Витя, давай сейчас все проясним. Я не обиделась, не рассердилась, просто этого не надо. Все было так хорошо, давай не будем портить.
Почему портить?
Мы прекрасно тут проводим время как старые добрые друзья. Поэтому не надо усложнять. Ни самом деле ни тебе ни мне ничего больше сейчас и не нужно.
Я понял. Тебе не нужно. Мне как раз нужно, а тебе нет. У тебя в Москве кто-то есть?
А как ты думал? Есть, и вообще... Кроме того, есть мой сын, Туманский, твоя Лера...
Уже не моя!
Тем более... Ладно, объясню просто: Я люблю другого человека и не собираюсь так, походя, ему изменять. Даже со школьным другом. Тем более со школьным другом. Прости.
Она произнесла это тоном, не оставлявшим сомнения: все так и есть. Не было в этом рисовки, кокетства, попытки набить себе цену, уж в этом Виктор разбирался. В свое время поездил в командировки с дамами, изображавшими неприступность, которые в результате чуть не силой затаскивали его в постель. В словах Татьяны не было вызова, она просто констатировала факт, причем почему-то не самый для нее приятный. Почему наличие любимого человека вызывало у нее грусть, было непонятно. Хотя... Может, этот любимый человек — козлина, каких мало. Так бывает даже у необыкновенных, прекрасных, замечательных женщин, к коим несомненно относилась Таня. Если так, есть надежда, что в будущем она разберется, что тот мудак — козел, а он, Витя, хороший. Надо только оставаться все время рядом, чтобы не упустить момент. А пока дружба так дружба. Вслух он сказал только:
Ладно, Тань, проехали. Надо дожить до возвращения твоего сына. Чем будем себя развлекать? Можно взять машину напрокат и съездить куда-нибудь, хоть в Австрию. Здесь недалеко.
Хорошая идея. Только в Карловы Вары мы не поедем.
Никто туда и не собирался. Тебе надо отвлечься, а не зацикливаться на Туманском. Поэтому предлагаю ехать в другую сторону. У тебя карта и какой нибудь путеводитель есть?
Найдутся. А у тебя?
У меня тоже, — Таня явно настороже, не хочет, чтобы он поднимался в ее гостиничный номер. Ничего, обойдемся, — После еды прогуляемся, а потом каждый пойдет к себе, изучит карту и путеводитель. Утром встретимся и выработаем маршрут.
Витька, а ты, оказывается, неплохой руководитель. План четкий и удобовыполнимый. Посидим еще немного, и пойдем. Меня все еще спать тянет, видно, организм не взял свое, не выспался.
Через полчаса они уже шагали по вечерней Праге. Виктор расписывал знакомые по прежним визитам достопримечательности, Татьяна молча улыбалась. По лицу было видно, что она не слушает, а улыбается из вежливости, потому что смертельно устала. Дошли до гостиницы. Виктор уже хотел прощаться, как вдруг к ним подошел человек и обратился к Тане:
Пани мне так и не позвонила, не сказала, куда ее отвезти, а мне заплачено. Хорошо заплачено, чтобы я пани возил, куда она захочет. Я не привык так. Я должен отработать плату. Когда завтра подать машину пани? Или она еще сегодня куда-то поедет? — человек с сомнением посмотрел на часы, выражая при этом готовность сей же час сорваться с места, чтобы везти в неизвестном направлении какую-то пани. Виктор, ничего не понимая, переводил взгляд с Татьяны на неизвестного. Таня, как оказалось, была в курсе дела.
Пан Ярослав, извините меня, я сегодня никуда не ездила и не собиралась. А завтра..., — она обернулась к Виктору и быстро произнесла, — Ну вот, никакую машину нанимать не надо. Нас будет возить пан Ярослав. Тем более, что ему заплачено.
Виктор вытаращил глаза:
Кто такой пан Ярослав и куда он нас будет возить?
Познакомьтесь: Ярослав Кржен, водитель, которого нанял для меня господин Туманский, Виктор Андрианов, мой друг детства. Пан Ярослав, я хочу посмотреть страну, может быть, съездить в Австрию. Это возможно?
Возможно, пани. Все, что угодно. Мне очень хорошо заплатили.
