Дримм немного посидел, давая отдых натруженным рукам и кое-чему другому, а затем неторопливо выпил еще целый ковш воды и, повесив его на бочку, покинул опустевшую кузню — его ждал следующий урок.
2 часа спустя.
Взмокший как после посещения парилки Дримм усталым взмахом руки отпустил таких же мокрых учеников, те виновато поклонились учителю и грустно разошлись. Почти все из них на ходу разминали до судорог сведенные плечи и руки, поправляли окровавленные повязки на пальцах, а один особо невезучий промокал рассеченный лоб. Мучительный для всех урок закончился, и Дримм наконец таки мог перевести дух и погрузить распухшие пальцы в чашку с холодной водой.
— Ах! Какое блаженство! — Дримм не удержался от комментария вслух, жалея об одном — перед ним всего лишь чашка, а не река, и он не может окунуться в нее целиком. — Сегодня было по-настоящему жестко, — между тем размышлял отдыхавший телом и душой игрок, — но уже виден несомненный прогресс — всего один ушел с распаханной рожей, а не трое как в прошлый раз и не пятеро неделю назад! —
Нет, только что закончившийся урок не был занятием по рукопашному бою, Дримм не бил своих учеников до крови и распухших пальцев, а упрямо и старательно учил их... плести корзины из лозы. Получалось плохо — насколько из фейри вышли отличные ткачи, одинаково хорошо (лучше самого Дримма) управлявшиеся что с козьей шерстью, что с волокном конопли, настолько же из них НЕ ПО-ЛУ-ЧА-ЛИСЬ плетельщики лозы. Вот уже почти год Дримм упрямо раз за разом бился в глухую стену, ученики тоже вроде старались, тем более прекрасно понимали какую пользу несет эта наука, но, НО воз был и ныне там — дело не шло. Вернее шло... черепашьими темпами и через кровь от ударов выворачивавшихся из казалось бы ловких пальцев прутьев, что словно ненавидели тех, кто держал их в руках и лупили фейри при первой возможности (единственное исключение — Дримм), о сорванной коже на пальцах можно было не говорить — обычное дело на каждом уроке.
За время обучения Дримм миновал несколько стадий: непонимание, неуверенность и даже злость на себя (неужели он настолько туп, что не может доступно объяснить как надо?), злость на учеников (ну как можно в восьмой раз совершать одну и туже ошибку и получать сорвавшимся прутом по лбу?!), страшное подозрение, что все его ученики дауны, не менее страшное подозрение, что тут задействовано какое-то зловредное колдовство, отчаянье и наконец баранье упрямство — Дримм уперся рогом и решил во что бы то не стало довести дело до конца. С тех самых пор, три раза в неделю, по два наполненных кровью и криками боли часа шла учеба, Дримм не жалел ни себя, ни учеников и постепенно проводил среди них отбор на неспособных к плетению лозы и неспособных в квадрате: последние переставали посещать занятия, а вот первые продолжали ''жариться в аду'' вместе с не оставлявшим попыток добиться результата учителем. Как уже говорилось ранее, упрямство Дримма приносило свои плоды, и пусть через муки и кровь его ученики уже умудрялись что-то плести: несложные тарелки, подносы, шляпы, даже короба, но стоило дать им вещь посложней и опять потоки крови, грустные глаза и едва сдерживаемый учителем внутри себя мат.
Как всегда после таких занятий Дримм находился не много не в себе и хорошо что перед следующим уроком должен был быть обед — будет время успокоиться и привести мысли в порядок, да и набитый живот отвлечет от просто таки неестественной неспособности фейри управляться с лозой. Дримм вытащил пальцы из чашки с водой, осмотрел довольно неплохой результат сегодняшнего урока (еще бы не неплохой — половину каждой из 10-ти корзин он сплел собственными руками), окликнул пробегавшего мимо мальчишку и приказал ему отнести корзины в большой сарай, а сам присел на завалинку перед кузницей и в ожидании скорого обеда позволил себе полузадремать.
