1. "Черный Меч"

Очень много разных драконов. Наверное, ему приснились все драконы, какие только могут быть. Драконы, спокойно отдыхающие в мирное и беззаботное время.

Внезапно тень скрыла солнце. Зашуршали по воздуху мощные крылья, неуверенно зарычал старый черно-золотой дракон, матери подзывали детей, мужья слетались к женам, проверяли, все ли в порядке, после чего куполом накрыли женщин с детьми.

Со стороны солнца приближался дракон. Нет, Дракон. Антрацитово-черный, без единого серого или серебристого пятна, не говоря уже о цветных узорах. Огромный — в полтора раза больше самого крупного из тех, что уже были. Его распластанные по воздуху крылья застилали солнце, а в непроницаемых глазах застыл молчаливый вопрос.

Никто, кроме драконов, не смог бы понять этого вопроса. Но драконы — поняли.

И один за другим, не выдержав вопрошающего взгляда, опускались на землю, складывали крылья, и склоняли головы.

Черный Дракон медленно окинул взглядом всех — и некоторые падали замертво, едва смотрели ему в глаза. За них никто не вступался — Дракон был в своем праве. Он карал предателей.

Нархгал с криком сел на постели. Этот сон... его нельзя было назвать кошмаром, но, тем не менее — эльф проснулся в холодном поту, и долго еще не мог восстановить сбитое дыхание.

Ему не понравился этот сон. Категорически не понравился. Он пугал... своей неизбежностью, что ли?

— Я туда не хочу, — твердо сказал он себе, направляясь в душ.

Подхватил брошенное вчера на пол полотенце — оно уже было выстирано и высушено, и лежало сложенным на спинке кровати — бросил взгляд на стенную панель, на которой отображалось время и дата.

Двадцать третий день керета, одиннадцать часов, тридцать шесть минут.

Что-то казалось знакомым в этой дате, что-то... словно бы Нархгал упускал что-то важное.

Эльф с удовольствием постоял десять минут под контрастным душем, вытерся, оделся — и тут понял, в чем было дело.

Сегодня в полдень должны были казнить двоих соратников Кая!

Едва поборов желание ринуться в кают-компанию прямо сквозь стены, он взял себя в руки, и спокойно вышел в коридор, напоследок бросив взгляд на часы.

Одиннадцать часов пятьдесят шесть минут.

Четыре минуты до казни.

Корабль Кая был небольшим, и Нархгал оказался в кают-компании буквально через две минуты.

Весь экипаж корабля — двадцать семь мирров, облаченных в боевые комбинезоны — стояли перед большим, во всю стену, экраном, на который велась трансляция.

Одним из последних, ближе всех к двери, стоял Йон. Он заметил, как эльф вошел, на миг прижал уши — но, окинув его внимательным и цепким взглядом, молча посторонился, давая возможность встать в вольный строй мирров.

Камера оператора крупным планом показала морды осужденных, их глаза...

В глазах обоих мирров не было ни тени страха. Сожаление о том, что не успели сделать, вина перед родными и близкими, надежда на то, что соратники продолжат совместное дело, и добьются большего, презрение к своим палачам — но ни в коем случае не страх.

Темно-серый мирр, Рай, вдруг прижал уши, дернул усами, и прищурился.

— Он говорит Келу... — Йон тихо переводил Нархгалу язык жестов, — ...что успел позаботиться о его семье. У Кела жена работала в Комитете по образованию, а семьи предателей ссылают в дальние колонии на тяжелые работы.

Камера отъехала, показывая общий план эшафота, потом показала палача — огромного бело-серого мирра с не менее огромным топором. Лезвие было намерено плохо отмыто, и на блестящей стали темнели уродливые пятна въевшейся крови.

Прокурор закончил читать приговор, охрана расступилась.

Эшафот представлял собой полуовальный помост, в дальнем, обрезанном краю которого у специальных столбов стояли осужденные, а на краю, близком к площади — плаха и палач. Помост был обнесен оградой в рост мирра, вдоль которой выстроились охранники с болевыми шокерами. За их спинами на небольшом возвышении стояли прокурор и судья.

