Страж морского принца Кн. 1

В горле встал плотный горький комок. Алестар осторожно двинулся еще чуть ближе, изнывая от томительного жара внутри. Может, попробовать? Приласкать сонную, разнежить поцелуями и ласками... Он протянул руку, почти коснулся темного плеча — и отдернул пальцы. Кого он обманывает! Никогда гордая жрица его не простит. Как бы ни хотелось поверить в обратное.

Оттолкнувшись хвостом от ложа, Алестар выплыл в коридор, поискал взглядом неизменную тень охранника. Кари — сегодня на страже стоял он — торопливо подплыл и поклонился, ожидая указаний.

— Зови брата, — хмуро сказал Алестар, — поплывем в город.

И вернулся в комнату, чтобы надеть пояс. Вот, он даже охрану перестал допекать! По правде говоря, и не стоило, наверное. Близнецам тоже мало радости везде за ним таскаться, да еще не имея права огрызнуться или не выполнить приказ. И с равниной получилось глупо. Но почему двуногая вечно оказывается права? Потому что она жрица? Как она находит самые острые слова, бьющие точно в цель? Слова, от которых хочется кричать в ответ или уплыть, или ударить, но руки опускаются, потому что понимаешь — права. Если бы Алестара не понесло на равнину, сирены бы их там не застали.

— Уходите? — донесся ясный, ничуть не сонный голос от ложа.

— Уплываю, — зло бросил Алестар, сам понимая, как глупо выглядит придирка к словам. — Это вы, люди, ходите.

— Еще и ногами, — с ленивой насмешкой подтвердила Джиад. — И даже двумя... Когда вернетесь?

— Тебе-то какая разница? — круто развернулся к ней Алестар, едва сдерживаясь, чтоб не разозлиться всерьез. — Чем дольше меня не будет — тем лучше, верно?

— Да, — спокойно сказала жрица, садясь на ложе, и от этой ясной простоты злость куда-то пропала, вытекла.

Действительно, чего он ждал? Вранья, что та сожалеет и ждет его, Алестара, возвращения? Так пора бы понять, что эта девушка не лжет и не боится. Вот так, на самом деле! И прав был отец, говоря, что ложь для трусов, истинно прав.

Алестар застегнул пряжку плотного кожаного пояса с карманами и кольцом для ножен, откинул на спину еще с утра заплетенную косу.

— Вечером вернусь, — сказал устало, чувствуя, как пламя желания внутри не гаснет, но утихает, спрятавшись под серой тусклой золой.

Да что же этот огонь из головы не идет, все мысли о нем. Алестар и костер-то видел всего несколько раз в жизни, и то издалека, но когда Джиад в сумерках сидела у огня, освещенная отблесками пламени, протянув к нему сильные, но изящные ладони с длинными пальцами, Алестар из воды молча любовался ей и страшился. Вот встанет — и уйдет в темный ночной лес, куда ни один иреназе не доберется. Глупо, конечно, куда ей деваться с острова, а потом все равно найдется способ вытащить, но вдруг? И тут же становилось горько, потому что ясно ведь: было бы куда сильной и смелой жрице уйти — сбежала бы от Морского народа, как от величайшей беды. А так... На клочке суши посреди моря — словно салру в клетке. Только не приручить. И когда встала и пошла к морю, оглянувшись на угасающее пламя с такой тоской, будто возлюбленного покидала, Алестара накрыла волна боли и желания отпустить, открыть проклятую клетку, пусть убирается куда угодно, лишь бы не мучилась так. Будь ты проклято, запечатление!

Он молча доплыл до загонов салту, оседлал своего, подождал немного, пока Дару с Кари управятся с седлами, и тронул зверя лоуром. Выплыв из дворца, сразу поднялся выше, оставив улицы далеко внизу: видеть никого не хотелось. И в город-то отправился, чтоб отвлечься от тяжелых дум, но прогулка еще сильнее напомнила лишнее. Как он чудесил под гарнатой, к примеру!

