Это было первое, что его поразило. Затем он отпрянул на полшага, как будто его только что ударили, когда услышал, что говорит голос.
— я командующий флотом империи шонгейри Тикейр, обращаюсь ко всей вашей планете на всех частотах. Ваш мир беспомощен перед нами. Наше кинетическое оружие уничтожило ваши главные национальные столицы, ваши военные базы, ваши военные корабли. Мы можем и при необходимости нанесем дополнительные кинетические удары. Вы подчинитесь и станете продуктивными и послушными подданными империи, или будете уничтожены, как уже уничтожены ваши правительства и вооруженные силы.
Бучевски уставился на рацию, мысленно отстраняясь от черной, бездонной пропасти, внезапно разверзшейся там, где когда-то была его семья. Триш... Несмотря на развод, она по-прежнему была почти физической частью его.
А Шанайя... Ивонн... Шанни было всего шесть лет, ради бога! Ивонн была еще младше. Это было невозможно. Это не могло случиться. Этого не могло быть!
Механически звучащий английский прекратился. Последовал короткий всплеск чего-то похожего на китайский, а затем он перешел на испанский.
— Он говорит то же самое, что только что сказал по-английски, — спокойно сказал сержант Рамирес, и Бучевски встряхнулся. Он крепко зажмурил глаза, сдерживая слезы, которые не хотел — не мог — пролить. Эта ужасная бездна нависала над ним, пытаясь затянуть на дно, и часть его души больше всего на свете хотела только одного — позволить течению унести себя. Но он не мог. У него были обязанности. Работа.
— Ты веришь в это дерьмо, главный? — хрипло спросил Мейерс.
— Не знаю, — признался Бучевски. Его собственный голос прозвучал надломленным и надсадным, и он хрипло откашлялся. — Я не знаю, — выдавил он из себя более нормальным тоном. — Или, по крайней мере, знаю, что не хочу в это верить, сержант.
— Я тоже, — сказал другой голос. Это было сопрано, и оно принадлежало штаб-сержанту Мишель Трумэн, старшей выжившей представительнице военно-воздушных сил.
Бучевски приподнял бровь, глядя на нее, благодарный за дополнительное отвлечение от боли, пытающейся вырвать сердце у него из груди, а рыжеволосая штаб-сержант скривилась.
— Я не хочу в это верить, — сказала она. — Но подумайте об этом. Мы уже знали, что кто-то, похоже, выбил из всех дурь. И у кого, черт возьми, было столько ядерного оружия? — она покачала головой. — Я не эксперт по кинетическому оружию, но немного почитала научную литературу и сказала бы, что для невооруженного глаза орбитальный кинетический удар, вероятно, будет выглядеть как ядерная бомба. Так что, да, вероятно, если этот ублюдок говорит правду, ядерное оружие — это именно то, о чем сообщил бы любой выживший.
— О, черт, — пробормотал Мейерс, затем снова посмотрел на Бучевски. Он не сказал больше ни слова, но в этом и не было необходимости, и Бучевски глубоко вздохнул.
— Я не знаю, сержант, — повторил он. — Просто не знаю.
* * *
*
Он еще не знал — не совсем — к следующему утру, но одна вещь, которую они не могли позволить себе, это толпиться здесь.
Они не видели никаких признаков движения по дороге, где разбился С-17. Однако дороги обычно куда-то ведут, так что если следовать по ней достаточно долго, то она "куда-то" в конце концов выведет — надеюсь, раньше, чем у них закончится еда. И, по крайней мере, его система принятия решений довольно сильно упростилась, когда ночью скончались два последних тяжело раненых пассажира.
Он изо всех сил старался не испытывать благодарности за это, но с чувством вины сознавал, что это было бы нечестно, даже если бы ему удалось добиться успеха.
Ну давай же. Ты не рад, что они мертвы, Стиви, — мрачно сказал он себе. — Ты просто благодарен, что они не будут мешать вам. Разница есть.
Он даже знал, что это правда... но от этого ему не стало легче. Как и от того факта, что он спрятал лица жены и дочерей в маленький мысленный ящик и запер их, похоронив боль достаточно глубоко, чтобы позволить себе справиться со своими обязанностями перед живыми.
Он знал, что однажды ему придется снова открыть этот ящик. Перетерпеть боль, признать потерю. Но не сейчас. Еще нет. Потому что теперь он мог сказать себе, что другие зависят от него, что он должен забыть о своей собственной боли, пока справляется с их нуждами, и задавался вопросом, не делает ли это его трусом.
— Готовы выдвигаться, главный, — раздался у него за спиной голос Мейерса, и он оглянулся через плечо.
— Хорошо, — сказал он вслух, изо всех сил стараясь придать голосу уверенности, которую он не испытывал. — В таком случае, думаю, нам пора.
Вот если только иметь бы хоть какое-то представление о том, куда мы направляемся.
