Герцогиня

— Можно... А вот так? — смеясь, предложил Бертран:

— Герцог услышал "молоко и коза"...

И почти сразу выдал следующее двустишие:

— Где-то чуть слышно соловей поет,

А комар настырно нашу кровь сосет.

— О! По поводу комаров! Предлагаю перейти в кабинет. Уже стемнело, кровососы появились и даже к нам пытаются пристроиться, — заметил герцог.

Я осмотрелся и только сейчас заметил, что, действительно, солнце уже зашло. Собрав листы бумаги с написанным, мы переместились в комнату.

Усевшись в кресле, Бертран несколько раз перечитал последние строчки, что мы наваяли, и, немного подумав, добавил:

— Чешутся руки, затылок и нос,

Знать бы, зачем черт туда нас занес!

Сделав несколько кругов по комнате, я ехидно и с выражением произнес:

— Листва шелестит, ветер ветки качает,

Сказанных фраз герцог не разбирает,

В кучку мозги герцог не соберет,

Лежа в траве, разговор не поймет.

Искусаны щеки, распухли веки —

Мы это свиданье запомним навеки!

— Это ты все же несколько грубовато обо мне, — заметил Бертран.

— Да ну! Вы же сами говорили, не хроники, — хитро посмотрев на него, улыбнулся я.

— Но все же... — пробурчал он.

— Мы же сочиняем для себя, ну, может, еще вашему сыну и внуку споем, — засмеялся я.

— Что ты, что ты... Он же не переживет такого. Внуку еще можно, но сыну я бы не рисковал зачитывать или петь, — испуганно фыркнул старый герцог.

— Да ладно, я же не настаиваю. Сочиняем дальше, — примирительно предложил я.

— Хотя, если желаете, то можно написать только про меня. Например, так:

— Я затаилась, но нос зачесался,

От конспирации кукиш остался.

Подумав, я выдал еще пару строчек:

— Засопев носопаткой, комара втянула

И, не удержавшись, громко я чихнула.

Не успел я договорить, как вмешался Бертран и, перехватывая инициативу, продолжил:

— Гулкое "пчхи" эхо подхватило,

Этого шума с головою хватило,

Парочке замыслы наши раскрылись,

За руки взявшись, они удалились.

— А может, попробовать вот так? — предложил я.

— Влюбленным коварные планы раскрылись,

За руки взявшись, они удалились.

В траве и пыли мы ползли неумело,

Долго еще наше тело болело.

Нашим намереньям нет оправданья,

Насмарку пошли все труды и старанья.

— Нет, не так. Не звучит. А если: испортили паре влюбленных свиданье? — предложил герцог.

— Гм... Я думаю, так действительно лучше будет, — подняв глаза к потолку, согласился я.

— Ну-у, можно... ладно, запишем оба варианта. Когда закончим, тогда и выбирать будем,

а сейчас пошли дальше, — потер руки в нетерпении Бертран.

— У меня мысль! А если вот так повернуть?! — воскликнул я и озвучил свою идею:

В траве и пыли я ползла неумело,

Долго еще мое тело болело,

Хитрым намереньям нет оправданья,

Насмарку пошли все труды и старанья. Ну, или: испортила паре влюбленных свиданье.

— Э-э-э, ты не одна там мучилась, так что первый вариант лучше, где про нас двоих, — чуть не обиделся Бертран.

Отхлебнув пару глотков вина, я с удивлением посмотрел на бокал в моей руке. В процессе творческого вдохновения, даже и не отметил, когда нам принесли вино.

— М-да... Ну, мы и увлеклись. Я не помню, как он попал ко мне в руки, — вопросительно посмотрел я на герцога.

— Слуги доставили. Я попросил подать совершенно уникальное вино, чтобы стимулировать наш творческий процесс, — хмыкнул он.

Вино и правда было удивительным, как по вкусу, так и по запаху. Я не удержался и сделал еще несколько глотков. В этот момент Бертран как-то странно посмотрел на меня, что я чуть не подавился.

