками и изделиями, что сотворили одарённые, короче, всякую ерунду. Послал я Федю Вялого урегулировать вопрос с налогом. Оказалось, этот магазинчик под морозовской крышей. Федю, как главного, морозовские так избили, что он теперь в больнице изучает правила пользования прикроватными утками, а его подручных просто больно потрепали. Ещё и денег с Феди потребовали за моральный ущерб и беспокойство. Такие дела у нас теперь творятся. Беспредел-с. Чтоб у морозовских руки отсохли до самых пяток! Морозовские в нашем городе — это та самая ложка дёгтя, которой обильно приправили наш любимый горшочек мёда.

Евсеев наколол вилкой малосольный огурчик, но задумался и с горя забыл его съесть: мысли в его голове клубились назойливыми мухами, мешая сосредоточиться на самом значительном. Так и застыл он за столом, думая о чём-то важном и подняв глаза вверх к потолку, будто искал утерянную нить своих слов на потолке.

— По всей Империи пошла крутая движуха, — вдруг ожил он, подстёгнутый какой-то особо настырной мыслью. — Нашему брату чиновнику карачун приходит. Вон, говорят, что в соседней губернии даже их губернатор Володин скоропостижно прекратил воровать.

— Да ты что? Володин и скоропостижно! — воскликнул Муравьёв. — И когда же похороны?

Время такое: надо привыкать к неприятным истинам. Ермолай Миронович не стал реагировать на вопрос Муравьёва о похоронах губернатора Володина. Что нам с того чужого губернатора, когда у самих подгорает?

— Московские не только сами нам не платят, — продолжил Ермолай, — так ещё и рушат нам устоявшиеся финансовые потоки. Теперь от купца Истратова мы ничего не получим, кроме фиги. Столько лет мы Истратова исправно доили ... работали с ним, а теперь всё. Из-за этого у меня уже стали дёргаться оба глаза.

— Поясни, — нахмурился градоначальник, — я чего-то не знаю? Ты меня прямо огорошил...

— Огромный дом Истратова, участок и подземные винные склады купчины приобрела казна за тройную цену. Истратов на радостях укатил в Челябу, явив нам свой филей.

— Зачем казна купила дом Истратова? — недоумённо спросил Муравьёв. — И какая связь казны с Морозовым?

— Прямая связь, — блеснул глазами Евсеев. — Я вас сейчас ещё сильней огорошу, сказав, для чего казна приобрела этот дом и участок.

— Не томи ...

— У нас собираются открывать большой офтальмологический центр регионального значения, — выдал новость Евсеев. — Понимаете, что это значит?

Муравьёв очень даже понимал смысл такого действа, дураком его никто не называл. Всем в Империи известно, что каждый Император, по сложившейся традиции, должен за свой счёт содержать какое-либо направление в медицине. Прошлый Император спонсировал кожно-венерические заведения, а нынешний самодержец Рогволод Амвросиевич (дай Бог ему здоровья!) содержит всю офтальмологию. Это значит, что все врачи-офтальмологи работают не на Минздрав, а непосредственно на Императора. Соответственно, услуги по лечению зрения для подданных Императора совершенно бесплатны, чего не скажешь о другом лечении.

Дом купца Истратова довольно большой, — думал Муравьёв, — следовательно, появится в городе много страждущих, а это нагрузка на инфраструктуру. Это значит, что польётся финансирование. Следовательно, можно немного и отпилить от денежных потоков.

Евсеев, словно прочитав мысли начальника, покачал головой:

— Не получится, — охладил он пыл начальника. — Москва, минуя даже губернскую столицу, напрямую намылилась у нас заняться инфраструктурой. При больнице построят или реконструируют существующие дома под гостиницы. Но это ещё не всё. Москвичи спешно открывают у нас филиал нового банка, называемого "Офт-банк". Самое интересное, что 95 процентов акций банка принадлежит казне, а 5 процентов Морозову. С каких пор Морозов стал вась-вась с Кремлём? Задницей чую, что нам теперь станет очень трудно работать. В город, кроме мордоворотов Морозова, понаехали Стражи, а значит, и ментатов долго ждать не придётся. Вот зачем нам такое наказание? Лучше бы саранча со степей прилетела, чем москвичи.

Евсеев чуть не плакал. Его очень хорошо понимал градоначальник: страсть помощника к коллекционированию денег может накрыться оцинкованным тазиком. А то и на каторгу помощник загремит, если жандармские ментаты узнают про все его проказы. Трудно теперь придётся Евсееву, ой трудно, ведь честно работать он не может, как и жить на одну зарплату (спаси Господи нас от этого). И Дар у Ермолая никудышный: подумаешь, он может наколдовать в день пачку офисной бумаги. Ермолай, как точно знал градоначальник, из-за своей патологической жадности, наколдованную бумагу своим подчинённым не давал, а хранит её дома. Уже целый склад с бумагой у него дома образовался. Да уж, жаден Ермолай, жаден, а жадность — это, когда чего-то совсем не надо, но очень хочется. Алчность — самое сильное топливо его духа.

