| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пилот помахал ладонью в ответ. Мол, и не с такими справлялись, пыли по курсу нет, полет нормальный.
— Беги, солнышко.
Госпожа Тарен вновь окаменела. Бриа лучезарно улыбнулась, окинула семейство полным сомнений взглядом и поспешно удалилась.
— Итак, Хэн…— решил поддержать разговор Павик Тарен,— и чем же ты занимаешься?
Вот уж кто лучше бы молчал; при нем Соло чувствовал себя неуютно.
— Да чем придется,— беззаботно откликнулся он.— По большей части летаю.
— На флоте? — оживилась госпожа Тарен.— Так вы офицер!
— Не-а. Фрахтовик; мэм, грузовозы. Хотя летать могу практически на всем, потому и на Илезию попал, водил там…
Хэн заткнулся, впервые за долгое время задумавшись, а не является ли контрабанда спайса уголовно наказуемым деянием? -…груз всякий.
— О-о…— протянула госпожа Тарен, не совсем понимая, в чем дело, но ответом явно недовольная.— Как любопытно.
— Да, скучать не приходилось,— светским голосом поддакнул Хэн.
— Много лет назад я тоже начинал пилотом,— одобрительно сказал Ренн Тарен.— Мне было столько же лет, сколько тебе, Хэн. Работал как проклятый, пока не приобрел собственную компанию. Так я заработал первый миллион.
Хэн чуть было не поделился с Тареном своими намерениями поступить в военную Академию, удержала лишь въевшаяся привычка скрывать любую личную информацию.
— И как было? — спросил он.— Пиратов видели? Тогда их вроде как много было, да?
Ренн Тарен улыбнулся в ответ.
— Случалось пару раз сталкиваться. Полагаю, тебе тоже.
Хэн расплылся в широкой ухмылке.
— Было дело. Пару раз.
Сэра Тарен беспокойно переводила взгляд с мужа на гостя.
— О боги! Но это же опасно…
— Зависит от работы, госпожа Тарен.
— Ах, я забыла про хорошие манеры! Капитан Соло, могу ли я предложить вам выпить? Или вы не откажетесь перекусить?
— От алдераанского эля точно не буду отмахиваться,— сказал Хэн, перебивая бурчащий живот.— И лепешек с-мясом и сыром, если можно. Мы весь день добирались сюда.
— Я скажу кухарке,— отозвалась госпожа Тарен.
Хэн чуть рот не разинул, узнав, что на кухне здесь распоряжался не дроид, а самая настоящая живая селонианка. Это свидетельство благосостояния поразило пилота больше всего.
К тому времени как Бриа вернулась, Хэн уже уминал за обе щеки лепешки в столовой. Он был так занят, что не сразу заметил подружку, а когда заметил, чуть было не поперхнулся.
Зеленовато-синее платье в цвет глаз обтягивало Брию во всех нужных местах. И в первый раз за все время их знакомства мягкие золотисто-рыжие локоны девушки были хитроумно уложены. Бриа ничем не напоминала размахивающего бластером воришку-неумеху, она словно явилась сюда из какой-то другой галактики. Хорошо, что Танар Тос ее не видит…
— Здорово выглядишь, конфетка. Симпатичное платье.
В одежде — вернее, в ее стоимости — его тоже научили разбираться; по его прикидкам, платье тянуло на недельную зарплату среднего пилота. Хэн приуныл. Ее баловали с детства, у нее всегда все было. Как же она собирается жить на офицерский оклад, я не говорю о стипендии кадета?
Бриа с улыбкой села на соседний стул.
— Мам, а можно я тоже поем? Умираю от голода!
Хэн с Брией с чавканьем жевали лепешки, а собравшееся вокруг стола благородное семейство чинно прихлебывало мелкими глоточками кофеиновое вино из хрупких фарфоровых чашечек работы Левы. Обслуживал их невозмутимый дворецкий-селонианин.
— Итак, капитан Соло… вы кореллианин? — полюбопытствовала госпожа Тарен, приподнимая тонко выщипанную бровь, чтобы подчеркнуть свою уверенность в том, что иначе и быть не могло.
Хэн кивнул с набитым ртом, прожевал сыр.
