Дважды повторять не пришлось — парень выпрямился так быстро, будто все его тело было одной большой пружиной. Выпрямился, но глаза поднять так и не посмел... Умный мальчик.
— Красные волосы, что даёт основание предполагать о его связи с Узушио и... — шиноби запнулся, немного помялся и впервые за разговор посмотрел в спину главе деревни, — ...и боюсь, что я не компетентен во втором вопросе. Вам лучше самому взглянуть.
Вот теперь Ягура действительно заинтересовался. Отвернувшись от окна и плотного тумана за ним, он посмотрел в глаза взволнованному шиноби, который посмел дать совет своему Каге, перевёл взгляд на свою верную помощницу и, растянув губы в хищной улыбке, проговорил:
— Ну тогда давай-те взглянем. Ито, позови нам капитана.
* * *
— Райзо Хано-сан? — раздавшийся из-за двери холодный женский голос едва не приморозил его у полу. — Мизукаге-сама требует вас к себе.
Райзо глубоко и слегка судорожно вздохнул. Вот и наступил тот момент, к которому он невольно шел столько времени. А ведь, сколько прошло лет с тех пор, как Райзо похоронил саму надежду на возвращение домой? Сколько драгоценного времени было выброшено на ветер, пустые переживание и ложное смирение? Почему он отбросил эти мысли и забылся в море? Почему он был так глуп? Почему не заметил такого простого и очевидного выхода — дать палачам то, что куда ценнее справедливости или возмездия? Уж что-то, а такое должно было быть всегда...
"Да! — кивал головой Райзо, медленно и неуверенно проходя в кабинет. — Я уверен, что есть, ведь иначе..."
...иначе его ждала глупая и нелепая смерть.
В кабинете оказалось куда больше народу, чем рассчитывал Райзо: массивный, мощный,, пусть и отчего-то сильно зажатый молодой парень с протектором Кири на лбу, миловидная женщина с удивительно бесстрастным лицом, и нелепо смотрящийся на фоне двух других ребёнок в примечательной одежде, выдающей в нём скорее аристократа, чем шиноби. Три таких разных человека... Хорошо хоть, что определить, кто есть кто было не сложно.
— Мизукаге-сама, большая честь приветствовать вас лично, — Райзо глубоко поклонился устрашающе большому парню в форме шиноби. — Благодарю за предоставленную возможность встретиться с вами.
Реакция от таких вроде бы обычных и нейтральных слов, оказалась слишком ненормальной. Громкий кашель мужчины, что шокировано уставился на склоненного перед ним Райзо, дернувшаяся рука женщины и убийственный взгляд маленького мальчика прозрачно так намекали, что капитан все-таки ошибся...
— Прошу проще... — поспешил извиниться он, уже ощущая сгущающиеся над головой тучи, но был прерван.
— Заткнись и говори что хотел, — холодный, столь далекий от детского, как и звезды на небосклоне, голос мальчика донесся до слуха Райзо, вмиг пробив того на испарину, — пока я не решил, что некомпетентность моих шиноби, не убивших тебя уже при встрече, все же не имеет оправдания. Думаю, ты понимаешь, что в твоих интересах быть убедительным.
Пуще прежнего затряслись руки, грозясь в любой момент уронить свисающего беспомощной куклой мальчика, подкосились и так не твердо держащие ноги, но Райзо каким-то чудом умудрялся не падать. Он был испуган. Испуган, но и был удивлен не меньше — тот, кого Райзо сейчас видел перед собой, не был мальчиком. На него, выворачивая наизнанку его страхи, смотрели два буркала принадлежащих какому-то монстру. В них не было ни жалости, ни презрения, ни сочувствия, ни радости. Лишь равнодушие и полное отсутствие интереса к лично его судьбе.
Он знал этот взгляд, он помнил его обладателей. Именно так на него смотрели те, кто одним лишь словом смогли заставить его плюнуть на свою страну, думая лишь о спасении собственной жизни. Именно так смотрят на тех, чьё существование настолько мелочно, что их невольно можно было сравнить с обычным муравьем...
