Большая Охота. Гет-версия.

Постепенно ранки начали зарастать, сначала одна, затем вторая, третья... пока не исчезли все, до единой.

Лежащий на алтаре Сириус спал беспробудным сном, неожиданно он застонал, затрясся, заскулил. Гарриэт осмотрела спящего и хмыкнула. Сейчас начнется... Теперь Сириусу будут сниться сны о его жизни, показывающие неправильные с точки зрения Магии поступки. Они будут сниться, показывая, что произошло из-за неправильного поступка, заставляя делать выбор. Снова. И снова. И снова... пока мужчина не выберет правильный вариант и не примет верное решение. Только тогда эти сны уйдут. Следующие сутки будут для него веселыми.

Поттер зажгла магический светильник и вышла из зала, захлопывая за собой дверь.

* * *

... — Эта... Сириус... тут Дамблдор меня прислал, за Гарри...

— Позаботься о ней, я сейчас!

Бежать, бежать за предателем, не обращая внимания на малышку, плачущую, потирающую рану на лобике, не думая о том, что это крайне подозрительно — откуда Дамблдор узнал о смерти Поттеров, и когда успел отдать распоряжения леснику... вообще ни о чем не думая. Совершенно.

Она плакала в холоде ноября, возясь в корзинке, оставленная на улице, словно бутылка с молоком, принесенная молочником, подброшенная, как ненужный щенок или котенок. И никому не было дела до того, что ей больно, страшно и одиноко...

Сириус закричал, сердце заколотилось, в ушах бился его собственный плач. Что же он наделал? Что?

... — Эта... Сириус... тут Дамблдор меня прислал, за Гарри...

Рот открылся, чтобы произнести роковые слова... и захлопнулся. Он прижал крестницу к себе, зарычав на наглого чужака, смеющего что-то требовать.

— С чего вдруг? Ты кто, вообще? Ты мне никто! Пошел прочь!

— Мама... прости меня, идиота... прости... Знакомься, это Гарриэт Лилия Поттер. Моя крестная дочь...

* * *

Эпизоды следовали один за другим. Куски менялись в произвольном порядке, то он защищает свою крестницу, то наблюдает со стороны, как на самом деле выглядит то, что он считал шутками, то видит свою семью — умершую от горя мать, истребленный род...

Каждый раз боль, каждый раз тяжелое осознавание. Снова. И снова. И снова... пока он не примет правильное решение. И только тогда награда — облегчение, словно с души упал еще кусочек тяжкого груза.

* * *

— Знаешь, шавка, ты мне надоел... — равнодушный взгляд пронзает насквозь, заставляя поджимать хвост, пусть и отсутствующий в человеческой форме. — Ты ничему не учишься, бесполезный слизняк, и пользы от тебя нет. Заниматься мне тобой неохота, так что, я решила переложить это поистине неблагодарное занятие на чужие плечи, за некоторое вознаграждение, естественно. Знакомься... Это шаман Звездный туман. Теперь он твой хозяин... он или сделает из тебя человека... или вырвет твое сердце на жертвенном алтаре. Майя, они такие... — между губ сверкнул частокол клыков. — Прощай, Люпин. Мы или увидимся, или нет. Это зависит только от тебя.

Медуза исчезла, а скулящий от страха Ремус смотрел на предвкушающе поигрывающего обсидиановым ножом невысокого бронзовокожего мужчину с морщинистым лицом, скалящего в довольной ухмылке подпиленные зубы.

* * *

Альбус налил в чашку душистый чай, сделал глоток, поднося к глазам газету и выплюнул жидкость обратно при виде кричащего заголовка статьи на первой странице.

— Что?! Да как они посмели! — мужчина взревел, отшвыривая газету и вскакивая из-за стола. — Ну, твари! Вы у меня попляшете...

Маг принялся спешно собираться, скрежеща зубами и матерясь не хуже портового грузчика. Неожиданно над столом вспыхнуло и Альбус с холодком в груди увидел материализовавшийся официального вида свиток, украшенный целой связкой свисающих на шелковых шнурах печатей с оттисками гербов.

