Чёрный Гарри

Хорошо, что билеты были в бизнес-класс, где кресел было намного меньше, и отдельные тамбуры, и удобно устроились — Близнецов едва угомонили. Рон сидел тихо.

Обратный процесс по прилёту закончился тем, что взрослые нас аппарировали по одному в Нору. Артур Уизли уже переполненный впечатлениями побежал к себе, а я с Гермионой — были прихвачены за компанию — так как Молли не знала, что у нас с ней есть недвижимость. Я не ставил в известность семью Уизли.

— Артурчик! — позвала его Молли, — Артур!

— Да, да? — он вошёл, — дорогая, мы плотно поели в самолёте, не надо сегодня готовить.

— Артур, — Молли упёрла руки в бока, — ты забыл, что надо проверить новости и узнать, когда откроют Хогвартс!

— Конечно, конечно.

Артур связался с коллегами камином, и ему передали подшивки газет за последние две недели. Первой же была газета ДМ, спецвыпуск со мной и Сириусом Блэком на обложке — и началось. Все присутствующие Уизли собрались на кухне, и Артур зачитал новости — Сириус Блэк оправдан! Питер Петтигрю казнён!

Молли ахнула и села.

— Быть того не может! Питер?

Артур прочитал новость о том, что Питер Петтигрю — это крыса, скрывавшаяся в семье Уизли. Тут уже пришла пора Рона заорать 'КОРОСТА НАШЛАСЬ!'.

— Рон, ты совсем дурачок? — ему дал затрещину Фред, или Джордж, — Твоя короста — пожиратель смерти!

— Не верю!

Артур дал ему газету с колдографией, на которой Питера превращали в человека. Рон побледнел, и поднял на нас шокированный взгляд.

— Сириус Блэк оправдан... Мне прочитать всю новость?

Он зачитал всю статью, после чего поднял взгляд на меня.

— Тут ещё есть про вас с Гермионой новость, — повернул газету, — Мальчик-Который-Выжил — Лорд Блэк!

— Какая неожиданность, — улыбнулся я.

— А ещё сказано, что ты и Гермиона Женаты! Это правда?

— Как женаты? — воскликнула Молли, — Гаррииии!

Я спешно подал ей стакан воды, так как она рухнула в кресло, а вот Джинни смущённо вздохнула и выдавила:

— Поздравляю.

— Спасибо, — Гермиона её обняла, поцеловав в щёку, — извини, если что. Мы не то чтобы сильно скрывали это, но должны были вас обмануть.

— Нас обмануть? — обиделся Рон.

— Питер Петтигрю — тайный шпион и мастер побега, — продолжил я вместо Гермионы, — он мог заподозрить самую малую фальшь и сбежать, чтобы схватить его — нам пришлось организовать эту поездку, и обязательно на корабле — с которого нельзя аппарировать. И пришлось, простите, обмануть вас.

— Да бог с ним с этим крысой, — воскликнула Молли, — Гарри, ты правда женился?

— Да, мэм. Я женился на Гермионе, — я поцеловал её в щёку, — ещё летом, теперь уже прошлого года.

Молли ахнула и снова схватилась за сердце.

— Дорогая, хватит так реагировать.

— Но Артур! Они же ещё дети! А если что-то случится? А если...

— Молли, я думаю, это уже не наша компетенция, — сказал осторожно Артур, — пусть женятся как и когда хотят.

— Артур, как ты можешь такое говорить!?

Мы смотрели бесплатный цирк, переглядываясь. Близнецы шушукались. Рон ещё не отошёл от новостей о крысе.

— Гарри, где же вы будете жить? — спросила Молли, с жалостью глядя на меня.

— У меня есть дом Блэков, но вообще, у Гермионы свой особнячок, оставшийся от моего деда и остальных предков-Поттеров. Домовик Гермионы, Динки, заботится о нём и поддерживает в порядке. Я думаю, когда у нас будут дети — а они будут лет через пять, я полагаю, нам будет где их разместить.

— За это можно только порадоваться, — не дал Молли и слова сказать её муж, — а как вы организовали фальшивый выигрыш?