— М...мальчик, Музукаге-сама... — заплетающимся, не слушавшимся языком Райзо пытался донести мысль до внушающего ужас ребенка, — моя расплата за преступления. Нашел... сразу подумал о моей родной деревне... привез... примите...
Райзо аккуратно, боясь навредить своему ценному товару, опустил его на пол, открыто демонстрируя, ранее скрытую от большинства присутствующих, красную шевелюру мальчика.
— Узумаки? — хмыкнул Мизукаге, приблизившись к лежащему без сознания мальчику, — не впечатляет. У нас и без него хватает полукровок...
— Стойте! — вскрикнул Райзо, боясь возможного преждевременного решения. — Это не все!
Хано буквально рухнул на колени перед недавно положенным мальчиком и трясущимся руками потянулся к его лицу. Наступал момент, когда все, наконец, должно было решиться.
— Вот! — нервно вскрикнул Райзо, открывая глаза своему билету на жизнь и свободу...
... Тишина затянулась.
Мизукаге, что уже две минуты как не мог оторвать взгляда от лица шести-семилетнего мальчика, по прежнему не двигался. Лишь его зрачки блуждали от одного глаза к другому, от ярко-красных волос к мешковатой, бедной и явно вручную сшитой одежде. Он казалось изучал каждую деталь, каждую морщинку на лице этого юного создания... в то время как нервно лыбящийся Райзо с замиранием сердца ждал его вердикта.
— Где ты его взял? — тихий, вкрадчивый, но до дрожжи пугающий голос Мизукаге, заставил отпрянуть всех кроме стоявшей позади девушки.
— Страна Моря, Мизукаге-сама, — в страхе протараторил Райзо. — Остров Хаха. Он был беспризорником.
— И что за него хочешь? — правитель целой деревни шиноби наконец-таки оторвал пристальный взгляд от лежащего мальчика. — Помимо жизни и амнистии...
— Д...денег, — выпалил Райзо прежде, чем смог подумать о последствиях. — М-моя команда, Ми-мизукаге-сама... я о-обещал им...
— Будут тебе и деньги, — легко бросил убийца в теле ребенка, и повернулся к замершему в углу шиноби. — Ты. Как тебя...?
Парень, услышав, что к нему обращаются, встрепенулся и сделал два резких шага вперед.
— Като. Като Шима, Мизукаге-сама...
— Да-да, в общем, ты. Берешь нашего дорогого капитана, ведешь его в казначейство, ждешь пока он заберет деньги... Трех миллионов рё ведь хватит? — Мизукаге бросил вопросительный взгляд на Райзо, что все еще не мог найти в себе силы подняться, и, получив серию кивков в ответ, вновь обратился к молодому шиноби. — Ждешь и проводишь его на корабль, избегая контактов с кем бы то ни было. Это ясно?
Райзо не верил своим ушам — у него получилось! Три миллиона рё, амнистия, жизнь и свобода — у него все получилось! Стоило ли это его переживаний и всех страхов, который он тут натерпелся? Несомненно!
Его вновь затрясло, но на этот рад уже от счастья и облегчения — он жив, он богат, он свободен... Спасибо судьбе за столь царский подарок...
— ...бумаги я оформлю и передам, — Райзо с трудом заставил себя вновь сконцентрироваться на разговоре Мизукаге с его подчиненным. — Ждите у казначейства, я пришлю распоряжение.
— Есть Мизукаге-сама! — голос молодого шиноби был преисполнен рвением. — Это все?
— Да, приступай.
Райзо почувствовал, как его пытаются поставить на ноги, как его безвольно повисшую руку забрасывают на чье-то крепкое плечо, как его отводят от тела юного мальчика, давшего ему столь много, и понял, что уже пора прощаться. Они не знали друг друга, но это не мешало быть ему благодарным...
— Спасибо... — выдохнул Райзо, даже не понимая кому из этих двух он обращается — к первому, лежащему без сознания, или ко второму, что коршуном навис над ним.
