— Чем мое зелье плохое!?
— Тем, что все ингредиенты за вас в котел сыпала мисс Грейнджер.
— Разве вы не чувствуете, что Гарри сейчас плохо? Как я могла ему не помочь?! — возмутилась Гермиона.
— Я не поощряю упивания своими обидами, мисс Грейнджер, — ответил Снейп, — а вы, как преданная жена, вели себя совершенно правильно, поэтому вам я не назначаю взыскание за подсказки, хотя обычно наказываю за это других учеников.
— Спасибо, господин профессор! — с сарказмом воскликнула Гермиона. — Идем, Гарри!
— Добрый день, Северус, — в кабинет вошел профессор Дамблдор.
Снейп почтительно поприветствовал директора.
— Ты, наверное, читал это утреннее безобразие, — Дамблдор вынул из кармана мантии газету. — Я хотел бы снова дать интервью "Ежедневному пророку". Я думаю, что и Гарри есть, что сказать.
— Я помню, как это было! — горячо воскликнул Гарри. — Родителей убил Волдеморт! На моих глазах!
Профессор Снейп назначил Гарри взыскание! — четко подумала Гермиона, глядя на директора.
— На интервью уйдет какое-то время, поэтому Гарри не придет отбывать наказание, Северус, а то он не успеет выучить уроки на завтра и снова получит взыскание. А это несправедливо! — мягко проговорил Дамблдор, укоризненно глядя на Снейпа.
— Разумеется, я не смею мешать, — ответил тот, едва дернув уголком рта. — Тогда я жду Поттера завтра.
— А завтра у Гарри урок анимагии, а это гораздо важнее наказания, — по-прежнему добродушно заметил директор. — А что там Гарри натворил, кстати?
— Натворила я, профессор Дамблдор, — отозвалась Гермиона. — Я швырнула Малфоя при помощи беспалочковой магии за то, что он оскорбил Гарри. Он сказал, что шрам у Гарри появился из-за того, что это мама его уронила в детстве. Я не смогла это вытерпеть!
— Так и сказал? — нахмурился Дамблдор.
— Да!
— Северус, но это действительно оскорбительно! Я полагаю, что надо было наказать Драко Малфоя! Пусть вымоет пробирки и подумает над своим поведением, — Дамблдор нравоучительно поднял палец.
— А кого наказать за то, что Поттер сегодня приготовил плохое зелье? — недовольно спросил Снейп.
— Поставь Гарри соответствующий балл, а лучше сделай вид, что ничего страшного не произошло. Насколько я понял, у Гарри была плохая ночь и не лучший день. Каждый бы расстроился на его месте, — Дамблдор качнул головой и едва заметно улыбнулся Гарри. Гермиона ответила директору благодарно-радостным взглядом. Гарри почувствовал, что тупая боль в висках ослабла, а на душе стало легче.
* * *
Вечером, подходя к своей комнате за сэром Кэдоганом, Гарри едва ноги волочил от усталости. Но его успокаивало то, что интервью он и профессор Дамблдор дали, и его обещали напечатать уже в завтрашнем номере "Ежедневного пророка".
Гермиона дописывала реферат по гербалогии в гостиной Гриффиндора. Видя, что Гарри выглядит неважно, девушка не стала настаивать на том, чтобы он доучил все запланированные на сегодня уроки, и даже не возражала, когда заметила, что Гарри переписал у неё конспект по волшебному праву.
Забравшись под теплое одеяло, Гарри с грустью ощутил, что рядом нет Гермионы. Спать, прижавшись к ней, стало уже привычкой. А ещё ему очень хотелось, чтобы сегодня ночью ему приснилось что-нибудь хорошее про его родителей.
Чьи-то пальцы ласково погладили волосы на виске. Стало приятно. Значит, Гермиона закончила уже этот дурацкий реферат. Гарри улыбнулся и приоткрыл глаза, ожидая увидеть улыбающееся лицо своей жены. Но на него с умилением смотрели зеленые глаза-мячики эльфа.
— Добби! — удивленно вскрикнул Гарри, резко усаживаясь на кровати.
— У Гарри Поттера болит голова, поэтому Добби очень грустит и хочет помочь хозяину, — ответил эльф и печально поморгал.
— Чем же ты мне можешь помочь? — настороженно глядя на Добби, спросил Гарри.
