titan3

Мы поговорили с ним о военных приготовлениях, о борьбе нашего отца с древними духами моря, а также обо всех замечательных проделках, которые предстоят нам будущим летом, но потом босс Тайсона заорал на него, и ему пришлось вернуться к работе.

Я откопал в кармане последнюю золотую драхму и еще раз обратился к Ириде.

— Салли Джексон, — попросил я. — Верхний Ист-Сайд, Манхэттен.

Туман превратился в мерцающую дымку, и сквозь нее я увидел, как мама сидит за кухонным столом, смеется и держит за руку своего друга мистера Блоуфиша.

Я настолько смутился, что уже собирался помахать рукой и прервать связь, но, прежде чем успел сделать это, мама заметила меня.

Глаза ее широко распахнулись. Она быстро выпустила руку мистера Блоуфиша.

— Ох, Пол! Знаешь что? Я оставила дневник в гостиной. Не мог бы ты сделать мне одолжение и сходить за ним?

— Конечно, Салли. О чем разговор?

Как только он вышел из кухни, мама быстро наклонилась вперед и спросила:

— Перси! Ты в порядке?

— Да, в полном. Как занятия писательского семинара?

— Хорошо. — Она скривила губы. — Но это не важно. Расскажи, как у тебя дела!

Я изложил ей все так быстро, как мог. Услышав, что Аннабет в безопасности, мама облегченно вздохнула.

— Я знала, что тебе это удастся! — воскликнула она. — Я так тобой горжусь.

— Ну ладно, не буду тебя задерживать, возвращайся к своему домашнему заданию.

— Перси, я... мы с Полом...

— Ма, ты счастлива?

Казалось, мой вопрос застал ее врасплох. Она на минуту задумалась.

— Да, Перси, да. Быть рядом с ним — такое счастье!

— Тогда это здорово. Серьезно. И не беспокойся обо мне.

Забавно, но, вспоминая о своих недавних приключениях, я подумал, что, пожалуй, это я должен был беспокоиться о маме. Я видел множество примеров того, как отвратительно одни люди могут поступать с другими, например отношение Геракла к Зое или Луки к Талии. Я лично встретился с богиней любви Афродитой, и ее могущество испугало меня больше, чем Арес. Но, видя, как мама смеется и улыбается после всех мучительных лет, проведенных с моим мерзким отчимом, Гейбом Ульяно, я не мог сдержать чувства радости за нее.

— Обещаешь не называть его мистером Блоуфишем? — спросила она.

— В любом случае обещаю не называть его так в лицо. — Я пожал плечами.

— Салли! — крикнул мистер Блофис из гостиной. — Тебе в зеленом переплете или в красном?

— Я, пожалуй, пойду, — сказала мама. — Увидимся на Рождество?

— Положишь синее пирожное в мой чулок?

— Если ты не слишком стар для этого, — улыбнулась она.

— Я никогда не буду слишком старым для пирожных.

— Тогда увидимся.

Она помахала рукой сквозь туман. Ее облик постепенно истаял, и я подумал, что Талия, тогда, давно, в Уэстовер-холле, была права: у меня действительно совершенно замечательная мама.

* * *

По сравнению с Олимпом на Манхэттене царило затишье. Пятница перед Рождеством, но в этот ранний час на Пятой авеню еще не было ни машин, ни людей. Аргус, наш стоглазый шеф безопасности, подобрал Аннабет, Гроувера и меня возле Эмпайр-стейт-билдинга и доставил обратно в лагерь. Мела поземка. Автомобилей на шоссе Лонг-Айленда тоже почти не было.

Пока мы устало плелись по склону Холма полукровок к сосне, в ветвях которой блестело Золотое руно, я почти надеялся увидеть там поджидающую нас Талию. Но не увидел. Она давно отбыла с Артемидой и остальными охотницами в поисках новых приключений.

Хирон встретил нас в Большом доме, сразу предложив горячего шоколада и поджаренные тосты с сыром. Гроувер отправился к своим друзьям-сатирам рассказывать о нашей странной встрече с волшебством Пана. Через час сатиры возбужденно носились вокруг Большого дома, спрашивая у всех и каждого, где тут ближайший кофе-бар.