Схватив его, Дамблдор вскрикнул, выронив свиток и тряся рукой — на ладони наливался красным легкий ожог. Зарычав, он развернул пергамент, раздирая шнуры и ломая печати, вчитался в прыгающие перед глазами сухие официальные строчки... и тяжело осел на стул, не веря увиденному.

— Нет... не может быть...

Глава 43. Мы посовещались, и я решила...

Гарриэт задумчиво рассматривала стоящих перед ней мужчин. Судя по их лицам, предупреждения о том, что финал наступил, маги восприняли крайне серьезно.

Волдеморт стоял рядом со Снейпом: два надменных высоких господина, одетых в черное, поглядывающих на остальных, как небожители на червей. Сразу видно хозяев жизни... Медуза втянула воздух затрепетавшими ноздрями и довольно прикрыла глаза. Какой запах... какой запах! Наг и высший Вампир... ух, горячо!

Зрачки изумрудных глаз на мгновение вытянулись в щели и снова стянулись в точки, а Гарриэт с трудом подавила желание зашипеть, пробуя воздух раздвоенным языком. Даже волосы слегка зашевелились, словно сытые змеи, но вновь замерли после мысленного окрика. Два таких красавца... И как определиться? Впрочем, она уже определилась.

Остальные маги были не менее колоритными.

Кингсли и Макнейр. Чернокожий здоровяк и кряжистый, как горный дуб, шотландец. Широкие пестрые одежды потомка знойной Африки, и шерстяной плед и килт уроженца гористой земли Скоттов. Гарриэт внимательно их осмотрела, шмыгнула носом, и впала в глубокие раздумья. Потомок Истинных оборотней, и дитя свартальфар. Сильный и ласковый зверь... и искусный кузнец. Пахли они тоже хорошо...

От Кингсли тянуло запахами жаркой земли, зноя и слегка мускуса. Пантера, однако... А вот от Макнейра пахло снегом, горным туманом, а также раскаленным металлом. Свартальфары недаром считались одними из самых искусных мастеров по работе с металлами. Макнейр это прекрасно подтвердил.

Оставшимися были Руквуд и Лестрейндж. Потомок сидов и потомок демонов.

Запахи от них исходили соответствующие. Свежескошенная трава и цветущий солнечный луг, звонкая капель горных ручейков и аромат леса. А вот Лестрейндж пах лавой, подземным огнем с легкой ноткой серы и тяжелым, душным ароматом джунглей.

Шесть магов. Больше никто не прошел последнее испытание. Впрочем... этот тур последний. Конечно, она уже решила, но это не значит, что Гарриэт откажет себе в удовольствии всласть поиздеваться над всеми ними. Пусть докажут, что достойны. Пусть продемонстрируют, что умеют не только палочками махать.

А она посмотрит и решит окончательно.

* * *

Альбус, тяжело дыша, смотрел на сидящих за огромным овальным столом магов, разглядывающих его, словно непонятный экспонат в музее: вежливо и с недоумением.

— И как это понимать? — свиток, брошенный сильной, невзирая на возраст, рукой, покатился по столу. Взгляды магов тут же изменились, став из недоуменных — негодующими.

— Мистер Дамблдор, — надменно начал маг, сидящий во главе стола. — Тут понимать нечего. Все четко и ясно прописано. Вызов в Суд.

— Не имеете права... — надменно процедил Альбус, презрительно складывая на груди руки. Маги переглянулись.

— Не имеем? С чего вы взяли? — председатель недоуменно поднял бровь. — Хартия МКМ, уложение "О правах и обязанностях магов, занимающих должность в Совете". Или вы, как обычно, прочитали только пункты, относящиеся к "Правам", а "Обязанности" благополучно пролистали?

Маг обвел замершего Дамблдора взглядом и продолжил, все также демонстрируя недоумение.

— Так я вас просвещу... Пусть вы и являлись почетным Председателем, это не значит, что Уложение к вам не относится. Вы ведь подписали Согласие? Подписали... Герр Штульц?

Сидящий по правую руку маг достал из лежащей перед ним толстенной папки, разбухшей от бумаг, лист пергамента, украшенный переливающимися всеми цветами радуги печатями. После чего показал его председателю. Тот внимательно осмотрел документ и удовлетворенно ткнул пальцем в длинную надпись — перечень всех имен Альбуса.