* * *
*
Командир шестого взвода Йирку стоял в открытом люке своей командирской наземной машины, в то время как его бронированный взвод мчался по длинной и широкой дороге, пронизывавшей горы насквозь. Мосты, которые встречались на основном полотне дороги через определенные промежутки времени, особенно по мере приближения взвода к населенным пунктам, заставляли его колонну сжиматься, но в целом Йирку был в восторге. Гравитационным подушкам его танков было абсолютно все равно, какая поверхность лежит под ними, но это не защищало их экипажи от морской болезни, если им приходилось быстро передвигаться по пересеченной местности, и он тщательно изучил отчеты об обследовании. Он с мрачным видом ожидал, что придется действовать в дикой местности, которую то тут, то там могут пересекать "дороги", представляющие собой не более чем случайные следы животных.
Несмотря на то, что он испытал облегчение, избежав этой неприятности, Йирку признался (очень конфиденциально), что он находит инфраструктуру этих "людей"... тревожащей. Ее было так много, особенно на территориях, которые принадлежали таким нациям, как эти "Соединенные Штаты". И, какими бы грубыми ни казались их конструкции, большая их часть была хорошо продумана. Тот факт, что им удалось сконструировать так много всего, что так хорошо соответствовало требованиям их нынешнего технологического уровня, тоже был отрезвляющим...
Мысли командира взвода Йирку внезапно прервались, когда он появился из-за последнего моста, и пятнадцатифунтовая граната из легкого противотанкового гранатомета М-136 со скоростью 360 футов в секунду попала в борт башни его машины. Ее кумулятивная боеголовка выстрелила гиперзвуковую газовую струю, которая прорезала легкую броню гравитанка как раскаленный кинжал, и последовавший внутренний взрыв без особых усилий выпотрошил танк.
Еще десять гранат почти одновременно ударили по огражденному насыпью участку межштатной автомагистрали 81, и восемь из них нашли свои цели, взорвавшись подобно ударам молнии. Каждая из них убила другой гравитанк, и люди, запустившие их, намеренно сосредоточились на переднем и заднем концах аккуратной колонны взвода на дороге. Несмотря на свои гравитационные подушки, четверо выживших танков из взвода Йирку временно оказались в ловушке за пылающими, взрывающимися телами своих собратьев. Они все еще были там, когда в них с шипением влетела следующая четверка гранат.
Участники засады — собранная с нуля команда национальной гвардии Теннесси, все ветераны боевых действий в Ираке и Афганистане — были в движении и скрылись за деревьями почти до того, как взорвался последний танк шонгейри.
* * *
*
Колонна транспортных средств командира роты Кирты с грохотом двигалась вперед в облаке пыли, что заставило его порадоваться тому, что его командирский гравитанк был герметично запечатанным. Вот если бы только его назначили на одну из главных баз на континенте под названием "Америка" или, по крайней мере, на западной окраине этого континента!
Все было бы не так плохо, если бы все они были на гравитационной подушке, — сказал он себе, наблюдая за колесными транспортными средствами сквозь удушливый туман пыли. Но гравитанки были дорогими, а антигравитационные генераторы занимали драгоценный внутренний объем, который не могли позволить себе даже десантные корабли. Имперские колесные транспортные средства обладали отличными внедорожными характеристиками, но даже такая убогая дорога, как эта, позволяла им передвигаться гораздо эффективнее.
И, по крайней мере, мы находимся посреди красивой ровной местности, насколько хватает глаз, — напомнил себе Кирта.
Ему не нравились слухи о засадах на отдельные отряды. Этого не должно было случиться, особенно от того, кто потерпел столь легкое и безоговорочное поражение, как эти "люди". И даже если бы засада случилась, она не должна была быть эффективной. И те, кто за это ответственен, должны были быть уничтожены.
Что, если верить слухам, происходило не так, как предполагалось. Некоторые из нападавших были обнаружены и уничтожены, но с технологиями Гегемонии все они должны были быть уничтожены, а этого не произошло. Тем не менее, здесь не было удобных горных склонов или густых лесных полос, чтобы спрятать нападавших, здесь, среди этих бесконечных плоских полей с зерном, и...
Капитан Петр Стефанович Ушаков из украинской армии с безжалостным удовлетворением наблюдал в бинокль, как весь конвой пришельцев и сопровождавшие его танки исчезли в огненной волне разрушения длиной в два километра. Десятки 120-миллиметровых минометных мин, закопанных на дороге в качестве его собственной версии "самодельных взрывных устройств", которые причинили столько горя американцам в Ираке, оказались вполне успешными, — холодно подумал он.
Теперь, — подумал он, — посмотрим, как именно отреагируют эти ласки.
Он полностью осознавал риск, связанный с пребыванием вблизи, но ему нужно было немного разобраться в возможностях и доктрине инопланетян, и единственный способ получить эти сведения — посмотреть, что они делают. Он был уверен, что насыпал достаточно земли поверх своей позиции, чтобы скрыть любые тепловые следы, и был совершенно безоружен, при нем не было никаких черных металлов, что, как он надеялся, могло бы обмануть любые магнитные детекторы. Так что, если только они не использовали какой-нибудь радар глубокого сканирования, он должен быть в относительной безопасности от обнаружения.