— Ага — А вы, случаем, не из Сэл-Соло будете? — с надеждой продолжала расспросы Сэра Тарен.— Как я понимаю, у них премилый старый особнячок. Несколько раз я видела их сына, а вот его мать… она такая затворница! Говорят, у нее не все хорошо со здоровьем — Ошибочка вышла. Никакой связи, госпожа Тарен. Даже близко.
— О-о…— разочарованно протянула женщина.— Тогда из какой же вы ветви?
Бриа беспокойно заерзала на стуле, только Хэн никак не мог взять в толк, что ее встревожило. То ли она чувствовала неудобство за него, то ли из-за него.
— Понятия не имею, госпожа Тарен,— честно сознался он.— Вообще-то я сирота. Меня нашли торговцы, я болтался в порту. Я тогда был совсем маленьким. Они меня вырастили, а жили мы в основном в космосе.
Ему даже понравилось, как их всех перекосило.
— Забавно,— обронил Павик,— у тебя лицо знакомое. Я точно где-то тебя раньше видел. Где-то на пикнике. Да, на вечеринке после гонки.
Не заговори Павик о том пикнике, Хэн его и не вспомнил бы. Брат Брии года на два-три был старше и порой участвовал в гонках, но из-за разницы в возрасте они ни разу не попадали в один заезд. Но друг друга не могли не видеть. Боксы не настолько просторны.
Плохо было не это, а то, что во время гонок Хэн разыгрывал роль члена "большой дружной семьи", под прикрытием которой Гаррис Шрайк избавлял зажиточных граждан от нажитого добра — Извини, я тебя не помню,— спокойно произнес Хэн.— Меня несколько лет носило по свету, а пикников с детства не посещал.
— Но я отчетливо помню…— молодой человек подозрительно сощурился.— Ты стоял, прислонившись в свупу, с тарелкой жареных ребрышек траладона. Я очень ясно вижу эту картину.
— Действительно забавно,— Хэн с улыбкой откинулся на спинку кресла.— Вечно попадаю в такую дурацкую ситуацию, всегда мне говорят одно и то же. Должно быть, лицо у меня такое, все время с кем-то путают.
— Тебя ни с кем не перепутаешь,— вмешалась Бриа, не понимая, что происходит, но желая сохранить верность.— Как тебя можно забыть, не понимаю. Ты один на весь свет.
Она просияла:
— И красивый!
Чтобы вежливо улыбнуться собранию, потребовалась парочка глубоких вдохов.
— Спасибо, конфетка,— сказал Хэн.— Но ты ошибаешься.
Бриа наконец-то отловила намек и закрыла тему, зато ее подозрительный братец придирчиво разглядывал гостя.
— Что же! — с преувеличенной радостью воскликнула Сэра Тарен.— Уверена, бедные дети притомились! Капитан Соло, я распоряжусь, чтобы Маронеа приготовила для вас комнату. Бриа, дорогая моя, ты несомненно захочешь жить, где прежде, у себя. Милая, я там ничего не меняла, ничуточки! Я верила, что когда-нибудь ты одумаешься и вернешься домой.
— От меня ничего не зависело, мама,— негромко возразила Бриа.— Как только попадаешь на Илезию, то и шага нельзя ступить. Тебе не позволят уйти. Кораблей там нет, зато полно вооруженных охранников. Если бы не Хэн… я ни за что не сумела бы сбежать.
— О нет!..— трагически всхлипнула госпожа Тарен. Вид у нее был такой, будто она не знала, чему верить.
У Хэна сложилось впечатление, что все понятия об изнанке жизни эта дамочка почерпнула из 3-D сериалов.
— Это я уже затвердил,— сказал Ренн Тарен.— И никогда не забуду.
Он смотрел Хэну прямо в глаза.
— Этот молодой человек — герой, и мы, Сэра, должны ему столько, сколько едва ли сумеем выплатить. Если бы не он, мы больше не увидели свою дочь. Вероятно, он спас ей жизнь.
— О нет…— повторила госпожа Тарен и принялась заламывать руки, очевидно, представила, что могло стрястись с ее драгоценной дочуркой.
Павик наблюдал за матерью с возрастающим скепсисом. Горничная (опять же селонианка) Маронеа проводила гостя в комнату в дальнем крыле дома. Хэн с восторгом подумал, что жилье ему отвели как можно дальше от спальни Брии, зато комнаты ее родителей — всего через две двери. Госпожа Тарен была твердо намерена искоренить в зародыше любую возможность встречи ее дочери с незваным гостем.
