Я подняла на Андре не слишком осмысленный взгляд.
— Эрта! Я жду!
Настойчивый какой. А пуговицу из пальцев вырывать зачем? А, это он решил самостоятельно снять с меня пальто. Ну ладно, так и вправду лучше, а то жарковато как-то.
Меня усадили на кушетку и вложили в руки стакан с вином. Я отчего-то очень жадно припала к напитку. Тряхнула головой. Правда, одновременно расплескала вино, но ничего, с пятнами при помощи магии справлюсь. Зато туманная пелена, вызванная зашкалившими эмоциями, постепенно стала спадать.
И я сдалась. Отбросила свои благие намерения и рассказала всё, как было. Андре слушал внимательно и на вид очень спокойно, только хмурился, щурил глаза так, что они превращались в тонкие щёлочки, и всё сильнее сжимал моё запястье.
Правда, когда я дошла до последней части рассказа, эмоции всё-таки проявились у него на лице. Он удивлённо изогнул брови, как-то по-новому на меня взглянул, наконец выпустив мою исстрадавшуюся руку, и даже присвистнул, впечатлённый моими подвигами.
— Понятно, — сказал он наконец, когда я закончила рассказ. Мягко коснулся моего плеча. — Посиди здесь минутку, я схожу за Леттой. Расслабься. Тебе сегодня основательно досталось.
Я кивнула. Способность мыслить быстро возвращалась, а мне определённо было о чём подумать. По всему выходило, что мои магические возможности — значительно выше того, что я предполагала. Более того, они значительно выше того, чего ожидал Роджер, в противном случае ему бы и в голову не пришло устроить мне столь смехотворную ловушку. Не мазохист же он, в самом деле, и не самоубийца. И что из этого следует? Всё очень просто. Он не ожидал от меня подобного, поскольку обычно маги, занимающиеся такой работой, как я, подобными способностями не обладают. Они не в состоянии ударить в дверь молнией или спалить жильё неугодного им человека.
Получается, что мои способности выходят за грани стандартных. Хорошо это или плохо? Чёрт его разберёт. Отчасти хорошо, конечно. Но в то же время теперь я отлично осознаю, что именно благодаря этим способностям и угодила в своё время в Мигдаль. Именно из-за них мной заинтересовался сам альт Ратгор. И те условия, в которых меня содержали в темнице... теперь понятно, что дело тут вовсе не в чьём-то стремлении надо мной поиздеваться. Они всего лишь позаботились о том, чтобы я не смогла применить против них магию. Как известно, для колдовства используются руки. Не так чтобы это было абсолютно необходимо. Психо-магическая энергия не нуждается в чисто физиологической подпитке. Однако для человека, существующего в материальном мире, слишком сложно использовать эту энергию, не подкрепляя ментальную составляющую хотя бы минимальным физическим действием. Движение рук или как минимум пальцев служит своеобразным звеном между выпускаемой наружу психо-магической энергией и материальным миром, на который она призвана воздействовать.
Но я увлекалась прочитанной в книгах и заинтересовавшей меня темой. А может быть, просто инстинктивно не желала возвращаться мыслями к периоду своего заточения. Итак, теперь понятно, почему меня заковали в кандалы. Чтобы я не смогла колдовать и соответственно не сумела ни защитить себя, ни атаковать своих врагов. И тем не менее что-то пошло не так. По какой-то причине я впала в стазис. И, что самое главное, моя душа не окончательно отделилась от тела. По-видимому, это небывалое явление, поскольку о нём не заподозрил не только Ролен, но даже альт Ратгор...
— Ванна готова, госпожа!
Мои мысли прервала вошедшая в комнату Летта.
— Ванна? — Я подняла голову, хмуря брови. — Какая ванна?
— Господин Делл сказал приготовить вам горячую ванну с расслабляющими маслами, — сообщила служанка.
Надо же, какой заботливый, с умилением подумала я. Бросила взгляд на окно. На улице уже сгущались вечерние тени.
— Хорошо, я сейчас иду. Спасибо, Летта.
