— Не тревожьтесь, леди, — сказал Алонсо, не торопясь выпускать её руку из своих пальцев. — Мы принесём вам это письмо, перевязанное алой ленточкой, не успеете и оглянуться.
— Начинаю в это верить, — всё ещё смеясь, кивнула Кейтлин.
Надо отметить, что руку убрать она при этом не торопилась.
— Итак, нам необходимо попасть в особняк, и не на пять минут, как нанятому послом вору, а на продолжительное время, — заключила Нэт.
— Нужен предлог, которым мы могли бы воспользоваться, — подхватил Алонсо, вновь усаживаясь в своё кресло и вытягивая ноги.
— Послезавтра у посла день рождения, — сообщил Руперт. — Именно поэтому он и находится сейчас здесь, а не в столице. Чтобы немного отдохнуть в честь праздника и отметить торжество в кругу друзей. Круг, разумеется, будет не слишком узким: у столь высокопоставленных людей иначе не бывает.
— Вы получили приглашение? — осведомилась Кейтлин.
— Да, ещё две недели назад, — кивнул граф. — На приём съедется немало гостей. Мы могли бы провести вас под видом каких-нибудь светских львов, — обратился он к наёмникам, — однако у всего этого есть один недостаток. Мы потеряем драгоценное время. Придётся ждать целых два дня, рискуя, что за это время письмо может быть расшифровано и прочитано, а то и переправлено в другое место. Хотя последнее мы, конечно же, постараемся отследить.
— Значит, лишний день лучше не ждать, — заключил Алонсо.
Наёмники задумались.
— Я знаю способ, как официально попасть в особняк и остаться там на ночь, — заявил вдруг Дэн. — Но этот способ сработает для двоих: мужчины и женщины.
— Отлично! — обрадовалась Нэт. — Значит, мы с тобой внутри.
— А Алонсо? — спросила я.
Исходя из предшествовавшего разговора, именно третьего наёмника мы и хотели видеть в особняке в первую очередь.
— Не беспокойся, — просияла Нэт. — Для Алонсо всегда есть способ проникнуть в любой дом.
— Какой же? — с интересом спросила Кейтлин.
— Музыка, — откликнулась Нэт, видя, что сам Алонсо молчит из ложной скромности.
— Музыка? — непонимающе нахмурилась Кейтлин.
Нэт с Дэном выжидательно уставились на приятеля. Не жеманясь и не заставляя себя упрашивать, Алонсо оглядел присутствующих хитрым, чуть насмешливым взглядом, после чего вдохновенно пропел:
Ложились в полночь, а поднялись спозаранку
И вновь в дорогу отправляемся скорей.
Скрипит повозка. Неизменная шарманка,
В рассветный холод нас мелодией согрей!
Когда поднимется заспавшееся солнце,
Прервав для тружеников утренний покой,
Нам горожане улыбнутся сквозь оконца,
Махнут приветственно трактирщики рукой.
Работа наша не несёт в себе дохода:
Хватило б денег на одежду и харчи.
Но нам дороже вдохновенье и свобода,
Как ни банально это, может быть, звучит.
Наёмник замолчал, так и не допев песни. Видимо, счёл, что хорошего понемножку. И был прав, поскольку мы и так завороженно слушали его с открытым ртом. Во всяком случае, женская часть аудитории. Не считая, впрочем, Нэт; они с Дэном не без удовольствия наблюдали за нашей реакцией.
— Но у вас же прекрасный голос! — изумлённо воскликнула Кейтлин секунд десять спустя, когда спало первое оцепенение.
Наёмник с благодарной улыбкой склонил голову.
— Наш Алонсо мог бы сделать головокружительную карьеру и выступать на лучших сценах страны, — подтвердила Нэт. — Но вот беда: он обращается к музыке лишь тогда, когда ею можно воспользоваться, чтобы кого-нибудь облапошить.
— Как, например, завтра, — не стал возражать Алонсо.
— Нужно доработать некоторые детали, — снова подключился к обсуждению Дэн. — Нам понадобится немного времени.