— Все волшебники любят, когда их гладят по голове. Добби хорошо умеет это делать, — серьёзно ответил тот, показывая Гарри свои длинные пальцы. — А ещё Добби умеет делать массаж.
— Э-э, спасибо, Добби, — Гарри озадаченно посмотрел па лапки эльфа. — Не надо. Я предпочитаю, чтобы это делала Гермиона, — добавил он.
Добби учтиво поклонился и ушел.
"Надо будет спросить у Гермионы, а не входит ли в обязанности домашних эльфов ублажать одиноких волшебников. Фу, ну и мысли! Гермиона меня убьет, если я такое спрошу!" — подумал Гарри, снова ложась на подушку, и едва сдержал готовый вырваться смешок.
* * *
— Мисс Эванс, не ожидала! — Макгонагал строго посмотрела на сидящую за партой Лили.
Класс удивленно наблюдал за этой сценой.
— Ваша контрольная написана очень слабо! Что с вами? — Макгонагал сурово блеснула очками. — Вы вполне способны написать работу на "отлично"! Но я вынуждена поставить вам "удовлетворительно".
Лили опустила глаза и тут же заморгала, чувствуя, что они наполняются слезами.
— Бедная Эванс, — Сириус сочувственно покачал головой. — Я же сам видел, как она сидела едва ли не до утра читала учебник. Сейчас будет плакать.
— Эх, Бродяга, дружище, сделай мне большое одолжение — загони Макгонагалку на дерево! — тихо проговорил Джеймс. — Нашла на кого наезжать. Если бы я учился с таким усердием, как Лили, то был бы умнее дедушки Дамблдора!
— Да, Эванс — трудяга! Отдаю ей должное, — кивнул Сириус.
Ремус обеспокоено посмотрел на Лили, тихонько вытиравшую слезы.
— Она, наверное, потому и написала работу плохо, что переутомилась, — сказал он Джеймсу.
* * *
— Нет, она чокнутая, — шепотом проговорил Сириус Джеймсу, — так плакать из-за оценок! — они наблюдали за сидящей на берегу озера Лили из-за кустов.
— Когда я начну с ней встречаться, я отучу Лили заниматься такой ерундой, — ответил Джеймс.
— Если бы я плакал из-за каждого снятого с меня балла или наложенного взыскания, то я бы превратился в Плаксу Миртл! — Сириус тихонько залаял.
— Ой, Бродяга, ну и смех у тебя, — захихикал Джеймс. Сириус, продолжая смеяться, толкнул Джеймса в бок.
Лили вытерла красные от слез глаза и спрятала мокрый платок в карман, когда к ней подошли три старшекурсницы. Джеймс насторожился. Сириус едва не шевельнул ушами.
— Что, Эванс, опять ревешь? — грубо спросила одна из девушек.
— Кто на этот раз поставил тебе 5 с минусом? — насмешливо спросила другая.
Лили испуганно на них посмотрела.
— Что вам нужно? — спросила она. — Плакать или не плакать — это мое дело.
— Да реви сколько хочешь, дура ты рыжая, — одна из девиц толкнула Лили, и девушка вскочила на ноги. — Но если я тебя еще раз увижу возле моего Майкла, вырву патлы, поняла!
— Какой Майкл? — удивленно спросила Лили.
— О, у неё их так много, что она не знает, какого предпочесть! — насмешливо протянула подруга девицы.
— Ты уже скольких парней отбила, тварь рыжая! — девица снова грубо толкнула Лили.
— О, Берта, у тебя не надо отбивать парней, они сами от тебя сбегают! — громко произнес вышедший из своего укрытия Джеймс.
— А с тобой, Уоткинс, не согласиться встречаться даже бедный изголодавшийся Хагрид, — подхватил Сириус.
— Девочки, какие у вас проблемы? — осведомился Джеймс.
— Пришел защищать свою плаксу Эванс? — огрызнулась Берта.
— Мы все равно её проучим, потому что она пудрит нашим парням мозги! — пригрозила Уоткинс.
— Никому я ничего не пудрила. Я не виновата, что несколько парней строили мне глазки. Я не просила их об этом.
— Не оправдывайся перед ними, Эванс, — покровительственным тоном произнес Сириус, — просто нормальным парням нравятся красивые девушки, а не троллихи.