Бензин я компенсирую, — резко произнес Виктор.
Не надо, пан, за бензин заплачено.
Надо! — веско, с нажимом произнес Виктор, — мне надо, я то я себя уважать перестану. Так что на заправках я сам буду расплачиваться, пан Ярослав.
Вот и отлично, — радостно прощебетала Татьяна. Значит, собираемся завтра в девять на этом же месте. Там и решим, куда ехать. До завтра, господа, — и упорхнула. Вид у нее при этом был совершенно убитый.
Нормально? Он, Виктор Андрианов, будет кататься по Чехии с бывшей женой бывшего мужа своей бывшей жены на этого самого бывшего мужа деньги? Бред какой-то. Хорошо хоть деньги не бывшие, а самые настоящие. А что с Танькой? Этого Ярослава увидела, прямо вся в лице переменилась. Голос веселый, а глаза тоскливые. Ну правильно, это же шпион, к ней бывшим мужем приставленный. Если ситуацию в целом рассматривать... Паршиво, однако. Все это надо обдумать хорошенько. Плохо, что тут нет Рустама, не с кем посоветоваться. Вот у кого не голова, а кабинет министров. С другой стороны, хрен ли думать, все уже придумано. В смысле, решение принято. Завтра едем на экскурсию с этим самым Ярославом.
Виктор вежливо попрощался с водителем, отказался от предложения подвезти, отговорившись желанием подышать свежим воздухом, и пошел к себе. Несмотря на пережитые волнения, спал он как убитый. В девять, как штык, уже торчал в холле отеля, где остановилась Татьяна. Заметил, что в машине, припаркованной метрах в пятнадцати от входа, сидел Ярослав. Она тоже не заставила себя ждать. Вышла свежая, умытая, причесанная по высшему разряду, улыбнулась очень «деловой» улыбкой, поздоровалась и спросила:
А что, наш водитель еще не приехал?
Приехал, на улице дожидается.
С этого момента от них уже ничего не зависело. Четыре дня подряд по утрам они садились в машину и ехали «осматривать достопримечательности». Съездили и в Крушовице, и в Ческе Будейовицы. Поехали в Австрию, посетили Штирию, ели оленину в очень дорогом охотничьем ресторанчике в горах, куда нельзя было доехать на машине, пришлось карабкаться по тропинке среди скал и камней. Любовались красотами природы, замками и городками, пили пиво и моравские вина, ели необыкновенно сытную чешскую еду, и все под дружелюбным наблюдением пана Кржена. Он никогда не садился с ними за стол, но всегда был рядом, пожалуй, за исключением того самого охотничьего ресторана. На гору пан Ярослав не потащился, остался машину караулить. Наконец удалось поговорить, не по душам, конечно, но обсудить происходящее. Таня призналась, что получала бы от их поездок огромное удовольствие, если бы мысль о Туманском не отравляла все. Там же она впервые не стала настаивать на том, чтобы заплатить за себя. Конечно, можно было списать на то, что, увидев сумму прописью, Таня просто испугалась. Ресторанчик был заоблачно дорогой. Но хотелось думать, что это просто проявление доверия, и Виктор думал именно так.
Хотя, вопреки желанию Виктора, разговор о чувствах не клеился, то есть Татьяна пресекала в корне самую его возможность, общение на интересовавшие обоих темы было как минимум полезным. В тот момент, когда Витя любовался очаровательным поворотом Таниной головы и тем, как красиво отливают красным золотом ее волосы при свете свечей, она вдруг спросила:
Витя, ты не вспомнишь, когда именно ты почувствовал интерес Туманского к твоей фирме? И в чем именно он проявился?
Мммм... Знаешь, пожалуй, я смогу ответить на этот вопрос. Как-то прошлым летом я был на праздновании в одной компании. Пятнадцать лет на российском рынке и т.д. Это наш самый крупный поставщик, не пойти было нельзя. Вот там я вдруг сталкиваюсь со своей бывшей женой Дашей, и она знакомит меня со своим актуальным мужем.
И что?