— Вот, прошу. Ваша подпись? Ваша... — удовлетворенно кивнул маг. — Пол-листа заняла! Длинная какая...

Маги сдержанно заухмылялись и Дамблдор заскрежетал зубами.

— Так что, — председатель аккуратно спрятал документ в папку и развел руками, — сами видите... Вы с Уложением согласились, значит, на вас распространяются все внутренние правила Совета МКМ. Все, мистер Дамблдор, а не только те, что устраивают лично вас...

Голос мага похолодел, в глазах мелькнуло злобное удовлетворение. Что ни говори, но репутация у Альбуса за пределами Англии, где практически все заглядывали ему в рот, была неоднозначной. Его не любили, и это мягко сказано. Ушлый Дамблдор сумел на волне известности после победы пролезть в Председатели, пусть и почетные, это прибавило ему влияния, но не уважения.

Наглого мага, сующего свой длинный нос везде, где можно и нельзя, в большинстве стран терпеть не могли, во многие ему был запрещен въезд: одна из причин, почему Альбус практически безвылазно сидел на острове и не шлялся, где попало.

Очень многим он отдавил любимые мозоли, многим попортил жизнь... все эти люди ждали момента, когда смогут нанести хоть какой-то удар или укол... и дождались. Скандал, разразившийся в Англии, послужил прекрасным основанием для применения санкций, о которых маги МКМ мечтали уже долгие, долгие годы... И вот, момент настал!

* * *

— Итак, господа... — Медуза изящно примостилась на стуле, напротив сидели претенденты в супруги. — Как вы понимаете, наступает самый ответственный момент. Выбор. Я буду оценивать вашу готовность не просто вступить в брак, а создать семью. Настоящую семью, а не фиктивную, существующую только на страницах брачного контракта. Я буду оценивать ваше взаимодействие с возможной супругой, готовность делиться, готовность слушать и слышать. Процесс этот будет не очень долгим, но достаточно сложным. Еще раз напоминаю, что решение буду принимать я.

— Как будет проходить отбор? — Руквуд подался вперед, внимательно сканируя лицо Гарриэт глазами. Остальные маги зашевелились, демонстрируя неподдельный интерес к обсуждаемой теме. Медуза улыбнулась.

— С каждым магом я проведу три дня. Просто жизнь вместе. Не свидание... жизнь. Как все пройдет — зависит от вас. Место проживания — на ваш выбор. Развлекательная программа, так сказать — тоже на ваш выбор. Так что... — Поттер улыбнулась и довольно облизнулась раздвоенным языком, за чем зачарованно проследили маги, — готовьтесь. Итак... первым будет... — Гарриэт обвела взглядом напряженных магов, — лорд Руквуд. Затем наследник Лестрейндж. За ними — лорд Макнейр и наследник Кингсли. Ну и последними — лорды Принц и Мракс. Свидания будут проходить в течение трех дней — пятница, суббота и воскресенье. Место и прочее, напоминаю еще раз, за вами. Начало — в следующую пятницу. Господа... — Гарриэт кивнула и аппарировала с места.

Оставшиеся маги ревниво переглянулись.

— Н-да... — протянул Руквуд, задумчиво почесав нос. — Задачка, однако...

Подумать было над чем. Имитация семейной жизни... это как? Что именно Медуза имела в виду? Все расы понимают это по-разному, у каждого волшебного существа свои критерии, зачастую кажущиеся дикими и неприемлемыми всем остальным. Попасть впросак очень легко и просто, особенно в этом случае. Про Медуз известно очень мало, а уж то, что они считают нормальным семейным поведением — и подавно тайна, покрытая мраком.

Чешуйчатые не спешили распространяться на эту тему, их избранники — молчали, как на допросе, никаких сплетен и обсуждений не сохранилось. Так что, следовало подумать, как следует. Руквуд повернулся к сидящему рядом Лестрейнджу и недовольно поджал губы: Рабастан витал в облаках, наполненных эротическими грезами, судя по всему. Он мечтательно пялился куда-то в потолок, расплывшись в идиотской улыбке, на которую все остальные маги отреагировали крайне хмуро и недовольно, особенно Мракс со Снейпом.