— Это кто троллихи! Мы? — вскрикнула Берта и выхватила волшебную палочку. Её две подруги последовали её примеру.
— Ой, я сейчас упаду от страха, — дурашливо сказал Джеймс.
— Девочки, если вы нападете, я буду вынужден защищаться. Но от моего заклинания слоновьих ушей мадам Помфри ещё не изобрела лекарство. Так что будете ходить первыми красавицами в школе! — усмехнулся Сириус.
— Ты придурок, Блек, ты и Поттер! Два дружка-неразлучника! — заорали на них старшекурсницы. — Ходите, два дебила, рот до ушей! Вам девушки, наверное, вообще не нужны!
— Ещё одно слово в таком духе, и будете висеть, как Слинявус прошлой весной, — сверкнул глазами Джеймс.
— Причем, я думаю, там будет чего-нибудь поинтереснее, чем Слиньковы грязные трусы, верно? — недобро улыбнулся Сириус.
— И если я ещё раз увижу вас возле Эванс!.. — но договорить свою угрозу Джеймс не успел, Берта выстрелила в него заклинанием Фурункулюс. Однако реакция ловца Джеймса не подвела, и он успел отбить выстрел. Сириус что-то быстро произнес и сделал выпад волшебной палочкой в сторону Берты. Та взвизгнула и схватилась за нос.
— Кто следующий? — осведомился Джеймс.
Берта отняла руки от лица, и все увидели, что вместо носа у девушки вырос пятачок.
Её подруги ахнули. Уоткинс неожиданно даже для самой себя захохотала. Лили едва сдержала смех. Джеймс и Сириус довольно улыбались. Берта хотела что-то закричать на них, но вместо ругательств из её рта вырвался поросячий визг. После этого от смеха покатились все.
Берта ткнула в хохочущего Сириуса волшебной палочкой и снова громко хрюкнула. Сириус зарыдал от смеха, а Джеймс повалился в траву.
Берта резко развернулась и побежала в больничное крыло. Её подруги кинулись за ней.
— Ну как, Эванс, классно я её? — Джеймс растянулся в самодовольной улыбке. — Ежели чего, обращайся! Я ещё могу накладывать заклинание-мычание и заклинание заячьих ушей! А хочешь, покажу тебе, как действует заклинание слоновьего хобота?
— Дурак ты, Поттер, — устало вздохнула Лили.
— Не, ну почему! — возмутился Джеймс. — Я же спас тебя!
— А за то, что спас, спасибо, — кивнула Лили и, повернувшись, ушла.
— Сири, ты чего-нибудь понял? — спросил Джеймс.
— Женщин не понимать надо, а ... любить, — снисходительно ответил Сириус, и Джеймс прыснул.
— Ладно, пойду теперь с Макгонагалкой разберусь, — и он взъерошил волосы.
Глава 23. Этот загадочный Добби.
Гарри открыл глаза. Часы на прикроватном столике показывали пять утра. Гермиона спала рядом, держа в руках рукопись своей брошюрки "Хотят ли эльфы быть рабами" с заложенным в ней карандашом.
"Опять правкой занималась. Ой, а я так и не прочитал её сочинение. Ладно, если завтра этот "Волшебный голос" не напишет какую-нибудь гадость, то начну читать", — Гарри аккуратно вытащил из рук Гермионы книгу и положил её на прикроватную тумбочку.
Затем он снова лег на подушку и обнял Гермиону, удобно вытянувшись вдоль её теплого тела. Почему-то вспомнился Добби. Гермиона говорила, что в её книгу вошла история этого эльфа. Интересно, а где он спит, например, сейчас? У Кричера было свое гнездо в кладовке возле кухни в доме Сириуса. Гарри вздохнул. А в комнате за сэром Кэдоганом Гарри никакого "гнезда" никогда не видел. Надо будет спросить у самого Добби.
Гарри тихонько шепотом позвал эльфа.
— Добби к вашим услугам, сэр! — рядом с Гарри в темноте моргнули два больших зеленых глаза.
— Где ты спишь, Добби? — спросил его Гарри.
— Под кроватью Гарри Поттера и госпожи Гермионы, — учтиво ответил эльф.
Гарри свесился с кровати, взял с тумбочки волшебную палочку и, прошептав "Люмос", заглянул под кровать.