Аннабет и я сидели за столом с Хироном и несколькими старожилами лагеря — Бекендорфом, Силеной Боргард и братьями Стоулл. Присутствовала даже Кларисса из домика Ареса, вернувшаяся из своей тайной разведывательной поездки. Я понял, что поиски ее были нелегкими, потому что она даже не пыталась уничтожить меня взглядом. На подбородке у Клариссы появился новый шрам, а грязные светлые волосы были подстрижены коротко и свисали неровными патлами так, будто кто-то прошелся по ним садовыми ножницами.

— У меня новости, — тревожно пробормотала она. — Плохие.

— Я выслушаю тебя позже, — ответил Хирон, сохраняя на лице приветливое выражение. — Главное — это то, что вы одержали верх. И спасли Аннабет!

Аннабет благодарно улыбнулась мне, но я отвел взгляд.

По какой-то непонятной причине я вспомнил плотину Гувера и странную смертную девушку, с которой встретился там, — Рейчел Элизабет Дэр. Не знаю уж почему, но у меня в памяти всплыли ее слова: "Вы всегда убиваете людей, которые сморкаются?"

Я остался в живых исключительно потому, что многие помогали мне, даже эта случайно попавшаяся на моем пути смертная девушка. Я так и не объяснил ей, кто я такой.

— Лука жив, — сказал я. — Аннабет была права.

— Откуда ты знаешь?! — Аннабет выпрямилась на стуле.

Я постарался, чтобы ее возбуждение не слишком задело меня. И повторил рассказ моего отца о "Принцессе Андромеде".

— Что ж, — она беспокойно заерзала на стуле, — если последняя битва разразится, когда Перси исполнится шестнадцать, у нас есть по крайней мере два года для того, чтобы что-нибудь придумать.

Мне показалось, что, говоря "что-нибудь придумать", она имела в виду "вернуть Луку на праведный путь", и от этого моя досада еще увеличилась.

У Хирона сделался угрюмый вид. Сидя у огня в своей инвалидной коляске, он действительно выглядел стариком. То есть... он ведь и был стариком, но только никогда не выглядел так.

— Два года могут показаться немалым сроком, — сказал кентавр. — На самом же деле не успеешь и моргнуть, как... Я все еще надеюсь, что не ты дитя из пророчества, Перси. Но если это так, вторая война с титанами уже близко. И Кронос нанесет первый удар здесь.

— Откуда вы знаете? — спросил я. — Зачем ему лагерь?

— Потому что боги всегда используют героев как инструмент, — без обиняков ответил Хирон. — Сломай инструменты, и ты лишишь богов их всемогущества. Войска Луки явятся сюда. Смертные, полубоги, монстры... Мы должны быть готовы. Новости, принесенные Клариссой, могут послужить нам ключом к тому, как они собираются атаковать нас, но...

Раздался стук, и на пороге гостиной возник Нико ди Анджело, щеки его разрумянились от холода.

Он улыбался, но тревожно оглядывался по сторонам.

— Привет! Где... где моя сестра?

Воцарилось мертвое молчание. Я уставился на Хирона. Не верилось, что никто ему до сих пор не сказал. И только потом я понял почему. Они ждали, пока появимся мы, чтобы лично сообщить обо всем Нико.

Мне этого хотелось менее всего на свете. Но я был в долгу перед Бьянкой.

— Привет, Нико. — Я встал со своего уютного кресла. — Пошли прогуляемся, ладно? Нам надо поговорить.

* * *

Он выслушал новость молча, что каким-то образом усугубило тяжесть, лежавшую на моей душе. Я продолжал рассказывать, как все вышло, как Бьянка пожертвовала собой во имя поиска. Но я чувствовал, что, говоря, только ухудшаю ситуацию.

— Она хотела, чтобы я передал тебе это. — Я достал фигурку бога, которую Бьянка подобрала на свалке.

Нико подержал ее на ладони, разглядывая.

Мы стояли в трапезной, как раз на том месте, где разговаривали в последний раз, прежде чем я отправился на поиск. Ветер был обжигающе холодный, даже несмотря на волшебную климатическую защиту лагеря. Снег мягко ложился на мраморные ступени. Я представлял, какая метель бушует сейчас за пределами лагеря.

