Сад фонтанов

— Ой, милок!.. — заквохтала старшая дежурная. — Зачем милицию? Мы и так всё решим. Без этих упырей.

— Нет, на сей раз так не будет, — твёрдо ответил я. — Хватит, мне надоела ваша безалаберность, халатность.

— Ради Бога, в последний раз?.. — умоляющим голосом попросила старшая дежурная.

— Никаких последних разов, — отрезал я.

Ангелина Петровна тем временем уже называла адрес общежития.

"Наверняка завтра соберут "кафедральный совет", и мне самому придётся объяснять, на каком основании и каким образом доцент, кандидат наук, без пяти минут доктор, оказался глубокой ночью в женском общежитии?.. Но это будет завтра, или уже сегодня!.." — подумал я, перетаскивая отяжелевшего студента в вестибюль.

"В суету мелочей мы вернёмся назад,

Но прошу, ради нашей любви!

Не забудь, как кружил золотой листопад

На краю этой вечной земли".

Сергей Трофимов

САД ФОНТАНОВ

Как иногда глупо выглядят люди со стороны... Да вот только замечать этого они упорно не желают. Я же ничем не отличался от большинства. Поэтому и был смешон. Судите сами. Посреди широкой аллеи стоит, разинув рот, задрав голову вверх, чудик и никак не может понять, где он и кто он?! Действительно, я находился у высоченного дерева, верхушки которого не было видно. В диаметре это чудо достигало метров десять, а то и больше. Во всяком случае, мне не было видно деревьев, стоящих за ним. С этой стороны дорожки, насколько хватало видимости, были деревья ничуть не меньше. Слева же расположились более юные. Хотя сказать "молодые" можно только потому, что они и по высоте, и по объёму были значительно меньше, вернее, просто карлики по сравнению с собратьями справа. Продолжая неотрывно глазеть, я медленно двинулся вдоль по аллее. Здесь всё было, как везде, необычность заключалась только в размерах растений. Впереди, слева, сквозь ряды деревьев блеснула водная гладь. Это переполнило мою чашу любопытства, и я не выдержал. Подошёл, подминая траву, поближе к гиганту. Кора на нём была тёмно-коричневая, ближе к чёрной. На вид даже какая-то неживая, цементная, корявая. Протянув руку, всё же потрогал — и, надо признаться, был несколько ошеломлён. Дерево было тёплым от солнца и совершенно живым. Кора от моего прикосновения не отвалилась, как подумалось сначала. Вернувшись на мощённую белым камнем тропку, не спеша, направился к просвечиваемому водоёму. Однако у самого спуска аллейка круто сворачивала вправо. К воде пройти можно было лишь напрямик по траве да к тому же под довольно большим углом. Сложно было из-за деревьев хорошенько рассмотреть озеро это или река, но переть напролом не хотелось. Пришлось пойти по предлагаемому пути. Ещё через несколько шагов слева оказалась белая, мраморная лестница, уходящая вниз к воде. Почему-то мой взгляд упал на собственные ноги. На них были сандалии. "Что за ерунда?!" — подумалось, но тут же мысли вернулись к спуску.

Осторожно наступив на первую ступень, я ещё осторожнее оторвал вторую ногу от аллеи и водрузил её на следующую ступень. Ничего не произошло. Тогда я спустился ещё ниже на пару ступенек и оглянулся. Следов, на пройденном мной пути, не осталось.

"Странно", — опять мелькнуло в мозгу. — "Ведь я прошёлся по траве?! Должно же хоть что-то прицепиться к подошвам?"