Да ничего. Раскланялись и пошли каждый своей дорогой. А вскоре началась всякая фигня. Ну, там, неприятности с банком, проверки всякие, налоговая наезжала пару раз. Приходили клиенты, но они только говорили, что клиенты, скорее, пытались что-то разнюхать, или втравить нас в нехорошую историю. Но я тертый калач, — рассмеялся Виктор, — сразу учуял, что дело пахнет керосином. Одного я понять не могу, зачем ему все это нужно?
Как зачем? Бизнес отобрать.
Какой смысл отбирать такой бизнес? Что с нас возьмешь? Шесть компьютеров с инженерными программами? Это все ценное, что у нас есть. Никакого другого ценного имущества: ни зданий, ни участков, ничего, кроме наших мозгов. Мы генподрядчиками никогда не бываем, работаем на субподрядах у общестроевских компаний. Самое ценное у нас — это люди, специалисты. Их перекупить невозможно. Ну, или очень сложно. Понимаешь, если завтра я продаю компанию, то послезавтра открою другую. Все с теми же Русиком и Гошей. И всех своих прорабов с бригадами к себе переманиваю. Они меня знают, доверяют, а наши генподрядчики тоже не на имя фирмы ориентируются, а на знакомых специалистов. Так что перекупив наш бизнес, даже даром, Туманский здорово переплатит. Кроме геморроя, он не получит ничего.
Интересная картина. Тогда зачем?
Вот и я не понимаю. Просто чтобы сделать гадость бывшему мужу свое нынешней жены? Бред какой-то.
Когда ты все разъяснил, и мне кажется что бред. Может, он что-то не понял? Он же не строитель, он по образованию гуманитарий. Решил, что это выгодное дельце?
Может быть. Там видно будет. Но без боя мы не сдадимся. А на вашу структуру ему зачем наезжать?
Это-то понятно. Холдинг большой, много подразделений, есть хорошая собственность, типография, например, студии, или цех по изготовлению световых коробов. Биллборды по всей Москве и не только. Получив это по дешевке и распродав по частям можно хорошие деньги наварить. Не знаю, хочет ли он сделать гадость лично мне, но тут его интерес вполне читается.
Так они судили и рядили, ни к какому выводу не пришли, но информация для размышления обоими была получена. А на свой мозг ни один из них не жаловался.
Туманский, как и обещал, на пятый день привез Толю обратно. Накануне вечером позвонил, отравив Татьяне вечер, а на другой день произошла церемония обмена. Таня вынесла из банка папку с бумагами, взяла сына за руку и отвела в гостиничный номер. Виктор счел за лучшее не показываться. Если бы Таня хоть взглядом дала ему понять, что между ними что-то возможно, встрял бы непременно. Но сейчас он чувствовал, что не стоит ему лезть не в свое дело, ухудшать и без того сложное положение. Все равно завтра они улетят вместе с ним на одном самолете. В Москве Виктора будет встречать водитель, и он сможет подвезти до дому Таню с сыном.
Вернувшись из Карловых Вар, Толя был странно тих. Нет, нельзя сказать, что он был подавлен, но только что вернувшийся с горнолыжного курорта ребенок мог бы быть в более приподнятом настроении. Он много говорил о лыжах, о горах, о своем тренере, о том, какой был замечательный отель.
Мам, помнишь этот фильм с Куин Латифой «Последний отпуск»? Мы как раз в этом самом отеле были. Красота немыслимая. Город просто как на картинке нарисованный. Или как будто это декорация к сказке. Правда-правда. Давай потом как-нибудь вдвоем туда поедем? Конечно, не в этот отель, он жутко дорогой. Но там тебе все равно понравится.
Таня слушала его рассказы, задавала вопросы, а про себя удивлялась, что он ничего не рассказывает об отце и его новой жене. Ну ладно, спрашивать все равно не стану, захочет — сам расскажет. Главное она увидела: он был счастлив, что снова с матерью.