В ванне я нежилась довольно долго. Андре оказался прав: именно в таком расслаблении я сейчас и нуждалась. Когда кожа размокает, нежась в тепле, мышцы отдыхают, и сама атмосфера противится тому, чтобы нагружать мозг напряжёнными размышлениями. Я прикрыла глаза, предоставив мыслям лениво протекать мимо, подобно воде, и даже задремала.
К моменту моего выхода снаружи окончательно стемнело. Я заглянула в гостиную, потом в кабинет. Андре не оказалось ни там, ни там. Зато в моей спальне обнаружилась Летта.
— А где господин Делл? — спросила я у служанки.
— Так он ушёл, — ответила она, отвлекаясь от взбивания подушки.
— Как ушёл? — ахнула я. — Давно?
— Прилично, — кивнула Летта. — Как сказал мне приготовить вам ванну, так почти сразу и ушёл.
— Спасибо, — сквозь зубы сказала я и поспешила выйти в гостиную, чтобы не срывать на служанке свою злость.
Значит, заботливый, да? Ванна с расслабляющими маслами? Чтобы я как следует отдохнула? А точнее сказать — чтобы не заметила его уход!
Я пересекла комнату и с силой толкнула дверь кабинета Андре. Взглянула на стену. Так и есть: обычно висевший там меч (всё тот же, принадлежавший когда-то тюремному стражнику) отсутствует. Громко выругавшись, я стремительно вылетела обратно в гостиную. Метнулась в спальню, здорово напугав при этом Летту, скинула халат и стала быстро одеваться. Панталоны, корсет, чулки, длинная узкая юбка, блуза. Затем сапоги и пальто. Застёгивалась уже на пороге. Выбежала в ночь, на ходу пытаясь сориентироваться, как лучше всего добраться до особняка Роджера, вернее сказать, до того, что от этого особняка осталось...
— Далеко собралась?
Андре перехватил меня буквально в нескольких шагах от дома.
— Ты!
Я обличительно вытянула вперёд указательный палец правой руки.
— Я, конечно, — и не подумал спорить Андре, однако его невозмутимость меня не обманула: я видела, что он отлично понял причину моего гнева.
— Как ты мог?! — продолжила рвать и метать я, но Андре снова меня прервал.
— Давай зайдём в дом, — примирительно предложил он.
Я угомоняться не собиралась, но он обнял меня за плечи и настойчиво повёл к двери. Я смирилась.
Однако стоило нам оказаться внутри, отстранилась и продолжила разбирательство.
— Где ты был? — требовательно спросила я, бросив многозначительный взгляд на висевший у него на поясе меч.
— У шерифа, — ответил Андре, и по его тону я поняла: говорит правду, но при этом не договаривает.
— Хорошо, уточним. — Я сложила руки на груди. — Из дома ты пошёл к шерифу сразу?
Андре закатил глаза.
— Нет, не сразу, — признался он, скидывая плащ, а затем отстёгивая с пояса ножны. — Пальто снять не хочешь?
— Не хочу, — огрызнулась я, но пальто тем не менее сбросила. Гнев начал уходить, благо Андре благополучно вернулся, и причин для беспокойства больше не было.
Я опустилась на стул. Андре сел рядом и снова обнял меня за плечи.
— Хоть труп-то от Мейсона остался? — ворчливо осведомилась я.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Андре. — Остался, конечно. Не все же такие, как ты. Это после тебя не остаётся ничего, кроме горстки пепла.
Я вздохнула.
— Что, основательно там всё сгорело?
— Очень основательно, — не без удовольствия сообщил Андре. — Ни одной нетронутой стены не осталось. Всё в руинах. И среди обломков одиноко стоит совершенно нетронутый секретер. Видимо, кто-то очень хорошо поработал над охранными чарами, так что даже пожар оказался ему нипочём.
— Да? В таком случае надо оповестить шерифа, — заволновалась я. — Пока все документы не растащили. Насколько я понимаю, их содержание сильно его заинтересует.
