| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Как раз настолько, чтобы едва не убить его.
Ден сжал зубы, сгреб футляр обеими руками и побежал, как только мог.
Нетерпеливые руки потянулись навстречу, подхватили его и швырнули на палубу. Транспорт подскочил вверх и вперед, оставив внутренности Дена лежать на земле — по крайней мере, так он себя почувствовал. Он оглянулся через плечо и увидел что там, где только минуту назад стояли здания, теперь оставалась лишь выжженная и изрытая земля. Очередной удар мортиры едва не порвал ему барабанные перепонки, и почти выжег оптические нервы. Он заметил, что потерял свои светофильтры — наверное, сорвало с глаз, когда попал под ударную волну. Вместе с аудиоглушилками.
Все было чересчур ярким и чересчур шумным. Но, по крайней мере, он был жив и мог это заметить.
Он взглянул на футляр и заметил, что верхушку помяло и поцарапало шрапнелью. Осколок не смог пробить дыру и попасть в инструмент внутри, но будь это его спина — он наверняка бы не выжил.
— Видишь? — тихо заметил Ден. — Он спас мне жизнь.
"Если б ты не поперся за этой ерундой, ты бы уже был в транспорте, когда раздался взрыв! Дурак! Никогда больше не смей лезть в герои!".
Ден, вздрогнув, уставился на футляр. Герой? Это последнее, чем он хотел бы быть. Он тащил инструмент не из какого-то благородного порыва, он просто… ну потому что…
Потому что…?
— Потому что потерять музыку Зана — настоящая трагедия войны, — пробормотал он. Его слова были тихи, и вряд ли кто-то расслышал их за гулом двигателей. Но его верный Внутренний Голос явно расслышал, потому что упреки прекратились.
Ден тряхнул головой. Ага, он дурак. Но все равно получилось неплохо. На крайний случай — теперь Зан ему должен стакан выпивки. Точнее — несколько. И у него появилась история, которая долго будет его кормить.
"Я даже расскажу тебе про случай, когда мою шкуру спасла кветарра…"
* * *
— Ты это видел? — не веря своим глазам, спросила Толк.
— Видел, — отозвался Джос, качая головой. — Я в это не верю, но я это видел. Такое — от парня, который клялся, что никогда и ни за что не будет рисковать своей жизнью? Не иначе, он спятил.
— Углеродные формы жизни, — проворчал И-Пять. — Стоит только подумать, что ты знаешь, чего от них ожидать…
Все трое посмотрели на Зана.
— Когда война закончится, — торжественно пообещал он, — если Ден этого пожелает — он сможет занять в любой компании, принадлежащей моей семье, место такое высокое, что ему придется дышать в кислородной маске. И оставаться там столько, сколько пожелает. Я навсегда у него в долгу.
— Зан, — возразил Лимот, — это же только кветарра.
— Нет, не только. Это гораздо больше. С ней я написал мою первую консерлисту. Разучил на ней первую Сонату Берлтахга. Она такая же часть меня, как и мои руки. Я не забуду, что сделал Ден Дхур, покуда я жив.
Джос ухмыльнулся. Он, разумеется, не скажет этого Зану, но ему не хватало бы музыки настолько же, как и его другу, пусть даже он и лез на стену от большей части того истошного визга, который Зан называл музыкой забракской диаспоры…
А потом что-то ударило в транспорт — тяжело, словно метеорит на излете. Джос почувствовал, как машина просела и зацепила землю. Он инстинктивно потянулся к Толк, чтобы защитить ее, но прежде чем успел ее коснуться — мир исчез в алом тумане…
Глава 40
К Джосу возвращалось сознание. Его голова болела — "болела", на самом деле, было не тем словом, но он сомневался, что есть язык, который может описать, как ему плохо — и зрение туманилось. Он чувствовал, что транспорт слегка кренится на правый борт, а Толк стоит рядом с ним на коленях. Она обтерла его лицо мокрой тряпкой.
— Эй, — позвала она.
— Сама эй.
— Как себя чувствуешь?
— Словно меня сбил транспорт. Что случилось?