— Что случилось? — кашляя, поинтересовался я.

— Нет-нет, ничего особенного, — улыбнулся дедуля и долил в бокал вина.

Я подозрительно посмотрел на него, но он тут же перевел разговор на стихи.

Закончив сочинять, старый герцог предложил выпить по глотку за прекрасный результат. Затем мы решили создать полноценную песню и начали подбирать к словам музыку...

Глава 20. Пришла пора перемен

Меня разбудил громкий стук в дверь, отозвавшийся в голове колокольным звоном.

— Отец?! Как вы смеете спать в одной комнате с моей женой? — сразу же после хлопка дверью раздался чей-то возмущенный крик. Противный голос прошелся по нервам циркулярной пилой.

— Слушай, не ори. Свали отсюда. И без тебя плохо, — простонал я, пытаясь не делать резких движений головой.

— Мне показалось, или в этой комнате такое сильное эхо? — прозвучало откуда-то сбоку.

— Отец?! Что с вами?! Кто это вас?.. — заорали рядом.

В голове прозвучало: бум, бум, бум. Как только подниму голову от подушки, так и убью изверга.

— Что, кто... А то ты не знаешь, кто, — хмыкнули в другом углу.

С трудом приподнявшись, я повернул голову и посмотрел в сторону. Глаза чуть не вылезли из орбит, даже про боль забыл на какое-то время. На соседнем диване располагался Бертран... с большим фонарем под глазом. Старик, скривившись, держался за голову. Это получается, мы с дедулей так хорошо пообщались, что теперь подняться не можем?

— Вы что, приставали к моей жене?! — сердито взвыли у двери.

Похоже, это орал Эмануэль, мой, так сказать, благоверный. И когда он успел приехать? М-да... А ситуация явно не в нашу пользу.

— Ну-у... я подумал, что ты был не очень убедителен... Мне показалось, м-м-м... что нехорошо оставлять такую чудесную девочку... м-м-м... в неведении относительно некоторых аспектов взаимоотношений между мужчинами и женщинами. И потом, я посчитал, что ты еще молод и не так опытен, как я... — не совсем внятно мычал Бертран, держась обеими руками за голову.

— Это в мои-то сорок шесть я неопытен? — Голос Эмануэля сочился ядом.

— Да не кричи ты! И без тебя плохо. Мне все же шестьдесят семь, да и службой я никогда не злоупотреблял, как некоторые. И потому, с полным правом могу сказать, что я много опытнее тебя, — попытался сделать голос высокомерным дедуля.

Однако это у него не очень-то получилось.

— Вот и получил, на весь свой опыт, — съехидничал сын.

— Ну, положим, получил я не меньше, хотя и не больше твоего. В смысле тем же и по тому же месту, — дребезжащим голосом засмеялся Бертран.

— Вот теперь и вы охвачены вниманием сиятельной госпожи Лионеллы, — язвительно выдал Эмануэль.

Резко развернувшись, он рванул из комнаты, приглушенно матюгаясь. Я попытался сесть на диване, на котором лежал, и, схватившись за голову, застонал. Вот же, козел старый! Оказывается, это он меня специально спаивал, чтобы раскрутить на секс. В его годы уже саван примерять надо, а он туда же — сексу захотелось.

— Ты как, маленькая? Сильно плохо? — участливо поинтересовался старый герцог.

Я лишь сердито зашипел в ответ, хотя очень хотелось сказать все, что думаю...

— Не сердись, пожалуйста. Все же, я перебрал вчера немного, вот и подумал, а почему бы не помочь тебе избавиться от гм-м... Хотел как лучше. Но теперь все понял, и больше не буду приставать, — продолжая держаться за голову, улыбнулся Бертран.

Я недоверчиво посмотрел на него.

— Клянусь, даже и пытаться не буду затянуть тебя в свою постель. Понимаешь ли, в моем возрасте столь экстремальный секс вреден для здоровья, — похмыкал дедуля, на слове "экстремальный" пощупав голову, а на слове "секс" потрогав синяк под глазом.