11 месяцев назад.
Переправа.
Дримм едва не выпустил стрелу в первую же появившуюся из-за деревьев фигуру — многочисленные зелья жгли его нутро и подталкивали поскорее вступить в бой и насладиться схваткой. Он удержался лишь чудом и едва не отправил оперенную смерть в одетого в подобие короткого хитона человека с палкой в руках. Нет, не человека, а фейри!
Если честно сказать Дримм немного обалдел — невероятное, просто немыслимое совпадение, что первый встреченный здесь по-настоящему разумный гуманоид оказался представителем его же мягко говоря не очень распространенной расы (и не надо вспоминать про бараноголовых убийц зимой — те проходили по ведомству враждебных мобов, вот если бы они попробовали сперва хотя бы поговорить или как-то по иному вступить в контакт, то тогда другой разговор). Но главное потрясение ждало Дримма впереди: вслед за мужиком с копьем (вообще-то грубым колом с обожженным концом) из леса выходили все новые и новые собратья Дримма по расе, вернее именно собратьев среди них было не так уж много: считая детей, чуть больше четверти от общего числа, а остальные — женщины-фейри, как водится у долгоживущих народов в своем большинстве непонятно-юного возраста (равно могло быть 16 или 600). Фейри было действительно много, да и Дримм за полтора проведенных в одиночестве года несколько отвык от такой толпы, и хотя как позже оказалось на берег реки вышло всего 108 фейри, но лесному отшельнику они показались многотысячной толпой и у него реально зарябило в глазах.
Все же Дримм собрался и насколько возможно попытался оценить тех, кто потревожил его в его лесной тюрьме, и через некоторое время не только заметил необычный гендерный дисбаланс и подсчитал их реальное число, но и с удивлением осознал, что не видит у них в руках достойного оружия (палки и камни), не видит вещей (то есть ни сумок, ни корзин, ни даже поясных кошельков — ничего), не видит амулетов и нормальной одежды (куцые хитоны, да и то не у всех), а видит растерянность на их лицах, отсутствие среди них четкого руководства и несколько раненых, со свежими следами когтей. Некоторое время он наблюдал за сородичами, пытаясь решить что ему делать в такой ситуации: фейри бестолково толклись на берегу реки, пили и пытались промыть раны помеченных когтями, о чем-то спорили, яростно размахивая руками, искали переправу, пытались разжечь огонь (разожгли, но в лес за дровами не пошли и огонек получился скудным). Да, кстати, кое-какая ручная кладь у них все же нашлась — немногочисленные тощие мешки из одного с хитонами материала (действительно тощие — только присмотревшись Дримм понял, что мешки не часть одежды).
Дримм недоумевал, пытаясь понять, кто это такие. Нет, ясно что это фейри, представители его расы. Но откуда в таком количестве? Почему без оружия и одежды? Кто нанес им свежие раны? Почему фейри, ФЕЙРИ (!), ведут себя в лесу как чужие и вообще крайне бестолково? Пока что ни на один из этих вопросов ответов он не получил, а между тем примерно десяток непонятных дикарей намылились переправиться на его сторону реки.
— Нее-т ребята, — неодобрительно подумал про их намерение Дримм и тут же поправился: — и девчата. — Среди десяти запрыгавших по камням оказалось целых три девушки, причем одна из них большегрудая, но в то же время гибкая и изящная, буквально светившаяся уверенностью, силой и каким-то агрессивным задором красотка и вовсе скакала впереди всех. Кого-то она ему напоминала, нет, Дримм был уверен, что не встречал ее раньше в живую, но словно видел ее изображение в книге или на картине. Второй по камням скакала еще одна гибкая как серна девчонка и пусть у нее не было столь впечатляющих форм, но красота полуодетой фейри заставила Дримма в восхищении замереть и в тоже время напрячься и пожирать ее остекленевшими глазами.
