-Что?!
-Ошибка исключена! Кроме того, настораживает, что он после отлучки возвратился вместе с несколько ранее отбывшим в неизвестном направлении Маком Симом. А это, согласитесь, также косвенно подкрепляет наши надежды.
-Да, да...
-И, наконец, последнее. Начальник одного из отделов, профессор Аллу Зеф отправлен в командировку в приграничные южные леса, туда где он в свое время отбывал перевоспитание и где, по слухам была обнаружена одна из имперских подземных Крепостей. Обращаю ваше внимание на то, что Зеф получил очень большие полномочия — раз, и на то, что от тех мест, до Алебастровых гор рукой подать — два.
-Неужели сработало, Кох? Неужели?!
-Полагаю — да.
-И что дальше?
Саракш
бывшее Государство Неизвестных Отцов
лагерь Комова у Крепости
8 июля 2158 года, 18.40 (время земное)
-Лампочка под брезентовым потолком мало того, что была усердной и работящей, она еще жила какой-то непонятной собственной жизнью: внезапно тускнела и столь же неожиданно начинала светиться ярче. Кот посмотрел на благородное собрание. Все шло, как следовало. Слева на скамье имел место, слегка покачиваясь, и в то же время, не теряя уставной осанки, Череш. В углу рта капрала дотлевала сигарета из его неприкосновенного запаса, в правой руке он держал кружку с шапкой из пивной пены, пальцами левой совершал в воздухе некие движения, долженствующие подкреплять его слова. По правую руку сидел Циркуль, откинувшийся спиной на ящик. Он с аппетитом закусывал картошкой и мясом и внимательно слушал Череша.
-Когда боевая машина вражеской пехоты прошла через первую линию окопов и оказалась рядом, — рассказывал капрал, прихлебывая пиво, — мои мальчишки забросали ее слабенькими "зажигалками". Никто из желторотиков, понятно, не уцелел: ведь в четыре ствола по ним ударили. Весь взвод полег. Я подобрался совсем близко, швырнул последнюю гранату в люк бээмпешки. А потом долго сидел среди убитых ребят, целый и невредимый, без единой царапинки. Просто сидел, сложив руки на коленях, пока из тыла не прибыло треклятое подкрепление. Тогда нам казалось, что все плохо, тяжело, зато совершенно понятно. Вот — свои, вот — чужие. Отличаются формой. Своих — выручай, в чужих — стреляй.
А теперь, массаракш, куда хуже, чем прежде да, вдобавок, ничего нельзя понять. Вроде бы после мировой войны всё начало налаживаться и вдруг — рухнуло. Никто оказался никому не нужным — это как объяснить? Исчезли Отцы, опоры и надежды нации.... Гвардейцы принялись целыми толпами расстреливать воспитуемых, затем внезапно снялись и куда-то скрылись. Воспитуемые разбежались. Наш батальон нес пограничную службу на сорок третьем участке против мутантов и пустынных варваров. С началом беспорядков дезертировали все, у кого есть семьи в Столице, и в провинции. Ну, их можно понять — надо спасать родных в этом кавардаке. Осталась едва десятая часть солдат, унтеров и только единицы — офицеров. А почему? Да потому что там никому такие, как я, к примеру, не нужны. Все тут — бобыли без кола и двора, без отца-матери, сына-дочери. Казарма для нас — дом родной, а ротная кухня — нежная кормилица. Э-эх, служи по уставу, заслужишь честь и славу!
Капрал опустил голову, несколько секунд помолчал, а затем парой глотков опустошил кружку.
-Да чего там... — вздохнул он, — Ладно. Вот съездим на юг, развлечемся, господа ученые. А развлечений, похоже, хватит. И еще вот что сказать хочу: не обижайтесь, что я порой с вами так... попросту. Опыта выживания у меня все же немножко побольше. Так что слушайтесь, ребята, капрала Череша и на рожон не лезьте. Тем более, что я к вам как-то привязываться стал, что ли...