В самолете Вите пришлось порадоваться тому, на что несколько дней назад он злился. Билетов в бизнес-класс ему не досталось, пришлось взять эконом. Тогда он не думал, что Татьяне бизнес-класс не по карману. А сейчас сидел с ней рядом и тихо радовался. Разговаривать им не пришлось. Сев в кресло, Таня извинилась, пошутив, что никогда так не уставала от отдыха, и уснула, не дождавшись взлета. Виктор попытался вступить в контакт с ее сыном, и, к его удивлению, с пользой и удовольствием общался весь полет с двенадцатилетним пацаном. Они поиграли в шахматы, поговорили о том, что видели в Чехии, обсудили сравнительные достоинства разных автомобилей, пришли к выводу, что российский футбол — это отстой, съели то, что принесла стюардесса и сошлись во мнении, что курица была ничего себе, а первое нельзя было взять в рот. Оба в разговоре старательно избегали острых углов, так что ни Таня, спавшая рядом, ни Толин папа упомянуты не были. Зато оба прониклись уважением к уму друг друга, о чем не преминули сообщить Тане как только она проснулась.
Ну конечно, этого и следовало ожидать. Мозг к мозгу тянется, — резюмировала она.
В аэропорту им пришлось постоять в очереди на паспортном контроле, зато на выходе из зеленого коридора их уже ждал знакомый водитель. Отказываться от Витиной помощи причин не было, и через несколько минут машина отъехала от аэропорта.
Лера разминулась со своим обидчиком на какие-то полчаса. В тот самый момент, когда тяжелый внедорожник Виктора свернул на Ленинградку, в Шереметьево приземлился самолет из Тенерифе.
Когда ей стало ясно, что на Канарах она будет одна, Виктор не прилетит, и, скорее всего, с ней у него все кончено, она чуть с ума не сошла. Такие усилия, и все впустую! Она хотела немедленно лететь в Москву, найти обидчика и разобраться с ним! Но билет у нее был только на девятое, менять — значит потерять деньги, тем более, что ее пребывание здесь было оплачено заранее, и довольно щедро. К тому же не было никакой гарантии, что Виктор дожидается ее в Москве, а не улетел куда-нибудь. Разговор с Рустамом убедил Леру, что бывший любовник отчалил, на месте она его не найдет. Она осталась в отеле и попыталась кого-нибудь подцепить, чтобы не тратить время зря. Но отель оказался для этого неподходящим. Он был создан как место семейного отдыха, вокруг кишели семейства с детьми и немолодые пары. Одиноких мужчин пригодных для охмурения на горизонте практически не просматривалось. Толстые пивные немцы облизывались на ее изящную белокурую красоту, но рядом маячили их законные фрау, жадными взорами все и ограничивалось. Пару раз в кафе на набережной к ней подсаживались местные красавцы, но они сами искали богатых. Кроме того, настроение у Валерии было не из лучших, хорошенькое личико то и дело перекашивалось в злобной гримасе, а это не слишком нравится людям. Встретившаяся знакомая девица, узнав, что Валерия одна, ее бойфренд не смог прилететь, тут же взяла покровительственный тон, отчего у Леры вся желчь просто вскипела. С подругой она разругалась, мама по телефону добавила раздражения, напомнив, что советовала дочери вести себя с Виктором помягче, подстраиваться под него, не пытаться воспитывать и не перегибать палку. Блин. Никто ее не поддерживает, все хотят унизить, уколоть побольнее. Вот если бы сейчас Лере удалось захороводить богатенького иностранца... Было бы чем нос утереть и маменьке, и подружкам-завистницам. Но ничего не подвернулось, высокий интересный американец, с которым она обменивалась улыбками в лобби-баре, оказался на поверку геем. В самолет Лера села в самом дурном расположении духа. Лайнер приземлился в Шереметьево, и в душе девушки созрело решение: отомстить! Неизвестно как, но отомстить во что бы то ни стало Ей вспомнилась фраза из какого-то фильма: Месть — это блюдо, которое следует есть холодным. Правильно, не надо торопиться, следует хорошенько подумать, как отомстить этому скоту, чтобы было побольнее. Лучше всего через бизнес. А что она знает про его бизнес: название фирмы, напечатанное на визитках, и все? Если бы она сейчас увидела этого чертова Виктора. наверное, вцепилась бы в физиономию и выцарапала глаза. Но ей не повезло, или наоборот, повезло. В аэропорту они разминулись. Случай не представился, она избежала задержания силами милиции за хулиганство. Ничего. Еще не вечер.
