Чужак 3

— Барон, — граф прервал мое увлекательное наблюдение за мухой, — скажите, зачем Вам все это?

— Мне совершенно это не нужно, — честно сказал я. — Палатка у Вас плохая. Зачем она мне?

— Я спрашиваю Вас не о своей палатке, — попытался уточнить граф.

— Да? А о чем тогда? — полюбопытствовал я.

— Я спрашивал Вас о причине Ваших оскорблений королевского достоинства, — улыбнулся граф.

— Назовите мне хоть одно оскорбление, — попросил я.

Опаньки. Я вырвался вперед по очкам. Не расслабляться. Последним смеется тот, кто первым кушает. Давай. Вспомни хоть одно прямое и недвусмысленное оскорбление королька, которое ты слышал, которое все слышали. Наглый тон и интонации были. Даже простое обращение, вежливое на бумаге, может прозвучать страшным оскорблением. А для прокурора важны слова, а не интонации и тон. Спасибо, Кар, ты отличный учитель. Что, не получается, граф Дали?

К герцогу за последние дни пришло около семи тысяч воинов и рыцарей. Семь тысяч, пока этот мудак в короне голову чесал. Наемники, срочно отправленные в отпуск воины из армии Эрии. Подошел весь сброд из пограничья. Бароны-разбойники, убийцы, мародеры. Всю гниль из трех королевств собрал здесь герцог. Всю. Зато после войны дороги и окраины Декары, Рогана и Эрии будут почти безопасны. Шваль, которую собрал герцог, будет умирать первой. Орден Алых стоит перед ним на коленях. Интересно, герцог в сотню тысяч золотых уложился при переброске подкреплений или нет? А то, что приведет граф Дориан — мясо. Ты это знаешь. Королек это знает, но не хочет верить. Я это знаю. Многие знают, а после этого совещания будут знать все. Люблю делать добрые дела. Может быть, кто-то из верных этому придурку в короне баронов подумает и решит, что своя жизнь, жизнь своих воинов и жизнь своей семьи дороже, чем верность и честь. Эран Первый не достоин таких жертв.

— А пока еще Ваше Величество? — нашелся граф.

— А что здесь оскорбительного? — поинтересовался я. — Его Величеству разве не грозит потеря короны, головы и страны? Разве мы, — я выделил это слово, — уже победили? Я же не сказал, что уже не Ваше Величество. Где оскорбление?

Граф опять стал перебирать мои слова. Алиана, спасибо тебе снова. Жаль, что мои заготовки для суда так рано сработали. Но что делать? Арест мне не грозит. К сожалению. Я знаю, у кого в гостях. Хитрый, гад. Он понял всю мою игру. Сорвал такой прекрасный план. Меня арестовывают. Анархисты посылают всех на огурец и уходят из лагеря. Кто их остановит? Они не подданные. Они не предатели. Они союзники, которых оскорбили перед битвой арестом одного из их предводителей. Дворяне вываливают очередную бочку помоев на своего глупца короля. А если разъяренный королек поспешит устроить суд, так где оскорбление? Где коронное преступление? Бароны, свои бароны первыми возмутятся произволом, когда до всех дойдет, что я формально никого не оскорблял. Феодализм, однако. До абсолютной монархии здесь еще очень далеко. Король первый среди равных, а не бог на земле. А сейчас он просто равный. Первые те, кто будут возвращать ему королевство. Да и не будет никакого суда. Когда развлекаться, если битва на носу? Я может и шизоид, но не дурак. Что-то граф долго молчит. Поможем.

— Граф, — я мило улыбнулся, — и в последнем моем оскорблении, которое не оскорбление, я выразил жалость по тому факту, что не всех придворных жополизов убили люди герцога. Именно их, тех, кто довел королевство до мятежа. Спросите любого из армии короля, и он с готовностью согласится с моими словами. Да, это можно трактовать как оскорбление, но никоим образом не оскорбление короля.

Граф смотрел на меня и молчал. Долго молчал.

— Я знаю, что Вы хотели сделать, — наконец родил он. — Воины Вольных баронств должны уйти из лагеря. Вот Ваша цель.

Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Хотел. И что?