— Видишь, мирр в синих одеждах, зачитывающий приговор? — шепнул Йон. Эльф кивнул. — Это главный судья, Нек-и-Сеоре ро Кани Саоло. Редкостный мерзавец. Рядом с ним — прокурор, Кэт-и-Олеки...

Но Нархгал уже не слушал объяснений безопасника. Его взгляд был прикован к экрану.

Тихо щелкнули замки, удерживавшие шеи, лапы, и туловища осужденных. Мирры синхронно выгнулись, и, гордо подняв головы и прижав уши, двинулись к плахе. Длинные хвосты размеренно хлестали по бокам.

— По правилам, осужденные сами подходят к непосредственному месту казни, это символизирует то, что они признают свою вину, и готовы понести заслуженное наказание. На самом деле никто просто не рискует дернуться в сторону. Идти прямо к плахе — единственная возможность умереть легко и быстро. Если приговоренный попытается сделать хотя бы шаг в сторону — он получит удар болевым шокером, а это безумно больно, — доносился со стороны шепот Йона.

Рай и Кел шли спокойно, не быстро, но и не настолько медленно, чтобы кто-нибудь посмел обвинить их в попытке отсрочить казнь. Внезапно Кел остановился, пригнулся — охранники вскинули шокеры.

Рай продолжал идти вперед, чуть ускорив шаг, хвост уже не бил по бокам, а был поджат, уши прижимались к голове — но не вызывающе, а, скорее, трусливо.

Кто-то из мирров, стоявших перед Йоном, досадливо фыркнул — но безопасник мгновенно вычислил его, и положил лапу на плечо. Только по тому, как мирр вдруг вытянулся и попытался отстраниться, эльф понял, что Йон выпустил когти.

Тем временем Рай почти дошел до плахи, а Кел, припав на передние лапы, ощерился, выпустил на всю длину когти, и зашипел. Кто-то из охранников нажал на кнопку шокера — мирр прыгнул в сторону, прямо на охранников, кто-то разрядил шокер — Кел рухнул на помост, его били страшные судороги.

Все внимание было привлечено к наглецу, нарушившему правила, и поэтому никто не заметил, как, внезапно развернувшись, прыгнул Рай, выпуская в полете когти.

Оружие, стреляющее на поражение, было только у старших охранников. И когда один из них догадался вскинуть лазерный пистолет и выстрелить, клыки Рая уже сомкнулись на глотке главного судьи, Нека-и-Сеоре ро Кани Саоло.

Стальная хватка, рывок — и тело с разорванным горлом падает на помост, а Рай уже разворачивается, и вновь прыгает, его выпущенные когти бьют по морде прокурора, но мирр не успевает дотянуться, и падает — его бьют корчи. Сразу несколько охранников разрядили в него шокеры.

— Только бы он умер от болевого шока, — тихо проговаривает Йон, не отрывая глаз от экрана. Впрочем, никто сейчас не отводит взгляда.

Через несколько минут на эшафоте наводят порядок. Тело судьи уносят, раненого прокурора уводят медики, Рая и Кела, предварительно кое-как перевязав, приводят в чувство и приковывают обратно к столбам.

— Что теперь будет? — тихо просил Нархгал.

— Вырвут когти и зубы, обрежут уши и хвосты, опалят шерсть, и повесят. Причем так, чтобы долго и мучительно задыхались, — прошипел сквозь зубы Йон. — Ублюдки... Но какие же ребята молодцы!

Эльф уже не слушал его. Он, расталкивая мирров, пробивался к Каю.

— Лорд Кай! Минуту, всего одну минуту! Пожалуйста... — тихо добавил он, глядя в желтые глаза главнокомандующего Ордена Свободы.

— Ровно одну минуту, — через несколько секунд сказал тот. — Пойдем.

Кай быстро вышел за дверь, прямо в коридор.

— Что ты хотел такого мне сказать, что не могло бы подождать до... до конца? — внешне лорд выглядел спокойным, его выдавал только хвост, яростно хлещущий по бокам.