— В нас чем-то попали. Ты врезался головой в переборку. Транспорт поврежден — потерял скорость, но все еще на ходу. Мы в десяти кликах от нового лагеря, и уж точно — вне зоны огня. Ты был без сознания почти час.
Джос попытался подняться, но накатившая волна тошноты и головокружения остановила его.
— У тебя сотрясение, — удержала его Толк. — Не двигайся.
— Да, я уже понял. Остальные в порядке?
Губы Толк сжались в тонкую линию. Она помотала головой. Слезы застили ей глаза, ресницы дрожали.
— Кто…?
Но он уже знал.
Несмотря на головокружение и тошноту, терзавшие его голову и внутренности, несмотря на жуткую боль в черепе, Джос перекатился и с трудом поднялся на четвереньки.
— Джос, ты ему не поможешь. Он умер.
Джос слышал слова, но не замечал их. Он пополз. Зан был всего в нескольких метрах от него, он лежал на спине, но Джосу казалось, что он то приближается, то уносится прочь. Пока он не коснулся лица своего друга, он не знал — добрался ли до него. Зан выглядел просто спящим — ран не было заметно.
— Зан, — прохрипел Джос. — Не делай этого, Зан. Хотя бы ты не делай этого. Это неправильно, слышишь?
Он протянул руку, чтобы снова коснуться лица Зана, и это усилие завертело транспорт вокруг него. Он упал, коснувшись пальцами забрака. "Еще теплый," — цинично отметила бесстрастная частичка его разума.
Еще теплый.
Но Зана больше с ними не было.
— Зан! Это не смешно! Ты всегда слишком увлекался, знаешь? Ну вставай же!
Джоса внезапно стошнило, его желудок выплеснул воду и желчь. Ему удалось вовремя отвернуться, чтобы не забрызгать друга.
Теперь голова слегка прояснилась.
— Толк…, — выдавил он.
Она присела рядом с ним.
— Мы испробовали все, Джос. Шрапнель попала ему в основание мозга. Все жизненные функции оборвались мгновенно. Он… — она всхлипнула, и слезы вновь наполнили ее глаза, — он просто… отключился — это было мгновенно. Последней его мыслью, наверное, было, что его кветарра спасена. Он… — она снова всхлипнула, — он улыбался.
— Позволь помочь тебе Джос, — сказал мягкий голос. Джос вскинул голову, увидел джедая перед собой. Позади нее, прислонившись к борту кренящейся машины, смотрели на него И-Пять, Кло Мерит и кто-то еще. Баррисс протянула ему руку. — Я не могу вернуть его. Но я могу помочь тебе справиться с…
— Нет, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Нет, я не хочу чувствовать себя лучше. Мой друг умер. Этого ничто не изменит. Этого ничто не сможет сделать легче, проще или лучше, — он взглянул на нее. — Понимаешь? Мне не надо анестезии. Я ему должен.
Слезы Толк теперь текли открыто, она потянулась к Джосу, чтобы коснуться его плеча, но даже это не принесло облегчения. Будь проклята эта война! Будь прокляты правительства, корпорации и военные силы!
Так не может продолжаться. Надо же что-то сделать. Он должен хоть что-то сделать.
Зан, Зан! Как ты мог нас покинуть?
* * *
Столп смотрел сквозь иллюминатор транспорта на бурлящее зеленью болото, проплывавшее под ними. Воздухоочистители работали на всю мощность, и все равно просачивающаяся вонь цветущей, застойной воды отравляла воздух. Зан Янт был мертв, Джос Вондар — ранен. Какая жалость. Янт был превосходным артистом и отличным товарищем к тому же.
Жаль. Действительно жаль.
Сообщение, которое шпион не удосужился перевести, было, разумеется, предупреждением о готовящейся атаке. Столп вздохнул. А была бы какая-то разница, если бы он знал про нее заранее? Может быть. Может, и нет. Было бы неплохо подготовиться хотя бы мысленно, даже если ничего реально и не сделать.
