Стоило Исхиназьеру старшему сказать эти слова, как трясучка моментально прекратилась. Но не потому, что Герберина успокоилась, наоборот, казалось, ее сейчас разорвет от злости. Просто вокруг нее возникла плотная сияющая сфера, которая, по-видимому, гасила колебания. Никто не понял, откуда она взялась, но Ругидарнел решил, что настал подходящий момент, чтобы прояснить ситуацию и возобновить свои требования.

— Это я хочу спросить: что здесь происходит? Я прибыл за обещанной мне невестой, хотел ее забрать, а тут шум, гром, все трясется, все рушится... Так гостей не встречают!Тем более женихов.

— О, — включился в игру Эванесер, — Вы тоже прибыли за невестой? Ну надо же, — обратил он реплику к Герберине, — Какой у вас урожайный на невест домен! Но, выходит, вы не только приглашаете женихов к себе, но и в другие домены девиц выдаете... А нам вы такого предложения не сделали, уверяли, что по правилам домена у вас женщины главные, они берут себе мужа и это он приходит в домен жены. По крайней мере Лиссу за Энсиля вы предлагали выдать именно таким образом.

Текст владетель продумал отлично. Услышав имя невесты, темный демиург разозлился до крайности. Но, находясь в чужих владениях, он не имел возможности показать всю меру своего гнева, так что пришлось оперировать словами.

— Как так Лиссу? Или у вас, уважаемая, несколько внучек с этим именем?

Герберина уже поняла, что попала знатно. Да, домены не вмешивались в жизнь друг друга, а иногда и сотрудничали, но создавшаяся ситуация тянула на оскорбление, причем владетелей сразу двух доменов. Одного обманули, пытаясь выдать уже обещанную девушку за другого, второму хотели отдать то, права на что были утрачены.

За бесчисленные века существования мироздания такое случалось и каждый раз заканчивалось тем, что оскорбитель терял все, а его домен отходил оскорбленному.

Единственное, что сейчас защищало владетельницу, это была странная защитная сфера. Память подсказывала, что она знает, что это такое, но сознание отказывалось вспоминать. Одно было ясно: Герберина не создавала ее, напротив, она не могла понять, откуда та взялась. Но сейчас это было кстати. Внутри этой непонятной гадости дама чувствовала себя в безопасности, в том числе и от собственной несдержанности. Сфера гасила волны, шедшие от нее, и не позволяла никому нанести вред ее телесной форме.

С другой стороны, выбраться отсюда Герберина тоже не могла. Да и вообще была лишена возможности действовать, даже сменить форму сейчас не получалось, не то что сбежать. Как ни странно, звук голоса через сферу проходил, в то время как другие колебания в ней рассеивались без остатка. По крайней мере разговор демиургов был отлично слышен.

Надо было ответить на обвинения Регардиона, но что? Что сказать, когда сказать нечего? Она кругом была виновата и знала это. Кроме того, Герберина не была уверена, что ей оставили возможность не только слышать, но и говорить.

Приди Ругидарнел и Исхиназьер порознь, она уж придумала бы, что наболтать, язык у нее всегда был подвешен хорошо, но пытаться обработать одного в присутствии другого? Это было чересчур даже для Герберины. Она предпочла сохранить гордое молчание.

Эванесер тем временем любезно осведомился:

— Уважаемый сосед, а вам кого обещали?

Приветливость никогда не была сильной стороной темного владетеля, но ссориться с Исхиназьером он тоже не собирался. Поэтому ответил резко, но исчерпывающе:

— Эта обманщица Герберина договорилась со мной, что отдаст свою внучку или правнучку, я точно не понял. Сама меня нашла, я не навязывался. Но жены у меня сейчас нет, а увеличивать общую энергию как-то надо. Вот я и согласился. А, вы хотите знать, что за девушка? Зовут Лисса, росла где-то в мирах домена, ни воспитания, ни обучения не получила, а вот силы есть. Такая ни на что претендовать не будет, поэтому я и согласился.