Вздохнув, Алестар повернул салту к восточной стороне, в храмовые кварталы. Отец говорит: не знаешь, что делать, сделай что-нибудь нужное. А что ему сейчас нужно больше всего? Разорвать запечатление. Притом, он обещал Санлии помощь храмовых мастеров, но совсем забыл — столько всего случилось после того разговора. Вот и поймает двух маару одной сеткой...

— Ваше высочество! Какая честь для нас!

Встретивший его во дворе храма жрец, имя которого Алестар с трудом припомнил, поклонился так низко, словно решил перевернуться хвостом вверх, да передумал в последний момент.

— Чистой воды, амо-на Корасиль, — вежливо отозвался Алестар, соскальзывая со спины салту. — Не отвлеку ли от важных дел?

— Будь этот день последним в моей жизни, и то подарил бы его вам! — всплеснул жрец руками, кланяясь снова. — Что угодно, тир-на?

— Угодно узнать, скоро ли ваши мастера выполнят королевский приказ? И еще кое-что, но об этом чуть позже.

— О, конечно, — радостно отозвался Корасиль, расплываясь в улыбке, которая на его худом костистом лице смотрелась так, словно улыбнуться решила рыба-нож. — Прошу вас внутрь, в мастерские. Вы все увидите сами! А эти господа...

— Моя охрана, — бесстрастно сказал Алестар и добавил: — Приказ его величества.

— Но мы никого не пускаем в мастерские, — растерялся Корасиль. — Только для вашего высочества можно сделать исключение.

Алестар беспомощно оглянулся на близнецов. Не хватало еще при жреце поспорить с каменноголовым Дару! Но старший из охранников, к удивлению Алестара, тоже спустился с салту.

— Мы подождем его высочество там, где дозволено. Как можно ближе, — уронил он.

— О... — задумался жрец, но тут же снова улыбнулся. — Это можно! Вы останетесь в мастерских дальнего круга. Хотя, право, что может случиться с его высочеством в храме?

Близнецы, похоже, думали иначе. Алестар видел, как настороженно они озирались, вплыв под роскошно высокие своды, и как тревожно держались в коридорах, пока Корасиль пыжился от гордости за все, что показывал по дороге.

— Вот это мастерские, где лечат больной жемчуг. Самая тусклая жемчужина засияет, словно только что из материнской раковины. А это — лекарские покои. Даже господин Невис некоторые снадобья заказывает у нас. Вот, взгляните, там — библиотека. Самое большое собрание книг в Акаланте...

Алестар послушно смотрел, учтиво любовался и восхищался, разглядывал мозаику в коридорах и залах, где они проплывали, а храм казался бесконечным, пока легкий шум в ушах не оповестил, что они опустились глубоко вниз.

— Вот, здесь вашей... свите будет удобно, — извиняющимся голосом сказал Корасиль, вплывая в очередной зал. — Самые сложные зелья и эликсиры мы варим в особой мастерской...

Близнецы, закаменев лицами, остались позади, а Алестар вплыл за жрецом в узкий коридор, удивляясь, почему бы не пустить сюда и его охрану. Выпьют они эти зелья, что ли? Коридор свернул круто вниз, потом вверх, и изумленный Алестар высунул голову из воды, оказавшись в воздухе.

— Эликсиры, что здесь готовятся, нельзя смешивать с водой, — объяснил подплывший сзади жрец. — Вы не представляете, ваше высочество, какая сложная система насосов здесь стоит и как трудно было наполнить эти покои воздухом. Прошу, следуйте дальше!

Следуя за жрецом, Алестар проплыл неглубоким каналом дальше, в огромный зал, даже больше того, в котором остались близнецы — и онемел от восхищения. Почему он раньше не заглянул в такое интересное место? Повсюду из воды, заполняющей примерно четверть высоты зала, поднимались небольшие островки. Алестар пригляделся к ближайшему, гребках в пяти от себя: какие-то большие блестящие шары и трубки, идущий в воздух дымок втягивается в укрепленную над островом большую воронку, язычок огня... Темноволосый иреназе с плотно уложенной в высокий узел косой работал у острова спиной к Алестару, только видно было, как торопливо мелькали руки, смешивая что-то, наполняя и переставляя разноцветные сосуды. Еще с дюжину жрецов маячили у своих островков. Кто-то из них поднял голову, глянув на принца, но тут же снова вернулся к работе.

