— Пристегнись, мы поедем быстро.
Не дожидаясь, когда она устроится поудобнее, я надавил на педаль газа, и машина дернула с места, прижав пассажирку к сиденью. Бросая осторожные взгляды в зеркало заднего вида, я наблюдал растущую панику в глазах Марины...то есть Ольги — не проболтаться бы по неосторожности! При виде разбитых окон, брошенных автомобилей и тел убитых людей и монстров, лежащих то тут, то там, она только крепче сжимала губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не разреветься вновь. И, хотя по ее щекам вновь пробежал две мокрые дорожки, от истерики она пока удерживалась. Молодец!
Тьфу ты — уже оцениваю ее, как боевую единицу! Нет, ну что я за человек такой?!
Неожиданно сквозь низкое рычание трехлитрового двигателя мне послышался посторонний шум, и я перекинул ногу на педаль тормоза, сбавив обороты, а вскоре и вовсе остановился посреди дороги. Марина отчаянно вцепилась в ремень безопасности на груди, глядя на меня как кролик на удава:
— Почему мы остановились? Куда ты меня...— я шикнул, призывая ее сохранять тишину, и вышел из машины, прислушиваясь. Действительно — можно было разобрать пока еще далекий звук летящего...нет — летящих вертолетов. Я с надеждой обернулся к девушке, закусившей губу, и широко улыбнулся:
— Вертолеты, слышишь? Они летят! Летят!
Понимая, как по-идиотски эта фраза звучит для нее, я все же не мог сдержать эмоций: все это время я лелеял надежду, что наш лагерь — не единственный островок жизни, что есть еще места, где люди смогли сохранить собственные жизни, и сопротивляются Вторжению. Само собой, сомневаться в этом было бы глупо — не настолько я верю в свою исключительность, чтобы считать себя единственным выжившим — сто процентов есть группы, подобные нашей! Но одно дело понимать, что где-то там есть живые, и совсем другое дело — увидеть их. На горизонте, рассекая лопастями лучи восходящего солнца, на низкой высоте в город входила...не знаю — эскадрилья? Звено? Пятнадцать вертолетов шли ровным строем, как на параде, одним своим видом внушая уверенность и желание сражаться: мы здесь, мы рядом!
19.
— Значит, вы смогли самостоятельно защититься? Молодцы, молодцы...
Слова тучного Офицера в военной форме с нашивками полковника прозвучали двояко: вроде и похвалил за достигнутый результат, но тут же намекнул, что он мог бы быть гораздо лучше, приложи мы больше усилий. Подумав, я решил, что этот толстопузый мне уже не нравится. Окруженный плотной, мощной Аурой, с самодовольной физиономией, взирающий на всех свысока, он раздражал по умолчанию. Однако то, что он не принялся с ходу подчинять себе всех встречных измененных, говорило в его пользу.
— И кто у вас тут исполняющий обязанности начальника?— толстяк окинул взором радостно галдящих людей, собравшихся вокруг приземлившегося несколько минут назад вертолета.
Исполняющий обязанности, значит... Выходит, что все это время мы находились в ожидании того, кто сможет, наконец, стать начальником без всяких ненужных приставок, вроде 'И.О.'.
Я поморщился: Майор пока в лазарете, Андрей сам, почитай, гость на базе, про Петра я вообще молчу. Из Офицеров остаются только безымянный Малыш, да я... Вот черт! Я вышел вперед, и кивнул пузану:
— Это я. Денис, приятно познакомиться.
Вояка с удивлением посмотрел на протянутую ему для рукопожатия ладонь, но все же сделал шаг навстречу:
— Полковник Семакин, руководитель пятого отделения. Оч-чень приятно познакомиться. Значит это вы их защитник?
— Цельный полковник, о как!— я подавил улыбку, услышав за спиной знакомый голос: Матвеич как нельзя вовремя подошел, вернув мне уверенность в себе, но напрямую не стал вмешиваться в беседу, просто обозначив свое присутствие.