Очнулся он когда группа была уже на середине реки и на принятие решения оставалось всего пара минут. Диспозиция была такова: 3 девушки — две впереди, одна в середине отряда; семь мужиков — два здоровых нагулявших мышцы крепких качка, четыре не таких мускулистых и один подросток (даже фейрийское долголетие не сумело спрятать юношеские почти детские черты).
Десять вооруженных короткими дубинками и кольями фигур, если бы он только захотел — меньше минуты и ровно десять стрел. Это было бы настолько легко, что в голове накачанного боевыми зельями Дримма мелькнула мысль позвенеть тетивой, мелькнула и прошла — он сунул так и не выпущенную стрелу в колчан, туда же отправил лук и подхватив копье скользнул к переправе. В отличие от неизвестных, Дримм умел ходить по лесу и ни доспехи, ни копье, ни лук за спиной не помешали ему незаметно достичь переправы и внезапно появиться, возникнуть перед уже готовой выпрыгнуть на берег девушкой.
Незнакомая знакомка вскрикнула от неожиданности, но не растерялась и тут же запустила в него дубинку, которую держала в руках.
Дримм отметил про себя отличный бросок, невольно залюбовался колыхнувшимися полушариями груди и... небрежно отбил оружие шустрой красотки древком копья.
Потеря единственного оружия ничуть не смутила готовую броситься на него с голыми руками девушку, и лишь стремительно вцепившаяся ей в гриву рука подруги остановила бросок уже напрягшегося тела. Безоружная красотка отступила назад, а Дримм невольно подался вперед — уж больно соблазнительная картина предстала перед ним в тот момент: две полуголые красавицы на небольшом валуне столь тесно прижались друг к другу, что казались единым существом с двумя головами и одной чуть не рвущей ткань полупрозрачного хитона грудью.
Дримм едва-едва не пропустил новый бросок! Пока он пускал слюни на две пары соблазнительных ног и сильно отвлекавшую его грудь, девушки занимались делом и большегрудая красавица запустила в него переданный подругой заточенный кол.
Бросок был хорош, а главное — эффект неожиданности! Дримм пропустил замах и среагировал только тогда, когда острие уже летело ему в лицо! Да, при прочих равных у красоток могло бы получиться — расстояние было невелико, Дримм не увидел и был не готов, а бросок у девушки-фейри действительно был хорош, вот только одно но: Дримм все равно увернулся, пропустил кол на головой и тут же бросился вперед... спасать соскользнувших с камня девчонок.
Столь мощное и резкое движение на скользких камнях не прошло для слишком тесно стоявших фейриек даром: девушки запутались в длинных ногах друг друга и едва не улетели в бурный по весне поток. Лишь в последний момент прекрасная метательница сумела временно приостановить падение, срывая ногти вцепившись в скалу, а ее подруга уже привычно намотала на кулак ее волосы и лихорадочно пыталась найти опору для ног. Тут бы девчонкам пришел конец — одна не могла толком уцепиться за гладкий валун, а ноги другой сбивала бешено бегущая вода. Но тут вовремя подоспел их враг и в свою очередь вцепился в многострадальную гриву, а амазонка, оставив попытки нащупать несуществующую опору, ухватилась за протянутое древко копья.
Дримм сильно, но плавно потянул тандем девчонок на себя и вытянул их из воды. Теперь на тесном и для двоих камне очутилось сразу трое, не говоря уж о том, что мускулистый, широкоплечий, доспешный и вооруженный Дримм по габаритам был куда массивнее обеих прекрасных визави. Столь тесные объятья имели и еще один положительный эффект: у Дримма больше полутора лет не было женщины, а тут сразу две не стесненные нарядами мокрые красавицы прижались к нему с двух сторон — не удивительно, что у фейри поднялось не только настроение, но вот что удивительно так это то, что почувствовавшие мужскую реакцию женщины мгновенно успокоились, а фигуристая метательница оставила в покое рукоять одного из его ножей.