Скорей бы продать добро Тероензы и убраться отсюда, думал юный кореллианин, сбрасывая одежду и растягиваясь на кровати. Папаша Тарен в норме, похоже, раньше был обычным парнем, а вот мамаша и братец…
Он вздохнул и закрыл глаза. По крайней мере, сегодняшней ночью госпоже Тарен нечего бояться, Хэн так устал, что думать мог только об отдыхе. Забавно все-таки… пара часов общения с семейкой Брии измотали его больше, чем весь побег с Илезии.
* * *
Мама зашла пожелать доброй ночи и обнять перед сном. Они с дочерью немного поплакали друг у друга на плече.
— Я так рада, что моя малышка вернулась, — прошептала госпожа Тарен. — Девочка моя…
— Дома так хорошо, — совершенно искренне сказала Бриа.
Конечно, вечер прошел с натяжками, она ждала другого приема. Но все наладится, обязательно наладится. Хэна нельзя не любить. Мама не устоит перед его чарами, поймет, какой он замечательный…
— Этот молодой человек, которого ты привела… Мама как будто прочитала ее мысли.
— Сразу видно, что вы не просто… друзья, милая. И как-как далеко… зашло дело?
Бриа не дрогнула.
— Я люблю Хэна, мама, а он любит меня. Он хочет, чтобы я осталась с ним. О замужестве речи не шло, но я не удивлюсь, если со временем этот вопрос всплывет.
Сэра Тарен втянула воздух, как будто подтвердились ее худшие страхи. Она атаковала, словно голодный врелт; что-то в словах дочери насторожило ее.
— Ясно. Ну, он кажется мне приличным юношей, хотя… Какой-то он неотесанный, дорогая моя. Грубый, невоспитан. Но ты говоришь, он хочет, чтобы ты осталась с ним. А что хочешь ты? Брию душили слезы.
— Мама, я не знаю. Я люблю его, правда, люблю, но… мне было очень тяжело. Я выяснила, что все, во что я верила и чему посвятила всю свою жизнь, обычная ложь. А это — больно. У меня как будто забрали часть сердца, мама. А еще я думаю, что не могу ничего обещать Хэну, пока я не… целая.
— А он знает о твоих сомнениях? — спросила мама, приглаживая Брии волосы.
А та не могла не заметить, как радостно вспыхнули глаза Сэры Тарен. Мама не хочет, чтобы мы были вместе, подумала девушка; сердце ныло от подтвержденных ожиданий. Это нечестно! Я сомневаюсь не из-за него, я сомневаюсь из-за себя! Но она не понимает… не способна понять.
— Мы говорили об этом,— неохотно призналась Бриа, хотя ей не хотелось доверять матери больше, чем уже сделала.— Я не представляю себе жизни без Хэна и намерена сделать все, что в моих силах, чтобы остаться с ним и помочь ему.
Сэра Тарен не успокоилась, но больше ничего не сказала. Бриа улеглась в кровать и попыталась уснуть. После жестких коек в дармитории на Илезии и на яхте ее старая кровать казалась верхом роскоши. Хотя было бы много лучше, если бы рядом лежал Хэн. Без него кровать была холодной. Бриа ворочалась и металась.
Он заслуживает кого-нибудь лучше меня, с грустью размышляла девушка. Того, кто будет с ним на все сто процентов…
Опять почувствовав подступающие слезы, Бриа раздраженно ударила кулаком по подушке. Почему жизнь не может быть легкой? Я нашла парня, которого могу полюбить, который любит меня… почему этого недостаточно? Но этого и в самом деле было недостаточно. Сидя в темноте своей детской комнаты, Бриа призналась себе в том. И тогда она негромко заплакала над своими невзгодами. Прошло много времени, прежде чем слезы настолько ее утомили, что Бриа заснула.