— Разве? — удивился я. — Я хотел донести до короля Эрана Первого одну простую мысль. Если он будет ждать, то не сможет убежать из страны. Завтра или послезавтра армия герцога нас атакует, и мы доблестно умрем. Шесть тысяч ополченцев. Шесть тысяч крестьян и горожан не спасут нас. Вы это знаете. Я знаю. А король знает, но не понимает. Он прячется за иллюзию, он не воспринимает реальность.

— И Вы хотели спасти своих людей, — продолжил домогаться граф.

— Я арестован? — спросил я.

— Нет, — улыбнулся граф, — мы беседуем.

— Вы мне неинтересны, — я зевнул ему в лицо, — вы меня утомили. Дайте отбой своим псам, которые окружили Вашу палатку, и я покину Ваше общество.

— А если не дам? — заинтересовался граф.

— Тогда я попытаюсь Вас убить, — любезно сообщил я. — Караул, который был спрятан в прихожей палатки, вы отослали. Кстати, зря. Потом ваши люди попытаются убить меня, мои люди их, дальше больше. Смута в лагере перед боем. Вам это надо?

Барон и граф переглянулись. То, что граф — папа Мю, я уже давно понял. А кто ты такой? Опаньки. Барон будет говорить.

— Нет, — спокойно сказал барон. — Мне это не надо. Мне нужно выиграть завтрашнюю битву.

— Вы Создатель? — поинтересовался я.

— Нет, — покачал он головой, — я обычный человек. Я барон Игар эл Тарс. Герцог собирается нас атаковать послезавтра. Сегодня ночью к нему подойдут последние подкрепления. Я тот человек, который сделал все возможное, чтобы эта битва состоялась раньше, и я пойду на все, чтобы она началась завтра на моих условиях. Тогда я ее выиграю. Если я начну ее послезавтра, то не выиграет никто. Все лягут здесь, лягут на этом поле. Если ее послезавтра начнет герцог Зентра на своих условиях, то я проиграю. Мы проиграем.

Ну, что ж. Я был прав. Господа, позвольте представить Вам Македона Цезаревича, фамилия то ли Баязед, то ли Чингизид. Но он в одном неправ.

— Люди из Вольных баронств не лягут, — обнадежил я Македона. — Они сбегут.

— Даже так, — протянул Македон. — Они сбегут во время боя?

— Нет, — улыбнулся я, — они уйдут до боя. Потому что Эран Первый никогда не отдаст приказ о начале битвы. А глупо умирать воины пограничья не будут. Они не подданные короны Декары. Попытаетесь их остановить, будет только хуже.

— Барон, Вы правы, — согласился Македон. — Но Вы мне поможете, и король отдаст такой приказ. Он прикажет атаковать завтра с утра.

Да. Человек болен, тяжело болен. Я Создателем себя не считал. Как я помогу? Вокруг королька полно гвардейцев. Именно они вытащили этого болвана из пылающего дворца. Именно они прорубили дорогу из Бориты мечами и магией. Многие погибли, но триста гвардейцев осталось. Из них, как минимум, пятнадцать магов. Остальные отличные воины. А если учесть, что каждому гвардейцу полагается два конных лучника и один латник, то вообще труба. Гвардейцы хребет армии королька и абсолютно ему преданы. Хоть на это у болвана хватило мозгов. План помощи таков. Я врываюсь с рысями в палаточный городок гвардейцев, других я втягивать в самоубийство не буду. Нас сто двадцать, а их всего под тысячу двести. Мы режем всех. Остальные воины в лагере пьют пиво, смотрят, обсуждают действо и заключают пари. Потом, приставив кинжал к горлу королька, я получаю приказ о выступлении. Все строятся и вперед. Ура! Виват! Победа будет за нами!

— Вы здоровы? — поинтересовался я у сумасшедшего.

— Полностью, — скучающе ответил за него граф. — У короля есть причина не отдавать приказ об атаке, а Вы, барон, эту причину устраните.

Так, приплыли. Мне слово "устраните" совсем не нравится.

— Мне устранить короля? — медленно спросил я.