И тут сообразил, почему оглядываюсь. Очень уж не хотелось наследить или намусорить в этом стерильном мире. Ухмыльнувшись про себя, продолжил спуск. На первой же площадке остановился и в изумлении уставился вниз. Там в воде и на берегу круглого, как блюдце, озерца отдыхали люди! Нет. Не просто люди. Это были красавцы. На кого не глянь, глаз радуется. Сплошь молодые ребята, кровь с молоком. Румяные, атлеты, телосложение — боги позавидуют. А женщины!!! Их нельзя было назвать так. Как минимум это были сказочные принцессы! И что больше всего меня потрясло, так это то, что все они были полностью обнажены! По-нашему — голые. Они играли в какие-то игры и производили всяческие немыслимые движения. То, подпрыгивая с разворотом градусов на пятьдесят, при этом отскакивая метра на три в сторону. Я бы так никогда не смог. А может быть — это у них зарядка такая была. Не знаю. Все они смеялись, улыбались. Никакого намёка на задумчивость, не говоря уже о чём-либо более серьёзном. На мгновение воображение поместило моё бренное тело среди этих королей красоты... М-да! Сравнение было не в мою пользу. Вряд ли бы мне пришло в голову разоблачаться здесь. Скорее, наоборот. Я поёжился, как от холодного душа. Мне стало как-то стыдно, будто подглядываю в замочную скважину. От такого сравнения на душе стало ещё хуже. Передёрнув плечами, развернулся, собираясь покинуть этот стриптизный уголок, но тут навстречу спустилась такая ослепительная красотка, что на меня напал столбняк. Пальцем пошевелить не было возможности не то, чтобы воскликнуть. Она прошла мимо, мило улыбнулась и продолжила спуск к своим собратьям. Что-то очень знакомое почудилось в её облике. Сила, сковавшая мои члены, отпустила так же внезапно, как и сковала.

— Кажется, вы хотели подняться? — раздался сверху озорной голос.

Я взглянул вверх. Там стояла моя давешняя незнакомка. Подняв обе руки, с силой растёр лицо. Кажется, моё сумасшествие зашло слишком далеко. Медленно, как старая развалина, чуть ли не явственно скрипя суставами, поднялся наверх. Наверно вид мой вызывал смех в лучшем случае, но девушка даже не улыбнулась.

— Не хотите ли на себя взглянуть? — спросила она.

Я всего лишь на миг представил себе свой видон.

— Нет, благодарствую, — ответствовал я.

Она внимательно, изучающе и очень серьёзно посмотрела мне прямо в глаза. Лёгкая улыбка скользнула по её манящим устам.

— Я прекрасно вас понимаю. Нынешнее извращённое воспитание достаточно глубоко въелось в подсознание людей. Но всё это можно исправить, — задумчиво глядя на меня, заговорила она. — Воспитание самосознания штука непростая, но необходимая, как воздух биологическим существам, как свет миру. Попробуйте начать именно с этого.

— С чего "с этого"? — не понял я. — Ходить голяком?!

— Конечно же, нет. Не надо утрировать. Вы же прекрасно поняли, что я имею в виду. Правильное отношение к красоте, умение ценить и понимать её, а не набрасываться, как самец на самку. Ведь вы только что смотрели на этих людей и восхищались красотой их тел, а не гениталиями. Вы на это даже не обратили внимания. — Она ещё раз взглянула на меня долгим внимательным взглядом.

Я действительно как-то не заметил этих интимных подробностей и хотел было оглянуться, дабы восполнить случайно образовавшийся пробел в моих познаниях, но тут юная дева коснулась кончиками своих прелестных пальчиков моей руки и тихо сказала:

— Зачем утруждать себя и делать лишние движения? Глядите... — и величественным жестом сбросила со своих плеч прозрачную накидку.

— Стойте! Не надо! — вскричал я, закрывая глаза и прикрывая лицо руками для надёжности.

Тихий девичий смех был мне ответом.

— Старайтесь обдумывать каждое своё действие. Пытайтесь распознать, что окружает вас, и помните крепко, что бывают положения, когда лучше всего быть самим собой. На будущее думайте, прежде чем сделать, — посоветовала незнакомка. — А сейчас я предлагаю вам маленькую прогулку. Сделайте милость и составьте мне компанию.

— С удовольствием, — ответил я, отнимая ладони от своей физиономии, но не разжмуриваясь.

— Вы так и пойдёте с закрытыми глазами? — весело спросила она. — Или прикажете вас вести за руку, как незрячего?!

— Я вас умоляю, — начал я — Не издевайтесь надо мной. Я же не умею ещё владеть своими чувствами, как вы. Мне стыдно за себя. Пожалуйста...