По брезенту поскребли.
-Ага! — внушительным басом сказал Циркуль. Мокрый брезентовый полог колыхнулся и в палатку заглянул давешний веснушчатый солдатик.
-Позвольте обратиться! — сказал он, шмыгнув носом и плотоядно косясь на стол. — Тут господам ученым просили передать пакет.
-Передайте.
Солдатик козырнул, отдал влажный конверт с сургучными печатями и исчез.
Кот распечатал конверт, извлек лист плотной голубой бумаги, на котором значилось:
477-561[5]
Jhvdgbysdrn viudsti oidrgyu vxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu
Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkcbnui
jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg kcuhvbu bnud xckgufhg
kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn
iu Xmcnb iuyi v bnud viudsti oidrgyu vxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn
iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi
x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg oidrgyu
vxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgu
fhgbnud xckgufhg kcuhvbu bnud xckgufhg kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi
x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn i kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi
xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud viudsti oidrgyu vxcnudi
x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg kcuhv
buds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxfuaiolvh ldiogvvxc
nudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud viudsti
oidrgyu vxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi
v bnud xckgufhg kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg
kxcjn iduf xcbn iu Xmcnb iuyi v bnud xckgufhg oidrgyu vxcnudi x,vcbsi xkcbnui
jdvfnurg v bnud xckgufhg
Пробежав глазами по строчкам, Кот протянул шифровку Циркулю, тот, также прочел, кивая и хмыкая, потом старательно зевнул и небрежно передал ее Черешу:
-Ничего серьезного. Желают счастливого пути. Стоило же курьера загружать ради этого! Посмотрите, да бросьте в печку, капрал.
Совершенно обалдевший унтер-офицер рассматривал депешу, держа ее вверх ногами. Потом объявил: — Спятить можно. — и отправил листок в огнедышащую щель.
Комментарий Сяо Жень:
Вот одна из многих загадок, с которыми мне довелось столкнуться: отчего Р.Сикорски вел себя в эти дни совершенно не похоже на себя? Создается впечатление, что легендарный, несокрушимый Экселенц в те дни не смог контролировать события и обстоятельства на какое-то время оказались сильнее его. Кажется, Сикорски разрывался между осознанием необходимости экспедиции на юг и желанием опереться на надежного помощника в Столице. А раздраженно процеженная сквозь зубы формулировка "совершенно неожиданно началась операция "Вирус"" лишь в малой степени выражает его отношение к еще одной импровизации Максима Каммерера по авантюрному внедрению в Островную империю, пресечь которую он вновь оказался не в состоянии.
И еще одно... Сентиментальность никогда не была характерна для Экселенца. Он со всей возможностью оберегал сотрудников и подчиненных, но крайне редко переступал границы делового общения. Мне довелось просмотреть пару сотен рабочих документов руководителя КОМКОНа-2, однако лишь в трех-четырех обнаружила строки подобные тем, что содержались в процитированной шифровке: "Будьте осторожны и не рискуйте понапрасну!" Совсем непохоже на ледяного Экселенца...
Саракш
бывшее Государство Неизвестных Отцов
лагерь Комова у Крепости
8 июля 2158 года, 21.35 (время земное)
Капрал спал на лавке, причем выглядел для человека в военной форме до комичного трогательно и беззащитно. Он отключился как-то внезапно: пообещал, что "вот сейчас по-покажет, как чистить "герцог", а потом, несмотря на легкое головокружение отшибет двумя выстрелами оба горлышка, не разбив сами бутылки. Циркуль забеспокоился было, но Череш тут же забыл об обещании. "Только надо снач-чала все вы-пить, — озабоченно сказал он, -нель-зя, чтоб пропада-ло. Что — осталось совсем чуть-чуть? Тог-да п-по последней". Глотки, действительно, оказалась на сегодня последними. Капрал закрыл глаза и тихо лег на бок.
-Придется ему тут ночевать.— рассмеялся в нос Циркуль, -нельзя подчиненным видеть командира в расслабленности.