Не выдержав, я расхохотался, кривясь от боли. Старый герцог тут же присоединился ко мне.

— А если совсем уж честно, я лишь хотел немного подразнить сына, а то он перестал обращать на тебя внимание. Я ведь знал, что он сегодня приедет. Так что максимум, что тебе грозило, это синячок на шее, но фокус не удался, и синячок получил я, — отсмеявшись, сообщил Бертран.

Не знаю, не знаю. Не очень-то я ему поверил. Может, он и искренне говорит, но все же, лучше мне отсюда поскорее свалить. Не нравится мне их настойчивость.

Убравшись в свои апартаменты, я долго отмокал в ванной, пытаясь прийти в себя. Выбравшись из воды, оделся и, устроившись у камина, приказал подать чай. Глядя на огонь и попивая травяной настой, погрузился в размышления, что же делать дальше и куда податься.

С тех пор как мне пришло в голову свести для беседы Эмануэля и Эдвина в гостиной, подобные посиделки стали устраиваться в каждый приезд герцога домой. Поначалу на них звучали только рассказы Эмануэля о странных или смешных случаях, произошедших с ним в процессе многолетней карьеры. Он был великолепным рассказчиком, и все присутствующие с большим интересом слушали его истории.

В какой-то из вечеров Эдвин задал вопрос о чем-то, там, касающемся политики, и его папашу понесло... Вместо пары часов, которые он нам обычно уделял, Эмануэль увлекся рассказом, и не похоже было, что он собирается останавливаться. Видя, что конца и края его объяснениям не наблюдается, я, стараясь не привлекать к себе внимание, тихо исчез из комнаты. Уже прикрывая дверь, наткнулся на взгляд Эдвина и, подмигнув, помахал на прощание рукой. Он лишь улыбнулся в ответ и перевел взгляд на разошедшегося Эмануэля.

Похоже, парень сообразил, как привлечь и удержать внимание отца. И действительно, в последующие встречи Эдвин засыпал герцога чередой вопросов, на которые тот подробно и обстоятельно отвечал. С тех пор их совместные посиделки длились порой до утра. И это было неудивительно: чуть ли не каждый человек считает, что у него есть, что сказать другим, и мечтает о доброжелательной аудитории, восторженных и внимательных зрителях.

По долгу службы Эмануэль регулярно общался со многими людьми. Но одно дело, когда тебя, угодливо или не очень, выслушивают подчиненные, и совсем другое, когда тебе внимают с удовольствием и интересом те, кто не обязан это делать.

Время от времени Бертран присоединялся к компании сына и внука с товарищами, которые проявляли к посиделкам не меньший интерес, и рассказывал свои смешные и курьезные истории. Отчужденность между членами семейства стала исчезать, и дальнейшее развитие взаимоотношений между ними зависело только от них самих.

Мысленно пройдясь по последним событиям, я пришел к выводу, что все свои обязательства и долги перед семейством Вэрински, в большей или меньшей степени, выполнил. А раз так, то надо двигать отсюда, пока не получил благодарность в той валюте, которая мне вряд ли понравится. Как ни прискорбно, но очень уж любят люди расплачиваться тем, что им не нужно, или как сами придумают, даже не поинтересовавшись мнением одариваемого. Приняв решение, я собрал свою команду и предупредил, что завтра-послезавтра мы уезжаем. Ничего не уточняя, мои парни и девушки разошлись готовиться к поездке.

До своего отъезда я не планировал общаться с хозяевами замка, но ближе к ужину появился слуга и передал просьбу обоих Вэрински о встрече. После случившегося мне совершенно не хотелось видеться с ними, но и не пойти я не мог. Это их дом, они здесь хозяева, и я посчитал себя не вправе отказать им.

Когда я появился в малой гостиной, Эмануэль и Бертран находились там и, похоже, уже давно. Мой так называемый муж выглядел мрачным, а вот дедуля прямо-таки излучал доброжелательность.