— Да не волнуйтесь вы так. Ничего зазорного в этом нет. И "искушать" вас мне незачем. Это вам наглядный урок воспитания собственных мыслей.

Я осторожно приоткрыл один глаз. Накидка была на месте.

— Ф-уу! — облегчённо выдохнул я. — Что у вас за шутки?..

Она не ответила, просто развернулась и пошла прочь по аллее, удаляясь от места моего возникновения в этом удивительном мире. Я поспешил следом.

— Это не шутки — это урок. И воспринять его надо правильно, — наконец-то заговорила она. — Те, кто начинают свой новый урок воплощения от культуры сердца, вводят в действие своё гармоничное Начало, достигают тех или иных ступеней откровения. Мимо вас прошла совершенно нагая особь женского пола, а вы любовались её стройной фигурой. Так чего же вы испугались?

— Да ничего я не пугаюсь. Мне просто непривычно видеть таких молодых и совершенно разоблачённых людей. Да и животный инстинкт... — промямлил я.

— Как вы сказали? — удивлённо подняла бровь моя спутница.

— Сказал, что мне никогда в жизни не приходилось видеть такое количество молодых обнажённых тел. — Мне почему-то очень не захотелось, чтобы девушка заговорила о животных инстинктах.

— Молодых? — как-то странно переспросила она. Её почему-то не заинтересовал мой акцент на "обнажённых", её волновал возраст. — Так вы думаете, что они молоды?

— А, по-вашему, нет?! — в свою очередь переспросил я, хоть это меня меньше всего интересовало.

— Как вы думаете, сколько лет той даме, что прошла мимо вас? Ведь её-то вы смогли разглядеть буквально в упор, — не отвечая на мой выпад, снова спросила она.

— Предполагаю, лет семнадцать или восемнадцать. Во всяком случае, не больше.

— Вы ошибаетесь лет эдак на три с половиной тысячи.

— У вас чувство юмора довольно странное, — ответил я, глядя вперёд, где из-за деревьев изредка виднелись всполохи цветного огня.

— Я не шучу, — вполне серьёзно ответила девушка. — Она действительно одна из старейших долгожителей. Правда, есть и старше, но они, как правило, стараются не очень рекламировать себя. И бывают в этом уголке вселенной не так уж и часто. Они предпочитают совсем другие места. Дело в том, что возраст не почёт — скорее, опала. Если ты долгожитель — значит, застрял в своём развитии. Причин для этого предостаточно.

— Ааа-аа! — воскликнул я. Меня вдруг осенило. — Значит, вы говорите, что!.. — Я помахал кистью, как бы подбирая слово. Девушка с интересом за мной наблюдала. — Значит, вы говорите... — повторил я. Мой энтузиазм вдруг потускнел.

— Заметьте, — девушка улыбнулась, — это вы говорите, а я лишь слушаю то, что вы пытаетесь сказать.

— Вы говорите, что вы не Надежда. Значит, вы пришельцы!.. — выпалил я.

— Кто "вы"? — спокойно переспросила она.

— Ну!.. "Вы" — это я имел в виду вас конкретно. И тех (я махнул рукой назад), что у озера.

— Вы неисправимы, — как-то очень грустно вздохнула девушка. — Ну, сколько раз вам объяснять?! Всё не так просто, как вы себе рисуете.

— Я ничего не рисую, я предполагаю.

— А вы не стройте ненужных предположений. Это лишь отвлекает вас от главного.

— Но что тогда главное?

— Именно это вы и должны понять. Осознать, точнее.

— Какая разница?

— А вы не видите различия?!

Я подумал. Действительно, разница была, и существенная.

— Ну, предположим, вы правы, есть разница между пониманием и осознанием. Что дальше?

— Ну вот, видите, вы уже начали немножко думать.