— Ты обещал защищать ее, — сказал Нико.

С равным успехом он мог пырнуть меня ржавым кинжалом. Боль была бы не такой сильной, как напоминание о моем обещании.

— Нико... Я пытался. Но Бьянка пожертвовала собой, чтобы спасти остальных. Я отговаривал ее. Но...

— Ты обещал! — Он посмотрел на меня испепеляющим взглядом, вокруг глаз появился красный ободок. Нико сжал в кулаке статуэтку бога. — Не стоило доверять тебе. — Его голос надломился. — Ты лгал мне. В моих кошмарах все было правильно!

— Постой... В каких кошмарах?

Нико отшвырнул фигурку бога. Она, звеня, покатилась по обледеневшему мрамору.

— Ненавижу тебя!

— Может, она жива, — в отчаянии сказал я. — Трудно сказать наверняка...

— Она умерла. — Нико закрыл глаза. Тело его сотрясалось от ярости. — Я должен был догадаться раньше! Вот сейчас она стоит на Полях Асфоделей, и ее судят. Я чувствую это!

— Что значит — ты чувствуешь это?

Прежде чем он успел ответить, я услышал позади какой-то новый звук. Клацающее шипение, которое было мне так хорошо знакомо.

Я выхватил меч, Нико тяжело дышал. Резко развернувшись, я лицом к лицу столкнулся с воинами-скелетами. Они усмехались лишенными плоти ртами и надвигались на нас, обнажив мечи. Не знаю, как им удалось проникнуть в лагерь, но это было не важно. Помощь не успеет прийти вовремя.

— Ты хочешь убить меня! — выкрикнул Нико. — Ты привел сюда этих... этих страшилищ?

— Нет! То есть да, они пришли за мной! Беги, Нико. Их нельзя уничтожить.

— Я тебе не верю!

Первый зомби бросился на меня. Я отбил его удар, но трое других продолжали теснить меня. Я разрубил одного напополам, но половинки моментально принялись срастаться. Я снес голову еще одному, но он продолжал размахивать мечом.

— Беги, Нико! — заорал я. — Зови на помощь!

— Нет! — Он зажал уши руками.

Я не мог сражаться один против четверых, даже если бы их можно было убить. Я рубил с плеча, крутился волчком, блокировал удары, колол. Но они просто продолжали двигаться вперед. Ясно было, что еще пара минут — и зомби одолеют меня.

— Нет! — крикнул Нико. — УБИРАЙТЕСЬ!

Из-под земли донесся грохот. Скелеты застыли. Я успел отступить как раз тогда, когда перед четырьмя воинами появилась трещина. Земля разверзлась ощерившейся пастью. Языки пламени вырвались из расселины, и земля с громким чавканьем поглотила скелеты.

Настала тишина.

Там, где только что стояли скелеты, по мраморному полу трапезной тянулся двадцатифутовый шрам. От самих воинов-зомби не осталось и следа.

В благоговейном потрясении я уставился на Нико.

— Как ты?..

— Убирайся! — пронзительно завопил он. — Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох!

Земля не поглотила меня, а Нико побежал вниз по ступеням в сторону леса. Я бросился за ним, но поскользнулся и упал на обледеневшие ступени. Встав, я увидел, на чем именно я поскользнулся.

Я поднял с земли фигурку бога, которую Бьянка подобрала на свалке для Нико. "Единственная фигурка, какой у него нет", — сказала она. Последний дар сестры.

Я смотрел на нее со страхом, потому что наконец понял, почему это лицо мне знакомо. Я уже видел его прежде.

Это было изображение Аида, повелителя мертвых.

* * *

Аннабет и Гроувер несколько часов помогали мне прочесывать лес, но никаких признаков Нико ди Анджело мы не обнаружили.

— Мы должны рассказать Хирону, — запыхавшись, сказала Аннабет.

— Нет, — ответил я.

Они с Гроувером переглянулись.

— Хм, — тревожно произнес Гроувер, — что ты хочешь сказать этим "нет"?

Я хотел было объяснить, но слова куда-то улетучились.

— Надо, чтобы никто не узнал. Думаю, никто не понимает, что Нико...

-...сын Аида, — закончила Аннабет. — Ты хоть представляешь, насколько это серьезно, Перси? Даже если Аид нарушил клятву! Это ужасно!