Парни, стоявшие за спиной отца, начали хихикать. Это Лисса-то ни на что претендовать не будет? Надо же, какой наивный! Да эта вредина любой домен на уши поставит.

Их более практически настроенный отец прекрасно понимал, что конкретно этому типу бедная Лисса ничего не сумела бы противопоставить. После того, как девушка, шантажируемая жизнью и здоровьем своего любимого, произнесла бы слова согласия и брачную клятву, для нее все было бы кончено.

У Регардиона она была бы далеко не первой женой, а слухи про него шли самый неприятные. Практически все его супруги рано или поздно сами, своей волей отказывались от физического воплощения. Вряд ли причиной этому могла быть излишне счастливая жизнь.

Положение надо было спасать. Поэтому опытный и дипломатичный Эванесер заговорил тоном искреннего сожаления:

— Вы говорите о наследнице домена Актеллион Лиссе? Думаю, это ошибка и речь идет о какой-то другой девушке. Потому что Лисса — невеста моего сына. Просто она пока слишком юная для вступления в брак, вот мы и решили отложить свадьбу.

— Сколько ей? — буркнул Регардион.

Владетель Исхиназьер ответил, демонстрируя все свои лучшие качества: доброжелательность, искренность и честность:

— Сорок семь! Пятидесяти лет нету девочке! Совсем ребенок!

И, заметив несколько опешившее выражение на физиономии собеседника, продолжил с небрежным видом:

— Согласитесь: брак — это прежде всего дети. В столь юном возрасте вряд ли у Лиссы есть силы и возможности выносить новую энергетическую сущность. Ее физическое воплощение для этого недостаточно сформировано. Поэтому мы решили подождать. Куда торопиться?

Тщательно выбранные фразы били точно в цель. Владетелю Ругидарнела было куда торопиться: энергия ему была нужна срочно. В словах Исхиназьера он не усомнился, тому незачем было врать. Становилось ясно: Герберина в каких-то своих видах собиралась его обмануть, подсунуть некачественный товар. Прощать такое он не собирался. Только вот кому предъявлять претензии?

Пока он мрачно обводил собравшихся тяжелым взглядом, из тумана выступило новое действующее лицо. Сначала показалась морда дракона, но затем она скрылась и на площадку вышла Актеллия во всем своем великолепии.

Она давно уже наблюдала за происходящим и выжидала момент, чтобы появиться с максимальным эффектом. Она бы еще потянула время, но дальше медлить было нельзя: Ругидарнел мог объявить войну и открыть военные действия, а Актеллия не была готова дать разрушить свой домен. Несмотря на то, что когда-то она сдала его без боя дочери, он был ей душевно дорог. В то время она надеялась, что девочка и впрямь имеет идеи, как сделать свой родной домен лучше и сильнее.

Много лет Актеллия не вмешивалась. Но сейчас... То, что она когда-то создавала с любовью, имело все шансы погибнуть. Заносчивая Герберина начала все рушить, а те, кого она оскорбила и обманула, имели все шансы разделить между собой то, что останется.

Древнейшую все знали, поэтому поклонились ей, выражая уважение. Она приветствовала всех присутствующих, а затем обратилась к Регардиону:

— Смотрю, уважаемый, вы чем-то недовольны.

Тот гордо вскинулся:

— Меня здесь пытались обмануть!

Древнейшая ласково ему улыбнулась:

— Простите мою несчастную дочь, уважаемый. Она внезапно потеряла разум, раз пыталась провести такого мудрого и достойного демиурга как вы.

Темный не сдавался.

— Мне не нужны ваши извинения, я хочу получить то, зачем пришел!

Актеллия продолжала хранить безмятежность. И она, и владетель Ругидарнела понимали, что предстоит торг и никто не хотел торопиться, чтобы не прогадать.

— Ну конечно, уважаемый Регардион. Вы расскажете мне, что именно вам было обещано, и я постараюсь полностью удовлетворить ваши требования. Но позвольте мне сначала узнать, зачем к нам явились господа из Исхиназьера?