Неизвестно до чего бы дошло будь они одни — возбудился ведь не только Дримм, ощутивший неизвестно чью руку у себя в паху и как по команде затвердевшие соски плотно прижатых к нему грудей, но волшебство момента разрушил крик на каком-то странном для его слуха фейрийском:
— Лиипа! Гааричу! Что?! (непонятно)... дружба или драка?!(непонятно)! — орал один из соплеменников красоток. Фейри не знали что им делать. Прыгать на камень где обжималась троица нельзя — нет места: или слетишь сам, или вытолкнешь в воду всех троих, а скорей одновременно и то, и другое. Метнуть копье-кол так же невозможно — слишком тесно сплелась троица. Да и непонятно, нужно ли это? В общем мужчины были в замешательстве и не знали как им поступить. В замешательстве были и те, кто остался на берегу и сейчас забыв обо всем с тревогой следил за событиями на переправе.
Дримм со вздохом постарался обуздать себя, свою распаленную женскими телами и зельями мужскую суть и первым делом вежливо, но твердо убрал чужую руку со своего вздыбленного достояния (вернее уже две руки, одна поверх другой), а во-вторых попытался поговорить с недовольными его действиями красотками:
— Я — фейри, — начал с очевидного Дримм. — Вы — фейри, — кивок оседлавшей его бедро стройной красавице и ее почти вскарабкавшейся на него подруге. — Мир! — не увидев понимания в глазах, повторил только что услышанное знакомое слово: — Дружба! —
Девушки заулыбались и активно закивали головами, а затем стройная красавица что-то прокричала остальным. Дримм почти нечего не понял, хотя кричала красавица на фейрийском языке, но остальные фейри прекрасно поняли. Те кто мялся на камнях запрыгали назад, а те кто остался на берегу сгрудились у переправы.
— Лиипа, — между тем приложила руку к груди та, кого беспрекословно слушались мужчины. — Гааричу, — ее ладонь коснулась, даже обхватила грудь подруги. — Ту? — ее рука уперлась в грудь мужчины.
— Дримм, — назвал свое имя Дримм.
— Туда, — Лиипа махнула в сторону своего берега реки и пояснила: — говор, дружба, (неизвестно), дети. —
Причем здесь дети Дримм тогда не понял, но уловил основное — Лиипа хотела очутиться на берегу и звала его с собой. Он недолго колебался — боевые возможности этих фейри не произвели на него впечатления: даже шустрая Гааричу (красотка-метательница) двигалась как сонная муха и судя по всему остальные не лучше; снаряжение и оружие Дримма гарантировали ему победу, если что-то пойдет не так; да и не чувствовал он угрозы ни от прильнувших к нему красоток, ни от остальных фейри на берегу.
Общаясь то словами, то жестами Дримм объяснил фейрийкам, как они будут добираться, вручил влезшей к нему на спину Гааричу свое копье и взял на руки обнявшую его за шею Лиипу, попрыгал привыкая к весу и... в два счета, буквально перелетая с камня на камень, достиг нужного берега и ахнувшей толпы. Фейри, в том числе и слезшие с него девушки явно были впечатлены его силой и даже несколько раздались в стороны, но их успокоили слова явно имевшей над племенем какую-то власть Лиипы. Затем был долгий разговор, но сперва фейри обступили своего сородича и ощупали его чуть ли не с ног до головы: дивились изделиям из металла, дивились доспеху, дивились тяжелому-едва удержать в руках копью, дивились обуви и другим совершенно обычным вещам. Кстати, лук и колчан заинтересовали их не больше остальных вещей и по тому как фейри трогали его грозное оружие, Дримм понял невероятную, не укладывавшуюся у него в голове вещь — фейри (!), ФЕЙРИ!!! НЕ ЗНАЛИ что такое есть лук (!!!) и НИКОГДА не видели его прежде!!!