— Нас тут несколько Защитников,— я выделил это слово, подозревая, что так пузан называет Офицеров. Что ж, защитник — тоже вполне себе неплохо звучит!
Полковник довольно кивнул:
— Это замечательно, что вы собрали тут такие силы! Несколько защитников...— он прикрыл глаза, и я ощутил, как от него разошлась плотная волна энергии,— целых...четве...пятеро?!— он удивленно поглядел в сторону казарм, и я понял его удивление — там находился наш малыш, окруженный заботой женщин с растревоженными материнскими инстинктами. Я кашлянул, возвращая внимание к своей скромной персоне:
— Он еще маленький... Капитан, небольшая просьба: работайте с энергией аккуратней — пара защитников у нас временно выбыли из строя — отбивали нападение Демона — и им нужен покой, незачем их лишний раз тревожить.
Мужчина удивленно покачал головой, повернувшись ко мне:
— С ума сойти, ребенок-Офицер! Нашим расскажу — не поверят! Где вы достали это чудо?
Я дернул щекой — этот капитан совсем не умеет слушать собеседника. Или не хочет. Тон моей следующей фразы был холодней прежнего:
— Полковник, где достали — там больше нет. Я надеюсь, вы услышали мою просьбу?— первая естественная реакция на встреченного Офицера — это сдержанная агрессия, как у хищников в дикой природе, и удержаться от своеобразного 'оскала' сложно даже мне, особенно если откровенно провоцируют. Пузан удивленно посмотрел на меня, но через секунду ухмыльнулся и поднял ладони навстречу:
— Понял, понял, остынь!
Контроль Ауры у него оказался на высоте: никаких эмоций, могущих подсказать мысли этого полковника, я так и не смог уловить. Тем временем тот бросил одному из бойцов своей команды короткий приказ, подкрепив его довольно мощным ментальным импульсом, и обратился ко мне:
— Это просто чудо, что вы смогли пережить Вторжение! Расскажите, как вам это удалось? Судя по тому, что без травм не обошлось,— намекнул он на двух раненых Офицеров,— времени отдыхать у вас не было?
Я мотнул головой в сторону от суеты, которую развели выскочившие из вертушки солдаты, и кивнул:
— Почему бы и не рассказать. Информация за информацию...
Пузан удовлетворенно кивнул, продемонстрировав третий подбородок, и шагнул в указанном направлении, в сторону от основной массы людей, что высыпали на плац, встречая нежданных гостей:
— Я понимаю ваше волнение, но будьте уверены: мы на одной стороне баррикад. Демоны — наш общий враг, и для победы над ним нужно отбросить в сторону лишние эмоции, и держаться всем вместе,— он остановился, и приложил пухлую ладонь к груди,— я являюсь Офицером Сопротивления. Это самая боеспособная на данный момент организация в области. Наши аналитики считают, что в других регионах должны быть созданы или создаются аналогичные Сопротивлению структуры. Наша цель — уничтожение Демонов и восстановление утраченного контроля над планетой. Вы же понимаете, что эта напасть поразила не только нашу страну?— капитан усмехнулся, весело глянув на меня.
В чем причина его веселья? У нас тут вроде как глобальный Армагеддон, Демоны гуляют по улицам, гибнут тысячи людей — а он улыбается. Так что мой тон был холоден:
— Не вижу в происходящем ничего веселого.
Довольно щурящийся пузан кивнул в ответ на мое бурчание:
— Многие погибли, и с этим, увы, мы уже ничего не можем сделать. Разве что отомстить. Но эти потери ничтожны по сравнению с тем, что мы обрели. Ты должен понимать, о чем я веду речь,— он хитро подмигнул,— с теми способностями, что предоставляет эта таинственная энергия, у нас появляется множество новых возможностей для развития! Но само собой, для начала нужно выжить и победить,— он покивал самому себе, а я воспользовался паузой в его монологе, чтобы задать один из множества вопросов, появившихся в моей голове после появления вертолетов, один из которых приземлился на территорию части, отделившись от общей 'стаи':
— Расскажите подробнее о вашем Сопротивлении. И что за приказы вы отдали вашим подчиненным?