На полу был постелен мягкий матрас, на котором лежало несколько подушек, обвязанных по краю витиеватым узором.
— Ух ты! — удивился Гарри.
— Госпожа Гермиона оказала недостойному Добби такую честь! — шепотом прорыдал Добби. — Она сама связала Добби эти подушки и велела спать на мягком матрасе! Раньше Добби спал на старых газетах в пыльном углу одной из кладовых Люциуса Малфоя! — Добби зарыдал в голос.
— Да тише ты! — возмущенно зашипел Гарри. — Гермиону разбудишь!
Добби, испуганно вытаращив глаза, мгновенно заткнул себе рот, а затем принялся молча лупить себя по голове кулаком. Гарри, тоже молча, попытался перехватить лапки эльфа.
— Иди спать, Добби! — наконец догадался приказать ему Гарри.
Гермиона, разбуженная рыданиями Добби, сонно что-то пробормотала. Гарри тут же лег рядом с ней, и девушка, удобно устроившись на его плече, снова уснула.
Гарри попытался последовать её примеру. Он закрыл глаза и подумал, что завтра с утра нужно будет услать куда-нибудь Добби, а ещё было бы так здорово, если бы приснилось, как именно папа разобрался со строгой профессором Макгонагал.
* * *
— Что вам, Поттер? — строго спросила Макгонагал, когда увидела вошедшего Джеймса.
— Я бы хотел поговорить с вами, — вкрадчиво произнес он своим мягким и уже взрослым голосом.
Минерва посмотрела на него настороженно.
— Садитесь, Поттер, — наконец, произнесла она и указала на стул напротив своего стола.
— Я хотел поговорить о Лили Эванс, — сказал Джеймс.
— Мисс Эванс? — искренне удивилась Макгонагал. — При чем здесь Лили Эванс?
— Вы слишком строги к ней, — бесстрашно произнес Джеймс.
От удивления Минерва часто заморгала.
— Что значит — слишком строга, Поттер! Вы пришли мне делать замечания? — наконец воскликнула она.
— Нет, что вы, профессор! — Джеймс невинно округлил глаза. — Я пришел сказать вам, что не надо было так ругать Лили. Понимаете, — он доверительно понизил голос, — Лили — это не просто девушка, обычная ученица Хогвартса, Лили — это нежная и очень ранимая душа. Она вашу трансфигурацию учит дни и ночи напролет, она старается так, так, что... — Джеймс закусил губу, подбирая нужные слова. Макгонагал, широко открыв глаза, молча изумленно смотрела на парня. — В общем, она очень старается и плачет, если вы ставите ей низкие баллы.
— Но я не могу из-за слез Лили ставить ей высокие баллы ни за что! — ответила Макгонагал, но сквозь строгость в её голосе явно ощущались виноватые нотки.
Джеймс приободрился.
— А я не прошу вас ставить ей высокие баллы за просто так, — серьезно ответил он. — Лили не любит несправедливости. Просто... — Джеймс хитро и смешливо посмотрел на Минерву, — будьте с ней мягче. Это если вы меня отругаете за плохие баллы, я отряхнусь, выброшу все из головы, а на следующей контрольной напишу все на высший балл из принципа! А Лили... она не такая. Лили требует к себе индивидуального подхода.
— Насколько я поняла, мистер Поттер, вы вызвались быть личным адвокатом мисс Эванс, — Макгонагал постаралась усмехнуться строго, но это получилось плохо.
— Нет, я говорю с вами о Лили как её будущий муж, — просто ответил Джеймс и едва сдержался, чтобы не хихикнуть, когда увидел изменившееся лицо Макгонагал.
— Муж? — изумленно переспросила она.
— Да, будущий, — подтвердил Джеймс. — Только Лили ещё об этом не знает. А я знаю. Поэтому и прошу: будьте с Лили поласковей. Ладно? — Джеймс совсем озорно посмотрел на Макгонагал.
— Хорошо, мистер Поттер, я постараюсь быть более мягкой к мисс Эванс, то есть к будущей миссис Поттер, но при одном условии. Вы будете себя вести на моих уроках прилично!
— Миссис Поттер, — повторил Джеймс и зажмурился, словно пробовал эти слова на вкус. — Звучит отлично. Я согласен, профессор Макгонагал. По рукам!