Величественный Эванесер вытолкнул вперед Энсилиона и тот, запинаясь, выговорил:

— Мы просим, уважаемая, разрешить нам увидеться и побеседовать с моей невестой Лиссой. Она была мне обещана госпожой Гербериной... Я принес ей подарки...

— Подарки невесте?! Отлично, мой мальчик, — поощрила его Древнейшая и махнула рукой в сторону золотого тумана, — Иди. Если ты собрался к Лиссе со всей семьей я тем более рада. Девочке пора получше познакомиться с будущей родней. Мы с вами побеседуем потом.

Вся делегация Исхиназьеров дружно поклонилась, сделала шаг в туман и исчезла.

Актеллия протянула руку темному демиургу:

— Идемте, уважаемый Регардион. Негоже о важном разговаривать у дверей.

Приняв руку гостя, Древнейшая направилась во внутренние покои.

Герберина была готова заплакать от злости и беспомощности. Она вспомнила наконец эту сферу. Когда ее изобрела родная мамочка Актеллия, чтобы не дать доченьке разнести домен в порыве страсти или гнева. В детстве Герберине доводилось не раз в ней сиживать и она отлично знала свойства этой бяки. Разрушить ее изнутри, сохранив физическое воплощение, было невозможно.

Сейчас мать поступила точно так же, как в далеком детстве. Засунула дочурку в эту проклятую сферу и ушла с видом полной безмятежности.

Но Герберине недолго пришлось томиться в одиночестве. Сфера замерцала, но не исчезла, а перенесла ее туда, куда удалилась Актеллия со своим незваным гостем.

* * *

Лисса и Джимми недолго наслаждались уединением и покоем. Для начала до них донеслась волна вибрации, от которой ходили ходуном плиты пола, а мебель пускалась в пляску. Они сидели на кровати, прижавшись друг к другу, и надеялись, что ничего фатального не произойдет.

Через некоторое время все стихло, но оставалось ощущения зыбкого покоя, когда земле— или домено трясение может в любой момент повториться, затем все снова затряслось и вдруг прекратилось как отрезали.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросил подругу Джимми.

Лисса поспешила пояснить.

— Ну, вообще-то если демиург не сдержит эмоции, случается нечто подобное. Мы сейчас довольно далеко от центра владений Герберины, поэтому к нам все доходит не сразу и в ослабленном виде...

— Ого! Боюсь представить, что там в эпицентре. Это твоя бабушка так злится? Страшная сила. Но почему мне кажется, что больше опасности нет и это безобразие не повторится?

Лисса сделала, как учила ее Актеллия: закрыла глаза, вытянула перед собой руки и попыталась слиться с окружающим. Ей удалось почувствовать энергетические потоки, узлы, завихрения, но поначалу не удавалось понять, где тут что. Она вдохнула, выдохнула, снова вдохнула и на выдохе повторила упражнение. Затем широко раскрыла глаза:

— Джимми, я ничего не понимаю... Такое чувство, что бабушки тут больше нет. Я перестала чувствовать ее энергию.

Вопреки ее ожиданиям математик остался спокоен.

— Хорошо, бабушку ты не чувствуешь. А кого-нибудь другого? Другого знакомого можешь почувствовать?

На самом деле он просто не знал, как отвлечь Лиссу от неприятных мыслей. Подходящей темы для разговоров придумать не мог, сам был для этого слишком измотан. И тут эта трясучка и связанные с ней странности как подарок... Если возникла загадка, девушка может переключиться на ее разгадывание. Пусть не тонет в своих эмоциях, а займется делом. Хоть плакать не будет.

Джимми, как и большинство мужчин, больше всего на свете боялся женских слез.

Лисса, умница, не стала упираться, снова закрыла глаза и настроилась. Некоторое время она пребывала в странном состоянии, когда на кровати оставалось только тело, а сознание растворилось в окружающем. В эти минуты ее можно было трогать, пересаживать, делать что угодно, но она не чувствовала этого. Вернуться в себя мгновенно она могла только при угрозе жизни, но ее не было.