— Вот, ваше высочество, — с понятной гордостью сказал Корасиль. — Редко где можно увидеть такую мастерскую. Разве что в Суалане есть, да и то поменьше. Искусники храма Троих — подлинное чудо.

— И правда — чудо. Но разве запечатление можно... — Алестар замялся, не зная, как выразиться.

— Растворить эликсиром? — пришел на помощь жрец. — Очень сложно, ваше высочество, но можно. Пока вы были больны, мы взяли образцы крови и уже долгое время трудимся над ними. Вы вовремя пожелали узнать о наших стараниях, тир-на! Через десятидневье эликсир будет готов.

— Как... десятидневье?

Алестару показалось, что он ударился о скалу, как на охоте. Даже дыхание перехватило.

— Не к холодам? — беспомощно уточнил он, сам не понимая, отчего вдруг теплая вода вокруг стала такой зябко-неласковой.

— Управимся раньше, — расплылся в отвратительно-радостной улыбке Корасиль. — Некоторые ингредиенты — огромная редкость, но мы раздобыли их, исполняя приказ его величества, да продлятся его дни и ночи.

Он смотрел намекающе, и Алестар, соблюдая правила знакомой игры, тоже растянул губы в любезной улыбке, выдавив:

— Я расскажу отцу о ваших стараниях. Благодарю, амо-на, милость королевского дома пребудет с вами. Значит, десятидневье? А расторжение связи — это не опасно?

— Ваше высочество! — снова всплеснул руками жрец. — Как вы могли подумать, что мы рискнем вашей драгоценной жизнью? Уверяю, приказ его величества исполнен в точности, эликсир совершенно безопасен.

— А... двуногая? — как мог равнодушно поинтересовался Алестар.

Почему-то здесь называть Джиад человеком, а уж тем более по имени, совершенно не хотелось. Что-то цепляло и кололо в словах жреца, как острые камешки, скрытые мягким песочком прибрежного дна.

— Все в соответствии с приказом! — истово поклонился жрец. — Не беспокойтесь! Хотите взглянуть на эликсир?

— Можно? — все равно что-то было не так, и Алестар решил потянуть время, вдруг удастся что-то сообразить.

Глава 18. Не проси у судьбы — исполнит

Радостный Корасиль повел его к столу у самой дальней стены, и, проплывая между островками, Алестар чувствовал любопытные взгляды, но то ли жрецы опасались его спутника, то ли отвлекаться от работы им было нельзя, только никто даже рта не открыл, чтоб его приветствовать.

Потом ему показали эликсир — кроваво-красную густую жидкость, бурлящую в запаянном стеклянном шаре с отведенной трубкой. Пар над жидкостью собирался в облачка и каплями оседал на устье трубки, а оттуда капли скользили в крошечный черный фиал. Это было красиво и немного зловеще, Алестар снова почувствовал, как по спине холодом пробежало беспокойство.

— Вы прекрасный мастер, — сказал он молодому жрецу, возившемуся за столом с эликсиром, и русоволосый некрасивый парнишка покраснел от похвалы.

— Скажите, — вспомнил Алестар про Санлию, — а можно ли вернуть способность к запечатлению, если она была утрачена?

— Утрачена? Как?

— Я не о себе спрашиваю, — поспешно сказал Алестар, видя, что Корасиль прислушивается к разговору. — Одна из моих наложниц года три назад была взята в плен на войне с Суаланой. С ней обошлись... жестоко. Очень жестоко.

— Ваша наложница была запечатлена... сразу несколькими? — жрец покраснел еще сильнее, но, кажется, понял, в чем дело.

Алестар молча кивнул. Что тут можно было сказать? Только устыдиться, что сотворившие такое с Санлией были из Акаланте. Глубинные боги, а ведь он сам — чем лучше? Неожиданная мысль обожгла изнутри, от нее даже дыхание на миг перехватило...

— Сло-о-ожно, — в раздумье протянул паренек. — Но это так интересно! Я бы с удовольствием попробовал! Если амо-на Корасиль...