Наёмник в несколько глотков осушил кубок с элем (надо сказать, единственный за сегодняшний вечер) и со стуком отставил его в сторону.
— Сколько? — спросил Руперт.
Наёмники переглянулись.
— Думаю, к утру план будет полностью готов, — высказался за всех Алонсо. — В крайнем случае, к полудню.
— Отлично, — кивнул граф. — В таком случае известите меня, когда закончите.
Мы собрались уходить. Было по меньшей мере восемь часов вечера, а нам требовалось и обсудить во всех подробностях завтрашнее предприятие, и успеть перед этим самым предприятием выспаться. Однако Кейтлин нас остановила.
— Есть кое-что ещё, — сказала она, тем самым заставив тех, кто уже поднялся с мест, снова опуститься на сидения. — Господин виконт, — произнесла она, посмотрев Дамиану прямо в глаза. — Сегодня утром вы оказали короне неоценимую услугу. Если бы не ваши навыки и ваша готовность помочь, мы бы, вероятнее всего, так и не узнали, кто стоит за исчезновением письма. Признаю, увидев вас у себя в доме сегодня утром, я усомнилась в том, что вам следует доверять столь щекотливое дело, и, возможно, позволила себе не вполне корректное поведение. Я была неправа. И приношу вам свои извинения.
Я торопливо перевела взгляд на Дамиана. Его вид был по-прежнему бесстрастным, даже слегка отрешённым, но взгляд едва заметно потеплел.
— Не стоит. — Он легонько качнул головой. — Ваша реакция вполне естественна.
Все немного помолчали, чувствуя себя несколько неловко. А потом практически одновременно засобирались уходить. Тишину нарушил шум отодвигаемых кресел и звон опускаемых на стол бокалов. Затем мы дружно покинули подвал.
Окончательный план был готов тем же вечером. Идея Дэна была безоговорочно одобрена остальными наёмниками, хотя лично мне казалась довольно-таки спорной. Что же касалось Алонсо, то его проникновение на чужую территорию являлось процедурой неоднократно отработанной. Так что в сущности спор разгорелся исключительно вокруг моего участия в операции. Дамиан был за то, чтобы я оставалась дома; я же настаивала на том, чтобы поехать вместе с ним. Однако поскольку задача Дамиана состояла лишь в том, чтобы дожидаться наёмников неподалёку от особняка, дабы в случае необходимости прикрыть их отход, мне удалось добиться своего.
Наутро Нэт заявила, что намерена сама сообщить Руперту о нашей готовности, и зачем-то потащила с собой ещё и меня. Алонсо заметил, что можно было бы просто отправить к графу слугу с запиской. Дескать, тот, наверное, именно на это и рассчитывал. Но Нэт расчётами Руперта не интересовалась и своего намерения не изменила. Так что, не встретив принципиальных возражений со стороны Дамиана, я пошла с наёмницей за компанию. На этот раз карету за нами никто не присылал, и приказывать седлать лошадей мы тоже не стали, отправились пешком.
Десять минут спустя мы уже подходили к серому трёхэтажному зданию. Привычно остановившись у двери чёрного хода, я собиралась постучать при помощи специально подвешенного сбоку молоточка, но наёмница задержала мою руку.
— Вот! — Она торжественно извлекла на свет ключ, который — удивительное дело! — подошёл к замку. — Пойдём сюрпризом, — полушёпотом объявила Нэт, только что не потирая руки.
Я немного засомневалась на этот счёт. Далеко не все люди любят сюрпризы, и если наёмницу Руперт и правда приглашал к себе в любое время суток, то на меня такое гостеприимство вроде бы как не распространялось. Впрочем, теперь я начала подозревать, что Нэт для того и взяла меня с собой в качестве сопровождающей, чтобы граф не истолковал её появление в доме превратно.
— Долго будешь здесь стоять? — осведомилась с порога наёмница.
Я тяжело вздохнула и шагнула за ней следом.