* * *
На следующее утро сразу после завтрака Хэн вышел из дома Таренов и направился на станцию, чтобы доехать до ближайшего крупного города. С собой он нес рюкзак, набитый украденными у Тероензы вещицами. После неудачной продажи "Талисмана" просто необходимо было взять за добычу хорошие деньги. Он сошел с челнока в портовом городе Тирена и заглянул в местное отделение банка, где хранились "чистые" документы на некоего Йеноса Иданиана и сотни две кредиток, с которыми он сходил в соседний зал и открыл счет, после чего отправился на поиски антикварной лавки, знакомой ему по прошлым визитам в Тирену. С того раза прошло много времени, лавчонка могла и закрыться.
Но нет, она оказалась на месте. Голографическая вывеска отливала молочным призрачным светом на фоне серого каменного фасада прижимая рюкзак локтем, Хэн шагнул через порог. Где-то в глубине помещения негромко звякнул колокольчик.
За конторкой сидела приказчица-селонианка, но Хэн к ней и головы не повернул, а прямиком, насколько это было возможно в захламленной лавчонке, прошел по лабиринту прилавков с товарами к дальней стене, на которой висел погрызенный молью древний рассыпающийся гобелен, изображающий основание Республики. Лишь немногие покупатели знали, что за ним скрывается еще одна дверь. Хэн огляделся, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных свидетелей, и отстучал на двери определенный ритм. Подождал, когда в ответ раздастся негромкий щелчок открываемого замка, и, приподняв вонючий пыльный гобелен, скользнул в потайную комнату.
Владелец лавки мог поспорить возрастом с гобеленом, но, несмотря на тщедушное скрюченное тело, сморщенное лицо и клочья грязно-желтых волос на плешивой голове, он был вполне бодр. За пять лет с их первой встречи Галидон Оканор ничуть не изменился.
— Ах вот хто…— он беззубо улыбнулся, подняв голову.— А хто шегодня, шынок?
— Иенос Иданиан, папаша,— криво ухмыльнулся ко-реллианин.— Как поживаешь?
Он любил старого коротышку, который в одно и то же время был уважаемым знатоком и ценителем искусства, оценщиком и скупщиком краденного.
— Ох, не шалуюсь, не шалуюсъ,— прошамкал старый гном.— Какой мне в том шмышл, пошуди?
Он визгливо захихикал.
— Разумно,— согласился Хэн.
Оканор вскарабкался на высокий табурет перед столом, включил специальные лампы, установленные под таким углом, что в их свете становился заметен любой изъян в огранке драгоценного камня или трещинка в статуэтке. Затем указал посетителю на соседний стул:
— Шалишь, шадишь, Йенош Иданиан. Што ты шегодня принешь мне? Чем порадуешь штарика?
— Да уж кое-что отыщется,— сказал Хэн.— Но мне нужны деньги сразу за все, и чтобы кредитки немедленно оказались в банке на Корусканте.
— Ишь какой прыткий! Шлавно, ой шлавно,— порадовался старик, потирая высохшие руки с выступающими венами.— Обышно вкуш тебе не ишменяет, Йенош. Ну давай-ка пошмотрим, што ты принешь мне!
Хэн начал выгружать сокровища из рюкзака и выкладывать каждый предмет под свет ламп. Впрочем, одна вещица осталась лежать в рюкзаке — крошечная золотая статуэтка кореллианского паледора с глазами из керальских огневиков. Хэну она нравилась больше всего.
У Оканора алчно заблестели глаза, время от времени старик испускал еле слышные "ох" или "ах", но больше ничем не выдавал интереса. Когда Хэн закончил, оценщик внимательно осмотрел каждый предмет, изучал, щурясь, сквозь лупу, ставил обратно на стол, брал следующий.
— Шамечательно, аи как шамечательно,— в конце концов сообщил он.— Так шлавно, што я намерен нарушить шобштвенное правило и шпрошить, хде, во имя Халактики, ты нашел вше это добро? В мушее? Ты ше шнаешь, мой малыдик, я не одобряю краш иш мушеев.
Хэн замотал головой.
— Никаких музеев.
— Шаштная коллекшия? — Оканор выпятил губу.— Шынок, ты меня порашаешь! Наш гипотетишешкий кол-лекшионер обладает вкушом и вешьма рашборшив. А вот в шем он рашборшив, молодой шеловек, так это в шредш-твах. Шудя по шпишкам, а у меня хорошая память, так вот, шудя по шпишкам, пошти вше это украли ишшо до тебя.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