Ответ, возможно, не придет никогда. Столп, Линза, шпион — используй любое имя по вкусу — все они живут в зыбком и непрочном мире, где черное слишком часто становится белым, мире, где верность может меняться почти ежедневно, где дружба — роскошь и уязвимость, риск слишком большой, чтобы о нем думать, а тем более — идти на него.
Столп нахмурился. Он надеялся, что все еще достаточно объективен, чтобы понять — где была допущена ошибка. Был ли это один из таких случаев? Или же это подкралась паранойя, свив гнездышко в этом, прежде великолепно бесстрастном уме? Если так — то он должен сопротивляться, дать ей бой и, наконец, справиться с ней.
Возможно, самое время развивать план. В конце концов — ни Дуку, ни "Черному Солнцу" нет выгоды в раскрытии их закулисных интриг.
Столп кивнул. Придется пройтись по тонкой паутинке над пропастью глубже, чем само время. Но поражение, как всегда, приемлемо не было.
* * *
Баррисс не могла припомнить чувство большей беспомощности — большей бесполезности — с тех пор, как она была ребенком. Она спасла Джи, пришедшего от этого в бешенство, — только для того, чтобы он, словно берсерк, снова бросился в пекло битвы и все равно достался смерти. Верно, это был его выбор, но все равно ее не оставлял вопрос — могла ли она спасти его по-настоящему? Старалась бы она усердней, если б на его месте был кто-то более для нее симпатичный? Личные предпочтения не считаются достойными джедая. От джедая ожидают способности контролировать свои чувства и совершать правильные поступки по верным причинам.
Сможет ли она когда-либо достигнуть такого уровня?
Она была не способна отразить атаку, убившую Зана, — она даже не почувствовала ее приближения. И после того как металлический осколок врезался в основание его черепа, она также не смогла спасти его, хоть и использовала каждую крупицу мощи, что была в ее распоряжении.
Она даже не могла утешить печаль Джоса о смерти его друга. Даже если бы он ей позволил — смогла бы она? Несколькими часами ранее она не сомневалась в этом. Но сейчас…
Сейчас внезапно все попало под сомнение. Война казалась необъятной — и много большей, чем способности оставшихся джедаев; особенно, когда лишь небольшая их часть располагала силами большими, чем ее.
Джосу удалось сесть, прислонившись к борту ковыляющего транспорта. Толк присела рядом и занялась его телесными ранами, которые никак не могли сравниться с душевными. Врачи справляются с такими вещами, их учат этому, но они не иммунны к личным чувствам. Зан был хорошим парнем, прирожденным хирургом, прекрасным музыкантом — а теперь все это оборвалось. И ради чего? — спросила себя Баррисс. Потому что две противостоящие фракции хотят больше власти и контроля над гражданами галактики? Может ли быть что-нибудь хуже войны? Так много смертей — из-за причин, которые трудно оправдать и даже понять?
Она взглянула на медиков в транспорте. Порой приходится платить высокую цену, и она поклялась заплатить ее, если это потребуется. Но она также и целительница, та, кто может использовать Силу, чтобы лечить больных и раненых. Хотя прямо сейчас она чувствовала себя, словно одинокая песчинка на пути высокого прилива. Все это было так… бессмысленно. Так подавляюще.
И она ничего не могла сделать, чтобы что-то изменить.
Ничего.
И как она собирается стать рыцарем джедаем — с такими мыслями?
— До какой-то степени я понимаю мотивации органических существ, — проговорил И-Пять. — Но я не могу понять — как они могут не обращать внимания на последствия некоторых своих поступков.
— Добро пожаловать в страну загадок, — отозвалась Баррисс.
— Не похоже, что я смогу их решить в ближайшее время. Последний удар, видимо, как-то нарушил восстановление моих цепей. Процесс восстановления моей эвристической памяти приостановился.
Баррисс потянулась сквозь Силу, но разум дроида, как и у всех ему подобных, оставался недосягаем. Она не может помочь и ему.
Рыцарство в этот момент казалось не ближе, чем далекий Корускант, и беспечные дни ее детства.