— Ты плохого обо мне мнения, — попенял мне Андре. — Я уже его оповестил. Говорю же: я только что от него. Сначала сходил побеседовать с Мейсоном, а уж потом — к шерифу.
— Как хороший мальчик? — скептически фыркнула я.
— Как разумный мальчик, — поправил Андре.
— У тебя могут быть неприятности? — спросила я, пристально глядя ему в глаза, чтобы почувствовать в случае чего не только обман, но и малейшее увиливание от полноценного ответа. — Из-за смерти Мейсона?
— Не могут, — покачал головой Андре. Слабая улыбка, тронувшая его губы, убедила меня в правдивости этих слов. — Учитывая, что перед этим он похитил мою жену, меня оправдал бы любой суд. Но до суда дело не дойдёт. Шериф — вменяемый человек, и мы с ним в хороших отношениях. Что же касается пожара...
— С пожаром всё в полном порядке, — небрежно отмахнулась я. — Мейсон так сильно разозлился, когда я сбежала, что, должно быть, не заметил, как опрокинул свечу. А дальше пламя распространилось по всему дому.
— Умница!
Андре нежно поцеловал меня в макушку.
— Неосторожное поведение с огнём чревато крайне неприятными последствиями, — поучительно произнесла я, разводя руками.
— Это точно, — подтвердил Андре, глядя на меня с веселым любопытством. — Ладно, — сказал он, вставая, — как насчёт того, чтобы лечь спать? Завтра с утра нас ждёт шериф. Его чрезвычайно интересует документы из того секретера, но он отлично понимает, что без твоей помощи их не прочитать.
Я тяжело вздохнула. Вот так, сначала зачаровывай вещь, а потом расколдовывай, возвращая в прежнее состояние. Что ж, во всяком случае проблема трудоустройства мне такими темпами не грозит.
К шерифу мы на следующий день наведались. Я работала с документами, возвращая им возможность быть прочитанными, и сразу же передавала работникам местных правоохранительных органов. Если зачаровать было достаточно секретер, то теперь приходилось работать с каждой бумажкой. Зато результаты не заставили себя ждать. Вскоре выяснилось, что Роджер Мейсон участвовал в грандиозных финансовых махинациях, используя для этой цели в основном деньги из городской казны. Если бы он остался в живых, то точно попал бы в тюрьму на ближайшие лет двадцать. Это по меньшей мере. Шериф раскрытием такого дела остался чрезвычайно доволен, и на радостях в очередной раз предложил мне поступить на службу в его ведомство. Немного подумав, я в очередной раз отказалась.
Как выяснилось впоследствии, правильно сделала. Поскольку вскоре нам стало не до преступного мира Мелриджа.
Глава 16.
Мы ступали за порог, где тела дорог
Замыкаются в кольцо, превращаясь в рок
Канцлер Ги, "Рок-н-ролл Совершенных"
Андре, уезжавший по делам, вернулся в тот день неожиданно рано. Быстро прошёл к себе в кабинет, не задерживаясь в прихожей. Уже наступила весна, погода стояла тёплая, поэтому плаща на нём не было. Дверь толкнул с чрезмерной силой, в результате чего она распахнулась до самого конца, ударилась об стену, и стала снова закрываться. Андре не дал ей захлопнуться у него перед носом, на этот раз пнув ногой. Дверь так и продолжила покачиваться, тоскливо скрипя, после того, как он вошёл внутрь и принялся мерить комнату шагами, периодически сплёвывая под нос неразборчивые ругательства.
Я вошла следом за ним, двигаясь осторожно, чтобы меня случайно не сшибли с ног. Андре моё присутствие вроде бы и заметил, но не особенно на него отреагировал, продолжив ходить из угла в угол в непонятном мне возбуждении. Потом остановился, схватил со стола пустой к счастью кубок и со всей силы швырнул его в висящую на стене картину. Рама покосилась, но удержалась на месте, кубок с громким стуком рухнул на пол.
— Андре, что происходит? — подчёркнуто спокойным тоном спросила я, делая шаг в его сторону.