— Тадао, — позвал своего личного охранника Ягура, стоило только двери захлопнуться за спинами его недавних гостей. — Ты знаешь, что нужно сделать.
Плитка на высоком потолке отодвинулась в сторону и, мгновение спустя, перед ним и Ито уже стоял низкорослый шиноби в полностью закрывающей лицо безликой маске.
— Всех? — тихий голос озвучил лишь один короткий вопрос.
— Всех, — даже и мгновения не поразмышляв, вторил ему Ягура. — Капитана, его команду и, разумеется нашего дорогого Като. О мальчике не должен знать никто.
* * *
Хлоп!
Звонкий шлепок по щеке эхом и болью отозвался у меня в голове.
Хлоп!
Очередной удар, уже по другой стороне лица, буквально заставил меня резко открыть глаза и подскочить с пола. "Что происходит?" — недоумевал я, совершенно потерявшись как в ощущениях, так и в реальности. Невысокий мальчик перед глазами, девушка с безразличным лицом позади него, странная комната с кучей предметов неизвестного назначения.
"Где я? Как я сюда попал? Что произошло?" — вопрос сыпался за вопросом, вызывая все большее недоумение. Я совершенно не понимал произошедшего, но ясно ощущал отсутствие целого куска воспоминаний у себя в голове. Этот провал, начавшийся еще на судне, в моей небольшой каюте, и закончившийся здесь, перед лицом неизвестного, сильно меня дезориентировал.
— Где я? — с моих губ против воли слетел такой простой вопрос. — Как... Что случилось?
Мальчик, что был немногим старше меня на вид, удовлетворенно улыбнулся. Ему понравились вопросы? Что тут вообще происходит?
Я против воли напрягся — неизвестность пугала похлеще этих незнакомых и странных лиц. Каждый нерв моего тела был натянут как струна, каждая мышца напряжена, готовая в любой момент взорваться в рывке, прыжке или ударе. Замешанный и растерянный, я был готов выцарапывать себе свободу... благо шансы против ребенка и девушки у меня должны были быть.
"Бьякуган!" — мысленный приказ собственный чакре как обычно не прошел бесследно...теперь я видел больше. Гораздо больше...
Вот только в тот же миг произошло то, что мне было принять особенно сложно — я понял, что мои глаза не идеальны.
Несмотря на всю остроту своего зрения, повышенные четкость, резкость и круговой обзор, я так и не смог понять произошедшего. Стоило только моим венам у глаз вздуться, как мальчик сорвался с места столь быстро, что я даже опешил. Его силуэт слился, размазался и буквально растворился в воздухе, на доли секунды попросту для меня исчезнув... и пока я пытался осознать произошедшее, он появился у меня за спиной с занесенной для удара ладонью. Ни остановить его, ни пытаться увернуться я уже попросту не успевал...
— Ягура-сама! — крик девушки, которая, наконец, дала волю эмоциям, остановил, казалось бы, неостановимый удар. — Что вы делаете?!
На короткое мгновение время для меня практически остановилось. Волна холода пробежала по стволу позвоночника, парализуя и вызывая дрожь по всему телу. Сердце на миг замерло и, будто одумавшись, заколотилось с бешеной скоростью, грозясь выскочить прямо из грудной клетки. Все лишние мысли покинули мою голову, где осталось стучать лишь одно имя...
Я знал его. Я слышал его. Я помнил его. В моей взбудораженной памяти всплывал лишь один человек из канона, что имел "счастье" носить имя Ягура. И это был явно далеко не первый персонаж, с которым я желал бы очной встречи.
Ягура — четвёртый Мизукаге, запомнившийся не столько своим кровавым режимом, сколько своей специфической внешностью. И правда, не каждый день можно встретить взрослого мужчину запертого в теле ребёнка десяти-одиннадцати лет. Будущий джинчурики Санби, инициатор убийственного экзамена для выпускников академии, главный зодчий кровавой репутации Киригакуре — все это он.
И сейчас, когда я имел несчастье наблюдать его в живую, вопросов моём местонахождении больше не возникало...