-Да чего там, — махнул рукой Кот, -видеть не видели, так слышали. Знаешь, есть "эффект брезентовых стен": сидя внутри поддаешься иллюзии, что снаружи ничего не слышно. Укладывай, благо спальных мешков сколько угодно.
Он отогнул угол входного клапана палатки, выглянул наружу:
-Все льет и льет. Наверное, скоро грибы-мутанты полезут. Говорят, они здесь красивые. Юг...
Помолчал немного и пробормотал на эм-до:
-Мой дядя по наиболее справедливым правилам,
Когда, не желая забавляться,
Впал в заболевание, то, непомерно относиться к нему с почтением
Всех вынудил и лучше не мог изобрести ничего.
Так думал молодой взвешиватель...
-О, силы небесные! — ужаснулся Циркуль, заботливо укрывавший Череша серым казенным одеялом. — Это еще что?!
-Стихи старинного русского поэта. Перевод — мой.
-Насчет последнего я так и подумал. Печь оставить на ночь?
-Ни в коем случае! Дождь промочит крышу, от жара она будет тут же высыхать и пар наполнит палатку. Тебе нужна баня? Нет — значит выключай подачу бензина. И вообще — возьмем-ка пример с нашего боевого командира с его безошибочными инстинктами. Смотри, как могуче и целеустремленно спит!
...Черное матовое небо, словно низкий потолок. Сырая брусчатка под ногами. Они были вдвоем во всем Городе: Всеслав и Мишка. Но кто-то пристально наблюдал за ними и чего-то ждал. И что бы они ни сделали, все было предвидено и просчитано. От этого мальчишке Всеславу становилось горько и обидно до слез. Он покрепче прижал к груди медвежонка и решительно двинулся вперед по некрутому подъему. По обе стороны улицы тянулись все те же здания со слепыми окнами, в которые невозможно заглянуть и в которых нельзя увидеть отражения, с неоткрывающимися дверями. "Наверное, это вообще не дома, а сплошные каменные кубы и только выглядят домами" — подумал Всеслав. Слева оказались распахнутые ажурные металлические ворота. За ними — небольшой дворик. Трехэтажное старинное кирпичное строение. "Школа." — узнал он — Не хочу". Из ворот тянуло тем, чего там никак не должно бы быть: пылью, мелкими страхами и волнениями, ничего не значащими неуверенностью и надеждами. Почему это здесь? Ну, и пусть остается! Всеслав прошел мимо и не стал оглядываться, хотя сзади зашумело что-то, причем звук был похож на включившийся вентилятор.
А вот у Дерева он остановился на несколько минут. Оно росло на этой улице с незапамятных времен. Всеслав дважды в день проходил мимо него: торопясь в школу и возвращаясь домой. Как-то третьеклассники решили обхватить его ствол. Всеслав прижался к стволу, растопырил руки и позвал Юргена. Ничего не получилось. Окликнули пробегавшего мимо Сержа. Только тогда с трудом удалось соприкоснуться кончиками пальцев. "Вот это называется — в три обхвата!" — тяжело дыша сказал Юрген. Дерево осталось прежним — невозмутимым и очень большим. Оно много знало и наверняка много передумало за свою долгую-предолгую жизнь. И всегда молчало. Всеслав постучал по серой коре и неспешно пошел дальше.
За перекрестком оказалась стоянка глайдеров. Бело-синих, желто-красных, сиреневых и оранжевых. Одно— и двухместных. Высотных и обычных. Как и везде, на стоянке совершенно никого не было. Одни аппараты стояли с открытыми колпаками, другие были закрыты. "Можно слетать к морю. Это рукой подать — двадцать минут. Жалко, что мама всегда так занята, и мы редко вместе бываем на Белом пляже. Только когда тетя Элли приезжает. Да, Мишка, та самая, что тебя сделала...." Всеслав прошел между рядами машин, наклонился в кабину ярко-красного глайдера и нажал кнопку включения. Глайдер зашипел, старательно расправил крылья. Медвежонок шевельнулся на руках. "Нет, не полетим, — успокоил его Всеслав, — не сейчас, во всяком случае".