— Нет, — с сожалением произнес папа Мю. — Я бы с радостью сам его убил, но нельзя. Он знамя борьбы, без которого все бесполезно, да и гвардейцы ему преданы и никого не подпустят к королю без боя. Не получится его убить, — вздохнул Брут.

Пипец. Приплыли. Я хотел суда? Суда не будет. Меня начнут убивать здесь и очень скоро. Вернее, попытаются это сделать. Что я, дурак, все оружие отдавать? Дальше резня в лагере. Битвы не будет. Да, нас пятнадцать рыцарей из пограничья. А рыцарей у короля восемь сотен. Рыцарей по вооружению и титулу, а не рыцарей его королевского ордена Секиры. В пограничье другие правила. Нет баронетов, нет и щитовых рыцарей, нет вассалов, которые по зову сеньора выступают в поход, надев на себя прочные железяки. Слишком опасно дробить силы. Если брать по вооружению, опыту и искусству боя, то в отряде анархистов рыцарей свыше двух сотен. Из них сто двадцать котов. Моих котов. Вернее хомяков. Это ж надо столько снаряжения натащить? В поход отправилось меньше воинов, чем осталось, но отправились лучшие воины пограничья. Каждый из них стоит дороже рыцаря королька. Рыси лучшие из лучших. За наши пять сотен армия короля заплатит тысячей жизней, как минимум. Битвы с герцогом не будет. Какая битва, если противник сам себя уничтожил?

— Вы хотите бойни в лагере? — спросил я папу Мю.

— Нет, бойни не будет, — успокоил меня граф. — Я не отдам приказ. Приказ, чтобы Вас убили. Вы сохраните все в тайне, это первое, а второе, Вы убьете не королька, как Вы его называете, Вы убьете королеву Альзу.

Я думал, что был пипец? Нет, он наступил только сейчас! Так, собраться. Кто ты, Мю?

— Граф, кто Вы такой? — спросил я, нащупывая рукой рукоять стилета под кирасой.

— Я? — усмехнулся он. — Я бывший подполковник тайной стражи короля Рокана Третьего. В связи с мятежом пришедший предложить свою службу этому ничтожеству Эрану Первому.

Третий и самый последний пушистый лис. Волчара. Заместитель руководителя старой гвардии волчар. Один из тех, кому нынешний королек дал пинка под зад. Отправил в отставку людей своего отца короля Рокана Третьего. Ты не папа Мю. Ты. Черт, даже не знаю, кто ты. Пазл собрался. Значит, Альзу не убили. Королька держат на поводке.

— Альза в лагере герцога? — спросил я.

— Да, каждый день он говорит с ней и умоляет герцога не делать ей больно. Если бы Эран мог, то распустил бы армию. Жаль, что шлюху не убили во время мятежа, — зло закончил он.

Понятно. Хотели убить, но королек убежал. Его вынесли гвардейцы, не обращающие внимание на вопли Эрана. Герцог умен. Керт готов был пожертвовать собой ради Чейты. Ради ее легкой смерти. Он не цеплялся за иллюзии и готов был умереть, но умереть сам. Он не хотел никого тащить за собой. А королек готов пожертвовать страной, верными людьми, короной и головой, цепляясь за иллюзию. Не уважаю. Презираю.

— Почему королек убегал от герцога? Почему не отправился в лагерь герцога и не пообещал ему все, что можно? Почему не распустил армию? — выдал я наболевшее.

— То, что Альза жива, он узнал две недели назад, — начал отвечать папа Мю. — Не отправился в лагерь мятежников, потому что не пускают. Не распустил армию, потому что герцог этого потребовал. Эран просит отдать ему королеву. Герцог обещает, но после боя.

Да. Сказать нечего. Герцог прав. Зачем выкуривать непокорных вассалов из замков, когда их можно всех перерезать на этом поле?

— На что Эран надеется? Он же не может быть таким идиотом? — спросил я.

— На что? — усмехнулся барон. — На Создателя и удачу. А вдруг мы победим?

М-да. Сказать нечего. Шанс есть. С Его личной помощью мы точно победим. Кто бы сомневался?

— Кто еще об этом знает? — спросил я.

— Я и мои люди, Вы, ничтожество в короне и несколько преданных королю гвардейцев. Его личная охрана, — ответил граф.