Он бросил виноватый взгляд на старшего жреца, и тот улыбнулся с неизменной любезностью:

— Конечно, можно. Как только выполнишь заказ его величества, так и попробуй. Ах, тир-на Алестар, вы так благородны! Конечно, после вашей свадьбы несчастной будет нелегко найти свою судьбу, а уж без запечатления...

Он сокрушенно покачал головой, и Алестара едва не стошнило от липкой сладости слов и улыбок почтенного амо-на. Младший жрец, для которого искалеченная судьба Санлии была просто интересной задачкой — тот хотя бы не лицемерил.

— Что вам нужно для этого? — хмуро поинтересовался он у парнишки.

— Немного крови, — начал перечислять тот, загибая пальцы, — прядь волос и слюна. Вот если бы можно было найти выделения тех, кто её...

— Я бы их с удовольствием нашел, — зло буркнул Алестар. — И целиком пустил... на выделения. Только...

Договорить он не успел. На острове в дюжине гребков от них что-то грохнуло, вспыхнуло, жалобно вскрикнул жрец. Корасиль с необыкновенной прытью рванул туда, и Алестар понял, что вот он — момент, посланный богами! Потому что льстивый жрец так и не сказал определенно, что эликсир безопасен для обоих.

— Скажите, амо-на, — с равнодушной учтивостью обратился он к явно польщенному таким обращением юноше. — А если варить эликсир подольше, он станет безопасным?

Сердце замерло, потом стукнуло раз, другой, Алестар осторожно выдохнул, сохраняя скучающе-бесстрастное выражение, и юный жрец попался.

— Нет, что вы, — отозвался он с явным сожалением. — Сама природа эликсира этого не позволит. Не беспокойтесь, ваша запечатленная не будет мучиться. Ну, может, поначалу... Но у нас есть прекрасные яды — она просто уснет.

— Ах, вот как, — услышал Алестар свой голос будто со стороны. — Это хорошо, конечно. Благодарю, амо-на...

— Виалас, — поклонился парнишка. — Всегда к услугам моего принца.

— Виалас, — повторил Алестар. — Я запомню ваше имя. Если сможете помочь моей наложнице, благодарность будет поистине щедрой, амо-на Виалас.

Вовремя он заговорил о Санлии. Корасиль уже возвращался от неудачливого острова, где суетилось несколько жрецов. Бросив мгновенный подозрительный взгляд, старший жрец умело оттер Виаласа плечом, оказавшись между ним и Алестаром.

— Все приказы вашего высочества будут исполнены в точности, — заверил он.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Алестар, сам удивляясь, как легко и любезно у него это вышло — сквозь кровавую муть ярости перед глазами. — Думаю, можно возвращаться?

Он все же поплыл первым, пренебрегая этикетом, по которому вести гостя должен был хозяин. Ничего, посчитают надменностью. А вот встречаться с Корасилем взглядом пока не стоит, пожалуй. Отец всегда говорил, что глаза выдают всё, о чем он думает, раньше языка.

Они выплыли в изогнутый коридор, и в тот момент, когда ход повернул, Алестар рванул жреца за плечо, притиснул к стене, навалившись сверху, и яростно прошипел:

— Ну, а теперь правду. Этот эликсир её убьет? Кто приказал?

— Ваше высочество! — глаза жреца наполнились ужасом. — С чего вы...

— Слушайте, Корасиль, не играйте со мною, — улыбнулся Алестар, и от этой улыбки жрец попытался еще сильнее вжаться в стену. — Я сейчас поплыву к отцу и скажу, что вы мне проболтались. Это будет почти правда, вы сказали достаточно, чтоб я заподозрил неладное. И гнев королевского дома падет на вас с двух сторон — обещаю. А я куда злопамятнее отца. Говорите! Быстро и честно! Что будет с двуногой, и кто это приказал?

— Ваш отец, — прошептал жрец, мучительно кривя рот и закатывая глаза. — Пощадите, ваше высочество! Я лишь выполнял...

— Что он приказал? — не повышая голоса, спросил Алестар, в точности копируя отцовский тон, которым он разговаривал с действительно провинившимися.