По словам властей, книги представляли собой самый ценный груз, который когда-либо доставлялся с других планет. Впервые мы собирались получить представление о том, как мыслят другие люди. Кто знал, что может содержаться в этих книгах? Директор Академии лично наблюдала за операцией и, улучив минутку, напомнила мне, что я везу. Все, что тебе нужно сделать, Келли, это доставить их на "Бромфилд". Таким образом, Келли стал Колумбом, открывающим новый свет. Не будь Карлайлом, приземляющимся на Марсе. Не врежься в гору.
Ха-ха-ха.
— Келли, сделай что-нибудь! — потребовал Джордж.
В соответствии с инструкцией, если произошел сбой шипов, лучше всего подождать некоторое время. Начали мигать индикаторы состояния. Пытались активироваться дублирующие системы. Завизжали вентиляторы, и из воздуховодов с тихим шелестом потянуло прохладой. Заработали маневровые двигатели, придавая нам ускорение. Я направил их тягу вниз, чтобы они могли дать чуть больший толчок.
Это помогло. Но нам все равно не хватало мощности, чтобы достичь орбиты. Глаза Джорджа стали большими и круглыми.
К счастью, мы не потеряли целостность корпуса. Но подъемная сила была нулевой. Двигателей не хватило бы, чтобы нас не размазало по земле. И в любом случае, я бы израсходовал топливо, если бы продолжал сжигать его с такой скоростью. Нам нужны были антигравитационные шипы. Я попытался активировать их. Стрелки задрожали и снова остановились на нуле. Я попробовал еще раз. — Возможно, у нас проблема, — сказал я.
Позвольте мне развеять все предубеждения на этот счет, упомянув, что я знал Джорджа Блейзингейма почти пять лет. Он не был трусом. Я видел, как он сражался с бюрократическими хулиганами, и как он зашел в храм на Куракуа во время сильного землетрясения, чтобы спасти пару горшков. Поэтому, когда он начал выглядеть испуганным, я понял, в чем проблема.
— Книги, — сказал он.
— Я делаю все, что в моих силах, Джордж.
— Я в это не верю. Я летал на этих проклятых штуках двадцать лет. И вот именно сегодня... — Он сказал это так, как будто для него было бы пустяком, если бы кто-нибудь из тех, кто садился раньше, погиб вместе с ним.
Я велел ему надеть электронный скафандр и захватить баллоны с воздухом. Активировал свой собственный скафандр и отключил все, кроме двигателей и органов управления. Затем снова попробовал использовать шипы. Иглы встрепенулись, зацепились и немного поднялись. Часть нашего веса исчезла. Я увеличил эту долю примерно до тридцати процентов. Не очень хорошо. Явно недостаточно. Но это помогло бы выиграть время.
Казалось, что мы облетим вокруг луны пару раз, прежде чем наткнемся на гору.
Я продолжал попытки поднять "Дельту", пока Джордж уговаривал меня. — Скажи им, что нам нужна помощь, — сказал он, как будто я не заметил, что у нас возникла проблема. Через пару минут мы услышали треск помех. А затем голос Джимми Амира. Джимми был одним из техников на "Бромфилде". — Ты в порядке? — сказал он. — Келли, пожалуйста, ответь.
— Слышу тебя, Джимми. У нас тут чрезвычайная ситуация. — Я постарался, чтобы это прозвучало так, будто я сообщаю о неполадках с водопроводом. — Шипы на уровне тридцати процентов.
Голос пропал, а затем появился снова: — ...На орбите?
— Ответ отрицательный, — сказал я.
Джордж точно знал, что это значит, и бросил отчаянный взгляд на грузовой люк в задней части кабины. — Мы можем спуститься обратно? — спросил он. — Обратно в убежище? — Так мы назвали дом на горе. Убежище, построенное ранее неизвестной расой.
— Не можем. У нас бы ничего не получилось.
— Келли, в этой штуке есть технология шипов. Мы можем просто спуститься вниз.