— А вы не делаете это известным всем, потому что хотите победить. Я убиваю Альзу. Королек в гневе и отчаянии машет на все рукой. Вперед и победа за нами. Так?

— Вы правы, барон, — спокойно заметил Македон. — Я так планирую.

Блин. Они команда. Граф и барон поочередно отвечают как один человек.

— А почему вы оба так уверены, что я это смогу сделать? — спросил я. — Я пока не спрашиваю о том, почему вы уверены, что я соглашусь.

— Уверен, что Вы сможете, — ухмыльнулся граф. — Я знаю о Вас то, что вселяет в меня уверенность в этом.

— И что же? — я откинулся на спинку стула.

— Так, мелочи, — папа Мю повторил мои телодвижения. — Например, странная резня в замке графа эл Сонта. После которой все заговорщики, гостившие у него, резко поменяли свои планы, а некоторые из них вышли на представителей тайной стражи и осведомлялись о том, кому можно отдать еще одно добровольное пожертвование, предназначенное для поддержания высокого морального духа этих доблестных воинов? Мало того. Они предложили свое сотрудничество и самым подробным образом обо всем рассказали. Жаль, что это не помогло. Они слишком мало знали и рассказывали не тем людям. Кстати, бывшие заговорщики все время упоминали какого-то Гевару. Может, объясните мне, кто это такой?

Вот сволочи недорезанные. Надо было их полностью вытряхнуть из штанов. Пожалел. Оставил мелочишку на пропитание. Не ценят щедрость люди. Не ценят. Узелок на память. Если чистить, так до конца. Блин, я их развел, а деньги получили другие! Где справедливость? А то, что рассказали, так я сам им об этом намекнул. Мол и территориалам следует знать о заговоре. Мы специально-секретный рейдовый отряд имени Че Гевары и глупостями не занимаемся. Только расстрельными статьями УК.

— Не понимаю, о чем Вы? — честно заявил я.

Македон переглянулся с Мюллером.

— Я тоже не понимал, — усмехнулся папа Мю. — Налет был произведен очень грамотно. Я бы не смог его сделать лучше. Такие мастера в Декаре наперечет. Две недели назад у меня появилось свободное время, и я из любопытства решил подробнее узнать о произошедшем. Мне очень понравилась эта работа. Великолепная работа. Готовый к нападению замок был захвачен внезапным налетом. Очень грамотная работа. Все организовал и осуществил мастер своего дела. Так вот, я стал выискивать несуразицы и странности, происходившие вообще в том регионе или около него. И тут меня заинтересовала история об одном из вольных баронов, чей анклав находится поблизости от замка графа. Семь месяцев назад там появился барон эл Стока. Десятки лет эти бароны не навещали свои земли. Бывает. Что с них взять? Рейд гоблов через баронство уничтожил там все. Оно как раз находилось на единственно возможном пути из пограничья в королевство. Появился барон и поломал очередную задумку шлюхи об очередном возвышении своего родственника. Не бескорыстную задумку. Последние годы казна королевства находилась в ужасном состоянии. Балы, охоты и прочие развлечения изрядно ее опустошили, а Альза очень любила драгоценности. Она очень любила такие подарки. Барон поломал ее игру.

Мало того, приехавший оттуда сэр Ройс рассказал такое, что клирики схватились за голову и стали разжигать костры. Любят они это дело. Так вот, этот барон убил на поединке стали в защиту чести своего короля, — усмехнулся папа Мю, — лучшего бойца Вольных баронств. Мало того. Он со своими крестьянами уничтожил отряд наемников и слуг Проклятого, которые решили довести до конца свой план. Этот план они изящно вплели в план Альзы. Цель, которую преследовали адепты Падшего, мне непонятна и неинтересна. Итак ясно, что это деньги и служба Проклятому. Потом этот барон Стока возглавил штурм замка своего соседа. Взял его в короткий срок. В замке тоже были готовы к штурму. Сэр Ройс признался мне, что он готовился к смерти и совершенно не ожидал, что крепкий замок падет так быстро. Вот так меня и заинтересовал этот барон. Два замка, расположенные недалеко друг от друга, были взяты очень быстро. Вы связи не видите?