* * *
Ден сделал массу заметок, наговорил в рекордер, сделал снимки. Когда они, наконец, прилетели — дроиды начинали возводить Ремсо заново, хотя уже была полночь. Под жестким сиянием прожекторов, окруженных облачками безмозглых насекомых, шум и огни стройки вторглись в теплую сырую тьму.
Шок от смерти Зана обрушился на него, словно жесткий, внезапный и безжалостный удар океанского прибоя. Ден спрятался в ракушку своей работы — ту же тактику использовали солдаты и врачи по всей галактике: продолжай двигаться и не думай о том, что сейчас лучше не вспоминать.
Люди и дроиды делали свою работу, а он занимался своей. Он шнырял вокруг, замечал реакции, собирал их вместе — и сохранял.
Он столкнулся с И-Пятым, который командовал дроидами, размещавшими пациентов в только что отстроенном госпитале.
— Как жаль, что так вышло с Заном, — вздохнул Ден.
— Огромная потеря, — кивнул дроид. — Если это может как-то утешить — его последний миг был счастливым. Он увидел, как ты спас его инструмент. Его благодарность была глубока и искрення.
Ден пожал плечами.
— Слабое утешение, дружище-дроид.
— Может быть. Но разве это не лучше, чем никакого утешения вообще? Мои эмоциональные цепи не того же порядка глубины и сложности, как ваши, но печаль, которую я испытываю, смягчается знанием, что кончина Зана Янта была быстрой и практически безболезненной, плюс — его душевное состояние было, за отсутствием подходящего термина, — из лучших. Я думаю, что при наличии выбора большинство разумных существ предпочли бы расстаться с жизнью именно так, а не в страхе и страдании.
Ден не смог удержаться от вздоха.
— Ага. Догадываюсь. Небогатый выбор. Такие, как Зан, не должны его делать.
Пара дроидов протащили секцию здания, которую Ден опознал, как принадлежащую кантине. Хорошо. Чем быстрее ее восстановят — тем лучше.
— Никто не должен делать такого выбора, — ответил И-Пять. — Тем не менее, такова галактика, где мы живем, и пока существующие силы только еще идут к пониманию, что война неэффективна и дорого обходится в жизнях и собственности — подобный выбор всегда остается с нами.
Ден помотал головой.
— Я все еще не привык к дроиду в роли философа. Ты что-то особенное, И-Пять.
— Привыкай. Не думаю, что я буду последним подобным когда-либо созданным дроидом… Вот, что я могу сказать, — если бы дроиды управляли миром, война не была бы разрешенным видом деятельности.
— Не так уж и плохо, — кивнул Ден.
— Ты потерял бы работу военного корреспондента.
— Нашел бы другую. Поверь мне, оно бы того стоило.
И-пять вернулся к расположению пациентов, а Ден потопал по своим делам. Проходя по лагерю, он миновал нескольких солдат, которые явно прибыли совсем недавно — хоть все они и выглядели одинаково, была какого-то рода наивность в новичках, выделяющая их среди более опытных вояк. Они переговаривались друг с другом, без сомнения, находя все вокруг ужасно волнующим. Неужели он когда-то был таким же невинным? Если и так — то это слетело с него давным-давно и много миров назад.
Ему не хватает Зана Янта — его музыки, его красноречия, его игры в карты. Но И-Пять прав: таково положение вещей. И непохоже, что скоро оно изменится.
А пока что ему есть, чем заняться.
— Прошу прощения, дружище техник, не могли бы вы рассказать мне, что вы чувствуете после недавней атаки на Ремсо?..
Эпилог.
Теперь Ремсо-7 стоял в восьмидесяти километрах к юго-востоку от старого расположения. Со стороны он казался почти тем же, чем раньше. Деревья стояли иначе, невысокие холмы иначе поросли плесенью и отбрасывали немножко иные тени, и даже поле боты было немного ближе. Но все равно он оставался Ремсо на захолустной планете, вот только Зан теперь был мертв, а война все еще продолжалась — она притаилась, словно чудовище перед прыжком из темной и сырой пещеры.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