Я должен был отдать ему должное. Большинство людей закричали бы, что они могут погибнуть, но он даже не думал о себе. — У нас не хватит грузоподъемности, — сказал я.
— Тогда нам придется спасать груз. Это должно быть нашим главным приоритетом. — И затем, на случай, если я не уловил сути: — Не имеет значения, что произойдет с нами.
Говори за себя, чемпион. В любом случае, все это не имело значения. Все приоритеты рушились одновременно. Он прочитал это в моих глазах. — Прости, Джордж.
Джимми читал мои сообщения о состоянии систем. — Не очень хорошо, Келли.
— Похоже на то.
— Ладно. Тод уже в пути. Думаю, минут через пятьдесят. Ты сможешь продержаться так долго?
— Да. — Твердо. Голос ровный. Рука на ручке управления. Все для блага пассажира. На самом деле, это было проще простого. — Джимми?
— Да, Келли?
— Что это было?
— ЭМИ. Электромагнитный импульс.
— Но мы же защищены.
— Двойная доза. Оба Близнеца начали действовать одновременно. У нас тоже есть проблемы. Не такие, как у вас, — услужливо продолжил он. — Но это хлопотно. — Близнецы были парой газовых гигантов, вращающихся друг вокруг друга по тесной орбите. Они довольно регулярно выдавали ЭМИ. Но каковы были шансы на одновременные всплески?
Джордж покачал головой. — Что произойдет, когда он прибудет сюда? Сможет ли он нас починить?
— Не сможет. Мы с тобой собираемся перебраться на "Альфу". Посадочный модуль Тода.
Он посмотрел на меня так, словно я ударил его палкой. Какое-то время молчал. Затем: — А как же груз?
Я встретился с ним взглядом и покачал головой. Пациент не выживет, Джордж.
— Мы не можем просто так все бросить, — сказал он.
Меня не так-то легко вывести из себя, но мне было интересно, чего он от меня ждет. — Джордж, — сказал я, — мне неприятно говорить тебе об этом таким образом, но мы снижаемся из-за груза. — Простая истина заключалась в том, что мы перевозили слишком много груза. Без этих книг мы, возможно, уже были бы на орбите. Если бы я мог это сделать, то выбросил бы их все за борт.
И ладно, я знаю, о чем вы думаете. Но мой первый долг — это долг перед кораблем. И перед жизнью моего пассажира. Не говоря уже о моей собственной.
На случай, если кто-то из местных жителей был в то время на Тибете, луна называлась Вертикалью. Ее назвали так потому, что она движется вокруг Близнецов по перпендикулярной орбите.
Два газовых гиганта в системе практически идентичны по массе и размеру, и у обоих есть кольца. Они расположены близко друг к другу, всего в трех миллионах километров, и находятся в гравитационном танце. Если понаблюдать за ними из убежища, то можно увидеть, как они поднимаются каждые двадцать с лишним часов, кружат друг вокруг друга и садятся. Это потрясающее зрелище. Я так понимаю, когда это место реконструируют в Арлингтоне, то смогут воссоздать эффект в окулусе.
Их экваториальные диаметры составляют 65 000 и 63 000 километров. Кобальт — меньший из двух и более яркий. Это жемчужная планета с серебряными, голубыми и золотыми поясами. Синий цвет — это результат образования метановой взвеси и кристаллов льда на внешней поверхности атмосферы. Циклонические штормы проносятся еще ниже, образуя желтые и красные вихри с золотистыми прожилками. Это великолепно.
Мир-компаньон, Осень, темнее. В нем также есть коллекция штормов, которые кажутся более крупными и менее четко очерченными. Естественно, систему назвали Близнецами.
В центре масс, между Близнецами, находится облако, которое больше их обоих. Оно темное и массивное, освещенное внутренним пламенем, космическая гроза, отмечающая точку, вокруг которой вращается все остальное — планеты, кольца и луны. Похоже на планету, создающую иллюзию трех миров, расположенных на одной линии.