Нэт тихо закрыла за собой дверь. Замок щёлкнул едва слышно. Никого не встретив, мы сразу же прошли к лестнице и стали спускаться в подвал.
— А если он не там? — тихо спросила я, признаться, очень на это надеясь.
— Разберёмся по ходу дела, — беззаботно пожала плечами Нэт.
Разбираться по ходу дела не пришлось. Войдя в подвал, мы сперва никого не увидели, зато почти сразу же услышали женский голос:
— Руперт, ну, наконец-то! Неужели эта депеша настолько уж срочная?
Я в смятении устремилась обратно к двери, но Нэт вовремя успела схватить меня за руку.
— Тсс!
Приложив палец к губам, наёмница с самым что ни на есть заговорщицким видом сделала мне знак следовать за ней. Я колебалась. Но, увидев, как Нэт решительно шагает вглубь помещения, с несчастным видом поплелась следом.
В подвале было полутемно: свечи не горели. Однако, немного продвинувшись, мы вскоре увидели принявшую нас за Руперта девушку. Я вздрогнула и тут же поняла: хорошо, что мы услышали её прежде, чем увидеть. Иначе я бы успела напридумывать себе боги знают что.
Девушке оказалось лет двадцать на вид; в отличие от сестёр, она была брюнеткой с длинными прямыми волосами. Но главное заключалось, конечно, не в этом. Девушка лежала на кровати — не той, широкой, под балдахином, а второй, более узкой и скромной. На её руки были надеты кандалы, при помощи которых она была прикована к спинке кровати. При этом из одежды на ней были исключительно корсет и нижняя юбка.
Приподняв голову, она увидела нас и испуганно задёргалась.
— Что вы здесь делаете?!
— Пришли ненадолго по делу, — с широкой улыбкой уведомила её Нэт, по-хозяйски усаживаясь на край кровати.
Девушка поспешила отодвинуться, насколько могла.
— Убирайся отсюда! — возмущённо воскликнула она.
— Зачем же?
Нэт была само благодушие. При этом она как бы между делом извлекла из ножен один из своих кинжалов и принялась поигрывать им в руке.
Я не знала, куда деваться. То ли бежать прочь из подвала, то ли отвернуться, то ли, наоборот, остаться и внимательно следить за каждым движением, дабы в случае чего броситься между ними двумя. К счастью, долго промучиться мне не пришлось: снова открылась дверь, и в подвал вошёл граф.
Руперт был в светло-коричневом халате, к счастью, хорошо запахнутом, и в мягкой домашней обуви того же цвета. На мгновение остановившись у входа, он сразу же оценил обстановку и быстро зашагал в нашу сторону.
— Лиззи, детка, погуляй немного, — спокойно сказал он, подходя к спинке кровати и принимаясь освобождать руки девушки.
Та вдруг резко изогнулась и лягнула Нэт ногой. Наёмница соскользнула с кровати; кинжал звякнул, коснувшись пола.
— Что ж ты ей ноги-то не приковал? — попеняла Нэт, вставая и потирая ушибленное бедро.
Руперт начисто проигнорировал её слова. Сняв кандалы, он предоставил Лиззи встать с кровати и, бросив на нас с наёмницей последний возмущённый взгляд, удалиться из подвала. На ходу она прихватила какую-то накидку. Лишь теперь Руперт повернулся к Нэт.
— Ты что, совсем сдурела? — напустился на неё он.
— Тебе не нравится, что я пришла? — невинно захлопала глазками наёмница.
— Какого демона ты притащила сюда госпожу Телбридж? — возмущённо воскликнул Руперт. — Виконт меня после такого убьёт!
— И очень хорошо, — беззаботно заявила Нэт, отходя к ближайшему креслу. — С удовольствием на это посмотрю.
— И по этому поводу ты решила распугать мне всех девушек? — фыркнул граф, шагнув следом за ней.
Взяв со стола бутылку вина, он предложил нам выпить. Мы отказались — я так и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке, — и Руперт плеснул вина себе.