— Ты же видишь... — начал было Ягура, но был грубо прерван неизвестной мне женщиной.
— Я вижу лишь потерянного и перепуганного ребёнка, который неизвестно, сколько пробыл в плену у этих "свободных торговцев", — распалилась она, медленно приближаясь к нам. — Не удивительно, что он боится!
"Боюсь"? Хах! Сомневаюсь, что такого ёмкого слова хватит для того, чтобы описать всю бурю эмоций, овладевших мною. Я чувствовал не банальный страх, как перед диким зверем, нет. Безысходность — вот чем было пропитан мой эмоциональный фон. Я будто замер перед неостановимой волной гигантского цунами, которая, как не старайся, в любом случае поглотит меня. Сложно боятся, будучи припертым к стенке...
— Вы только посмотрите на него, — странная женщина, что смела перечить самому Ягуре, медленно опустилась передо мной на колени. — Да его всего трясет! Опустите же, наконец, руку, Мизукаге-сама!
"Да кто она такая, черт возьми?!" — застыл я в шоке, прекрасно видя как Ягура, ни секунды не думая, опустил занесенную для удара руку и сделал короткий шаг назад. Кто она такая, что сам глава Киригакуре так легко её слушает?!
— Успокойся малыш, — теперь тихий, вкрадчивый голос этой странной женщины был направлен уже в мою сторону. — Ты в безопасности. Тут тебя никто не обидит.
Я с трудом удержался от того, чтобы истерично не заржать. В безопасности? Тут? Она серьезно? Извини дамочка, но это было бы последним место, которое я мог бы назвать безопасным. Слишком уж хорошо я помнил, в какой промежуток времени Ао из Кири получил свой знаменитый глазик. Помнил, и имел все права опасаться за собственный....
— Скажешь мне свое имя? — голос женщины буквально источал нежность и доверие, почти ощутимо подтачивая мою подозрительность. — Я Ито. Ито Кохару.
— А-Акио... — сбивчиво прошептал я, не в силах совладать с подрагивающим телом.
— Акио? А фамилия у тебя есть, Акио? — спросила Ито, в очередной раз обеззараживающее улыбнувшись.
— Фамилия? Что это? — ответил я, понемногу приходя в себя и внимательно наблюдая за реакцией стоящего позади Ягуры. — Ока-сан называла меня просто Акио!
На лице женщины проскочило еле заметное удивление, но, быстро с ним совладав, она придвинулась чуть ближе. Я не отстранился, пусть и до дрожи боялся как её, так и хозяина этого кабинета. Мне нужен был этот разговор, ибо только он сейчас мог помочь избежать того, чего я действительно страшился. Только он мог помочь мне сохранить не только жизнь, но и оба глаза.
— Ты жил только с мамой? — Кохару продолжала свой мягкий допрос. — И почему она не с тобой?
— Да, мы жили одни, — кивнул я, не понимая, почему Ягура никак не желает вмешиваться в наш разговор. — Ока-сан называла нашу деревню Кусагакуре.
Услышав название какурезато Ягура впервые с начала разговора проявил признаки жизни. На его лице появилась такая смесь скепсиса и удивления, что я невольно забеспокоился. Он мне не верил?
— Ты так и не ответил, — вновь улыбнулась Кохару, но на этот раз немного с укоризной. — Почему ты не с ней?
Вот, наступал тот момент, где нельзя было ошибаться или врать. Я не был уверен в их умении распознавать ложь, но рисковать не собирался. Правильно построенные фразы, верное выражение лица, искренние эмоции — вот все, что сейчас от меня требовалось.
Я понуро свесил голову, стараясь максимально четко вспомнить события той ночи. Хотя кого я обманываю — я их и не забывал. Одного лишь малейшего желания хватило, чтобы вновь увидеть рожи тех трех ублюдков, разрушивших мою только начавшуюся жизнь. Одной лишь мысли хватило, чтобы вновь вытащить наружу тщательно подавляемую ярость и горе. Одного лишь воспоминания хватило, чтобы мои руки задрожали уже не от страха...