Он не ответил, лишь сверкнул на меня глазами. Казалось, ещё чуть-чуть, и от яркости этого взгляда перед моим собственным взором поплывут тёмные круги, как если бы я посмотрела прямо на зажжённую лампу.
Андре несколько раз сжал и разжал кулаки и огляделся в растерянности, словно искал, чем бы ещё запустить в стену, но взгляд никак не цеплялся за подходящий предмет. Потом подошёл к окну, тяжело опёрся рукой о подоконник и с улыбкой, больше напоминающей болезненную гримасу, покачал головой.
— Подонки, — пробормотал он. — Ублюдки. — Следующее слово было слишком некультурным, чтобы его повторять. — А сам-то хорош! — Он стукнул рукой по подоконнику и, не обращая внимания на боль, которой просто не могло не быть после удара такой силы, развернулся спиной к окну. — Сбежал. Устроился. Зажил сытой жизнью. Ещё жениться собрался!
Андре запрокинул голову и зажмурился, сжав зубы. Я подошла и положила руки ему на плечи. Произошло нечто крайне серьёзное, это понятно, но вот что именно?
— Андре! — Я легонько его тряхнула. Он открыл глаза. — Давай мы с тобой сядем, и ты расскажешь мне, в чём дело. Хорошо?
Не дожидаясь согласия, я подтолкнула его к стулу, одновременно потянувшись к стоявшему на столе колокольчику. Служанка быстро откликнулась на зов.
— Летта, пожалуйста, принеси господину Деллу бренди, — распорядилась я.
И лишь после того, как это распоряжение было выполнено, и Андре, в два глотка расправившись с крепким напитком, всё-таки сел на стул, мы продолжили разговор.
— Рассказывай. — Мой голос звучал мягко, но одновременно настойчиво. Я взяла Андре за руку и заглянула в глаза. — Что произошло?
Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, беря себя в руки, и встретил мой взгляд. Выражение его лица было непривычно мрачным, а вокруг глаз пробежали тонкие морщинки.
— Я получил новости из Риннолии, — начал Андре.
Я кивнула. Почему-то ничего другого не ожидала. Откуда ещё могут прийти настолько плохие новости, как не с нашей родины?
— И что же?
— Антония Сафэйра.
— Дочь герцога, твоя бывшая подопечная?
— Да. Её насильно увезли из фамильного замка и заперли в монастырь.
Я опустила взгляд и поджала губы. Для женщин из высшего общества это совсем нередкая мера наказания, близкая по своей сути к заточению в тюрьме. Правда, это не то же самое, что висеть в подвале на цепях. Но, как ни крути, лишение свободы. Нелёгкое испытание, тем более для девочки четырнадцати лет — или сколько ей сейчас?
— За что? То есть... как это объясняют?
Андре так скривил губы, что я пожалела о заданном вопросе.
— Угадай, — процедил он. — Моё тлетворное влияние. Перенесённое насилие не могло не сказаться на хрупкой психике юной девушки.
Теперь и я выругалась сквозь зубы, столь же нецензурно. И откуда только такие слова в памяти всплывают?
— Девушка отправлена в монастырь для её же блага. — Андре сжал руки в кулаки, заставляя себя говорить более-менее спокойно. — Святые стены должны уберечь её рассудок от помутнения, а тело — от разврата.
— Вот ведь гады, — скривилась я. — Впрочем, это большая политика, а там средства не выбирают. Выходит, мы были неправы?
Я рискнула выпустить руку Андре и сделала несколько шагов по комнате, размышляя.
— Мы думали — во всяком случае, я думала, — что, кто бы ни стоял за твоим арестом, этому человеку мешал именно ты. Кто-то хотел подобраться поближе к герцогству. То ли сам нынешний опекун, то ли кто-то, кому этот опекун открывал доступ... Не знаю. — Я нетерпеливо пожала плечами. — К кормушке в виде казны герцогства, к каким-нибудь документам, да мало ли! Тебя устранили, власть перешла к новому опекуну — и они добились своего. Теперь оказывается, что всё совсем не так. Ты для них — только начало. Девочка очень сильно кому-то мешала.