Вот у Федосея Касьяновича Дар замечательный. Он называется "Покраска заборов". И не надо ехидно смеяться: как говорится, suum cuique — каждому свое. Отличный Дар, приносящий много дивидендов градоначальнику. Прежде всего, Дар нравится самому Муравьёву: процесс окраски двухсот квадратных метров заборов в день — это очень успокаивает нервную систему. Кроме того городские обыватели в восторге от своего трудолюбивого и бескорыстного градоначальника, ведь он совершенно бесплатно красит городские заборы, то есть Касьянович свой мужик в заборную доску. В том числе и из-за этих заборов Муравьёв стал градоначальником. Заборы в городе, действительно, предмет гордости местного населения. Те заборы, что окрасил с помощью своего Дара Федосей Касьянович, выглядят лет двадцать как новые. На них совершенно не влияет агрессивная окружающая среда: блестят себе, как у кота глаза. Кстати о заборах. Пора идти и сотворить очередной заборный шедевр, а то Евсеев совсем испортил градоначальнику настроение своими сообщениями. Вот окраска заборов — это здорово: красишь и успокаиваешься. Жизнь тогда на несколько часов кажется прекрасной, а заботы по "разделке бюджета" отходят на третий план. Красить заборы — это даже приятней общения с Леночкой, как бы это ни звучало кощунственно. Вот и ладушки: поели, попили, теперь пойдём красить заборчики, успокоимся, опять поедим и посетим Леночку, сладкую, как османский рахат-лукум и умелую, как японская гейша: мое тело реагирует на неё с энтузиазмом. Меня от её прелестей, как бы правильнее сказать ... прёт. Ох, и проказница эта Леночка! Ух, и штучка при своём природном макияже. Ну, ничего, она у меня сегодня отхватит наказание разными приятными способами. Это значит, что жизнь наша заблистает новыми красочными эмоциональными гранями.

Не такой уж и простой человек Федосей Касьянович, хоть и красит заборы людям забесплатно. И жадный Евсеев у него не один единственный осведомитель. У Муравьёва и в Челябе есть подвязки среди тамошних первых людей, да и в самой Москве есть знакомые люди, снабжающие его важной информацией. В современном мире информация — это атрибут, поэтому не надо брезговать никакими источниками новостей. Это Евсеев думает, что он у Муравьёва единственный важный источник. Но это далеко не так. Муравьёв мог бы сам поразить помощника некоторыми новостями, но он лучше промолчит, потому как не любит булькать впустую. Не станет пугать жадного помощничка новостями, например, с границ Империи. Монарх наш умеет закручивать гайки: взял и выделил тридцатикилометровую зону от границы вглубь страны в особую территорию, где теперь могут жить только подданные, поголовно зачисленные в вооружённые силы. Типа всех тамошних жителей записали в казаки. Кому не нравится — выметайтесь с особой территории. А годами налаженная контрабанда?! Много народа кормилось с неправедных доходов от контрабанды. Некоторые "большие люди" из тех пограничных районов, особенно с национальных окраин, стали громко возмущаться, даже оружием трясли. Только не учли, что теперь в этой зоне законы не действуют, а всё в ускоренном порядке решают военно-полевые суды. Пару сотен возмущавшихся быстренько повесили по скорым приговорам таких судов. Имущество казнённых отошло государству. А не надо на власть голос повышать и оружием ей грозить!

Да уж, жизнь полна сюрпризов. Муравьёву и о московских новостях шепнули хорошие люди, дескать, в столице нашей страшные дела творятся, даже в зловещей организации "Стражи Короны" что-то ненормальное происходит. Всех это пугает, ибо разборки между Стражами задевают простых обывателей: кому понравится, если его дом взорвут просто так, не спрашивая разрешения у хозяина. Поговаривают, что из-за разборок Стражей между собой в столице уже куча домов взлетела на воздух. Трупы сотнями считают.

Император и в Москве зверствует, а не только по периметру державы: взял и устроил московским мздоимцам кузькину мамку. Ещё он здорово сократил управленческий аппарат, избавившись от кучи чиновников. Поговаривают, в отставку отправлен даже неприкасаемый обер-камергер Болотов Касьян Архипович. Да, что вы говорите! Точно вам говорю — самого Болотова под зад коленкой из Кремля выпроводили вместе со всеми его подчинёнными бездельниками. Нашли, понимаешь, дедушки себе синекуру: делать ничего не делали, а жалование получали. Короче говоря, монарх избавился от дармоедов в своей администрации, отправив их на "старческую денежку". Это о чём говорит? Это вопиёт о том, что скоро и у нас, под эту сурдинку, начнутся дикие чистки. Будут резать по живому вдоль и поперёк. Делать нам в России больше нечего, честное благородное слово. Истинно говорю — державой должны руководить колопроктологи: всё будет происходить также — через одно место, но хоть профессионально.

Муравьёв только качал головой от таких новостей. Это что ж прикажите ему делать в свете новых столичных веяний? Сокращать своих работников? Так половина администрации города состоит или из родственников градоначальника, или из хороших знакомых, лично ему обязанных. Вопрос логически неразрешимый даже с применением для вдохновения и релаксации литра шустовского. Пойду-ка я заборы красить, чтобы мозги в порядок привести. Заборчики покрашу, суставами поскриплю... чай уже не мальчик, пятьдесят лет стукнуло. Самый возраст, когда появляются "розы": остеохондрозы, артрозы, склерозы, нефрозы, порозы, циррозы и даже неврозы.