Чужие солдаты действительно развили бурную деятельность, и я настороженно следил за их беготней, пытаясь понять, чем же они заняты? Капитан с довольной улыбкой тут же ответил:
— Насчет моих подчиненных можете не волноваться — они всего лишь проводят осмотр и учет тех ресурсов, что имеются у вас в наличии. Люди, транспорт, оружие: все, что может помочь нам в борьбе с тварями,— он бросил на меня взгляд, и уточнил:
— Информацию я получаю напрямую от каждого солдата!— толстяк со значением постучал указательным пальцем по своему лбу, и я понял, что имеется ввиду телепатия. Силен, однако! Мои Миньоны такие фокусы проворачивать пока не в состоянии!
— А насчет Сопротивления...тут ничего секретного или сложного нет: мы — объединение неравнодушных к судьбе нашего мира людей, которые борются с кровожадными тварями, явившимися черт знает из какой задницы... И которые посмели оспаривать наше право быть хозяевами в нашем собственном мире!
Я уловил злобу в его последней фразе: ага, значит, этот вопрос волнует его больше прочих.
— Мы работаем сообща, чего бы это не касалось: совместные рейды для уничтожения Демонов и их приспешников, обмен опытом, пытаемся понять, как работает их...магия,— он вопросительно взглянул на меня, и я утвердительно мотнул головой ему в ответ: мол, осведомлен.
— В общих чертах так и обстоят наши дела на данный момент. Есть исследователи, постигающие тайны захватчиков, есть воины,— тут он ткнул себя сарделькообразным пальцем в грудь,— чьей задачей является защита... Ну и прочие. Они тоже помогают.
Я, честно говоря, немного прифигел от информации, что на меня вывалил этот 'воин'. Пока мы тут выживали, воюя то с Демонами, то с неадекватными Офицерами, остальной мир успел худо-бедно приспособиться к безумным событиям, и стремился вперед! Как не прискорбно это говорить, но я оказался в рядах отстающих. Ну не верил я, что они были ограждены от тех проблем, что случались с нами! Неужели у них не было своих безумных Кукловодов, одержимых жаждой власти? Неужели в их рядах нет ни одного 'Прокурора', плюющего на всех окружающих? Да и сражения с демонами для них — рядовое явление, если верить словам этого воинствующего капитана. Не поверю, что их минула сия чаша! На мой осторожный вопрос полковник Семакин понимающе кивнул, и пояснил довольно простую зависимость:
— Когда вместе собирается большое количество Офицеров, обладающих сопоставимой энергетикой, то инстинктивно они пытаются завоевать лидерство. Обычно это проявляется в агрессивной форме. Не всякий сможет противиться этому зову. Но если среди Офицеров появляется лидер, обладающий силами, явно превышающими возможности прочих, тогда он просто берет над ними контроль!— Полковник удовлетворенно кивнул сам себе, будто верно ответил на сложный экзаменационный вопрос.
Получается...
— Получается, в вашем Сопротивлении есть Офицер, стоящий на вершине? И кто он?
Этот вопрос меня действительно сильно взволновал: фактически, один человек единолично решает судьбы тысяч человек — какие у него цели? Просто борьба с Демонами? Не верится... Сложно представить себе личность такого масштаба, которая была бы в состоянии держать под контролем десятки далеко не слабых Офицеров.
— Он хранит инкогнито. Связывается с остальными исключительно с помощью телепатии.
— А сколько в составе Сопротивления Офицеров всего?