Джимми охранял покинутое хозяйкой тело. Ему было не по себе: он сознавал, что Лисса жива-здорова, но сейчас она такой не выглядела. Скорее походила на человека в коме. Когда они были с ней на Земле, она время от времени тоже “уходила в астрал”, но всегда сохраняла признаки нормальной жизнедеятельности. Здесь же все было иначе.

Но вот грудь ее задышала, глаза раскрылись и девушка произнесла с удивлением:

— Знаешь, бабушку я не чувствую, зато здесь прабабушка Актеллия, а еще...Здесь сейчас те, кто не принадлежит к данному домену. Мой так называемый жених, ну, тот, который розово-сиреневый, Энсиль, кажется, и его братья. Значит, наш с Бетти план сработал. Только я не уверена...

— В чем? — спросил Джимми и услышал:

— В том, что для тебя это безопасно.

Он хотел выяснить, в чем Лисса видит опасность лично для него, но не успел. Полог тумана всколыхнулся и из него вышли четверо. Красивые, яркие, необычные, они будто заполнили собой все пространство.

Вперед вышел старший, красавец— брюнет, одетый в черно-зеленой гамме. Джимми присмотрелся и увидел, что среди черных прядей в его волосах притаилось несколько изумрудных. Да и черты лица... Совершенно нечеловеческие, но так хороши, глаз не оторвешь. Похоже, именно на его помощь Лисса и рассчитывала. За ним стояли парни, яркие, как ковры на восточном базаре, весьма похожие на старшего, но сильно отличающиеся по расцветке. Трудно было понять, на чем основано их сходство: то ли родственники, то ли просто принадлежат к одной расе. Но если вспомнить рассказы Лиссы, это отец с сыновьями.

Черно-зеленый красавец не обратил на Джимми ни малейшего внимания, как будто его не было в комнате, а обратился к Лиссе:

— Прости девочка, мы тебе помешали.

Лисса вскочила на ноги:

— Ой, ну что вы... Я очень рада всех вас видеть. Хорошо, что вы зашли, а то меня отсюда не выпускают.

— Кто? — удивился красавец.

— Бабушка.

Парни на заднем плане зашумели, как лес под ветром, а их отец веско сказал:

— Думаю, в ближайшее время ей будет не до тебя и твоего приятеля, так что мы взяли на себя смелость снять с тебя этот домашний арест.

Затем добавил с дружелюбной улыбкой:

— Может, пригасишь нас перекусить? А то мы торопились и даже не позавтракали.

* * *

Если бы Лисса могла видеть и слышать, что происходило между Актеллией и владетелем Ругидарнела, то получила бы огромное удовольствие. Но хитрая Древнейшая понимала, что чем меньше существ будут присутствовать при разговоре, тем лучше и выгоднее для нее будет результат.

Поэтому она провела Регардиона в свою знаменитую пещеру и кокон с Гербериной туда затащила. Она подозревала, что спускать глаз с дочери нельзя и простить в этот раз не получится.

Поэтому для начала она устроила кокон в дальнем углу пещеры и накрыла его специально для этого прилизанными охранными заклинаниями. Гостя же усадила в удобное кресло и попросила пару мгновений подождать: сейчас она разберется с провинившейся дочерью и будет полностью в его распоряжении.

Пока Ругидарнел ждал, нетерпеливо постукивая по подлокотнику, Актеллия живо оборудовала место для переговоров равных, но так, чтобы чувствовалось ее преимущество. Поставила такое же, как для гостя, кресло для себя любимой, зато пол в этом месте немного поднимался и в результате она сидела выше. Роскошное, украшенное драгоценными камнями платье тоже служило этой цели. Оно должно было показать богатство и влияние Древнейшей. А корона из звезд и вовсе поднимала свою хозяйку на недосягаемую высоту. На ее фоне пришелец смотрелся мрачной тенью.