— Почему же сразу распугать? — обиженно отозвалась Нэт, убирая кинжал в ножны. — Я хотела сделать девушке приятное. Думала, раз у неё такие вкусы, то ей понравится.
— М-да? — изогнул брови Руперт. — То есть ты любишь такие игры? Хочешь устроим?
— Только если привязан будешь ты, — мило улыбнулась наёмница.
— Никаких проблем, но только при условии, что ты не станешь при этом отлынивать, — невозмутимо откликнулся Руперт.
— А это как получится, — уклончиво ответила Нэт.
— Тогда перебьёшься.
Он развёл руками, а затем облокотился о спинку кресла и раздражённо спросил:
— Так зачем ты сюда притащилась? Говори быстрее, у меня много дел.
— О да, это мы уже поняли! — язвительно воскликнула Нэт.
Я неловко переступила с ноги на ногу.
— Виконтесса, надеюсь вы понимаете, что к вам мои слова не имеют никакого отношения? — уточнил Руперт, повернувшись ко мне, но тут же с упрёком покосившись на наёмницу.
— Догадываюсь, — пробурчала я.
Я не лгала. Ситуация хоть меня и смущала, но не выбивала из колеи настолько, как могла бы, если бы сложилась, к примеру, с полгода назад.
— Между прочим, мы с виконтессой действительно пришли к тебе по делу, — заявила Нэт. — Мы уполномочены сообщить, что план действий по возвращению королевского письма готов. И мы можем посвятить тебя в его детали — если, конечно, ты не слишком сильно занят ДЕЛАМИ.
Она многозначительно подняла брови.
— Ну так давай, выкладывай, — отозвался Руперт, одновременно пододвигая мне стул.
За день до намечающегося торжества в загородном доме брезийского посла Эльвара лер Донна жизнь била ключом. Хотя до дня рождения посла и оставались ещё целые сутки, на хозяина особняка, равно как и всех его домашних, навалилось несчётное число приготовлений. Праздник в узком кругу гостей был делом нешуточным. С утра послу и его супруге пришлось провести уйму времени в обществе портных, а также разбирая почту, состоявшую из поздравлений, подарков, благодарностей за полученные приглашения, вынужденных отказов от приглашений, сопровождаемых развёрнутыми сожалениями, и, конечно же, обычных писем скорее политического, нежели личного содержания. Тем временем во всём доме проводилась генеральная уборка, а ближе к вечеру на кухне приступили к приготовлению некоторых блюд. По большей части жарить, варить, тушить и печь повару и его многочисленным помощникам предстояло завтра, однако кое-что можно и нужно было сделать загодя: к примеру, замариновать мясо. Так что невероятно вкусные запахи плыли по дому уже сейчас, дразня нос и предупреждая о том, что назавтра ожидание пиршества станет ещё более невыносимым.
Из полного суеты, запахов и неизбежной во время уборки пыли дома многие старались по мере возможности выбираться во двор. Здесь тоже царила суета: слуги выбивали ковры, таскали воду, а также разгружали многочисленные телеги с подарками, продуктами, винами и прочими товарами. Зато во дворе у обитателей особняка появлялась возможность превосходно провести время, отдохнуть и развеяться, поскольку именно сюда сходились артисты и музыканты, стремившиеся выступить на завтрашнем мероприятии. В дом этих людей пока не допускали, а во дворе их выступления внимательно смотрел и слушал церемониймейстер, который и принимал затем решение о том, кому из них предоставить кров, еду и приглашение на работу.
Среди готовящихся выступить музыкантов зрительницы женского пола не могли не отметить необыкновенно обаятельного молодого человека со светло-русыми волосами, узкой бородкой и харизматичной улыбкой. Когда же до юноши дошла очередь, и он запел, аккомпанируя себе на лютне, наблюдательницы и вовсе были сражены наповал. У певца оказался необыкновенно приятный голос, а артистичность исполнения придавала достоверности столь удачно избранному им романтическому образу.
Королевну Трубадур полюбил когда-то.
Он ей песни посвящал, он лишился сна.
Были парню нестрашны стражи и солдаты,