Маги переглянулись и уставились на возбужденно засопевшего аловолосого красавца мрачными взглядами, не сулившими ему ничего хорошего. Августус тяжко вздохнул, поднял за шиворот не обращающего ни на что внимания Рабастана и аппарировал от греха подальше. Через минуту исчезли и остальные маги.

* * *

— Итак, что же делать?

Снейп нервно бегал по гостиной, мантия развевалась гигантскими крыльями, шелестя на крутых поворотах. За процессом мрачно следили портреты предыдущих Принцев.

— Я ведь не знаю, что она имеет в виду! — едва не взвыл Снейп, давая свободу нервам и инстинктам.

— Знаешь, — вздохнул прапрадед Снейпа. — Она хочет семью. И ты ей эту семью дашь.

— Каким образом? — Снейп рухнул в кресло, ожидающе глядя на предка.

— А вот таким...

* * *

— Идеи есть? — Кингсли свернулся в кресле компактным клубком, как никогда напоминая собой огромную пантеру. Приземлившийся на стоящий напротив диванчик дедушка Кафури сложил на могучей груди руки.

— Честно? Нет. Судя по всему, у тебя то же самое?

— Именно...

Мужчины угрюмо переглянулись и вздохнули. Что поделать, хоть у них и было полно родни, как холостой, так и женатой, в настоящий момент это не слишком помогало. От слова "совсем".

Но ведь делать-то что-то надо!

* * *

Рабастан погрузился в свои грезы, сопел, пускал слюни, пялился куда-то в сторону, и отмахивался от попытавшегося его растормошить Августуса. Руквуд прекрасно понимал, что ничего у него не получится, поэтому просто напросто решил не париться, однако халтурить он не привык. Пусть это безнадежное предприятие заранее обречено на поражение, это не значит, что надо опускать руки и фигней страдать.

Однако, Лестрейндж совершенно не желал приходить в себя. Гордый потомок демонов уже видел себя в спальне с объектом мечтаний и устремлений, отметая даже тень сомнения, что может быть иначе. Невыразимец скептически на него посмотрел, вздохнул, махнул обреченно рукой, оставляя на попечение родни, и аппарировал домой. Он прошел в кабинет, неожиданно раздался хлопок и перед магом возник эльф.

— Хозяин! — поклонилось лопоухое создание. — Господин Долохов просит о встрече.

— Проси... — кивнул Августус.

Вошедший широким шагом Антонин впился взглядом в слегка недовольное лицо друга и, приветливо кивнув, упал в кресло.

— Ну, как?

— А ты как думаешь? — вздохнул Августус, падая в кресло и отдавая распоряжение домовику об обеде.

— Судя по твоему взгляду, не очень...

— Можно и так сказать, — пожал плечами маг, поводя носом над тарелкой. Следующие полчаса мужчины неторопливо насыщались, молча. Портить аппетит не хотелось.

Эльф убрал со стола, маги взяли кофе и уставились друг на друга.

— Рассказывай! — нетерпеливо заерзал в кресле Антонин. Руквуд тоскливо покосился на товарища.

— А что тут рассказывать? Последнее испытание. Выбор претендентов! У каждого мага есть три дня, чтобы произвести впечатление...

— Звучит обнадеживающе, — поощрительно кивнул Антонин. Руквуд скривился.

— Это только кажется, Антонин.

— А что так печально? — удивился Долохов. — Ты прошел в финал, остальные тебе не соперники, так что...

Речь мага прервало насмешливое фырканье.

— Не соперники! Как же! Один идиот, после объявления условий испытания, получил полное разжижение мозга и реагировать на окружающее отказывается. Он уже где-то там, в своих грезах... не понимает, идиот, что с Медузой не шутят. Я не удивлюсь, если этот недалекий потомок демонов полезет к девушке с нехорошими намерениями, оправдываясь тем, что это часть семейной жизни, и огребет так, что хоронить будет нечего! — раздраженный маг дернул рукой и потянулся к кофейнику. — Другой впал в депрессию. Третий и четвертый вообще не понимают, чего от них хотят. И только Лорд незыблем, как скала! Все это просто фарс...