После каждого моего вопроса полковник расцветал все больше, а довольная улыбка на его лице становилась все шире:
— Точно не скажу, но одно крыло защитников — то есть тех, кто непосредственно сражается с Демонами, насчитывает в своем составе не менее пяти десятков Офицеров. И это я считаю только тех, кто имеет свои боевые отряды — как у меня,— он обернулся на суетящихся бойцов своего подразделения, и, не позволяя мне опомниться, продолжил:
— Офицеры, которые только готовятся стать защитниками, проходят стажировку с более опытными наставниками, отправляясь с ними в рейды. Это новый для всех нас опыт, но результаты говорят сами за себя: потенциальных защитников у нас в несколько раз больше, чем действующих. И не стоит забывать о тех Офицерах, которые занимаются более, скажем так, 'мирной' деятельностью. Исследования, поддержка, администрирование...всего и не перечислить!— он снисходительно посмотрел на меня, явно наслаждаясь произведенным эффектом, и закончил:
— Это в общих чертах. Каждый день их количество увеличивается за счет прибывающих. Я надеюсь, ты согласишься стать частью Сопротивления — уничтожать тварей лучше вместе!
В моей голове царил бардак. Но не оттого, что я чего-то не понял, нет-нет! Дело в том, что моя Офицерская гордость не давала покоя: я-то считал себя исключительной личностью, а оказалось — все не так. Я вполне заурядный — и это еще мягко говоря — Офицер. Хороший урок мне только что преподали: 'не зазнавайся, парнишка'. Учту...
Несколько раз нашу с полковником беседу прерывали его Миньоны, подбегающие с докладами: некоторые мысли оказывались слишком сложными для телепатической передачи, и приходилось действовать по старинке. Как только пузан собрал все интересующие его сведения, наш разговор сразу перетек в иное русло:
— Ладно, Денис, хватит вопросов — их ты сможешь задать позже более осведомленным Офицерам. Угроза повторных волн никуда не исчезла — об этом говорят наши яйцеголовые, так что следует вплотную заняться подготовкой к новым испытаниям. Мне уже известно, что у вашей группы достаточно транспорта для переезда в более...ммм...надежное место. Я, к сожалению, не смогу убедить твоих людей следовать за мной, но их защитник...— он многозначительно посмотрел на меня:
— Ты должен вывести этих людей в зеленую зону — условно безопасную территорию, круглосуточно контролируемую нашими Офицерами: там и мышь не проскочит незамеченной. Она располагается на территории Москвы, так что ехать недалеко, ты справишься. Тем более с поддержкой четырех Офицеров! Я обеспечу вам поддержку с воздуха: нужно будет еще связаться с Центром, доложить о вас.
Полковник кивнул и довольно прищурился, и я решил все же задать ему неудобный вопрос, который крутился в моей голове последнюю минуту:
— Слушайте, а зачем вам заниматься спасением людей? Только не надо петь мне песни о спасении и долге — я сам Офицер, и прекрасно понимаю, что это не так.
Открывший было рот для ответа полковник замер, оценивающе глядя на меня:
— Ну, во-первых, я бы не стал говорить подобные слова так громко, он скосил взгляд на стоящих неподалеку жителей лагеря,— а во-вторых...есть вполне прозаичные причины. Выдворение Демонов — задача непростая, и очень важная. Но подумай о том, кто будет восстанавливать разрушенный мир после нашей окончательной победы?
Я в который раз удивился словам столичного гостя: выходит, он не подвергает сомнению будущую победу человечества над захватчиками? Однако следующая фраза вернула меня в реальность:
— Есть Офицеры — те, кто командует. И есть слуги — те, кем командуют. Так было всегда, уверяю, просто сейчас это подтвердилось на более глубоком уровне. Нынешняя война и таинственная энергия сильно ускорила эволюцию человека. Сейчас мы — это мы из будущего!— он вновь усмехнулся, а я решил придержать свое мнение при себе: ну не верил я, что люди через какое-то время, пусть пятьсот, пусть даже тысячу лет, пришли бы к этому! Вслух я сказал:
