Мэйника знала, что Боло полковника Чайковски, Грегг, одновременно передавал план действий батальона космопехотинцам и наблюдала, как синие значки Девятой дивизии выстраиваются позади батальона. Далеко позади батальона. Их бронетранспортеры и легкие вспомогательные танки "Уиппет", в отличие от тех, что использовались мелконианами, были оснащены антигравитационной системой и развивали скорость более пятисот километров в час. Они должны были залечь достаточно далеко, чтобы не попасть под шквал огня, который батальон мог бы вызвать, наступая на позиции мелкониан.
Если батальону удастся прорвать этот периметр, Девятая с воплями ворвется следом, и Мэйника очень четко представила себе, что сделают с Псами тяжеловооруженные космопехотинцы в своей индивидуальной боевой броне с силовым приводом, если им когда-нибудь удастся вступить в схватку со своими более легко защищенными противниками-пехотинцами. Но если батальон не сможет пробить для них брешь, любая попытка космопехотинцев сблизиться с врагом будет самоубийственной. Так что, если батальон потерпит неудачу, вместо того чтобы мчаться, развивая успех, солдаты Девятой дивизии с той же скоростью отступят к центрам беженцев в Шартре, где они, по крайней мере, смогут надеяться убить еще нескольких мелкониан, прежде чем боевые роботы Псов втопчут их в грязь.
— Итак, ребята, — сказал полковник Эверард Чайковски, когда все подразделения получили окончательные приказы о передвижении. — По оценкам Грегга, до контакта с противником осталось девяносто семь минут. Вперед.
Зеленый холмистый лес расстилался перед Мэйникой в панорамном обзоре, открывавшемся из переднего оптического прицела Бенджи, когда батальон с грохотом несся навстречу врагу. По крайней мере, некоторые из разведывательных дронов Псов проработали достаточно долго, чтобы заметить их сейчас, и она почувствовала, как вспотели ее ладони, а во рту пересохло, когда по ним прогремел первый залп мелконианского дальнобойного оружия.
Она старалась не думать о шансах. Шестьдесят Суртуров и вдвое большее количество Фенрисов были бы серьезными препятствиями для батальона современных Боло; для тридцать девятого это было невозможно, и каждый человек и Боло в батальоне, начиная с полковника, это знал.
— Мелконианские военные корабли приближаются к планете, — объявил Бенджи, и Мэйника в ответ отрывисто кивнула.
Оперативное соединение коммодора Селкирка заплатило за свою храбрость. Ни один из его кораблей не выжил, но перед гибелью они изрядно потрепали мелконианский флот. Не осталось ни одного из линкоров или линейных крейсеров Псов. Не выжил также ни один из их тяжелых крейсеров, но девять легких крейсеров и одиннадцать эсминцев уже более двенадцати минут неслись к Шартру на максимальной скорости. Она надеялась, что батальон выиграет гонку, вступит в схватку с наземными силами Псов до того, как смогут вмешаться уцелевшие подразделения их флота, но цифры, мигавшие на графике Бенджи, мрачно подтверждали, что этого не произойдет.
Ракетные батареи, которые мелкониане вкопали в самом сердце своего наземного анклава, извергли огонь, и на батальон посыпались ракеты по высоким траекториям полета. Еще больше ракет было выпущено с приближающихся военных кораблей в поддержку наземных систем, и они падали, как космические цепы. Их полетные характеристики позволяли батальону легко осуществлять перехват, но на самом деле они никогда не предназначались для прорыва. Их функция заключалась исключительно в том, чтобы подавлять оборону Боло, в то время как настоящие убийцы прорывались на меньших высотах.
— Удаленные платформы сообщают о запуске крылатых ракет по всему фронту противника, — произнес звучный баритон Бенджи. — Текущая оценка: приблизительно четыре тысячи, плюс-минус пятнадцать процентов.
— Поняла, — напряженно прохрипела Мэйника.
— Полковник Чайковски сообщает нам, что вражеские крейсера и эсминцы меняют курс. Исходя из их нового курса и скорости, оцениваю вероятность в 96,72 процента того, что они попытаются войти в зону действия батальона одновременно с ракетным ударом с малых высот.
— Сегодня ты просто переполнен хорошими новостями, не так ли? — ответила она, обнажив зубы в том, что, мягко говоря, можно было бы назвать улыбкой.
— Я бы не назвал их "хорошими", — ответил Бенджи с одним из своих электронных смешков. — С другой стороны, очевидное желание противника сосредоточить всю доступную огневую мощь в кратчайший возможный момент дает нам некоторые тактические преимущества, Мэйника.
— Да, конечно, это так.
Она покачала головой.
— Я серьезно, — сказал ей Боло, и она перестала качать головой и недоверчиво посмотрела на внутренний визуальный датчик.
— Каким образом то, что они навалились на нас еще большей огневой мощью, повышает наши шансы на выживание? — спросила она.
— Я не говорил, что это повысит вероятность нашего выживания. Просто заметил, что это дает нам определенные тактические преимущества — или, по крайней мере, лазейки, — которые мы не могли бы создать сами, — ответил Боло, и в его голосе было нечто большее, чем простая электронная уверенность. Это был опыт. Из личного опыта, накопленного за сто двадцать шесть лет его службы против врагов человечества. — Если бы их военные корабли предпочли оставаться на дальних дистанциях для ракетных ударов, а не задействовать свои энергетические батареи, они остались бы за пределами досягаемости нашего энергетического оружия. Однако, как бы то ни было, анализ их новых траекторий полета показывает, что они войдут в зону поражения собственного энергетического оружия батальона за 16,53 секунды до того, как появятся крылатые ракеты их сухопутных войск.
Голубые глаза Мэйники Тревор расширились от понимания, и Боло издал еще один смешок. Этот был холодным, без тени юмора.
— Они дают нам шанс поразить их прежде, чем ракеты долетят до нас? — спросила она.
— Действительно. Они явно пытались тщательно скоординировать маневр, но время, по-видимому, не соответствует их потребностям. Если они не скорректируют траекторию полета в течение следующих тридцати восьми секунд, батальон сможет поразить каждый военный корабль по крайней мере один раз, прежде чем крылатые ракеты выполнят свои конечные маневры. Если бы они были готовы дождаться окончания первой ракетной атаки, прежде чем приблизиться, или даже постоянно оставаться за пределами досягаемости "Хеллборов", то в конечном итоге смогли бы уничтожить весь батальон одними ракетами.
— А так дают нам возможность полностью уничтожить их орбитальную огневую поддержку! — закончила она за него.
— Действительно, — повторил Бенджи, и она услышала одобрение и гордость в его глубоком голосе. Поняла, что он гордится ею. Той неопытной выпускницей, которой она была, когда полковник дал ей ее первое командование над Боло... и, тем самым, передал ее на попечение этого Боло для ее настоящего обучения. Вот что придавало гордости его голосу: тот факт, что его ученица так быстро осознала чудовищность ошибки мелкониан.
Оглушительный грохот приближающихся ракет с высокой траекторией полета обрушивался с небес, как молнии обезумевших божеств, но атакующие чудовища тридцать девятого батальона даже не замедлились. Может, они и были древними, но это были Боло. Батареи непрерывных репитеров с ионными зарядами и лазерные кластеры подняли дула к небесам и бросили вызов, ячейки противоракетной обороны изрыгали огонь, и небеса пылали.
Батальон мчался вперед со скоростью более восьмидесяти километров в час по густому девственному лесу. Даже их огромные габариты не могли сохранять устойчивость на такой местности на такой высокой скорости, и амортизационная рама командирской кушетки Мэйники колотила по ней, когда Бенджи содрогался и кренился, как какой-нибудь древний парусник Старой Земли, огибающий мыс Горн. Но даже когда его мощные гусеницы превращали шестидесятиметровые стволы деревьев в измельченный хлорофилл, его оружие отслеживало приближающиеся ракеты с убийственной точностью. Ракета за ракетой, десятки ракет одновременно исчезали в разрывающих глаза огненных шарах, которые затмевали свет солнца Шартра, делая его незначительным.
Несмотря на свой ужас, несмотря на уверенность в том, что батальон не сможет победить, Мэйника Тревор с благоговением смотрела на изображения на своем визуальном дисплее. Ракетная атака мелкониан была полусферой пламени, движущейся чашей над ней, где не было ничего, кроме огня и разрушения, и ослепительной короны гнева целого батальона Боло.
— Вражеские крылатые ракеты входят в зону нашей обороны через 21,4 секунды, — спокойно объявил Бенджи, несмотря на то, что дисплей залил ослепительный свет. — Вражеские военные корабли выходят на дистанцию поражения через 4,61 секунды, — добавил он, и в его тоне было столько же желания, сколько и удовлетворения.
— Приготовиться к бою, — приказала Мэйника, хотя оба они знали, что это была чистая формальность.
— Готов, — подтвердил Бенджи, и его главная башня развернулась, издавая ровный мощный вой, "Хеллбор" поднялся вверх.
Мэйника перевела взгляд с визуального дисплея на тактическую схему, и кровь застыла у нее в жилах, когда она увидела невероятно плотную россыпь значков ракет, несущихся к ней. Разведывательные беспилотники батальона находились на достаточной высоте, чтобы наблюдать сверху за ракетами, которые с визгом проносились в атмосфере всего в пятидесяти метрах над самыми высокими препятствиями на пересеченной местности со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука. Атмосферные ударные волны, создаваемые тысячами ракет на такой скорости, были подобны гигантскому молоту, разбивающему все на своем пути в щепки, и когда они достигнут батальона, будет еще хуже. При их скорости даже у Боло были бы лишь крошечные доли секунды, чтобы поразить их, а их защита уже была эффективно подорвана продолжающейся бомбардировкой по высоким траекториям.