Симметрию дополняет третье кольцо, опоясывающее всю систему. Оно огромно и менее четко очерчено, чем отдельные планетные кольца, — сияющая магистраль, которая, если смотреть с нашего положения вблизи Вертикали, уходит в бесконечность в одном направлении и ныряет за горизонт в другом. Чуть раньше Джордж со смехом признался, что не может сориентироваться в местных маршрутах. Кто знал, где восток, когда солнце терялось среди всех этих движущихся огней?
Орбита Вертикали крайне нестабильна, и эксперты заявили, что шансы на то, что это случилось естественным путем, невелики. Практически отсутствуют. Большинство из них полагали, что в течение нескольких тысяч лет она потеряет свое уникальное положение, которое отделяет ее от всего остального и обеспечивает необыкновенные виды на Близнецов.
Убежище располагалось на выступе недалеко от вершины горы, в самой труднопроходимой местности, которую я когда-либо видел. Там есть шторы и ковры, все в значительной степени застиранные. А также кровати, стулья и диваны. Вся мебель слишком велика для людей. И есть в нем что-то еще, что-то темное и мрачноватое в дизайне, что сразу говорит о том, что оно было создано не для нас. У меня мурашки побежали по коже, по причинам, которые я не могу объяснить. Браунстайн, который специализируется на подобных вещах, говорит, что симметрия немного нарушена и что эквивалентности не совсем совпадают. Я пока не понимаю, что он имеет в виду, но он говорит, что это интуитивно понятно. Так оно и есть.
Это место выглядит почти как викторианский особняк. Много окон, башня на одном конце и внутренний двор. Он возвышался на выступе одного из самых высоких игольчатых пиков. И, по-видимому, был заброшен более тысячи лет назад. У нас были останки двух его обитателей. Они были гуманоидами, но определенно не людьми. Не из тех, кого вы пригласили бы на ужин.
Высокие, с серой кожей, темными глазами, клыками и длинными узкими руками, заканчивающимися когтями. У нас даже был портрет одного из них. Существо было одето в мантию и очень походило на мрачного жнеца с косой.
В то время они только начинали демонтировать убежище. Планировалось перенести его в Арлингтон и построить заново вдоль Потомака. Джордж сильно поссорился по этому поводу с Сильвией, директором. Он считал, что убежище следует оставить на прежнем месте. Он ворчал уже несколько недель. По его мнению, это было святотатством. Думаю, что на самом деле его поразил магазин рядом с ним. — Футболки и стаканы для виски с монограммами. Есть ли что-нибудь, что мы не стали бы делать за деньги?
Я не уверен, как он представлял себе финансирование Академии, и расстроился ли бы он, если бы ему задержали выплату нескольких его зарплат из-за отсутствия средств. Лично я не видел в этом проблемы, но идея определенно его возбуждала.
Через некоторое время мы достигли апогея и начали падать. Это был неприятный момент. Мы летели быстро, и это вывело нас на своего рода кривобокую полуорбиту, мы взлетали, а затем снижались довольно близко к поверхности и с каждым витком вокруг луны становились все ближе. Где-то в середине всего этого мои датчики ожили, и стало немного легче оценивать параметры нашего полета. Но это было непросто, потому что поверхность впереди продолжала подниматься, и я никак не знал, где находится перигей.
— Горы, — сказал Джордж, который, должно быть, думал, что я слепой.
Он молчал несколько минут, пока мы двигались над широкой волнистой равниной. Я наблюдал, как растут вершины, и врубал двигатели, чтобы набрать высоту. Топлива к тому времени оставалось все меньше. — Мы преодолеем их, — сказал я ему.
— Келли, — сказал он, — мы так близко к земле. Почему бы не попробовать приземлиться?
Если бы у нас были колеса и взлетно-посадочная полоса, это было бы возможно. — Мы бы ударились слишком сильно, — объяснил я. — У нас не было бы ни единого шанса.