— Этот магазин принадлежит мне, — улыбнулся я, — так что организовали. Прошу прощения, но Питер... Не должен был почувствовать ничего странного, поэтому...

— Да брось, получается, ты просто оплатил нам большое путешествие в америку, всей семьёй. Разве мы можем обижаться на такое?

— И не сказал, что женат! — воскликнула Молли.

— Дорогая, ты опять о своём?

Похоже, Молли особенно сильно задела новость — как и любая женщина, она видела в браке куда больше, чем мужчины — и для неё это событие мирового масштаба, экзистенциальное. А для меня — это решение не скакать по девушкам в поисках той, которая больше подойдёт, а остановиться на верной подруге.

Поэтому Молли и Джинни особенно впечатлились, как и все женщины в волшебном мире. А вот Джинни выглядела удручённой и удивлённой. Хоть я ей и объяснил ранее, что мы с ней плохая пара — она всё-таки не думала, что я уже женился на другой. Но в двенадцать лет огорчитсья по поводу неразделённой любви — абсолютно нормально, так я думаю. Подрастёт, забудет. Девчонке сейчас квиддич важнее мальчиков.

Кстати о квиддиче...

— Рон, ты не следил за отборочными на ЧМ-94?

— За чем? — взгляд у Рона стал стеклянным.

— Чемпионат мира поквиддичу. В этом году его проведут в Англии, в Августе.

— Аааа... — протянул Рон.

— Господи, ты кроме Пушек Педдл кем-то интересуешься?

— Ну... — смутился он.

— Мы следим, — в один голос в стереорежиме сказали близнецы. Я решил:

— Придумал вам кличку. Стерео. Как думаете, кто выйдет в финал?

— Пока рано говорить, но могут выйти болгары — их ловец всегда берёт снитч до того, как команда противника успеет набрать очки. Очень хорош.

— Хорошо.

— Эй, Гарри, — Гермиона подёргала меня за руку, — а когда будет чемпионат?

— Летом, в Июле и августе. Ты не знаешь, как проходят чемпионаты?

— Неа. Я не читала историю квиддича.

Рон оживился:

— А вот это зря!

— Ладно, ребята, Рон, Джинни, — я кивнул всем, — нам пора уходить. У нас есть ещё день, завтра в Хогвартс надо ехать. Вы поедете на Хогвартс-Экспрессе?

— Конечно.

— Тогда встретимся в поезде. Гермиона?

* * *

* *

_________

Сириус Блэк выглядел взволнованным. Но тем не менее, это был озорной, взрослый, компетентный волшебник. Как и тётя Агата.

Они ждали моего возвращения, и Сириус сразу же меня обнял, обхлопав всего так, будто обыскивал. И я к её вящему удивлению, тепло обнял Агату-Беллатрикс, погладив по волосам.

— Рад снова быть дома, семья. Как вы тут, не скучали? Агата, ты проследила за Сириусом?

— Как и обещала. Спуску не дала — колдомедики каждый день.

Сириус издал невнятный звук. Агата усмехнулась. Садистские наклонности в ней явно дремлют.

— Крестник, мы же так хотели тебя увидеть!

— Точнее он мечтал, — сказала Агата, — заскучал!

— Да, да, — согласился не споря Сириус, — Гарри, мне даже неудобно. Мы так много пропустили...

— Сири, ты не обязан мне ничем. Давай лучше позавтракаем и вы расскажете мне, как прошла история Фаджа. Кто там сейчас министр?

— Боунс исполняет обязанности министра, — со вздохом сказал Сириус, — суровая женщина!

— Для тебя любая дама старше тебя — суровая.

— Она лет на десять всего старше, — отмахнулся Блэк, пока мы всей семьёй заходили в обеденный зал, и занимали места.

— Малфой обломался. Финансовый отчёт о состоянии дел в ДМ я спрашивать у вас не буду, вряд ли вы знаете.

— Я слышала, что эта газета по тиражам почти сравнялась с пророком благодаря идеально разыгранной карте — волшебники по всей стране начали подписываться на Дейли Мэджик. Наша карманная газета превращается в очень серьёзное издание.

— ДМ никогда не была моей карманной газетой. И контрольного пакета акций у нас нет — только тридцать пять процентов. Сириус!