И даже если бы оказалось, что это не так, вся его семья была в Киеве, когда по городу наносились кинетические удары.
* * *
*
Полковник Николае Бэсеску сидел в командирском люке своего танка Т-72М1, погрузившись в удивительно пустую, поющую тишину, и ждал.
Первый опытный образец его танка — экспортной модели российского Т-72А — был изготовлен в 1970 году, за четыре года до рождения самого Бэсеску, и, к сожалению, его превосходили более современные и смертоносные образцы. Он по-прежнему превосходил отечественные TR-85 румынской армии, созданные на базе еще более почтенного Т-55, но это мало о чем говорило по сравнению с такими образцами, как русские Т-80 и Т-90 или американские M1A2.
И это, конечно, не так уж много по сравнению с инопланетянами, которые действительно могут путешествовать между звездами, подумал Бэсеску.
К сожалению, это было все, что у него было. Если бы он только знал, что он должен был делать с семью танками своей неполной роты.
Прекрати, — строго сказал он себе. — Ты офицер румынской армии. Ты точно знаешь, что должен делать.
Он заглянул в отверстие, образовавшееся после нескольких минут работы топором. Его танки были настолько тщательно спрятаны, насколько это было возможно, внутри промышленных зданий, расположенных по другую сторону дороги, ведущей к реке Муреш шириной в сто метров. Две полосы движения на трассе шоссе Е-81 пересекали реку по двухпролетному консольному мосту, к которому с востока примыкал железнодорожный мост, в двух километрах к юго-западу от Алба-Юлии, столицы уезда Алба. Восьмидесятитысячный город — город, где Михай Храбрый добился первого объединения трех главных княжеств Румынии в 1599 году, — был на две трети пуст, и Бэсеску не хотелось думать о том, что будут делать бежавшие мирные жители, когда у них начнут заканчиваться припасы, которые они успели взять с собой в своем бегстве. Но он не винил их за то, что они бежали. Не тогда, когда их город находился всего в 270 километрах к северо-западу от того места, где четыре с половиной дня назад был Бухарест.
Он пожалел, что не осмелился воспользоваться своим радио, но радиопередачи командующего пришельцев свидетельствовали о том, что любое такое использование было бы неразумным. К счастью, по крайней мере, некоторые наземные линии связи все еще работали. Он сомневался, что они продержатся надолго, но этого было достаточно, чтобы узнать о колонне пришельцев, которая приближалась по шоссе к нему... и Албе-Юлии.
* * *
*
Командир роты Бармит включил навигатор системы, но тот снова начал капризничать, и он пробормотал тихое, но искреннее проклятие, во второй раз ткнув пальцем в панель управления.
С его точки зрения, город перед ним был недостаточно велик, чтобы привлечь внимание двух пехотных рот, даже если бы анализ, проведенный перед бомбардировкой командиром базы Шейрез, не показал, что это какой-то административный центр. Его близость к тому, что когда-то было национальной столицей, навела начальство Бармита на мысль, что он, вероятно, был достаточно важен, чтобы оказаться полезным в качестве штаб-квартиры местных сил оккупации. Лично Бармит подозревал, что скорее всего верно обратное. Административный центр, расположенный так близко к чему-то размером с другой город — "Бухаресту" или чему-то столь же диковинному, — скорее всего, затерялся бы в тени столицы, чем функционировал как какой-либо важный вторичный мозг.
Жаль, что командующий сухопутными войсками Тейрис не спросил моего мнения, — сухо подумал он, все еще тыкая пальцем в непокорный дисплей.
Изображение наконец появилось и стабилизировалось, и его уши дернулись в гримасе, когда оно подтвердило его воспоминания. Он включил свой коммуникатор.
— Хорошо, — сказал он. — Мы подъезжаем к другой реке, и наша цель как раз за ней. Проедем по мосту обычной колонной, но давайте не будем рисковать. Красная секция, вы разворачиваетесь влево. Белая секция, мы развернемся вправо.
Пришло подтверждение, и он переключил дисплей с навигационного режима на тактический.
* * *
*
Полковник Бэсеску резко выпрямился, когда в поле зрения появились машины пришельцев. Он навел бинокль, чтобы лучше разглядеть приближающиеся машины, и в глубине души был почти разочарован тем, насколько непримечательными они казались. Какими... обыденными.
Большинство из них представляли собой какие-то колесные транспортные средства квадратной формы, которые навели его на мысль о бронетранспортерах. Их было около тридцати, и было очевидно, что их сопровождали пять других машин.
Он переключил свое внимание на этих сопровождающих и застыл, осознав, насколько необычными они были. Они мчались вперед, обтекаемые и темные, паря, возможно, в метре или двух над землей, и из их квадратного вида башен торчало что-то вроде длинных, тонких стволов орудий.
Приближающийся строй замедлялся по мере того, как машины, которые, вероятно, были бронетранспортерами, начали выстраиваться в колонну по две под бдительным присмотром тех, что, вероятно, было танками, и он опустил бинокль и снял трубку полевого телефона, который установил между своими танками, как только те скрылись в укрытиях.