— Ты говоришь о нас. Что случилось бы с грузом?
— Там все заморожено, Джордж. Хрупкое. Разбилось бы вдребезги.
Я видел, как работает его мозг, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы спасти груз. Я хотел, чтобы он отказался от этого. — Что произойдет после того, как другой посадочный модуль заберет нас?
— Мы вернемся на "Бромфилд".
— Я имею в виду... — Он кивнул на грузовой люк.
Я понял, что он имел в виду. — Он опустится.
— Мы можем настроить его на мягкую посадку? — Это был крик о помощи, и мне стало жаль его, жаль, что я согласился, жаль, что я вообще к этому причастен.
— Если бы мы могли запустить Билла, да, мы могли бы приложить усилия. — Билл был искусственным интеллектом. — Но он не отвечает. Я пытался.
— Попробуй еще раз, Келли.
Я попробовал. Билл даже не пикнул.
— Должно же быть что-то, что мы можем сделать, — сказал Джордж.
Одно время убежище было защищено полем Фликинджера или чем-то очень похожим на него. Но когда это не помогло, заморозили отдельные тома. После первых попыток никто не пытался их открыть. Или даже снять с полок.
Джордж был экспертом. Он привез с собой несколько термоламп, с их помощью высвободил книги, чтобы их можно было погрузить и доставить на орбиту, где команда специалистов с нетерпением ожидала начала изучения их секретов. Он был невысокого роста, с густыми каштановыми волосами и пышными усами, немного полноват. Не тот человек, которого можно встретить и запомнить. У него где-то была жена, но он никогда о ней не говорил. Я подозревал, что она разбила ему сердце. Не знаю, почему я так подумал, он никогда ничего такого не говорил, насколько помню. Тем не менее, так оно и было.
Он буквально светился, когда разделял тома, и мы начали складывать их в транспортные контейнеры и затем штабелировать в грузовом отсеке "Дельты". — Вот, — сказал он, постучав по грузовому люку после того, как мы его задраили, — если повезет, мы завладеем их сердцем и душой. Келли, мы впервые увидим, как выглядит вселенная глазами кого-то другого.
Мы дышали внутренними запасами воздуха скафандров. Я начал разгерметизацию кабины.
"Дельта" пролетала выше гор, но достаточно близко, чтобы казалось, будто я могу вытянуть ногу и шаркнуть ею по паре вершин. Где-то там мы, должно быть, достигли перигея — я, правда, не мог точно сказать, где именно. Но Тод сказал мне, что мы снова набираем высоту. Что с нами все будет в порядке и он доберется до нас вовремя.
Я оглянулся в поисках него. Наши телескопы не работали, но найти "Альфу", которая становилась все ярче, было нетрудно. Она приблизилась настолько, что я почти мог различить ее очертания.
— Как вы держитесь? — спросил Тод.
— Ладно. Мы собрались и готовы. — Я постарался, чтобы в моем голосе не прозвучало особого облегчения. — Когда подлетишь?
— Двадцать один ноль семь. — Одиннадцать минут. — Я дам тебе возможность развернуться, а потом заберу тебя на обратном пути.
Из убежища вмешалась Сильвия: — Келли, мне жаль слышать, что у тебя возникли проблемы.
— Мы потеряем груз.
— Знаю. — В ее голосе звучало сочувствие. — Не беспокойся об этом. Это всего лишь книги. — Джордж закрыл глаза и что-то невнятно пробормотал. — Твоя главная задача — спасти себя и Джорджа. — Она замолчала, явно не зная, что сказать дальше. — Он меня слышит?
— Я слышу тебя, Сильвия.
— Джордж, мне жаль. Я знаю, что это значит для тебя.
— Она понятия не имеет, — сказал мне Джордж. Затем он заговорил по телефону. — Случилось ужасное.
— Ничего не поделаешь.
— Сил, я бы отдал свою жизнь...
— Не сегодня, Джордж. Только не в мое дежурство. Увидимся наверху за поздним ужином.