— Вы так говорите, как будто я до сих пор только тем и занимался, что... — Я замолчал. Она опять была права. Действительно. Всё это время, точнее, стоило мне её лишь увидеть, как я только тем и занимался, что пытался угадать кто она такая и откуда. Но мне и в голову не пришло задуматься над вопросом, а почему появляется именно она, а ни кто-нибудь другой? Почему это происходит в какие-то определённые моменты моей жизни? С чем это связано? Вопросов оказалось предостаточно. Ответов на них не было.

Девушка откровенно меня разглядывала. Её необыкновенные глаза, казалось, так и говорили: "Ну, очнись же ты, очнись!". Но меня уже понесло.

— Ну, если вы не пришелец и не надежда в нашем земном понимании, значит вы моя совесть, — выпалил я одним махом.

— Ваша совесть всегда при вас, — очень серьёзно ответила моя спутница. — И вообще, как вы себе это представляете?

— Ну, это же совсем просто. Типа астрального тела, может, эфирного, я не знаю, как правильно это называется.

— Нереальное, то есть не материальное тело, сущность духа, — очень серьёзно спросила девушка.

— Вот-вот! — обрадовался я подсказке.

— А это тогда что? — спросила она, касаясь своими тёплыми пальчиками жилки на моей шее.

— Ну!.. — растерялся я. — Это может быть...

— Галлюцинация, осязательный обман, приближённое к материальному проявлению астральное перевоплощение, что-то вроде ожившего призрака, — подсказала она.

— Приблизительно так, — нехотя согласился я.

— И вы, материалист до мозга костей, в это верите? — искренне удивилась она.

— Но!.. А почему бы и нет. Понимаете?.. В общем... Ваши появления... — Меня продолжало по инерции нести. — Вы всегда появляетесь в такое время, в таких эпизодах!..

— В каких же?

— Ну... — замялся я.

— Да вы смелее, — подбодрила девушка. — Я же никому не скажу. — Она даже не улыбалась.

— Понимаете...— Я осёкся, вдруг сообразив, что появлялась она как раз совсем не в упомянутых мною эпизодах, скорее наоборот. И чтобы как-то уйти от неприятного мне разговора, я спросил, указывая вперёд:

— А что там?

— Сейчас увидите, — только и успела сказать она, как совершенно неожиданно парк расступился и на его месте возник сад фонтанов. Почему я так назвал этот райский уголок, не знаю, но сие словосочетание само собой всплыло в моей одуревшей голове. Каких только их здесь не было!!! Глаза разбегались, пытаясь охватить всё сразу. Все они были разные, не похожие один на другой. Невероятнейшие формы и размеры, гаммы красок и звуков... Я от изумления проглотил язык. По всей видимости моя незнакомка видела всё это неоднократно, потому что продолжала уверенно идти куда-то дальше, даже и не думая приостановиться. Однако у одного из фонтанов я всё-таки задержался, поражённый до глубины души величием и неописуемой красотой, не в силах вымолвить ни слова. Столб огненной воды правильной цилиндрической формы, диаметром приблизительно метров семь вздымался, не рассыпаясь, на высоту пятиэтажного дома. И уже на самой вершине этой башни, формы начинали преобразовываться, расцветая в чашу лепестка, а ещё выше и в сам цветок, ниспадая опущенными лепестками вниз, в алмазный бассейн. Фонтан жил! Фонтан бурлил! Фонтан пылал! Всё в нём находилось в постоянном движении, всё звучало, всё играло!

— Где-то я видел уже подобное?! Только замершее!.. — пробормотал я и, не задумываясь о последствиях, сунул руку в это чудо, и тут же отдёрнул. Жгучим холодом обожгло ладонь. На фаланге пальца лежала громаднейшая огненная капля, отсвечивающая в лучах заходящего солнца рубиново-красным цветом. Она переливалась, играя красками, меняя формы, перетекала, оставаясь на месте, непрерывно двигалась, будучи при этом неподвижной, жила своей отдельной жизнью.

— Нравится? — спросили у меня.

— Ну, как такое может не нравиться, — выдавил наконец-то я из себя и взглянул на висящее над горизонтом солнце, оно оставалось на том же самом месте, что и несколько часов назад. — Может, и солнце здесь у вас никогда не заходит? — спросил я, продолжая разглядывать небосклон.