Зато библиотеки здесь не должно быть, это точно. Она стоит в совсем другом месте. Но сейчас — отчего-то здесь. И дверь, как принято, открыта. А вот здесь на серой каменной ступеньке любили сидеть девчонки. Вечно шептались о чем-то. А Юрген возмущался, что они путаются под ногами. Девчонки галдели в ответ. Окна в библиотеке не такие, как везде... За ними что-то виднеется. Войти, как полагаешь, Мишка?
Саракш
бывшее Государство Неизвестных Отцов
Крепость
9 июля 2158 года, 08.15 (время земное)
В коридоре чадил, тарахтел и фыркал маленький потрёпанный дизель-генератор. От него в "подземный вокзал" тянулись кабели, питающие два прожектора. Их лучи заливали готовый к отправке поезд неестественно белым светом. Длинные черные тени, фантастически переплетаясь, метались по бетонным стенам и полу. Все засовы с мощной броневой двери были уже сбиты и срезаны, тяжелые створки распахнуты настежь. Из непроглядной темноты, куда уводили рельсы, тянуло мертвым тяжелым воздухом. "Не задохнулись бы служивые." — озабоченно подумал Кот.
Перед поездом выстроилось отделение сопровождения, и Череш придирчиво проверял экипировку каждого солдата. Капрал в очередной раз поразил Кота и Циркуля. Он сумел раздобыть всем гвардейские комбинезоны, новые глубокие каски и высокие шнурованные ботинки, а также выдал солдатам лучшие автоматы, десантные и снайперские винтовки. Проверенные занимали места либо в броневагоне, либо на одной из платформ с танками.
-Послушайте, Кот. — неуверенно сказал Раулингсон, — может все-таки капрал сядет за рычаги?
-Договорились же, что поведу я. — досадливо ответил Кот. -Еще все успеют наездиться, а тут участок сложный.
-Разрешите доложить, господа, проверка и размещение личного состава завершены.
-Спасибо, капрал. Отправляемся.
Череш козырнул и вскочил на подножку вагона.
-Удачи вам. — Раулингсон по очереди обнял Кота и Циркуля. — О связи не забывайте. Каждый день — в условленное время. Будем с нетерпением ждать, когда вернетесь. До свидания.
Кот направился к головной платформе, ловко вскарабкался наверх, по лесенке взобрался на броню "государя", помахал рукой. Из-под железных подковок его сапог летели искорки, хорошо заметные в полумраке и это отчего-то врезалось в память Раулингсона. "А ведь Лунин здесь совсем свой!" — подумал он и махнул в ответ.
Пружины мягко отвели люк наверх, Кот втиснулся в отсек механика-водителя.
-Але й тiсно ж y хатi! Дзай-хэ удай бу бхаза!— нарочито брюзгливым тоном сказал он, усаживаясь на узкое алюминиевое сидение. В наушниках шлема что-то зашебуршило. Кот торопливо надел его: -Да! На связи!
-Плохо слышу! — кричал Циркуль, -Что у тебя?
-Да ничего особенного. Сам с собой беседую. Поехали!
"Ага, вот он, тумблер. Фары танка включены. Вполне приличная мощность. До чего же угрюмый туннель в этаком освещении! Теперь левая панель, крупный черный регулятор. Против часовой стрелки его, достаточно на два деления, не гонки устраиваем. (Послышалось усиливающееся рокотание двигателя). Ровно урчит, замечательно. Прогрев — с полминуты. Датчики горят бодрым желтым цветом, значит, все идеально. Рычаги чуть-чуть на себя, педаль слегка вжать. О, да мы колыхнулись. Сцепления лязгнули. Что, уже едем тихонечко? Да, поползли. Так и не надо торопиться, не надо".