— Они не заслужили такой страшной смерти! — выпалил Нархгал. Он сам не знал, что на него нашло, но в душе кипела дикая, неудержимая ярость. В тот миг, когда Рай изображал трусость и покорность собственной печальной участи, а Кел принимал удар на себя, отвлекая внимание, эльф уже все понял. И в тот же миг решил — он будет с Каем до конца. Такого — быть не должно.

— Да. Не заслужили, — спокойно согласился лорд.

— Их же можно было спасти.

— Да.

— Тогда... почему? — опешил Нархгал,

— Потому что во время операции по спасению я потерял бы пять или шесть солдат минимум. Потому что ни Кел, ни Рай не хотели бы жить, если бы за их жизни было бы заплачено жизнями тех, кто погиб бы, спасая их. Потому что я не имею права на личные привязанности — я действую во имя свободы нашего народа, — спокойно проговорил Кай, глядя в глаза эльфу.

Через несколько секунд Нархгал отвел взгляд.

— Простите. Я... я был неправ.

— Нет. Ты тоже был по-своему прав. Я ответил на твой вопрос?

— Да... то есть нет! Я не только это хотел сказать.

— Что еще? Время идет.

— Я могу взорвать эшафот. Вместе с Раем и Келом, и со всеми, кто там будет.

Кай вздрогнул, зрачки стали совсем вертикальными. Он медленно повернулся к эльфу.

— Ты можешь это сделать до того, как начнется... казнь?

— Да. Мне нужно около десяти минут, чтобы подготовиться, и пустое помещение, где не будет никакой электроники, кроме экрана, чтобы я мог видеть происходящее там, — эльф нервно разминал пальцы.

Нархгал прекрасно понимал, какой силы будет откат за подобную магию. Но оставить все так, как есть, он просто не мог.

Кай около минуты смотрел прямо в глаза эльфа... и потом медленно кивнул.

— Хорошо. Экран, как я понимаю, после того, что ты сделаешь, можно будет выкинуть?

— Да, так что хватит самого плохого, лишь бы видно было.

— У тебя все это будет через пять минут, — лорд прыжком сорвался с места, крикнул кому-то из мирров, быстро отдал приказы...

Через пять минут все и в самом деле было готово.

Нархгал окинул взглядом небольшое помещение — склад, с которого за три минуты вынесли все содержимое, отметил включенный экран на стене, на который шла трансляция событий на месте казни, удобное ложе в середине склада, с которого было видно экран... Все было подготовлено практически идеально.

Он вытянулся на ложе, устроился поудобнее, закрыл глаза — и погрузился в океан Силы, которой теперь мог частично управлять. Что-то подсказывало эльфу, что стихийные выплески Силы с непредсказуемыми результатами не прекратятся, но теперь он мог, по крайней мере, хоть что-то делать сам, по своей воле.

В этот раз Силы надо было много, очень много. Слишком большое расстояние — корабль не мог подойти слишком близко, никакие режимы невидимости не помогли бы. Да и взрыв надо было устроить действительно сильный.

Неведомое Черное ласковыми волнами растекалось вокруг, обнимало, снимало напряжение — но Нархгал уже знал, сколь обманчива эта ласка. Когда он активирует заготовленное заклинание, у него будет секунд пять на то, чтобы полюбоваться на результат. Потом — боль, которую невозможно унять ничем, и ничего, кроме этой боли.

Эльф открыл глаза. Он был готов.

Палач дал знак помощникам — те быстро раздвинули перекладины столбов, распиная мирров на импровизированных крестах.

Выражения глаз приговоренных почти не изменились — только во взгляде Рая скользила досада — жаль, не удалось достать и прокурора тоже...

Лапы Кела закрепили в специальных тисках, палач взял клещи, приблизился...

...и Нархгал, закрыв глаза и сосредоточившись, выплеснул всю собранную им Силу в уже готовое заклинание.

В первый миг показалось, что эшафот накрыла Тьма. Лишь через секунду стало ясно, что это просто Черное Пламя. Горел даже воздух!