— Не думаю. — Я помотал головой. — Не думаю, чтобы Аид нарушил клятву.

— Что?

— Он был отцом Бьянки и Нико, но их рождение не подпадает под уговор, они появились на свет еще до Второй мировой войны.

— Казино "Лотос"! — воскликнул Гроувер и рассказал Аннабет о разговоре, случившемся у нас с Бьянкой во время поиска. — Они с Нико застряли там на десятилетия. Они родились до заключения договора.

Я кивнул.

— Но как же они оттуда выбрались? — не сдавалась Аннабет.

— Не знаю, — признался я. — Бьянка сказала, что приехал какой-то адвокат, забрал их и отвез в Уэстовер-холл. Не знаю, кто это был и зачем он это сделал. Возможно, это часть Великого Сотрясения. Не думаю, чтобы Нико понимал, кто он. Но мы никому не должны рассказывать. Даже Хирону. Если боги Олимпа узнают...

— Они могут начать враждовать между собой снова, — вздохнула Аннабет. — Это нам совсем ни к чему.

— Но нельзя сокрыть что-либо от богов. — На лице сатира была написана озабоченность. — На время — да. Но не навсегда.

— Навсегда и не надо, — сказал я. — Всего на два года. Пока мне не исполнится шестнадцать.

Аннабет побледнела.

— Но, Перси, это значит, что пророчество может быть и не о тебе. Оно может касаться Нико. Мы должны...

— Нет, — сказал я. — Я выбираю пророчество. Оно будет обо мне.

— Почему ты так говоришь? — воскликнула Аннабет. — Хочешь быть ответственным за весь мир?

Этого мне хотелось меньше всего, но я такого и не заявлял. Я понимал, что должен выдвинуть свой план.

— Я не допущу, чтобы Нико снова оказался в опасности, — сказал я. — Я слишком многим обязан его сестре. Я... больше их не подведу. Я больше не позволю бедному парнишке страдать.

— Бедному парнишке который ненавидит тебя и хочет, чтобы ты сдох, — напомнил Гроувер.

— Возможно мы сумеем найти его, — предположил я. — Сможем убедить его, что все в порядке, спрятать в каком-нибудь безопасном месте.

Аннабет вздрогнула.

— Если он попадет к Луке...

— Не попадет, — сказал я. — Не сомневайтесь — у Луки есть о ком беспокоиться. А именно — обо мне.

* * *

Я сомневался, что Хирон поверит в историю, которую рассказали ему мы с Аннабет. Думаю, он догадывался, что я скрываю что-то связанное с исчезновением Нико, но в конце концов он принял ее. К сожалению, Нико был не первым полукровкой, пропавшим без вести.

— Такой молодой, — вздохнул Хирон, опершись на перила крыльца. — Увы, надеюсь, что его сожрали чудовища. Все лучше, чем завербоваться в войско титанов.

От этой мысли мне стало не по себе. Я чуть было не рассказал старому кентавру всю правду.

— Вы действительно думаете, что первая атака придется по лагерю? — спросил я.

Хирон помолчал, глядя на снег, запорошивший холмы. Отсюда был виден дымок, испускаемый драконом, который охранял сосну, и поблескивавшее на солнце Руно.

— По крайней мере, это случится не раньше лета, — ответил Хирон. — Эта зима будет... пожалуй, самой суровой за множество столетий. Лучше, если ты вернешься домой, в город, Перси, и будешь думать о школе. И отдохнешь. Тебе нужен отдых.

— Ну а ты? — Я посмотрел на Аннабет.

— Все-таки собираюсь в Сан-Франциско. — Ее щеки зарумянились. — Буду не спускать глаз с горы Тамалпаис, чтобы удостовериться, что титаны не задумали чего-нибудь еще.

— Пришлешь сообщение через Ириду, если что?

Аннабет кивнула.

— Но думаю, Хирон прав. Раньше лета это не случится. Луке потребуется время, чтобы восстановить силы.

Идея выжидания мне не понравилась. Потом, опять-таки в следующем августе мне исполнится пятнадцать. А там, глядишь, и шестнадцать стукнет, но сейчас я не хотел думать об этом.