— Да? — повернулся он ко мне.

— У нас есть один день до Хогвартса. Я решил провести его с тобой, раз уж мы наконец-то встретились. Сам реши, куда сходить.

— Сходить? Ну... — Сириус задумался, — в волшебном мире особо ходить некуда.

— Или чем заняться дома. Я не люблю холод, и гулять в такую погоду... не моё.

— О, это можно!

— Только я пас! — попросила Гермиона, — я хочу провести ещё день с родителями.

— Без проблем, тогда встретимся на вокзале?

— Или сразу в поезде — не хочу морозить уши. Динки!

* * *

______

В купе на этот раз мы были вдвоём. Гермиона нашла меня, я почему-то прибыл первым — посмотрел её на вокзале, её не было, Гермиона видимо проскользнула с магловской части перед самым отправлением поезда.

Она зашла в купе и закрыла дверь, плюхнулась рядом и устало легла мне на колени.

— Как родители?

— Нормально. Мама долго расспрашивала, как у нас с тобой. Ей по-моему слишком интересна моя интимная жизнь.

— Она волнуется, — пожал я плечами.

— А Сириус тебя не расспрашивал?

— Неа. Это его не касается.

— Разве? — Гермиона повернулась, посмотрев на меня снизу-вверх, — я думала, мальчики только и говорят что о своих постельных успехах!

— Только те, у кого их нет. Нет, Гермиона, мальчики очень скромные, и не распространяются на такие темы. Лезть в чужую жизнь моветон.

— О! А девочки у нас вообще без тормозов, — удивилась она, — ты ведь понимаешь, что в волшебном мире реально секс до семнадцати — большая редкость. Даже те парочки, что с нами наказывали — только целовались.

— Я понимаю.

— Мы особый случай. Девочки, что со мной в спальне живут — ещё очень романтичные натуры, — Гермиона вздохнула так, будто это было их грехом, — они много болтают о мальчиках, но настоящий секс для них это что-то совсем запредельное. Больше фантазий о глазах и волосах того или иного парня.

— А...

— И на меня накатились сразу же, как узнали, что я не девочка.

— Это бестактно.

— Девочки вообще бестактны, знаешь ли. Всё им расскажи да объясни, как было, как оно вообще, и тому подобное... они волнуются.

— За тебя?

— За себя. А я считай первая гриффиндорка нашего возраста с таким опытом — всё равно что местная знаменитость.

— И много ты им рассказываешь?

— Про тебя ничего, а про себя... уж прости, — смутилась Гермиона, — я думаю, у меня есть такое право.

— Конечно есть, — я погладил её волосы, — странно, что у них столько интереса.

— Это как раз понятно. Девочки, — само собой разумеющееся сказала Гермиона, — у них только это на уме. Боятся.

— Прости?

— Боятся, дурачок. Они и правда делают одолжение, потому что боятся заниматься сексом и напуганы. Романтика слишком дурит головы, — Гермиона фыркнула так, будто ей противна мысль уподобиться кому-то вроде Лаванды, — я их тоже порасспрашивала. О сексе они знают не больше, чем дети, но уверены, что это страшно и больно.

— Разве что в первый раз.

— Это им не объяснить. Они очень уж романтизируют мальчиков, у них всё на уме одни чувства, мальчики по их мнению это такие романтические создания.

— Большего бреда в жизни не слышал. Парней, конечно, девочки привлекают, но они пугливее.

— Это почему же?

— Дорогая, не стоит считать, что парни все — это какой-то маскулинный самец, который только и хочет, что подкатить к кому-то и засадить. Все парни такие, как Невилл на уроках Снейпа, просто умеют это скрывать.

— А вам то что бояться? — удивилась Гермиона.

— В смысле — чего? А если девушка откажет? А если посмеётся? Самооценка такая, будто идёшь в домашней пижаме на конкурс красоты — и на тебя будут пялиться и оценивать все, ещё и критиковать. И не дай бог не выиграть его.

— Гарри, но если девушка отказала — это не катастрофа! — возмутилась Гермиона.