Радостно улыбаясь, он подскочил ко мне, поцеловал руку и подвел к креслу. Тут же появившийся слуга принес напитки и сладости, которые расположили на столике возле меня.

"Хм... Выздоровел, старый хрыч. Ишь, как скачет", — фыркнул я про себя.

— Мы тут с сыном говорили о тебе, и нам показалось, что ты все же немного заскучала в замке. Я думаю, тебе было бы полезно съездить проведать сестер, — заботливым тоном сообщил Бертран.

Я немного удивленно посмотрел на него и чуть не ляпнул, что и сам уже собрался отсюда смываться.

— А заодно мы хотели бы попросить тебя об одной услуге, — все так же улыбаясь, продолжил он.

Я насторожился. Похоже, старый интриган решил дать мне немного успокоиться, вот и советует по гостям проехаться. А чтобы я совсем не сбежал, собрался чем-то повязать.

— Мы хотели бы попросить тебя помочь нам с одним молодым человеком. У него имеются некоторые проблемы... Вернее, у нас с ним проблемы, — усмехнулся старый герцог.

Удивленно посмотрев на него, я налил себе сока. Его заявление очень обеспокоило меня, может, что-то случилось с Эдвином, а я не в курсе? Но ведь возле него постоянно дежурят мои парни и, если что, доложили бы мне в первую очередь!

— Нет, нет! С Эдвином все в порядке. Есть тут у нас один в заключении, — догадавшись о направлении моих мыслей, воскликнул Бертран.

У меня брови помимо воли полезли наверх: у них что, есть еще кто-то, о ком я не знаю?

Ухмыльнувшись, он сказал слуге: "Привести" и уселся в кресло.

Решив не торопить события, я уставился на дверь.

Минут через десять в комнату вошел мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с лицом и манерами героя-любовника. Одет он был в хорошую одежду из дорогой ткани. Судя по его цветущему и довольному лицу, кормят его тоже хорошо.

— Приветствую вас, господа! Чем обязан столь высокому вниманию? — насмешливо воскликнул вошедший, слегка склонив голову, намекая на приветствие.

Не обращая внимания на нашу компанию, он подошел к свободному креслу и вальяжно опустился в него. Этот "заключенный" вел себя вызывающе. М-да... Парень действительно несколько странный. Кстати, он здорово похож на Бертрана и явно придуривается. Оба герцога, переглянувшись, недовольно скривились.

— Это еще что за явление? В вашей тюрьме всех так одевают и кормят? — ехидно поинтересовался я.

Вошедший повернулся на мой голос, похоже, до этого он меня просто не заметил. Вскочив, плавно переместился ко мне и, не дожидаясь, когда я подам руку, схватил ее и, закатив глазки, поцеловал.

— Прекрасная госпожа, прошу прощения за свою невнимательность! Вы светом своей красоты способны затмить солнце. Я испытываю искреннюю радость и наслаждение созерцать ваш лик среди этого убогого окружения, недостойного находиться рядом с вами, — томным голосом законченного ловеласа выдал парень.

Я почувствовал, что меня слегка перекашивает. Похоже, во времена службы у Нираны у меня выработалась аллергия на комплименты и восхваления.

— Э-э-э... Кто этот клоу-э-э... тип? — выдергивая руку, обратился я к герцогам.

Они ухмыльнулись. Заткнувшись на секунду, новоприбывший посмотрел на меня чуть более внимательно и отступил на несколько шагов.

— Прошу великодушно меня простить за то, что не представился сразу. Виконт Лэрт Катэн Вэрински, младший сын хозяина этого дома, к вашим услугам, сударыня, — изображая на лице небесный восторг и вычурно кланяясь, представился он.

Хм... Похоже, это младший брат Эмануэля. И за что же его собственный папаша и брат заточили? Я удивленно посмотрел на Бертрана. Чтобы брат посадил брата — это не очень удивляет, наследство, например, не поделили. Но вот отец — сына, хоть и не является совсем уж невероятным событием, все же выглядит немного странно.