В грохоте чудовищного взрыва потонули крики ужаса.

Очень медленно, преодолевая панический страх, Нархгал открыл глаза и посмотрел на экран.

Площадь пылала. По асфальтированной мостовой с дикими воплями носились горящие заживо мирры, кто-то катался по земле, пытаясь сбить пламя, но только сжигая собственное тело о плавящийся от жара асфальт. На месте эшафота теперь был страшный котлован, обожженной черной раной зияющий перед Зданием Правительства.

Взрыв накрыл эшафот, а вместе с ним — около половины площади.

Погибло не менее пяти тысяч простых граждан, — успел подумать Нархгал, прежде чем его с головой накрыла спасительная боль...

Голоса доносились, как сквозь густой туман.

— Я тоже считаю, что произошедшее — трагическая случайность. Не думаю, что Нарх специально устроил на площади такое, — так, это, похоже, Ран.

— Согласен. Не верю в злой умысел, — поддержал главнокомандующего Йон.

— Я не хочу верить в злой умысел, — тихо проговорил Кай после недолгой паузы. — Я не хочу верить. Но — пока что нет никаких доказательств того, что Нархгал действительно на нашей стороне.

— Брат, он спас тебя, когда ты возвращался после операции. Тебя и Кина. Он искренне хотел помочь Раю с Келом, — тихо возразил Ран.

— Знаю. Но, тем не менее — не имею права исключать и того варианта, что...

— Кай, я готов за него поручиться лично, — в голосе Йона слышалась чудовищная усталость.

— Но... семь тысяч мирров. Обычных горожан. Виновных только в том, что пришли смотреть на казнь. Тем, кто стоял ближе к эшафоту, еще повезло — они хотя бы умерли мгновенно. А те, кого зацепило краем взрыва? Те, кто долго и мучительно горел заживо? А те несколько тысяч, которые сейчас в больницах? — с горечью спросил Кай. — Как мне теперь смотреть в глаза миррам? Как мне теперь говорить, что я борюсь за свободу, если эта моя борьба уже стоила жизни и здоровья десяти тысячам мирров?

Его прервал тихий, отчаянный стон. Нархгал, пересиливая боль, поднялся на локтях. В антрацитовых глазах горело отчаяние.

— Сколько... мирров... погибло? — хрипло прошептал он.

Йон, Ран, и Кай старательно отводили глаза. Эльф дернулся, его пальцы сомкнулись на запястье главнокомандующего.

— Скольких я... скольких я убил?

— Семь тысяч четыреста мирров погибло, еще около трех тысяч — в больницах с повреждениями различной степени тяжести, — тихо ответил Йон.

Нархгал рухнул обратно на постель, и закрыл глаза. Он надеялся, что ослышался.

— Лорд Кай... У вас есть связи в средствах массовой информации?

Главнокомандующий поперхнулся.

— Эээ... Конечно, есть. Но...

— Надо спасти то, что еще можно спасти. Весь ваш Орден Свободы... наш Орден...

Кай и Йон переглянулись.

— И как же?

Закусив губу, Нархгал сел на постели.

— Нельзя, чтобы этот чудовищный взрыв приписывали нам. Ни в коем случае нельзя. Это сразу поставит нас не только вне закона — нас еще и ненавидеть будут. У меня есть одна идея...

— Говори, — потребовал Кай, глядя эльфу в глаза.

— Во-первых, надо подбросить в верхушку правительства информацию о том, что это была всего лишь наша демонстрация силы, и подобное повторить — нам раз плюнуть. Во-вторых, тут же пояснить, что если в массы просочится эта информация — начнется паника, и надо все либо списать на несчастный случай, либо — на террористический акт, допустим, какого-то ксенофоба. Можете вместе с этим выдать мое мертвое тело с доказательствами того, что это сделал я — из ненависти к другой расе. Больше того, можете меня предъявить СМИ — вы же виновника катастрофы нашли и покарали. Все необходимые показания я дам, при необходимости — повторю перед камерой, — Нархгал говорил быстро, судорожно, боясь, что его перебьют раньше, чем он успеет договорить.