Между ракетным обстрелом и основными силами батальона находились четыре Марк XXVII 351-го разведывательной роты. На двадцать процентов легче и маневреннее, чем Марк XXVIII, Боло Инвиктус были гораздо лучше оснащены стелс-системами и системами электронного противодействия, и вместо обширных ракетных комплексов вертикального запуска Марк XXVIII располагали еще более активной противоракетной обороной. В их обязанности входило добывать информацию, если это было необходимо, и — благодаря их более высокой скорости — прощупывать перед батальоном ловушки и засады, которые врагу, возможно, удалось скрыть от разведывательных беспилотников. Но теперь их позиция означала, что они примут на себя первый удар крылатых ракет, если только их сложные системы радиоэлектронной борьбы не убедят самонаводящиеся ракеты Псов, что они находятся где-то в другом месте.
Она оторвала взгляд от этих ужасающих изображений, и ее зубы сверкнули в оскале цвета слоновой кости, когда множество других изображений в другой четверти экрана, представляющих мелконианские эсминцы и легкие крейсера, внезапно оказались окружены малиновыми кругами.
— Обнаружены вражеские военные корабли, — объявил Бенджи. И тут же: — Вступаем в бой.
Дюжина 110-сантиметровых "Хеллборов" выстрелили одновременно, и атмосфера, уже истерзанная взрывами умирающих ракет, протестующе взвизгнула, когда вверх с воем устремились мощные плазменные разряды.
Все девять мелконианских легких крейсеров и три эсминца погибли мгновенно, изрыгая пламя, когда эти невероятные энергетические разряды пронзили их боевые щиты и раскололи корпуса. Сверхпроводниковые конденсаторы лопнули, поля защиты от антивещества вышли из строя, добавив к разрушениям свою собственную огромную энергию, и вакуум над Шартром покрылся рябью и загорелся. У охваченных ужасом экипажей оставшихся мелконианских эсминцев было четыре мимолетные секунды, чтобы осознать, что произошло. Это было время цикла перезарядки "Хеллбора" Марк XXVIII... и ровно через четыре секунды новый, не менее сильный взрыв света и ярости ознаменовал гибель оставшихся вражеских военных кораблей.
Мэйника Тревор услышала свое собственное сопрано, похожее на победный вой баньши, но как только башни батальона развернулись, по ним обрушился поток крылатых ракет.
Противоракеты, непрерывные репитеры, лазерные кластеры, автоматические пушки — даже противопехотные установки — бросали вызов, когда на них обрушивались сверхскоростные снаряды. Они гибли десятками, дюжинами. Сотнями. Но налетали тысячами, и даже активная защита Боло не могла остановить их все.
Боевые щиты остановили некоторые из них. Некоторые из них промахнулись. Некоторые из них убивали друг друга, поглощая друг друга в своих смертельных огненных шарах. Но слишком многим удавалось прорваться.
Первыми пострадали ближе продвинувшиеся Марк XXVII. Ударная рама Мэйники яростно ударила по ней, в то время как массивный корпус Бенджи изгибался в сложной схеме уклонения, а его оборонительное оружие извергало огонь. Но даже несмотря на то, что десятки ракет нацелились на него, гораздо больше — вероятно, половина или даже две трети от общего количества выпущенных мелконианами ракет — попали в четверку Марк XXVII. "Непокоренный" мог установить больше средств противоракетной обороны, чем "Триумфатор", но этого было недостаточно, чтобы пережить этот шторм. На мгновение она задумалась, что же пошло не так с их системами РЭБ, почему так много ракет смогли попасть в них. И затем поняла. Они не пытались помешать ракетам сбить их с толку; они намеренно усиливали сигнатуры наведения на цель, превращаясь в приманки и уводя ракеты к себе, подальше от батальона.
Ее сердце замерло, когда она поняла, что они делают, а затем на них обрушился ужас. Мощные взрывы обрушились на разведывательную роту, словно сапог разъяренного титана, охваченный ядерным пламенем. Они находились на расстоянии сорока километров от основных сил батальона, и боеголовки были стандартными, "чистыми" в том, что превратилось в геноцидную войну на взаимное истребление. И все же их были сотни, и смертоносные потоки радиации хлынули наружу вместе с тепловой вспышкой, за которой мгновение спустя последовал сам фронт взрыва.
Мэйника цеплялась за свой рассудок окровавленными ногтями, когда молот Тора обрушился на Бенджи. Огромный Боло накренился, как галеон, подброшенный штормом, когда зеленый, живой лес вокруг них, и без того истерзанный проходом батальона и горсткой ракет с высокой траекторией полета, которые прорвались сквозь него, мгновенно вспыхнул пламенем. Батальон бросился вперед, прямо сквозь этот раскаленный ад, дюраллоевая броня защищала от радиации, взрывов и жара, которые мгновенно лишили бы жизни хрупкие протоплазменные существа, находившиеся на командных палубах. Визуальный дисплей показывал только извивающийся океан огня и пыли, взрывов и завывания ветра, словно какое-то непристойное изображение Ада, но это был Ад, в котором Боло должны были выжить... и победить.
Ни один из разведывательных Боло, находившихся непосредственно на пути ракетного удара, не выжил, но хаос и мощные выбросы электромагнитного излучения, вызванные ракетами, которые уничтожили их, оказали катастрофическое воздействие на ракеты, которые летели на остальной батальон. Те же самые условия препятствовали противоракетной обороне Боло, но решающее значение имело итоговое снижение вероятности поражения ракетами.