— Для девушки. Парень видит это совсем в другом свете. Это как для тебя — провалить СОВ. Думаю, ты будешь очень и очень разочарована, если получишь хотя бы выше ожидаемого по трансфигурации на СОВ.

Глаза Гермионы округлились:

— Что значит Выше Ожидаемого? — воскликнула она, — я что, бездарь какой, или плохо училась? — в её голосе даже появилась паника.

— Ну я гипотетически. Ты приложила много усилий, читала, учила, тренировалась, ночами не спала, волновалась, а тебя не оценили, или даже высмеяли твои старания. И даже не выше ожидаемого, а 'Тролль', вот так просто, потому что ты не понравилась экзаменатору.

— Да я его... — сжала кулаки Гермиона.

— Ну это гипотетически, успокойся. Для парня подход к девушке примерно так и выглядит.

— Но ведь не все такие! Многие согласятся!

— Сложно, — я пожал плечами, — может согласятся, а может, отреагируют как Снейп на Лонгботтома.

Тут к нам в купе ввалились... Нет, не Рон с близнецами, и даже не Невилл. Внезапно, ветры перемен занесли в купе тех, про кого мы говорим — идущие под ручку, манерно, Парвати и Лаванда. Лаванда была круглолицей девочкой-подростком с розовым ободком в волосах, а Парвати — смуглой индийской девушкой. Обе зашли с улыбками, не предвещавшими ничего хорошего.

— Гермионааа...

— Привет, Гермиона.

— Мы вам не помешали?

Заговорили они вместе. Гермиона вздохнула тяжко. Было заметно, что общество двух сплетниц её утомляет.

— Нет, мы как раз о вас говорили.

— О, про нас? — Лаванда приторно захлопала глазками, — мы так известны?

— Ещё как, вы суперзвёзды, — вмешался я, — что хотели?

Обе девушки сели напротив нас и коварно улыбнулись.

— Да вот, хотели поговорить, как у вас дела? Как каникулы провели?

— Продуктивно, — сказал я, — съездили в Нью-Йорк.

— О! — Лаванда улыбнулась, — Америка... А что вы нам ничего не рассказали про свои отношения? — обиженно спросила она.

— А вам зачем? — уточнила Гермиона.

— Ну как же зачем! — всплеснули обе руками.

Мы с Гермионой переглянулись. Она тяжко вздохнула ещё раз, и села рядом со мной:

— Я не понимаю, почему моя личная жизнь вас так беспокоит.

— Твоя личная жизнь — это очень интересно! — сказала Браун.

— А свою не хочешь обсудить?

— Да там обсуждать то нечего, — накручивала она локон волос на палец, — ну рассказывайте! Как вы решились на такое?

Чёрт. Девочек замкнуло на романтике. Гермиона, уловив мой взгляд, поняла, и приняла дальнейшую тактику боя.

— Ну Гарри предложил, я согласилась. А что тут такого?

— Как это необычно! — пропели обе в один голос.

— Что необычного? Я не понимаю, вас сильно интересует секс с Гарри? Сами до него что ли домогаетесь так?

Обе девушки покраснели и замотали головами.

— Ну тогда зачем вам знать? Может быть, хотите поучаствовать в качестве зрителей?

Обе девушки покрылись вторым слоем румянца, ещё более густого, и снова замотали головами.

— Тогда что?

— Э... — Лаванда смущённо смотрела на меня, — мы не такие!

— Лаванда, если тебе так уж сильно интересно — иди найди парня, вон, хотя бы Рона, и сделай с ним это. Господи, почему я вам должна что-то рассказывать?

— Потому что ты наша подруга, — сказали они снова в один голос.

— Постойте, девушки, — я влез в их препирательство, — Гермиона, Лаванда, Парвати, а собственно, что вам интересно?

— Они очень интересуются сексом, — громко шепнула мне на ухо Гермиона, так громко, что обе подружки это отчётливо слышали. И краснели ещё гуще.

— Им так хочется заняться им?

— Не знаю, — ответила Гермиона, — наверное.

— Да нет же, — вскочила Лаванда, — мы просто зашли узнать о ваших отношениях. Вы же женаты!

— Да, — согласился я, — и что?